Государственного регулирования экономики

     В-четвертых, текущий глобальный кризис наглядно продемонстрировал (хотя это было понятно и раньше) структурную уязвимость Российской экономики, ее однобокость и неэффективность. Нынешний кризис не только циклический, но и структурный. Для России проблема модернизации в кризисных условиях стала еще более актуальной, что требует сочетания в экономической политике антикризисных и модернизационных мер.

     Сказанное объясняет, почему в России в числе  антикризисных мер значительную роль играли социальная поддержка населения (увеличение пенсий, создание института общественных работ, организуемых по месту основной занятости) и поддержка отдельных предприятий (см. табл.). Во втором случае помощь отдельным предприятиям, ее причины и направления, как правило, также имели социальную окраску.

     Расходы на антикризисные  меры, 2009 г. (млрд. руб.)

     Источник: Минэкономразвития России

     Российский  антикризисный бюджет оказался одним из наиболее социально ориентированных. Этому есть не только политическое, но и экономическое объяснение. Спрос, генерируемый социальной помощью, исходит, прежде всего, от бедных слоев населения и концентрируется преимущественно на товарах отечественного производства (относительно подешевевших в результате девальвации), которые в основном производятся в более конкурентных секторах экономики. Такое расширение спроса может оказывать больший стимулирующий «эффект, чем бюджетный спрос на инфраструктурные объекты или Жилищное строительство.

     Особой  проблемой стали моногорода. Правительство видело здесь серьезную угрозу, прежде всего социально-политическую, а также возможность приступить к их реструктуризации на основе реальной (и точечной) модернизационной политики. Универсальных решений в этой области нет, потому было предложено разрабатывать индивидуальные программы их развития и преобразования — от диверсификации до полной ликвидации (в исключительных случаях).

     Правительство стало оказывать поддержку ряду предприятий, сформировав список «системообразующих». Основным ее инструментом выступили государственные гарантии по кредитам. Данный механизм долго разрабатывался и начал функционировать только с середины 2009 г. С одной стороны, это позволило стабилизировать социальную ситуацию, а с другой - препятствовало реструктуризации и обновлению. Ведь многие системообразующие предприятия — на самом деле системообразующие банкроты, и их спасение не поможет решить задачи модернизации.

     В отличие от ряда других стран в  России собственники и менеджеры компаний, спасенных государством, не были заменены и пострадали в минимальной степени. Это имеет негативный социально-психологический эффект, так как показывает, что крупные предприятия могут себе позволить шантажировать власть.

     Стимулирование  спроса осуществлялось также при  помощи межбюджетных трансфертов.

     Макроэкономического стимулирования экономики в классическом виде в России еще не было. Антикризисный  бюджет был принят только в конце  апреля 2009 г., причем вливание ликвидности  в экономику через бюджетный  канал стерилизовалось через денежно-кредитный: коммерческие банки возвращали Банку России кредиты времен девальвации в объеме, практически равном денежной эмиссии, связанной с бюджетными расходами. В результате ликвидность оставалась до последнего времени в дефиците, что привело к снижению запасов готовой продукции до 7,5% ВВП, а инфляция во втором полугодии 2009 г. упала почти до нуля. В 2010 г. ситуация должна измениться, так как банки практически полностью расплатились по беззалоговым кредитам, а Банк России снижал процентные ставки по залоговым операциям, что увеличило спрос на них. Номинальные расходы федерального бюджета в 2010 г. останутся на высоком уровне 2009 г. (бюджет балансируется при среднегодовой цене на нефть около 105 долл./барр.).

     Ряд принятых мер по поддержке банковского сектора позволили ему удержаться на плаву без серьезных потрясений. Упор был сделан, как и в случае реального сектора, на сохранение существующих институтов и собственников. Главным здесь было предоставление ликвидности. Центральный банк РФ впервые выступил в качестве полноценного кредитора последней инстанции, не допустив дестабилизации банковского сектора. Банковская паника была решительно пресечена, что радикально отличается от ситуации 1998 г.

     Однако  в среднесрочной перспективе  эта политика может иметь негативные последствия, поскольку не произошло  очищения банковской среды. Впрочем, можно предположить, что Центробанк просто не стал на пике кризиса решать структурные задачи. Если это так, то в 2010 г., при отсутствии новых банковских потрясений, можно ожидать мер по оздоровлению банковского сектора. Пока не произошло существенных сдвигов в области плохих долгов. Из-за ослабления стандартов регулирования капитала можно маскировать ситуацию, поддерживать видимость устойчивости банковского сектора при ухудшении качества активов. Вступивший в действие осенью 2009 г. закон, разрешающий увеличивать капитал банка за счет ОФЗ для списания плохих активов, на практике не заработал: мягкие требования к капиталу в совокупности с политикой пролонгации плохих долгов позволяют откладывать решение неприятной проблемы на будущее. Тем самым сохраняется возможность банковского кризиса.

     В денежной политике Россия пошла по пути плавной девальвации, завершившейся в январе 2009 г., и отказа (в значительной мере) от таргетирования валютного курса. Это было очень важное и сложное решение. На протяжении всей посткоммунистической истории российские денежные власти уделяли экономическому росту гораздо больше внимания, чем требует от них Конституция РФ. Начиная низких ставок рефинансирования и технических кредитов 1992 г. и заканчивая политикой сдерживания укрепления валютного курса в 2000-е годы, денежные власти всегда приносили задачу снижения инфляции в жертву поддержке реального сектора. Негативные эффекты такой политики стерилизовались действиями Министерства финансов. [9,стр. 39-40]

Изменение главных параметров федерального бюджета  на 2007-2009 гг., и проекта  на 2010-2012

Источник: Росстат.

В интервью «Российской газете» от 24 ноября 2009 г. замминистра финансов Г. Нестеренко оценила дефицит бюджета в 2009 г. на уровне 3,1 трлн. руб., или 7,8% ВВП, хотя в диаграмме, приложенной к этому интервью, содержались цифры из материалов к бюджету. На заседании правительства РФ 13 января 2010 г. министр финансов РФ А. Л. Кудрин привел уточненную оценку чистого дефицита федерального бюджета по итогам 2009 г. - 5,9% ВВП, а с учетом, так называемых квазифискальных расходов дефицит бюджета составил 6,4% ВВП (РБК.ru. 2010. 13 янв.). Спустя несколько дней Минфин, обнародовав предварительную оценку дефицита федерального бюджета по итогам 2009 г.: 2326,14 млрд. руб. - почти на 900 млрд. руб. меньше, чем в таблице (РБК.ru. 2010. 19 янв.). Периодически уточнение оценки бюджетных параметров — обычная практика. Отметим, что оно касается сокращения дефицита бюджета, а не роста его расходов на цели модернизации экономики.

     Теперь  предпринимаются попытки выстроить антиинфляционную политику, сглаживая колебания валютного курса. При ее реализации денежные власти могут столкнуться с серьезным противодействием, как только станет ясно, что укрепление рубля противоречит текущим интересам и производителей для внутреннего рынка, и политически влиятельных экспортеров. Правда, низкая инфляция — исключительно важный фактор с точки зрения стратегических интересов развития страны, повышения производительности труда и эффективности Рациональной экономики.

      Впрочем, опыт 2009 г. показал, что девальвация  не служит универсальным лекарством от низкой конкурентоспособности. Многие ожидали повторения чуда десятилетней давности — начала бурного импортозамещающего роста благодаря снижению курса рубля, но этого не произошло. Хотя девальвация способствовала некоторому оживлению производства продуктов питания (мяса, молока, масла), текстильных изделий, обуви, целлюлозы, химических удобрений, восстановление роста не будет столь спонтанным, как в 1999 г., и для этого требуются, по-видимому, более сложные механизмы.

      Причин  несколько. Во-первых, десять лет назад  мировая экономика находилась на подъеме, и спрос на продукцию российского экспорта был практически неограниченным, сейчас же налицо глобальная рецессия. Во-вторых, в конце 1990-х годов в России начался восстановительный рост, то есть имелись значительные незадействованные производственные мощности и для роста практически не требовались инвестиции, а в случае необходимости они были доступны на мировом рынке. В-третьих, в настоящее время девальвация произошла в большинстве стран — торговых партнеров России в Восточной Европе и на территории бывшего СССР. Иными словами, их конкурентоспособность возросла, и российские товары перестали быть более привлекательными по цене. В-четвертых, в результате почти десятилетнего бума возросла зависимость части отечественного реального сектора от поставок зарубежных комплектующих и оборудования, а на положение этих предприятий девальвация влияет негативно. Наконец, в-пятых, масштаб девальвации рубежа 2008-2009 гг. несопоставим с девальвацией 1998 г. (40% против почти четырехкратного снижения).

     Хотя  проводимая антикризисная политика позволила стабилизировать ситуацию и не допустить неуправляемого развития событий, у нее есть серьезные недостатки и ограничения. Главный из них — отсутствие реальных шагов в направлении антикризисной модернизации. На рубеже 2008-2009 гг. много говорилось о необходимости воспользоваться кризисом для ускорения модернизации, о том, что надо выделить модернизационный вид антикризисных мер. Однако на практике основное внимание уделяется недопущению дестабилизации.

Сравнение кризисных фаз  в экономике России, 1997-1998 гг. и 2008-2009 гг.

(в  % к предыдущему  году)