Государственного регулирования экономики

     Центральный банк также имеет возможность  непосредственно воз- j действовать на величину банковских резервов путем регулирования обязательной нормы банковского резервирования. Этот инструмент позволяет гибко и оперативно влиять на финансовую ситуацию и проводить необходимую кредитно-денежную политику. Норма банковского резервирования устанавливается Центральным банком и может колебаться от 3% до 20% в зависимости от экономической конъюнктуры.

     Следует выделить две разновидности кредитно-денежной политики. Во-первых, мягкую кредитно-денежную политику (ее называют политикой «дешевых денег»), когда Центральный банк:

     а) покупает государственные ценные бумаги на открытом рынке, переводя деньги в оплату за них на счета населения и в резервы банков. Это обеспечивает расширение возможностей кредитования коммерческими банками и увеличивает денежную массу.

     б) снижает учетную ставку процента, что позволяет коммерческим банкам увеличить объем заимствований и расширить объем кредитования своих клиентов по пониженным процентным ставкам. Это увеличивает денежную массу. Так, в течение 2001 г. ФРС 11 раз снижала учетную ставку для борьбы с начавшейся рецессией американской экономики, в результате чего ее уровень в конце 2001 - начале 2002 гг. (1,75%) достиг самого низкого значения за последние 40 лет.

     в) снижает обязательную норму банковского резервирования, что ведет к росту денежного мультипликатора и расширению возможностей кредитования экономики.

     Следовательно, мягкая кредитно-денежная политика направлена на стимулирование экономики через  рост денежной массы и снижение процентных ставок.

     Во-вторых, жесткую кредитно-денежную политику (ее называют политикой «дорогих денег»), когда Центральный банк:

     а) продает государственные ценные бумаги на открытом рынке, что вызывает сокращение резервов коммерческих банков и текущих счетов населения, уплачивающих за эти ценные бумаги. Это ведет к сокращению возможностей кредитования коммерческими банками и сокращает денежную массу.

     б) повышает учетную ставку процента, что вынуждает коммерческие банки прекратить объем заимствований у Центрального банка и повысить процентные ставки по своим кредитам. Это сдерживает рост денежной массы.

     в) повышает обязательную норму банковского резервирования, что снижает денежный мультипликатор и ограничивает рост денежной массы.

     Следовательно, жесткая кредитно-денежная политика носит рестриктивный (ограничительный) характер, сдерживает рост денежной массы и может использоваться для противодействия инфляции.

     Рассмотренные выше примеры характеризуют дискреционную (гибкую) кредитно-денежную политику. Гибкой она называется потому, что изменяется в соответствии с фазами экономического цикла. Стимулирующая политика проводится в фазе спада, а сдерживающая - в фазе бума.

     При проведении макроэкономической политики важно помнить, что и государство, и рынок - великие завоевания цивилизации. Рынок не может нормально функционировать  без государства, устанавливающего и поддерживающего «правила игры» в рыночном хозяйстве. Но существуют и объективные пределы государственного вмешательства.

     В связи с этим можно привести слова  известного венгерского экономиста с мировым именем Яноша Корнай: «Не надо возводить берлинскую стену между рынком и государством». Рынок и государство - две могущественные силы, которые не противостоят друг другу, но дополняют друг друга в ходе экономического развития.

     3.Государственное регулирование экономики России в условиях финансово-экономического кризиса.

     2008 год начинался с катастрофических ожиданий невиданного по глубине экономического кризиса, включая финансовый коллапс, падение цен на нефть ниже 30 долл./барр., неуправляемое обесценение рубля, глубокий спад производства, массовую безработицу и социальную нестабильность. Ничего этого не произошло. Более того, помимо принятия собственно антикризисных мер, проявились некоторые новые положительные тенденции, среди которых выделяется существенное снижение инфляции.

     Очень важны результаты минувшего года с точки зрения характера функционирования экономико-политических институтов.

     Это был второй крупный кризис, через который пришлось пройти политической системе посткоммунистической России, основанной на конституции 1993. В обоих случаях система продемонстрировала достаточную устойчивость и гибкость, способность реагировать на вызовы кризиса, не допуская политических потрясений. Причем налицо даже некоторый прогресс. В 1998 г. политические институты не смогли своевременно предотвратить драматическое развертывание кризиса, и правительство стало проводить активную антикризисную политику, лишь, когда страна оказалась на грани (или даже за гранью) финансовой катастрофы. Теперь же, напротив, политическая система сумела быстро, буквально в первые дни кризиса, адаптироваться к резкому изменению конъюнктуры и начать функционировать в режиме антикризисного управления.

     Можно назвать много недостатков и  проблем российской антикризисной политики 2009 г., предлагать альтернативные варианты действий. Все это будет интересно с точки зрения теоретических дискуссий, особенно с позиций экономических историков будущего. Однако необходимо признать, что власть смогла консолидироваться и не утратила контроль над ситуацией, хотя сначала многим казалось, что слабость российских институтов и незрелость политического класса обернутся тяжелыми экономическими, социальными и политическими потерями.

     Главное же в том, что после кризиса  Россия, скорее всего, перейдет на новый  уровень доверия между основными  субъектами экономической жизни. Правительство  продемонстрировало, что оно способно быстро принимать и реализовывать  необходимые решения (во всяком случае, в чрезвычайной ситуации). Центральный  банк показал, что он действительно кредитор последней инстанции и в состоянии быстро находить новые инструменты для решения возникающих проблем. Социальные институты подтвердили способность работать в условиях кризиса и купировать усиление напряженности на рынке труда. Наконец, была фактически доказана правильность курса предшествующих лет на накапливание резервов, которые могут использоваться для смягчения остроты кризиса, учитывая особую уязвимость российской экономики в условиях резких колебаний внешнеэкономической конъюнктуры.

     Глобальный кризис вновь подчеркнул необходимость комплексной Модернизации нашей страны — технологической, экономической, социальной. Российская экономика оказалась наиболее неустойчивой с точки зрения показателей и производства (спад ВВП и промышленности был одним из самых глубоких в мире), и фондового рынка. Разумеется, глубину спада можно отчасти компенсировать высокими темпами роста до кризиса и ожиданием высоких темпов восстановления (что особенно наглядно демонстрировал фондовый рынок). Однако неустойчивость создает серьезные угрозы для долгосрочного развития. Здесь требуются инструменты, обеспечивающие его стабильность. Эту задачу помогут решить модернизация и диверсификация; именно они находились в центре политического дискурса президента и правительства страны в минувшем году, формируя стратегическую повестку дня.

     В отличие от ситуации 1998 г., российская антикризисная политика в 2009 г. должна была реагировать на глобальные вызовы с учетом как общего направления антикризисных мер ведущих стран мира, так и специфических особенностей социально-экономического развития страны в предшествующие годы. Глобальный характер кризиса не означает, что он везде протекает одинаково и имеются универсальные рецепты противодействия его распространению. Более того, итоги минувшего года продемонстрировали значимость для антикризисной политики каждой страны двух факторов: особенности экономической ситуации до начала кризиса и специфика развертывания самого кризиса в той или иной стране. Исходя из сказанного, можно выделить две большие группы стран, а также несколько их подгрупп.

     Первая  группа — страны, имевшие до начала кризиса стабильную макроэкономику, то есть низкую инфляцию и умеренный бюджетный дефицит. Ключевой проблемой для них было не допустить дефляционный шок и развертывание кризиса по сценарию 1930-х годов. Они могли в целях борьбы с кризисом использовать стабилизирующую мягкую денежную и фискальную политику. К этой группе относятся США, Япония, Китай, большая часть стран Европы (Германия, Франция, Англия).

     С точки зрения особенностей антикризисной  политики в этой группе выделяются две подгруппы:

           относительно небольшие  страны, оказавшиеся в кризисе  под влиянием глобальных процессов, но быстро начавшие выходить из него. На пике кризиса они проводили стабилизирующую  мягкую фискальную политику, но сейчас стали отказываться от таких мер. Это, в частности, Израиль и Австралия, которые уже в прошлом году начали повышать процентные ставки;

           крупнейшие страны мира, где во втором полугодии 2009 г. началось восстановление экономики, но этот рост базируется преимущественно на мерах государственной поддержки. Отказ от них считается опасным как с национальной, так и с глобальной точек зрения. Здесь сворачиваются лишь чрезвычайные меры по предоставлению ликвидности.

     Вторая  группа — страны, имевшие до кризиса макроэкономические проблемы или неустойчивую основу для экономического роста. Для них главная опасность — попасть в ловушку стагфляции (состояние экономики, характеризующееся низкими темпами экономического роста, ростом инфляции, увеличением безработицы.), аналогичную кризису 1970-х годов. Они были вынуждены сконцентрироваться на реализации стабилизационных программ по типу тех, которые обычно предлагает МВФ, включая сокращение бюджетных расходов и повышение процентных ставок для стабилизации национальной валюты. Многие из этих стран столкнулись с серьезными проблемами в банковском секторе и были вынуждены проводить национализацию и рекапитализацию банков.

     Здесь можно выделить три подгруппы:

           страны с очень  серьезными проблемами, которые возникли с начала кризиса и не решены до сих пор. В настоящее время  они вынуждены продолжать жесткий  макроэкономический курс. В их числе  «перегретые» перед кризисом страны Балтии, Исландия и Ирландия, Украина и т. д.;

           страны, которые столкнулись  с макроэкономическими дисбалансами в начале кризиса, но смогли их локализовать и затем проводили уже более мягкую политику, в первую очередь денежную. К ним относятся Россия, Венгрия и некоторые другие не слишком пострадавшие от кризиса страны Восточной Европы. И Россия, и Венгрия после преодоления острой фазы кризиса перешли к политике снижения процентных ставок;

           страны, где удар первой волны кризиса был не очень  сильным, но ситуация стала ухудшаться из-за неготовности проводить ответственную макроэкономическую политику. Для них вероятен переход к политике, основанной на стандартном стабилизационном пакете МВФ. Прежде всего, это относится к Греции.

     Меры  антикризисной политики 2009 г. можно  объединить в четыре группы[4]:

           противодействие банковскому  кризису, то есть предотвращение коллапса банков путем принятия чрезвычайных мер по предоставлению ликвидности;

           меры денежно-кредитной  политики, включая переход от антиинфляционной к стимулирующей политике, что должно было поддерживать экономический рост и расширить доступ к кредитным ресурсам. Здесь, конечно, важно, что — стагфляция или дефляция — представляло главную угрозу для данной страны;

           поддержка реального  сектора (стимулирование спроса), то есть, отраслей, ориентированных на внутренний спрос и обеспечивающих внутреннюю занятость;

           помощь населению  — здесь ключевую роль играют политика занятости и смягчение социальной напряженности.

     Специфика антикризисной политики России в 2009 г. определялась следующими обстоятельствами.

     Во-первых, к началу кризиса уровень инфляции был высокий (Россия была единственной страной «большой двадцатки» с двузначной инфляцией). С учетом быстрого спада производства страна попадала в ловушку стагфляции, то есть с макроэкономической точки зрения характер кризиса оказывался существенно иным, чем в большинстве стран мира, для которых главной угрозой была дефляция. Соответственно ЦБ РФ должен был, прежде всего, повысить реальную процентную ставку до положительного значения и лишь затем, по мере снижения инфляции, приступить к ее понижению.

     Во-вторых, из-за высокого уровня монополизма  в российской экономике снижалась  эффективность бюджетных стимулов. Опыт докризисных лет убедительно  свидетельствовал, что расширение бюджетного спроса приводило к росту цен, а не предложения. Тем самым роль классических бюджетных стимулов (прежде всего инвестиций в инфраструктуру и строительство) не могла быть существенной. Скорее определенную стимулирующую роль могло сыграть снижение налогов, что и было реализовано в конце 2008 г

     В-третьих, из-за слабости политико-правовых институтов (особенно обеспечивающих исполнение законодательства) эффективность бюджетной поддержки еще больше снижалась. [7]