Банковский кризис

Таким образом, постепенно российская банковская система стала самым сильнейшим образом зависеть от внешнего мира и, следовательно, стала подвержена курсовому риску, который никто не хотел принимать в расчет при ведении повседневного бизнеса.

Формально к моменту кризиса, по балансовым операциям банки в среднем имели длинную валютную позицию (превышение валютных требований над обязательствами). Такая позиция обеспечивалось за счет того, что значительная чистая задолженность банков перед внешним миром покрывалась адекватной чистой задолженностью по валютным обязательствам реального сектора перед банками. Однако, несмотря на это, банкам не удалось переложить валютные риски на внутренних заемщиков, поскольку в момент скачка курса последние в основной массе также оказались неплатежеспособны по своим валютным обязательствам. Объем потерь банков в результате неплатежей внутренних заемщиков по валютным кредитам составил более 20 млрд. руб. Другой причиной крупных убытков банковского сектора в момент девальвации стала его значительная - около 7 млрд. долл. - чистая валютная задолженность по срочным операциям перед нерезидентами. Здесь масштабные убытки банков были вызваны аналогичными причинами. Имея значительные чистые обязательства на поставку валюты перед нерезидентами, российские банки пытались захеджировать свои риски путем заключения «зеркальных» контрактов с резидентами (объем чистых требований банков на поставку валюты к внутреннему небанковскому сектору составил около 10 млрд. долл.). Однако в момент кризиса в результате неплатежеспособности большинства российских контрагентов убытки последних были фактически переложены на банки.

Наблюдался массированный отток средств со счетов клиентов и вкладчиков в наличный оборот, интенсивная миграция клиентуры между банками. Следствием стало быстрое падение ликвидности банков и объема мобилизуемых ими ресурсов. Чистый отток средств со счетов физических лиц составил 18% по рублевым и 30% по валютным (август-сентябрь), по валютным счетам юридических лиц - 20% (август).

Резкое падение ликвидности банковской системы в результате массированных валютных интервенций ЦБ РФ, приведших к откачке рублевых средств с корреспондентских счетов банков. Массированные интервенции, связанные с попыткой поддержки, а затем стабилизации курса рубля, продолжались с конца июля по первую неделю сентября. За этот период золотовалютные резервы, а также средства на корсчетах банков сократились более, чем на треть. При этом по сравнению со средним уровнем за предшествующий период года объем средств на корсчетах упал в 2 раза. Предпринятые Центральным банком попытки за счет выдачи кредитов поддержать ликвидность банков хотя и смягчили это падение, однако привели к существенному усилению давления на валютный курс: эмиссионные ресурсы, получаемые банками для погашения задолженности перед клиентами, немедленно направлялись на покупку валюты.

Замораживание около 15% активов коммерческих банков (без Сбербанка) в результате дефолта по ГКО-ОФЗ. Последнее было равносильно утрате банками более половины собственного капитала.

Основное стратегическое (долгосрочное) последствие кризиса состоит в необратимом разрушении прежней модели функционирования банковской системы. Это характеризуется следующими моментами.

Рис.3. Воздействие финансового кризиса 1998 г. на банковскую систему

Резко сузилась и без того скудная база долгосрочных кредитных ресурсов, которые банки могут привлекать внутри страны. Речь идет, прежде всего, о масштабном сокращении сбережений домашних хозяйств, наиболее крупном со времен «шоковой терапии» (1992 г.). При этом произошло не только обесценение ранее накопленного объема организованных сбережений (на 49% за II-е полугодие 1998 г. по рублевому сегменту), но, что более важно - снижение сберегательного потенциала домашних хозяйств в результате падения их реальных доходов. Так, если в 1995-97 гг. прирост организованных сбережений населения составлял 3,1% ВВП, то в 1999 г. – 1,7% ВВП.

В среднесрочной перспективе исчезла возможность сколько-либо значительного привлечения банками средств из-за рубежа. Дефолт по ГКО и прецедент введения моратория на внешние платежи на долгие годы подорвали доверие иностранных кредиторов и инвесторов к вложениям в российскую экономику. Одновременно, доступ к системе международных расчетов, без которого невозможно нормальное функционирование большинства крупных и средних банков, оказался поставлен в зависимость от их способности к погашению ранее накопленных внешних обязательств. В результате в среднесрочной перспективе «внешний мир» из источника притока кредитных ресурсов к банкам превращается в направление их крупномасштабной откачки.

Оказались разрушены основные финансовые рынки, обеспечивающие банковской системе высокие доходы. Подрыв доверия к государству, местным властям и ряду крупных корпоративных клиентов не позволяют надеяться на их быстрое восстановление.

Резко сократились собственные капиталы банков (по итогам II-го полугодия 1998 г. собственный капитал действующих банков без учета иммобилизации средств в ГКО-ОФЗ сократился на 60%, с учетом - достиг отрицательной величины - 25 млрд. руб.). Масштабная декапитализация резко сужает возможности банковской системы, как по привлечению, так и по размещению средств. В наибольшей степени это затрагивает размещение средств в относительно долгосрочные активы - кредиты реальному сектору и др. Существенно - в 1.5-2 раза - повысился уровень рисков кредитования конечных заемщиков (оценка изменения уровня рисков сделана на основании динамики доли просроченной задолженности в ссудах).

Был дезорганизован внутренний межбанковский рынок, позволявший поддерживать ликвидность банков за счет ее мобильного перераспределения между кредитными учреждениями. В настоящее время объем средств, размещенных на межбанковских счетах, депозитах и в кредитах, в полтора раза ниже докризисного в реальном выражении.

Таким образом, в результате кризиса были демонтированы все основные кругообороты и механизмы, ранее обеспечивавшие банковской системе расширение кредитных ресурсов, мобилизацию доходов и балансирование рисков.

Относительная стабилизация ситуации в банковской системе характеризуется:

  снижением интенсивности банкротств с 22-25 в месяц в начале кризиса до 8-10 в конце 1999 г.

  сокращением доли проблемных и финансово-неустойчивых (по классификации ЦБ РФ) банков в общем числе действующих кредитных организаций с 35 до 21% за первые 9 месяцев 1999 г.;

  уменьшением за тот же период их доли в совокупных активах коммерческих банков (без Сбербанка) с 61 до 28% (по состоянию на 1 августа 1998 - 16%), в объеме вкладов населения с 54 до 29% (на 1 августа 1998 -13%), в объеме привлеченных межбанковских кредитов - с 79 до 50% (на 1 августа 1998 - 17%).

  переходом (начиная с марта 1999 г.) к росту совокупного объема собственного капитала действующих банков, который с 1 марта по 1 января 2000 г. вырос в 2.1 раза.

Однако, несмотря на стабилизацию и даже некоторое улучшение по сравнению с началом 1999 года, финансовое состояние банковской системы долгое время оставалось сложным [11, c. 28].

Рассмотрим теперь возможности возникновения кризисных явлений в банковской системе на современном этапе развития экономики.

18 октября 2007 года президент России В.Путин в рамках прямой линии, отвечая на ряд вопросов бегущей строки, заявил, что банковского кризиса в России не будет. По словам президента, не планируется в стране и денежной реформы. В конце прямой линии Путин заявил, что не будет и дефолта, обосновав свое утверждение хорошими макроэкономическими показателями России.

Вопрос о возможном банковском кризисе был задан президенту на фоне общемирового финансового кризиса, который нанес крупным кредитным организациям, полагавшимся на переоцененные ипотечные облигации, много миллиардный ущерб. Российские банки отреагировали на кризис слабее, чем их зарубежные коллеги, но некоторые из них занялись переоценкой своих кредитных продуктов. В свою очередь, российские монетарные власти рекомендовали банкам снизить долю иностранных инвестиций в своем капитале [66].

Российские экономисты проиллюстрировали развитие кризисных явлений следующим образом.

М.С. Марамыгин констатирует: «Как известно, многие российские банки в последние годы активно привлекали средства западных финансовых институтов. Все вроде бы отлично: деньги длинные, дешевые, у наших банков наконец-то появилась возможность финансировать долгосрочные проекты, прежде всего ипотечные программы. Все бы ничего, если бы не мировой финансовый кризис, который заставил западные банки выводить средства с развивающихся рынков, в том числе из России. Но ведь эти деньги уже вложены в экономику в виде кредитов предприятиям и населению, и их невозможно просто выдернуть одним движением руки».

А.Н. Амосов фиксирует следующее: «Степень влияния экономических кризисов на банковскую систему зависит от многих факторов, однако главным из них является состояние самой банковской системы к началу экономического кризиса. При этом особое значение играют ликвидные позиции, качество кредитного портфеля, уровень капитализации банков и банковской системы в целом. Ослабленная банковская система особенно болезненно переживает банковский кризис. Приходится констатировать, что в РФ сегодня потенциал развития банковского сектора реализован весьма незначительно, банковский сектор тормозит развитие реального сектора экономики и теряет лучших российских клиентов, которые отдают предпочтение западным банкам. Российские коммерческие банки зачастую имеют неразвитые системы управления, слабый уровень бизнес-планирования, фиктивный характер значительной части капитала отдельных банков. Кредитные риски зашкаливают, ряд ключевых проблем залогового законодательства остается нерешенным, по-прежнему остаются ограниченными ресурсные возможности банков (имеется в виду, прежде всего дефицит среднесрочных и долгосрочных пассивов), сохраняется недостаточно высокий уровень доверия к банкам со стороны населения. Уровень инвестиционной привлекательности российского банковского сектора относительно невысок…И это далеко не полный перечень кризисных проявлений, причин и факторов неблагополучия российской банковской системы».

А. Кобяков скептически оценивает экономическую безопасность нашей страны: «Основа основ любой современной экономики – сильная банковская система. За все годы реформ в России ее так и не удосужились создать. Банки РФ мелки, самые крупные из них не входят даже в двадцатку крупнейших банков в мире. Тогда как банки КНР уже совершили прорыв в мировую банковскую элиту: в первой глобальной двадцатке по рыночной капитализации – четыре китайских банка, по размерам собственного капитала – два, по величине активов – один. РФ – финансовый карлик». Кобяков убежден, что «собственные кредитные ресурсы мы не создаем, своего «кредитора последней инстанции» и суверенной финансовой системы мы не отстраиваем. То есть, государство собственными руками толкает российских хозяйствующих субъектов вынужденно кредитоваться за рубежом. Но раз так, то не следует удивляться тому, что экономическая безопасность РФ совершенно не обеспечивается. Что с середины 90-х годов наши города на 60-80% зависят от импортных потребительских товаров, и прежде всего – от заграничного продовольствия».

М. Хазин более чем критически оценивает политику российского ЦБ: «Политика ЦБ не дает отечественным банкам возможности увеличивать рублевое кредитование. Собственно, у нас практически вообще нет крупных банков, которые могли бы адекватно кредитовать промышленные и сырьевые гиганты. Почему, кстати? Это что, противоречит либеральным принципам? Или принципы тут ни причем, а причем банальный личный интерес – кто нас политически поддерживает, тот и заказывает музыку? Но тогда почему у нас в руководстве кредитно-денежной политикой стоят люди, для которых интерес иностранных банков оказывается выше интересов отечественной экономики?».

Л. Пайдиев считает, что «Центробанк РФ источника финансовой независимости страны не создал. Отечественные банкиры за ликвидностью вынуждены ходить на поклон к иностранным банкам. У нас нет ни источника ликвидности, ни системы для неинфляционной раздачи денег, ни механизма борьбы с возможным банковским кризисом. Страна разбухла от нефтегазовых доходов, но взять в ней ссуду под низкие проценты можно только, например, в чешском банке, но никак не в отечественном. То же самое было и накануне финансового краха 1998 года. Помните? Расчеты в экономике остановились, коммерческие банки не имеют средств. Центробанк печатает рубли и раздает их комбанкам. Но те моментально скупают на эмитированные рубли валюту и вывозят ее за границу. Что дальше? Цены в РФ взлетели выше крыши, государственный бюджет пуст, в стране нет валюты для обеспечения критически необходимого импорта, расчеты парализованы…».

М. Марамыгин отмечает: «ЦБ предпринимает какие-то действия для сдерживания темпов инфляции, но они несоизмеримы с масштабом проблемы. Это тоже, что при стихийном бедствии на реке насыпать небольшие холмики для спасения пострадавших. Может, при первой волне они еще и помогут кому-то уцелеть, но вторая волна навсегда накроет и холмики, и все находящееся рядом».

Таким образом, можно констатировать, что для «нового 1998-го» нет никаких помех. Банковская система РФ вполне может обанкротиться, если ей просто не дадут перекредитоваться на Западе. Это может случиться из-за кризиса ликвидности в мире. Но может стрястись и по иной причине. Банки РФ (если верить отчетам Центробанка) набрали огромный объем займов – 130 миллиардов долларов. В основном это «короткие деньги», поэтому платежи по кредитам в 2008 году составят 48 миллиардов. При этом общая задолженность крупных компаний в РФ (среди которых – и «Газпром», и «Роснефть») составляет около 120 миллиардов долларов [66].

2.2. Мировые банковские кризисы

Историки в сфере финансов зафиксировали, что с конца 70-х годов ХХ века системные банковские кризисы потрясали национальные экономики более 70 стран мира. Всемирный банк в своем докладе 2003 года (World Bank, Gerard Caprio и Daniela Klingebiel) насчитал 117 локально-национальных кризисов.