Зарождение экономической мысли. Экономическая мысль Древнего мира и Средневековья

       Фортри дает еще одни пример ставки на низкий процент как на средство увеличения богатства. Целые металлы переходят в сокровища, то преимущество для номы процента теряется. В некоторых случаях, например, у Мана стремление к усилению могущества государства побуждало их все же выступать в защиту накопления денег в государственной казне. Но другие меркантилисты откровенно противились такой политике. Шрётер, например, пользовался обычными меркантилистскими аргументами, рисуя мрачную картину того, как обращение страны могло бы лишиться своих денег вследствие большого росте государственной казны... Он проводил также вполне логичную параллель между накоплением сокровищ монастырями и экспортом излишка драгоценных металлов, что, по его мнению, было самым плохим оборотом дела, какой только можно себе представить. Давенант объяснял крайнюю бедность многих восточных наций, которые, как полагали, имели больше золота и серебра, чем другие страны мира, тем, что там сокровища "обречены праздно лежать в сундуках князей"... Если в накоплении сокровищ государством видели в лучшем случае сомнительное благо, а часто и большую опасность, то не приходится и говорить, что частного накопления следовало избегать, как чумы. Это была одна из тех наклонностей, против которой бесчисленные меркантилисты метали громы и молнии, и я не думаю, чтобы можно было найти в этом хоре хотя бы один голос, звучащий диссонансом". 2. Меркантилисты понимали обманчивость дешевизны и опасность того, что чрезмерная конкуренция может привести к невыгодному для страны соотношению цен на экспортные и импортные товары. Так, Мелив писал в своем "Lex Меrсаtoria" (1622): "Не стремитесь продавать дешевле других в ущерб для государства под предлогом увеличения торговли. Торговля не расширяется, когда товары очень дешевы, потому что дешевизна проистекает из слабого спроса и недостатка денег, что и делает вещи дешевыми; напротив, торговля увеличивается, когда налицо изобилие денег и товары дорожают, пользуясь спросом". Профессор Хекшер так подытоживает эту сторону теории меркантилизма: "В течение полутора веков этот взгляд снова и снова подтверждался тем положением, что страна, у которой относительно меньше денег, чем у других стран, вынуждена "продавать дешево и покупать дорого...". Еще в первоначальном издании "Рассуждений об общем благе", т.е. в середине XVI в., эта точка зрения была уже ясно высказана. В самом деле, Хейлс говорил: "И все же, если бы иностранцы были склонны брать наши товары в обмен на свои, то что побуждало бы их повышать цены других вещей (понимая под другими вещами и те, которые мы покупаем у них), хотя наши товары достаточно дешевы для них? И в этом случае мы проиграем, а они выиграют, поскольку они продают дорого и покупают наши товары дешево, вследствие чего обогащаются сами и разоряют нас. Я бы, скорее, повышал цены наших товаров, когда они повышают цены своих, как мы это теперь и делаем. Если при этом кое-кто и проиграет, то все же не так сильно, как при другом образе действия". Несколько десятилетий спустя (1581 г.) он был безоговорочно поддержан в этом вопросе своим издателем. В XVII в. эта точка зрения появляется снова без существенного изменения. Медин, например, полагал, что такое неблагоприятное положение может явиться следствием того, чего он более всего опасался, а именно, падения курса английской валюты... Эта концепция встречается постоянно. Петти в своей работе "Verbum Sapienti" (написана в 1665 г. и опубликована в 1691 г.) считал, что упорные усилия, направленные на увеличение количества денег, можно прекратить только тогда, "когда мы наверняка имеем больше денег (и ни в коем случае не столь же мало), чем любое из соседних государств, как в арифметической, так и в геометрической пропорции". За период времени между написанием и опубликованием этой работы Кок заявил: "Если бы в нашей казне денег было больше, чем в казне соседних государств, меня бы не беспокоило то, что в ней была бы одна пятая того, что у нас есть теперь" (1675 г.). 3. Меркантилисты были родоначальниками “боязни товаров” и представления о недостатке денег как о причине безработицы, которое экономисты-классики двумя столетиями позже отвергли как нелепость: "Один из самых ранних случаев ссылки на безработицу как на основание для запрета импорта можно найти во Флоренции в 1426 г.

     Английское  законодательство по этому вопросу  восходит, по крайней мере, к 1455 г. Изданный почти в то же время французский декрет 1466 г., заложивший основу шелковой промышленности Лиана, ставшей позднее столь знаменитой, менее интересен, поскольку он на самом деле не был направлен против иностранных товаров. Но и в этом декрете упоминалось о возможности предоставить работу десяткам тысяч безработных мужчин и женщин. Отсюда видно, как широко был распространен этот довод в те времена...". Впервые этот вопрос, как и почти все социальные и экономические проблемы, стал широко обсуждаться в Англии в середине XVI в. или немного ранее - при королях Генрихе VIII и Эдуарде VI. В связи с этим мы должны упомянуть ряд сочинений, написанных, по-видимому, в конце 30-х годов XVI в., причем по крайней мере два из них, вероятно, принадлежат перу Клемента Армстронга. Он формулирует это положение, например, так: "Изобилие иностранных товаров, доставляемых ежегодно в Англию, не только породило нехватку денег, но и подорвало все ремесла, обеспечивавшие возможность зарабатывать деньги на еду и питье многим простым людям, которые теперь вынуждены жить безработными, попрошайничать и воровать". Наиболее ярким из известных мне примеров типично меркантилистских высказываний о таком состоянии дел являются дебаты о нехватке денег, происходившие в английской палате общин в 1621 г., когда наступил серьезный кризис, затронувший, в частности, вывоз сукна. Один из наиболее влиятельных членов парламента. Сэр Эдвин Сэндис, очень ясно описал обстановку того времени. Он указывает, что "фермеры и ремесленники почти повсеместно испытывают лишения, что ткацкие станки бездействуют из-за недостатка денег в стране, что крестьянам приходится расторгать свои контракты не из-за недостатка плодов земли (благодарение Господу!), а из-за недостатка денег". Ввиду создавшегося положения было решено предпринять подробное расследование вопроса о том, куда могли уйти деньги, недостаток которых чувствовался столь остро. Многочисленные нападки были направлены против всех тех людей, которые были заподозрены в том, что способствовали либо экспорту драгоценных металлов, либо их исчезновению путем соответствующей деятельности внутри страны". Меркантилисты понимали, что своей политикой они, по выражению профессора Хекшера, "убивали одним выстрелом двух зайцев". "С одной стороны, страна освобождалась от нежелательного избытка товаров, который, как тогда полагали, вел к безработице, а с другой - увеличивался общий запас денег в стране" со всеми вытекающими отсюда преимуществами в смысле падения нормы процента. Невозможно понять те представления, к которым приводил меркантилистов их действительный опыт, если не учесть, что на протяжении всей человеческой истории существовала хроническая тенденция к более сильной склонности к сбережению по сравнению с побуждением инвестировать. Слабость побуждения к инвестированию во все времена была главнейшей экономической проблемой. В наше время слабость этого побуждения можно объяснить главным образом величиной уже существующих накоплений, тогда как в прежние времена, по-видимому, гораздо большую роль играли риск и всякого рода случайности. Но результат от этого не меняется. Желание отдельных лиц увеличивать свое личное богатство, воздерживаясь от потребления, обычно было сильнее, чем побуждение предпринимателей увеличивать национальное богатство путем использования рабочей силы для производства товаров длительного пользования. 4. Меркантилисты не обманывались относительно националистического характера их политики и ее тенденций к развязыванию войны. Они единодушно стремились к национальной выгоде и относительному могуществу. Мы можем критиковать их за явное безразличие, с которым они принимали это неизбежное следствие международной денежной системы. Однако в теоретическом отношении их реализм много предпочтительнее путаных представлений современных защитников международного фиксированного золотого стандарта, которые думают, будто именно такой политикой можно лучше всего содействовать делу мира. В экономике, где денежные контракты и пошлины являются более или менее фиксированными в течение определенного времени, где количество средств обращения в стране и уровень внутренней нормы процента определяются главным образом платежным балансом, как это было в Великобритании до войны, у государственных органов власти нет иного общепринятого средства противодействия безработице внутри страны, кроме борьбы за увеличение экспортного излишка и импорта денежного металла за счет соседей. Никогда еще в истории не был выдуман метод, который в большей степени давала бы преимущества одной стране за счет ее соседей, чем международный золотой (и ранее серебряный) стандарт. Ибо при таком положении дела внутреннее благосостояние страны непосредственно зависит от конкурентной борьбы за рынки и за драгоценные металлы. Если благодаря счастливой случайности новые поступления золота и серебра были сравнительно велики, борьба могла несколько смягчаться. Но с ростом богатства и уменьшением предельной склонности к потреблению эта борьба становилась все более разрушительной. Роль экономистов ортодоксального направления, у которых не хватало здравого смысла для преодоления их ложной логики, оказалась роковой. Когда в слепой борьбе за выход из трудностей некоторые страны отбросили в сторону обязательства, делавшие ранее невозможным самостоятельное регулирование нормы процента, эти экономисты стали проповедовать, будто необходимо влезть в прежние оковы в качестве первого шага к общему улучшению положения. Между тем правильно как раз обратное. Именно политика независимой нормы процента, не нарушаемая соображениями международных отношений, и осуществления программы национальных инвестиций, направленной на достижение высокого уровня внутренней занятости, дважды благословенна потому, что она одновременно помогает и нам, и нашим соседям. И именно одновременное проведение такой политики всеми странами, вместе взятыми, способно восстановить экономическое благополучие и помощь в международном масштабе независимо от того, будем ли мы оценивать их уровнем внутренней занятости или объемом международной торговли. Меркантилисты понимали, в чем заключается проблема, но не могли довести свои анализ до определения путем ее решения. Классическая же школа вовсе игнорировала проблему, введя в свои предпосылки такие условия, которые означали ее исключение. Так возник разрыв между выводами экономической теории и здравого вымысла. Замечательным достижением классической теории было то, что она преодолела представления "обыкновенного человека", будучи в то же время ошибочной. Профессор Хекшер говорит по этому вопросу следующее: "Если основная позиция по отношению к деньгам и материалу, из которого они сделаны, не изменилась за период с крестовых походов и до XVIII в., то это значит, что мы имеем дело с глубоко укоренившимися представлениями. Может быть, такие представления существовали и за пределами указанного периода в 500 лет, даже если они и не доводили до "боязни товаров"... Вспоминаентся гнев и недоумение Бекара Лоу, когда экономисты отрицали то, что было очевидно. Он стремился разъяснить истинное положение вещей. Невольно напрашивается аналогия между господством классической школы экономической теории и некоторых религий. Ведь для того, чтобы изгнать из круга представлений очевидное, нужна гораздо большая власть, чем для того чтобы ввести в сознание рядовых людей нечто малопонятное и отдаленное.  

     2. Физиократизм  

     Термин "физиократизм" ("физис" – природа, "кратос" - власть) был введен в оборот Адамом Смитом. Сами французские физиократы называли себя экономистами. Теория физиократизма развивалась в Германии, Польше, Швеции и других странах, но только во Франции эта система воззрений приобрела наиболее развитую форму и существовала в виде теоретической школы.

     Основные  положения физиократизма:

• Источником богатства является не сфера обращения, а сфера производства. Но богатство создает только производство, связанное с природой, землей, то есть с сельским хозяйством;
• Производительным классом являются только крестьяне, так как они связаны с природой и создают чистый продукт;
• В обществе существует естественный порядок, который не следует нарушать. Он заключается в следующем:
• Свобода частной собственности;
• Право личной свободы;
• Свободная конкуренция производителей;
• Государство не должно вмешиваться в экономику.

     Основателем физиократического учения был французский  врач Франсуа Кенэ (1694-1774), наиболее крупными представителями Виктор де Мирабо (1715- 1789), Дюпон де Неймур (1739-1817) и Жак Тюрго (1727-1781).

     Физиократизм был естественной реакцией французских интеллигентов на недостатки меркантилистской политики кольбертизма, о которых было сказано в предыдущем разделе. Физиократы считали богатством не деньги, а "произведения земли". Сельскохозяйственное производство, а не торговля и промышленность, с их точки зрения, является источником богатства общества, что и определяется "естественным" законом, установленным самим Богом. Для физиократов богатство нации прирастает в том случае, если существует и постоянно воспроизводится разница между продукцией, которая производится в сельском хозяйстве, и продукцией, которая была использована для производства этой продукции в течение года, то есть так называемая земельная рента в натуральной форме. Ф. Кенэ называл эту разницу "чистым продуктом" и считал единственным "производительным классом" в обществе класс землевладельцев. Кенэ утверждал, что "среди всех средств для приобретения имущества нет ни одного, которое было бы для человека лучше, выгоднее, приятнее и приличнее, даже достойнее для свободного человека, чем земледелие". Главное произведение Ф. Кенэ "Экономическая таблица" (1758) содержит схему разделения общества на три основных класса: 1) производительный класс земледельцев; 2) класс земельных собственников; 3) "бесплодный класс" - люди, занятые не в сельском хозяйстве.

     Все три общественных класса находятся  в определенном экономическом взаимодействии. Через механизм покупки и продажи  продукции происходит процесс распределения  и перераспределения "чистого  продукта" и создаются необходимые предпосылки для постоянного возобновления производственного процесса, то есть воспроизводства.

     Ф. Кенэ видит этот процесс, состоящим из следующих стадий:

• фермеры-земледельцы арендуют за деньги у земельных собственников землю и выращивают на ней урожай;
• собственники скупают продукты у земледельцев и промышленные изделия у ремесленников, в результате чего часть полученных ими за аренду земли денег переходит к сельским хозяевам и ремесленникам;
• фермеры закупают промышленные товары у промышленников;
• промышленники закупают сельскохозяйственные товары у фермеров. В итоге фермеры вновь получают денежные средства для аренды земли.

     Таким образом, хозяйственный процесс  представлялся физиократам как  естественная гармония, которая может  быть даже описана строго математически.

     Впоследствии  эта идея получила дальнейшее развитие в различных попытках построения математически точных моделей производства и распределения продукции и в современной экономической науке существует в виде многочисленных отраслевых и продуктовых балансов, межотраслевых моделей, формализованных вариантов теорий макроэкономического равновесия и экономического роста. Составной частью экономической теории физиократизма является идея невмешательства правительства в естественный ход экономической жизни. Если исходить из схемы, предложенной Ф.Кенэ, места для какой-либо сознательной, активной политики правительства в области экономики просто не остается. Точнее, по мнению Ф.Кенэ, государство должно установить такие законы, которые бы соответствовали "естественным законам" природы, и на этом экономические функции государства можно будет считать исчерпанными. Попытку практической реализации экономической концепции физиократов предпринял француз Жак Тюрго, который в 1774 году был назначен вначале морским министром, а затем, в период 1774-1776 годов, занял пост генерального контролера финансов. Находясь на этом посту, Ж.Тюрго провел ряд реформ физиократического характера, острие которых было направлено на снижение роли французского государства в экономической жизни страны. Были отменены ограничения на хлебную торговлю, упразднены цеховые корпорации и гильдии, крестьянские натуральные повинности в пользу государства были заменены денежным налогом, были сокращены государственные расходы. Пожалуй, самым важным элементом реформ Ж. Тюрго было налогообложение дворянского сословия, которое до этого вообще не платило налогов. В перспективе планировалось полностью отказаться от сбора налогов с крестьян, заменив их единым поземельным налогом с дворян. Такая политика, естественно, сопровождалась серьезной оппозицией со стороны привилегированных сословий; начались придворные интриги, и в результате реформатор был вынужден уйти в отставку. После его ухода Людовик XVI отменил все нововведения Ж.Тюрго, и Франция начала свое безудержное движение к социальным потрясениям Великой французской революции. Ж.Тюрго прославился не только как видный государственный деятель, но стал известен и как один из крупнейших теоретиков. Главное его сочинение "Размышления о создании и распределении богатств" (1776) содержит не только уже известные нам положения физиократической школы в духе Ф.Кенэ, но и ряд новых для этого учения положений. Так, в его работе содержится положение о том, что чистый продукт производится не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности. Классовая структура общества по Тюрго более сложна, чем по Кенэ, за счет того, что внутри каждого класса существует дифференциация; "бесплодный класс" Ж. Тюрго делит на класс предпринимателей и наемных работников. Кроме этого, он закладывает научною основу анализа заработной платы наемных работников, которую сводит к минимуму средств существования в результате конкуренции между лицами наемных профессий на рынке труда. Серьезным вкладом Ж. Тюрго в развитие экономической науки была формулировка "закона уменьшения земельного продукта", согласно которому увеличение приложения труда к земле приводит к тому, что каждая последующая затрата труда оказывается менее производительной, то есть действует закон убывающего плодородия почв, который в современной экономической теории трактуется в виде закона убывающей производительности. Таким образом, если практическая реализация физиократического учения была явно неудачной, то теоретический вклад этой школы трудно переоценить. Во всяком случае, хорошо известно, что именно знакомство с трудами французских физиократов, а также личное знакомство и общение с ними стимулировало интерес к экономической проблематике основателя английской классической экономической школы Адама Смита. 

      Библиография 

1. Такаши Негиши “История экономических учений” Москва, 1995 год.
2. А.Л.Реуэль “Западноевропейский меркантилизм. Возникновение утопического социализма” Москва, 1959 год.
3. “Меркантилизм” под редакцией И.С. Плотникова Ленинград, 1955 год.
4. Р.А. Гусейнов, Ю.В. Горбачева, В.М. Рябцева “История экономических учений” Новосибирск, 1994 год.
5. Альфред Эспинас “История экономических учений” Санкт-Петербург, 1998 год.
6. Я.С. Ядгаров “История экономических учений” 3-е издание Москва, 2000 год.
7. В.М. Белоусов, Т.В. Ершова “История экономических учений” Ростов-на-Дону, 1999 год.
8. В.Н. Костюк “История экономических учений” Москва, 1998 год.

СОДЕРЖАНИЕ 

ВВЕДЕНИЕ

1. Эпоха Античности

2. Эпоха Средневековья

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 

ВВЕДЕНИЕ 

Возраст экономической  науки как самостоятельной отрасли  знания насчитывает уже третье столетие. Как известно, экономическая наука  – продукт Нового времени. Ее возникновение  обычно относят к ХVIII в. Но, как и в других областях знания, многие элементы новой науки складывались веками. Первоначально и на протяжении многих столетий экономическая мысль была частью морально-философских представлений традиционного общества: она складывалась под влиянием античных философов, а позже – средневековых богословов, которые, анализируя экономическое поведение индивидуума или микрохозяйства (домохозяйства), исходили из представлений о допустимом и недопустимом в области практической жизни. 

1. Эпоха Античности 

Экономическая мысль  античности, и особенно Древней Греции, занимает особое место в истории  экономической науки. В это время, собственно и начинается зарождение экономической мысли. Во-первых, сам  термин «экономика» древнегреческого происхождения. Во-вторых, статус экономических  взглядов мыслителей Древней Греции сегодня можно определить как  начало или «истоки» экономического анализа. Принципиальная новизна экономической  мысли древних греков состояла в  том, что они первыми пытались осмыслить экономические явления  и объяснить их. Именно мыслители  Древней Греции перешли от «натурфилософского»  миропонимания к анализу отдельных  экономических категорий и даже попытались построить систему их взаимосвязей. Более того, рассуждения  древнегреческих философов по таким  проблемам, как: что такое богатство, каковы основные принципы разумного (т.е. рационального: от лат.: ratio – разум) хозяйствования, что лежит в основе ценообразования, окажут наибольшее влияние на весь дальнейший процесс формирования и развития экономической науки.