Зарождение банковского дела в Греции и Древнем Риме

Легендарный Диоген Синопский, который был основателем древнегреческой философской школы киников и жил в глиняной бочке, прежде чем стать философом, был менялой и ростовщиком. Он «стал подделывать монету, был уличен и, по мнению одних, приговорен к изгнанию, по мнению других, бежал сам в страхе перед наказанием…Кто-то корил его за изгнание. «несчастный!,- ответил он.- Ведь благодаря изгнанию я стал философом». (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М,  Мысль,1979,  620 с.)

Его ученик Менипп, как указывает  Диоген Лаэртский, «занимался суточными ссудами и за это даже получил прозвище. Он ссужал деньги корабельщикам, брал страховки и накопил большое богатство; но в конце концов стал жертвой злоумышленников, впал в отчаяние и удавился».

Ростовщичество широко обсуждалось  в греческой литературе IV в., особенно в том, что касается проблем хрематистики, т. е. рациональной экономики, ориентированной на получение товарной прибыли. Своеобразным венцом этого обсуждения  явилась постановка вопроса о ценности вещи (crh'ma). Отчасти эта тема была  затронута уже Ксенофонтом и Платоном, но наиболее обстоятельно она была  исследована Аристотелем.  

Платон (428/427-348/347 гг. до н.э.) писал:  "Развитие роскошного образа жизни, начавшееся еще в олигархии, неудержимая  потребность в деньгах приводят молодых людей в лапы ростовщиков, а быстрое разорение и превращение богатых в бедняков способствуют возникновению зависти, злобы бедных против богатых и злоумышленных действий против всего государственного строя, обеспечивающего богатым господство над бедными".   ( Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 3. с. 542 ). Он же пишет: «Разве будут граждане дружелюбны там,  где между ними много тяжб и много несправедливостей? Нет, только там они будут дружелюбными, где несправедливостей всего меньше и где они  незначительны. Поэтому мы говорим, что в нашем государстве не должно быть ни золота, ни серебра, ни большой наживы путем ремесел и ростовщичества, ни чрезмерно обширного скотоводства, но должны быть только доходы, доставленные земледелием; да и из них лишь такие, получение которых не вынуждает пренебрегать тем, для чего и нужно   имущество». 

В «Республике» Платон отмечает «Лицемерно не видеть тех, кого они (ростовщики) уже погубили. Вставьте  их жало, то есть их деньги в тех, кого они еще не использовали, и они многократно высосут от вложенных сумм. Они плодят нищих, чтобы процветать».

Аристотель в "Никомаховой этике", рассматривая вопрос о справедливом, т.е. эквивалентном обмене и деньгах  как условном мериле ценности обмениваемых вещей, близко подошел к решению кардинальной  проблемы политэкономии - проблемы стоимости. Уловив различие между меновой  и потребительной стоимостью товара, Аристотель, однако, оказался не в  силах раскрыть природу стоимости. Аристотель говорил, что процент — самая противоестественная форма дохода, так как деньги предназначены лишь для обмена и не могут родить новые деньги. Например: отдавая деньги в долг, их дают во временную собственность должнику. Процент же — это чужой доход, не имеющий никакого отношения к заимодавцу, полученный исключительно стараниями должника. Следовательно, взимание процента есть присвоение чужого продукта. Аристотель в первой книге «Политика» пишет: «Имеется два вида прибыли, как я только что сказал. Один - от домашнего управления, другой от различной торговли. Первый - необходимый и благородный, второй - своего рода обмен, который справедливо ограничен. Для него неестественен способ, которым люди получают прибыль друг от друга. Наиболее отвратительный вид обмена - ростовщичество, которое делает выгоду непосредственно из денег, а не от естественного использования товаров. Деньги предназначены, чтобы использоваться в обмене товаров, но не увеличиваться через процент. Ростовщичество означает рождение денег от денег и состоит в размножении денег, поскольку результат походит на родителя. Следовательно, из всех способов создания денег - это наиболее отвратительный». Кредитор забирает силу заемщика посредством денег через злоупотребление и несправедливость, отмечает Аристотель. Подобно раковым клеткам в живом организме, которые вытесняют функциональные клетки, обеспечивающие жизнедеятельность организма и не несут никакой цели, кроме размножения себе подобных паразитирующих структур, ростовщические деньги размножаются за счет производительных сил заемщика, уничтожая постепенно социальный организм общества, расслаивая его на богатых и бедных, развивая паразитические наклонности среди наиболее активных элементов общества.

Что же касается кредитного дела, то  именно к  IV в. относятся  первые обстоятельные сведения о профессиональном ростовщичестве, о деятельности древних банкиров-трапезитов и даже о целых  банкирских домах, осуществлявших кредитные операции в больших масштабах,  можно сказать, в рамках всей Эллады. Из речей Исократа (XVII) и Демосфена (XXXVI, XLV-XLVI, XLIX) нам хорошо известен один такой, - правда, по-видимому, наиболее крупный и знаменитый - банкирский дом в Афинах, осуществлявший кредитные операции на протяжении ряда поколений. Сначала им владели совместно Архестрат и Антисфен, затем его унаследовал  вольноотпущенник Архестрата, впоследствии ставший полноправным афинским гражданином, Пасион, а еще позже его главою стал Формион, который, в свою  очередь, был вольноотпущенником Пасиона и тоже с течением времени приобрел права афинского гражданства. Оборотный капитал этого предприятия, когда во  главе его стоял Пасион,  может быть оценен в круглую сумму более чем 50 талантов (см.: Dem., XXXVI,   5).   Первоначально банкирские операции, в особенности приём денежных вкладов, осуществлялись “корпорациями” жрецов. Впоследствии в связи с интенсивным развитием торговли, последовавшим за персидскими войнами, потребность в кредите и посредничестве побудила частных лиц заняться банкирскими операциями. Посвятившие себя этому делу афиняне занимались своим промыслом, сидя за столиками на рынке, отсюда и их название трапезиты (от греч. трапеза — стол).

  К концу V в. до  н.э. у афинских трапезитов наблюдается уже некоторая специализация по отдельным видам сделок. Так, трапезиты занимались преимущественно приёмом вкладов и осуществлением платежей за счёт клиентов. В свою очередь, от них отделился класс специалистов-менял (аргираймосы), ставших вместе с тем экспертами по определению подлинности и цены многочисленных видов обращавшихся монет. Третья категория банкиров осуществляла выдачу мелких займов, обыкновенно под залог, т.е. ломбардное дело.

Отношение государства  к банкирам было различным в отдельных полисах Греции. В Эфесе, например, государственное вмешательство ограничивалось законодательной регламентацией прав и обязанностей банкиров, тогда как в Византии право на занятие банкирским делом сдавалось на откуп. В полисах последней категории монополия трапезитов охранялась государством, но зато их операции и размеры допустимых процентов были строго регламентированы. Единственное свидетельство о законе, регулирующем отношения кредиторов и заёмщиков, относится к Дельфам. Там был принят закон, устанавливающий максимальный процент по займу у частных лиц и ассоциаций различного рода в размере 8,5 или 6 %. Однако обычной процентной ставкой по активным операциям в Греции было 12 %.

Постепенно Афины, как  и вся Греция, утратили ведущую экономическую роль, которая в эпоху Птолемеев перешла к Египту. Здесь были открыты “королевские банки” большей частью под управлением греков. Банковское дело в Египте эллинистического периода было организовано в форме государственной монополии. В Александрии находился “центральный банк”, тесно связанный с государственным казначейством. Его отделения существовали во всех административных центрах страны. Вся сеть банков пользовалась монопольным правом ведения банковских операций в стране, за что она, в свою очередь, исполняла все функции госказначейств. По сохранившимся сведениям, эти банки, кроме фискальных функций, осуществляли следующие операции: покупку, продажу и размен монеты, выдачу ссуд, ипотечные и ломбардные операции, учёт обязательств до наступления срока, приём вкладов. Сохранившиеся от этой эпохи папирусы содержат информацию о добавочных функциях египетских банкиров, а именно об их деятельности в качестве советников по составлению актов, управлению клиентскими имениями, переводам.

Закономерным следствием развития крупного частновладельческого хозяйства и предпринимательства в Древней Греции была поляризация собственности: рост богатства у известной части общества и разорение, и обнищание народной массы.

Исследуя  историю  происхождения собственности в Древней Греции, Энгельс писал: «Долговая расписка и закладная на землю (ибо афиняне изобрели уже и ипотеку) не считались ни с родом, ни с фратрией. А старый родовой строй не знал ни денег, ни ссуды, ни денежных долгов. Поэтому в результате все шире распространявшегося денежного владычества знати было выработано также новое обычное право для того, чтобы обеспечить кредитора против должника, чтобы освятить эксплуатацию мелких крестьян владельцами денег. На полях Аттики всюду торчали закладные камни, на которых значилось, что данный участок заложен тому-то и тому-то за такую-то сумму денег. Поля, не обозначенные таким образом, были уже большей частью проданы вследствие неуплаты в срок ипотечной ссуды или процентов и перешли в собственность ростовщика-аристократа, крестьянин мог быть доволен, если ему разрешалось оставаться на участке в качестве арендатора и жить на шестую часть продукта своего труда, уплачивая остальные пять шестых новому хозяину в виде арендной платы. Более того, если сумма, вырученная при продаже земельного участка, не покрывала долга или если заем не был обеспечен залогом, то должник вынужден был продавать своих детей в рабство в чужие страны, чтобы расплатиться с кредитором. Продажа детей отцом - таков был первый плод отцовского права и моногамии! А если кровопийца все еще не был удовлетворен, он мог продать в рабство и самого должника. Такова была светлая заря цивилизации у афинского народа». (ЭНГЕЛЬС .ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА. По изданию: Маркс К., Энгельс Ф.; Избранные произведения. В 3-х т. Т. 3. - М.: Политиздат, 1986, - 639 с.).

История ростовщичества в  Древнем Риме.

В ранней истории Древнего Рима ростовщичеством занимались не римские граждане, а жители итальянских  городов — латины. На них, не пользовавшихся правами гражданства, не распространялись и обязанности граждан, а само занятие вначале считалось презренным. И, тем не менее, самые большие прибыли в Риме давало именно ростовщичество. Видный сенатор Катон написал книгу о ведении хозяйства в поместье. Из этой книги видно, что на вилле производилось почти все необходимое для хозяйства; только некоторые орудия труда хозяин покупал на рынке. Поля подвергались тщательной обработке, землю вспахивали до трех раз, урожайность пшеницы составляла 15 ц/га. Товарной продукцией поместья были вино и оливковое масло. Катон пишет, от поместья не стоит ждать богатства, для обогащения «лучше заняться торговлей, но она  опасна, или ростовщичеством, но оно не почтенно». 

Во II-I веках Рим завладел крупными провинциями вне Италии, а, между тем, римское государство не имело чиновничьего аппарата для проведения кадастров и сбора налогов.  Налоги в этих провинциях сдавались на откупа компаниям римских откупщиков-публиканов, которые вносили в казну положенную сумму авансом, а потом бесконтрольно обирали  население провинций – и бывало, что полностью разоряли города и округа.

Откупщики брали в  аренду у казны рудники, соляные  варницы, сбор пошлин в таможнях. Откупные компании занимались банковскими операциями, любой человек мог дать деньги откупщикам и получать с них проценты. Капиталы откупных компаний делились на паи – нечто вроде акций, эти паи продавались и покупались. На римском форуме действовала биржа, там за столами сидели банкиры, продавали и покупали паи, обменивали монеты разных стран, давали ссуды.

Ростовщики ссужали деньги своему государству для ведения войн, для получения податей от покоренных провинций. Государство занимало  суммы больше, чем те, которыми владели отдельные лица. В таких случаях на помощь  приходили акционерные компании, которые тогда образовывались. Таким образом, ростовщики создавали и первые акционерные компании.  Банкиры Древнего Рима - менсарии и агрентарии принимали в качестве вкладов деньги римской знати, которые последняя привозила из завоевательных походов, но сама не желала вкладывать в производство или торговлю. Эти деньги ссужались купцам или производителям, и, таким образом, производители кредитовали производство. Римские банкиры имели свое место на форуме, но вместо  греческих столиков здесь банкирский промысел осуществлялся на массивных лавках. Тесная связь банкирского промысла с форумом  наглядно иллюстрируется термином, означавшем банкротство – «fogo cedere. Abire. A fogo figure.» -  уступить место на форуме, сбежать с форума. При Сулле составилось   общество Азианов с таким значительным капиталом,  что оно могло ссудить  государству 20000 таланов. Двенадцать лет спустя этот долг вырос до 120000 таланов. Маленькие капиталы вкладывались  в акции больших акционерных обществ. Так что, по рассказам Полибия, весь город Рим участвовал в различных финансовых  предприятиях. Самые мелкие  вкладчики имели свою часть в предприятиях публикатов, т.е. в откупе налогов и государственных земель.

 Интересна история  некоего Каллиста, жившего в Риме  времен раннего христианства. «Этот  Каллист в первом периоде своей жизни благодаря особенным способностям в области денежных операций устроил денежную контору. Он был сначала рабом знатного христианина, который дал ему крупную сумму, чтобы он вложил ее в свой банк. Но после того как Каллист растратил  многочисленные вклады, сделанные вдовами и другими кредиторами  и очутился на краю банкротства, его господин потребовал от него отчета. Но неверный раб бежал, был затем пойман и  послан господином на мельницу. Освобожденный по просьбе христианских братьев, посланный  префектом в сардинские рудники, он приобретает расположение Марции, влиятельной метрессы императора Коммода.  Благодаря ее заступничеству он получает свободу, чтобы сейчас же после этого быть выбранным в римские епископы». ( Каутский. Происхождение христианства. М.1991.)

Государство стало мало-помалу  передавать все свои косвенные доходы и все сложные расчеты и  сделки в руки посредников, которые  уплачивали казне или получали от нее условленную сумму и затем уже хозяйничали на свой собственный риск. За такие предприятия могли браться, понятно, только крупные капиталисты и преимущественно крупные  землевладельцы, потому что государство было очень требовательно насчет материального обеспечения; таким образом, возник тот класс откупщиков и ростовщиков, который имеет такое  большое сходство с теперешними биржевыми спекулянтами и по своему поразительно быстрому обогащению, и по своей власти над     государством, которому он, по-видимому, оказывал услуги, и, наконец, по нелепой и бесплодной основе своего денежного   могущества.  Крупные землевладельцы в Риме также были ростовщиками. Борьба между плебеями и патрициями была не только борьбой между аристократией и демократией  за политические права, не только борьбой между крупными землевладельцами и крестьянством за общинные поля, но и борьбой между ростовщиками и должниками. Образовался  особый класс ростовщиков, получивших особую  сословную организацию, или класс «всадников».

В эту эпоху в Риме возвысилось сословие  «всадников» - римской денежной аристократии. Для того чтобы быть всадником в начале II века до нашей эры, требовалась собственность в размере 400 тысяч сестерциев. Обычным занятием всадников была крупная торговля и откуп  налогов с провинций. В их руках за счет  торговых и финансовых операций  сосредотачивались огромные капиталы, добываемые, как правило, путем ограбления  населения провинций при откупах. Функции сбора налогов передавались римским «всадникам», которые выплачивали государству требуемую сумму налогов и старались вознаградить себя по мере возможностей. Провинции были им предоставлены в жертву, и они высасывали с них все соки. Например, республиканец  Юлий Брут совершил «великолепные спекуляции», дав в долг деньги царю Капподокийскому и городу Саламину. Последнему он ссудил под 48%. Это был не особенно высокий процент. Встречались городские займы, заключенные под 75%.  Крупный банкирский дом Рабирия при Цезаре ссудил изгнанному царю Птолемею Египетскому  весь свой капитал  и капитал своих друзей  из расчета 100%. Когда Птолемей опять вступил на престол, он не уплатил ни гроша и приказал бросить в тюрьму своего назойливого кредитора, смотревшего на все Египетское Царство, как на свою  на свою собственность. Однако Рабирию удалось бежать в Рим, и Цезарь дал ему возможность приобрести новое состояние  на поставках для африканской войны. Глава римских всадников Аттик давал деньги взаймы частным лицам  и подвластным Риму городам из 36-48% годовых.