Проблемы становления демократии в России

Тем не менее, считается, что именно «плюралистическая» теория наиболее адекватно описывает политический режим современных западных демократий.

Глава 2. Особенности политической системы России

2.1. Политическая ситуация в современной России

Одной из стран, находящихся на пути перехода от одного политического режима (тоталитарного) к другому (демократическому), является Россия. Наша страна пошла по пути быстрой политической и экономической реализации западной либеральной модели демократии, по пути так называемой шоковой терапии. Однако, в России не было на тот момент, характерных для Запада многолетних традиций рыночной экономики и индивидуалистической культуры, советское общество глубоко отличалось от западных демократий почти тотальной милитаризацией, суперцентрализацией и сверхмонополизацией экономики, её неприспособленностью к какой-либо конкуренции; преобладанием в народном сознании коллективистских ценностей, полиэтническим составом населения, отсутствием массовых демократических движений, способных сформировать альтернативную номенклатуре политическую элиту, и т.д. В результате мы переживаем трудные времена, либеральная модель демократизации привела к политической анархии, к подрыву мотивации производительного труда, резкому росту цен и падению уровня жизни населения.

Становление и попытки развития демократических принципов обустройства российского общества происходили в сложнейших условиях. Впрочем, Россия здесь вовсе не исключение, это – общее правило. Если рассматривать процесс, связанный с разделением власти как принципиальное условие и основной механизм функционирования всех видов политической и неполитической власти, то уже здесь в полной мере можно увидеть, насколько непросто исторически эволюционировал этот процесс в рамках нашего государства.

Повлиял на это целый ряд факторов6. Во-первых, связанный во многом с внешними условиями значительный исторический период недемократического развития страны, в течение которого у народов России сформировался (и был в определенной степени навязан «сверху») вполне определенный взгляд на государственное устройство и на роль собственно государства как силы, регулирующей все общественные коллизии.

Во-вторых, это следствие отсутствия собственного опыта общественного обустройства на демократических началах.

В-третьих, это следствие внутренней слабости правившей долгое время идеолого-политической партийной структуры, не сумевшей взять под свой жесткий контроль процесс объективно назревших политических и социально-экономических преобразований.

В-четвертых, осуществление этих преобразований исторически случайными политическими силами и лицами, реализовавшими их без программы, что и привело к развалу страны и обнищанию населения.

В-пятых, максимальное ослабление России и выведение ее из игры в качестве мощного геополитического фактора.

Ну и как следствие всех предыдущих факторов – рассредоточение в политическом спектре российского общества, что и обусловливает ожесточенную борьбу за власть.

Таким образом, можно констатировать, что своеобразие нынешнего переходного периода, переживаемого страной, находит свое выражение в тенденции построения такой политической системы, которая не является вполне демократической, скажем, по меркам США. Она не является и полным возвратом к прежним, советским политическим структурам. Но в то же время она несет на себе (или, по крайней мере, имеет в потенции) определенный ее отпечаток. С определенной долей натяжки можно сказать, что формируется своеобразный симбиоз западной и советской политической модели. С виду демократия, на деле – авторитаризм. Кстати говоря, в ряде европейских стран в реальности именно так дело и обстоит. И суть нынешнего этапа политической борьбы в России как раз и состоит в противоборстве двух линий: с одной стороны, отстаивания тенденции на развитие реального политического плюрализма, полноценных свобод и нормальных, а не криминальных рыночных механизмов, с другой же, – стремления навести порядок в стране, напоминающий во многом прежнюю модель стабильности. Но, как подтверждает история, в итоге борьбы крайностей складывается, как правило, нечто среднее, нечто модальное7.

2.2.                              Проблемы становления демократии в России

Становление современной российской демократии характеризуется поворотом от западнических увлечений к «исконно российским» ценностям. Это справедливость, понимаемая как политическое равноправие, честность судов, ответственность руководителей, реализуемая как социальные гарантии, требующая преодоления бедности и коррупции, добивающаяся достойного места для каждого человека в обществе, в системе международных отношений; личная свобода, свобода предпринимательства, слова, вероисповедания, выбора места жительства, рода занятий; национальная независимость Российского государства; жизнь человека, его благосостояние и достоинство, межнациональный мир, единство разнообразных культур; семейные традиции, любовь и верность, забота о младших и старших; патриотизм, вера в Россию, глубокая привязанность к родному краю, к российской великой культуре8 — все эти ценности формируют наше представление о национальной модели демократии.

Важный и характерный для России периода преобразований аспект проблемы демократизации, состоит в том, что разделение власти происходит не только на официальном уровне. Власть разделяется также между легальными и открытыми структурами и скрытыми, хотя и легальными. Кроме того, существуют и не легализованные политические и неполитические структуры, общественные движения, всевозможные «фронты», не только конкурирующие с официальными властями, но нередко реально обладающие властью в весьма широких масштабах.

Наконец, любая ветвь власти или ее представители фактически могут делиться влиянием, полномочиями и функциями со сферой нелегальных, теневых и даже противоправных структур. Например, сращивание теневой экономики, коррумпированных судей, парламентариев, министров и т.д., то есть о создании мафиозных групп. В периоды общественных и политических кризисов все формы скрытого влияния и перераспределения властных полномочий официальных государственных и нелегальных структур могут стать не только весьма распространенными, но и крайне социально опасными. Перераспределение законодательной, исполнительной и судебной власти со скрытыми структурами создает условия для криминализации политики, репрессивных акций, давления на гражданское общество, а в самых крайних проявлениях – для дестабилизации политической ситуации, верхушечных заговоров и даже переворотов. Все это, в той или иной мере, уже было характерно российскому обществу в 1990-е гг.

Новые демократические институты не могут быть достаточно эффективными без поддержки общества, а получить такую поддержку они могут при условии их соответствия основополагающим российским ценностям и успешного решения общественных проблем, прежде всего социальных. В общественном сознании россиян демократично то, что «социально справедливо». На склонность россиян оценивать функционирование демократии сквозь призму социально-экономических проблем указывают, в частности, ответы респондентов на вопрос «Какие из основных прав и свобод сегодня являются наиболее важными, а какие — труднореализуемыми?». Наиболее важными россияне считают право на труд, охрану здоровья, социальное обеспечение, жилье, образование и отдых, а наиболее труднореализуемыми — право на жилище, социальное обеспечение, личную неприкосновенность и судебную защиту. Весь комплекс гражданских и политических прав и свобод пока находится на периферии их сознания9. Такое положение объясняется попытками механического заимствования западных образцов демократии и отсутствием необходимых социальных предпосылок демократии.

О пагубности попыток обновления России через механическое заимствование в качестве образца формальной западной демократии и о создании ее необходимых предпосылок писал более полувека назад И. А. Ильин. Он обосновал необходимость духовных и социальных предпосылок демократии: наличие у народа чувства государственной ответственности, свободной лояльности, государственно-политического кругозора, соответствующего историческим задачам, определенных знаний и самостоятельного мышления, силы личного характера, уважения к труду, волевой независимости и гражданского мужества, солидарности. Значение социальных основ демократии заключается в следующем: у кого отнят смысл труда, тот перестает быть гражданином; волевая независимость и гражданское мужество, которые должен иметь участник демократии, легче даются хозяйственно самостоятельному гражданину; солидарностью держится всякое государство, особенно демократическое10.

Для создания этих предпосылок требуются изменения социальной политики в направлении решения проблемы бедности большинства населения. Если в промышленно развитых странах норма отношения средних доходов 20 % населения с наибольшими доходами к средним доходам 20 % с наименьшими доходами составляет 3,5—4,4 раза, то в России этот показатель растет, и более чем в два раза выше, чем в европейских странах11. Н. М. Римашевская отмечает некорректность используемой официальной статистикой величины прожиточного минимума в качестве показателя, отсекающего бедных граждан от богатых. При таком подходе в стране около 20 %, или 30 млн чел., бедных граждан. Но если в качестве границы бедности использовать показатель минимальных социальных потребностей, как это принято в промышленно развитых странах, то доля бедных в России возрастет до 90 млн чел.12 Уполномоченный по правам человека при Президенте РФ характеризует ситуацию, связанную с правами человека, как неудовлетворительную. При этом главной проблемой российского общества он считает огромный разрыв между бедностью и богатством. В итоге «возникают как бы две страны, не имеющие между собой ничего общего». Люди не видят перспектив качественного улучшения своего нынешнего положения и, что особенно тревожно, не верят в то, что деятельность государственного аппарата на различных уровнях направлена на обеспечение их социально-экономических и политических прав. «В результате разрыв между бедными и богатыми легко трансформируется в кризис доверия народа к власти»13.

В связи с существенной социальной поляризацией современного российского общества актуализируется проблема среднего класса и его роли в построении качественной государственности и гражданского общества. Процесс формирования и развития среднего класса относится к числу базовых в трансформационных экономиках. В начале экономических реформ предполагалось, что они приведут к рождению масштабного среднего класса — экономически самостоятельного социального субъекта, способного эффективно выполнять традиционные для него функции: инвестировать российскую экономику, играть роль основного налогоплательщика, выступать в качестве стабилизатора общественно-политических процессов.

Исследование показало, что есть две группы проблем и противоречий, весьма актуальных как для среднего класса, так и для российского общества в целом. Это противоречия между богатыми и бедными, а также между русскими и нерусскими. Противоречие между бедными и богатыми считает наиболее острым почти каждый второй представитель рассматриваемой категории (48 %). Большинство людей по-прежнему соглашается с тем, что Россия — общий дом всех ее населяющих народов. Это в первую очередь относится к городскому среднему классу (59 %). Но одновременно среди представителей среднего класса заметен рост числа «мягких» националистов, т. е. тех, кто считает, что в России русские, составляющие большинство населения, должны иметь больше прав по сравнению с другими народами, поскольку на них лежит основная ответственность за судьбу страны. Наиболее высок уровень интереса к политике среди молодежной когорты представителей городского среднего класса: 29 % внимательно следят за политическими событиями в стране.

Итак, формирующийся в России средний класс представляет собой значительную активную социальную группу населения. Культивирование и поддержка дальнейшего формирования среднего класса — важная цель социальной политики. Сегодня малообеспеченными остаются 43 % населения России и 16 % балансируют на грани бедности14. В стране появилась новая социальная категория — «работающие бедные», основная часть которых сосредоточена в малых городах и селах с их низким уровнем развития рынка труда и экономики. «В перспективе на 15—20 лет особых надежд у малообеспеченных нет… Мы имеем новый тип бедности — превращение бедных в underclass: этого еще не было даже в конце 1990-х годов»14. Согласно критериям ООН, к андерклассу относятся люди, живущие на 2,5 долл. в сутки. В России таковых — 7—8 %, т. е. порядка 12 млн чел. Особенно тяжелая ситуация сложилась в некоторых «периферийных» регионах страны, в частности, в Тыве, входящей в Сибирский федеральный округ. «Тыва — это такая же Африка, только в границах Российской Федерации»15.

Заключение

Демократия и процесс демократизации, отношение к идеологии демократизации в течение последних 15–20 лет в России являются полем острейших столкновений традиционализма и модернизма, политических партий, общественных и социальных движений, этнонациональной и этнорелигиозной конфронтации. Демократия стала разменной монетой не только в международных отношениях, но и в жесткой конкуренции на национальном уровне между номенклатурно-олигархическими группировками. Сплошь и рядом в оценках демократии и результатов демократизации звучат голоса либо ее огульного отрицания, либо призывы, зовущие к ней, к сожалению, не лишенные утопичности. В политическом плане характер этой борьбы и противостояния отчетливо заметны в посланиях, декларациях, заявлениях, политических акциях, с одной стороны, исходящих от Президента РФ, партии «Единая Россия» и ряда других политических партий, с другой – от правого спектра политических партий и движений. Кажется, что российское общество реально располагает широкой политической и интеллектуальной базой для демократии. И те, и другие широко пользуются политической риторикой в пользу демократии. Тем не менее, каждая политическая сила видит по-своему движение к упрочению демократии, расширению её экономической и социальной базы и по-своему использует демократический инструментарий и ее ценности в своих политических амбициях и интересах. Политически вредными и опасными атрибутами таких политических демаршей стали спекулятивность и декларативность по отношению к демократической процессуальности и поведению, которые по ряду причин порождают своих антиподов – не просто авторитаризм и авторитарных правителей в центре, в регионах и на местах, а в целом – номенклатурно-олигархический режим, по природе своей не способный к историческому творчеству. Псевдодемократизм стал почти модой в политической деятельности не только псевдодемократов. Мода на перерастает в устойчивое политическое поведение, становится смыслом и содержанием политики, а в действительности: «Адаптация правящим номенклатурно-олигархическим режимом демократических институтов и порядков, названная обслуживающими этот режим политическими аналитиками «управляемой демократией», осуществляется за счет практической реализации основных угроз, которые изначально несет в себе сама демократия как политическая система. Это – огосударствление политических партий и административное манипулирование избирательным механизмом»16. Подобные и другие декоративные и имитационные под демократию явления в политической жизни отчетливо заметны, но недостаточно объяснены и исследованы.