Этнические конфликты на территории бывшего СССР

В августе 1992 г. Э.Шеварднадзе, сместивший З.Гамсахурдиа в ходе военного переворота, попытался подчинить Абхазию  силой оружия: на территорию автономии  были введены части Национальной гвардии и регулярной армии Грузии и начались кровопролитные бои. Подписанное  в Москве 3 сентября 1992 г. соглашение о прекращении огня не было выполнено, как и соглашение о «территориальной целостности Республики Грузия». 27 сентября 1993 г. абхазскими войсками был  взят Сухуми и окончательно разгромленный  грузинский десант вынужден был покинуть Абхазию. 4 апреля 1994 г. стороны подписали  Заявление о мерах по политическому  урегулированию грузино-абхазского конфликта. 14 мая 1994 г. было подписано соглашение об отправке в зону конфликта сил  СНГ, которые в соответствии с  решением Совета глав государств СНГ  были размещены 23 июня 1994 г. в "зоне безопасности" на двенадцатикилометровой территории по обе стороны реки Ингури, в  Гальском районе Абхазии и Зугдидском районе Грузии.

За время проведения миротворческой операции в зоне грузино-абхазского конфликта погибло 85 миротворцев, в  одном только 2001 г. было зафиксировано 70 инцидентов со стрельбой, более 20 фактов покушения на людей и более 120 случаев разбойных нападений.

С 3 сентября 1992 г. грузино-абхазский  конфликт находится в сфере внимания Совета Безопасности ООН. По решению  последнего в зоне конфликта присутствует миротворческая миссия ООН (МООННГ), которая  призвана наблюдать за соблюдением  перемирия и оказывать содействие миротворческому контингенту СНГ. В 1994 г. для содействия переговорному  процессу была даже учреждена «Группа  друзей Генерального секретаря ООН  по Грузии», в которую вошли Франция, Германия, Россия, Великобритания и  США.

Несмотря на усилия региональных и  международных посредников и  миротворцев, политического урегулирования конфликта так и не произошло, поскольку не удалось решить ключевой вопрос – статус Абхазии и характер ее отношений с Тбилиси. Зашли  в тупик и переговоры о возвращении  беженцев.

Грузинская сторона настаивает на том, что данный конфликт является чисто внутренним (гражданской войной), и возражает против его трактовки  как «грузино-абхазского», поскольку  это узаконивает притязания абхазской  стороны на особый статус. Тбилиси заинтересован в скорейшем завершении конфликта с Абхазией, поскольку сюда стали вмешиваться нефтяные интересы: обеспечение безопасности терминала в Супсе и самого нефтепровода Баку-Супса, который прокладывается неподалеку от зоны конфликта. Руководители Грузии готовы обсуждать с абхазскими лидерами статус автономии, но при выполнении предварительных условий, главное из которых - возвращение грузинских беженцев в Гальский район, который они покинули во время войны 1992-1993 гг. Их численность оценивается грузинской стороной в 200 тысяч человек10. В результате действий грузинских экстремистов из так называемого «Белого легиона», нападавших на абхазов в Гальском районе, еще 30-40 тыс. грузин бежало отсюда11. После относительной стабилизации обстановки, а также в результате принятого абхазскими властями 1 марта 1999 г. решения, позволяющего грузинским беженцам вернуться в родные места, несколько десятков тысяч (по утверждению Ардзинбы – более 60 тысяч12) беженцев вернулось в Гальский район. Из них более 97% участвовали в выборах президента Абхазии 3 октября 1999 г.

Абхазская сторона не возражает  против заключения с Тбилиси договора - федеративного, конфедеративного либо союзного, но не приходится сомневаться, что это - лишь эвфемизмы для реализации идеи обособления от Грузии и создания независимого государства. Официальные  лица Абхазии предлагают отношения  «равного партнерства» в рамках конфедерации, на что официальный Тбилиси пока не соглашается, предпочитая обсуждать  варианты федерации или «общего  государства».

3. Южная Осетия

В ХХв.  осетины оказались разделенным  народом: Республика Северная Осетия в  составе РФ – место жительства большей их части, а меньшая часть  живет в Южной Осетии, на севере Грузии.

До конца 80-х гг. осетины, жившие в Юго-Осетинской АО Грузии (упраздненной в 1990г.), могли частично осуществлять свое право на национальное самоопределение. Но в 1989г. начался грузино-осетинский конфликт: осетины требовали укрепления своей автономии, а грузины, наоборот, стремились ее уничтожить. В результате военных действий в 1990-1992гг. погибли  сотни мирных жителей, десятки тысяч  грузинских и осетинских беженцев потеряли кров. К 1999г. государственный статус Южной Осетии так и остался  спорным.

После завершения в 1992 году боевых действий в зоне конфликта и ввода в  республику миротворческих сил СНГ, положивших конец вооруженному противостоянию с Грузией, здесь воцарилось относительное  спокойствие. Миротворческий контингент СНГ и военные наблюдатели  ООН осуществляют контроль за соблюдением Соглашения о принципах мирного урегулирования конфликта, подписанного Грузией и Россией 24 июня 1992 г. Но идея национального самоопределения сохраняет в Южной Осетии свою притягательность. Она проявляется и в дискуссиях по вопросу о «воссоединении Южной Осетии и России», и в принятии ряда законодательных актов. Так, 8 апреля 2001 г. на проходившем в республике референдуме была принята Конституция Республики Южная Осетия, первая статья которой гласит: «Республика Южная Осетия является независимым, суверенным, демократическим государством». Официальный Тбилиси расценил принятие конституции как «еще одно проявление сепаратизма и нежелания вести конструктивный диалог по урегулированию грузино-осетинского конфликта». Эти разногласия свидетельствуют о том, что конфликтный потенциал на этой части грузинской территории сохраняется, а значит - до урегулирования конфликта с Южной Осетией все еще далеко. 
А конфликт в Абхазии еще серьезнее осложняет позиции грузинского руководства.  

4. Чечня

Суверенитет Чечено-Ингушетии был  провозглашен в ноябре 1990 г., что  в той специфической ситуации, в общем-то, не выглядело чем-то из ряда вон выходящим. Новации начались потом, когда лидер республики Д. Завгаев поставил вопрос о поднятии статуса ЧИР до уровня союзной  республики. Так, на встрече с Б.Н. Ельциным в Грозном в мае 1991 г. он поставил вопрос о финансировании республики не из федерального, а из союзного бюджета. Трудно сказать, как далеко зашли бы эти игры со стороны региональной партийной номенклатуры, если бы не разгром ГКЧП в августе 1991 г., что имело своим следствием отстранение Д. Завгаева от власти и появление на его месте куда более радикальных политических сил. 
В данном случае речь идет о политической элите иного рода, не входившей во властные структуры ЧИР, но получившей образование в российских вузах и претендовавшей на роль политического авангарда. Степень радикализма этих представителей национальной интеллигенции была различной, позиции некоторых из них по ходу дела менялись, тем не менее, имеет смысл выделить умеренное и радикальное крыло. Оба эти крыла обозначились еще в ноябре 1990 г., когда состоялся так называемый первый съезд чеченского народа. Этот съезд, призвав к образованию суверенной Чеченской Республики, в своих решениях слишком далеко в общем-то не пошел. Манифестом чеченского сепаратизма документы, принятые на съезде, еще не стали, его атмосфера отличалась достаточной умеренностью. Тем не менее, радикалистская позиция, ведущая к сепаратизму, была обозначена в выступлении входившего в его оргкомитет литератора З. Яндарбиева. Последний представлял образованную в феврале 1989 г. Вайнахскую демократическую партию. По поводу документов, представленных этой радикалистской партией съезду чеченского народа, интересны воспоминания Р.И. Хасбулатова: "…Кажется, в декабре 1990 года мне привезли из Грозного пухлую папку с документами ОКЧН - проекты постановлений, резолюций, указов по экономической независимости, политической самостоятельности, государственному устройству. Мне показалось, что все это я уже читал, даже неоднократно. Вспомнил, подошел к одному из своих многочисленных шкафов, взял три папки: "Литва", "Латвия" и "Эстония". Все сходится! Буквально с запятыми, даже ошибками. Только вместо слов Эстония, Литва или Латвия поставлен термин "Чеченская Республика" (2). Наибольший эффект, однако, произвело выступление на съезде ранее никому не известного генерала Д. Дудаева, который стал обличать "имперскую" политику Россию, призывая создавать свои вооруженные силы, свое Министерство обороны, МВД и т.д..

Д. Дудаев был избран председателем  исполкома Общенационального конгресса  чеченского народа (ОКЧН), однако в самом  исполкоме первоначально преобладали  умеренные силы во главе с Заместителем Председателя исполкома Л. Умхаевым, которые выступали против намечаемого  радикалами курса на конфронтацию с  Россией. Подвергая осторожной критике, руководство республики во главе  с Завгаевым, они, тем не менее, считали  возможным сотрудничать с ним. Этого  нельзя было сказать о радикалистском крыле исполкома ОКЧН, представленном активистами Вайнахской демократической  партии. Как пишет Р.И. Хасбулатов, "…зимой 1990 года и весной 1991-го экстремисты  развернули широкую пропагандистскую кампанию, клеймя партократов, высвечивая реальные социальные проблемы, вскрывая факты коррупции, взяточничества в  руководящих партийно-административных кругах. Их организация быстро набирала сторонников, причем имела огромные финансовые ресурсы для содержания функционеров и подкупа должностных лиц".

К радикалам примкнул и сам Дудаев, уволившийся в марте 1991 г. из рядов  Советской Армии и переехавший  в Грозный. По оценке Р.И. Хасбулатова, "он вел примитивную, но очень  активную пропаганду. Например, говорил  о "золотом запасе", что чуть ли не половина его в Союзе сформирована за счет нефтяных ресурсов Чечено-Ингушетии. Подобная нелепая информация была рассчитана на не очень образованных людей, но которые, однако, помнили об извечных страданиях, преследованиях народа со стороны государственной власти. Им начинало казаться, что, действительно, все это так, как вещает Дудаев, тем более, что генерал обещает  быстрое процветание республики после падения коммунистического  режима и получения его полной самостоятельности. "Золотые краники, из которых будут пить верблюжье  молоко". Хотя верблюдов на Кавказе  никогда не разводили… (5). В июне 1991 г. национал-радикалам удалось  созвать так называемый второй этап съезда чеченского народа, делегаты которого фактически были не выбраны, а подобраны  по идеологическим признакам. Этот съезд объявил о низложении руководства ЧИР и переходе власти в руки ОКЧН. Одновременно было заявлено о выходе республики из СССР и РСФСР. Были созданы, таким образом, параллельные структуры власти, носители которой лишь ждали своего часа, чтобы превратить ее из номинальной в реальную. При этом, на наш взгляд, умеренное крыло ОКЧН совершило роковую ошибку: вместо того, чтобы создать параллельный Исполком ОКЧН и начать борьбу за массы, его представители просто вышли из вновь избранного Исполкома, объявив о принципиальном несогласии с принятыми политическими решениями.

Звездный час радикального сепаратизма  наступил после событий 19-21 августа 1991 года в Москве, когда союзный  центр как таковой практически  рухнул. В Чечне это обернулось ликвидацией структур КПСС и возникновением вакуума власти, который и был  заполнен вышеупомянутыми властными  структурами ОКЧН (6). Развязка наступила  в ноябре 1991 г., когда непродуманный, по сути авантюристический Указ Б.Н. Ельцина о введении в Чечене чрезвычайного  положения, как и следовало ожидать, не был реализован. Самое главное  другое: он перетянул на сторону  Дудаева последних сомневающихся, утвердив линию национал-радикализма  в качестве господствующей идеологии. Все федеральные органы исполнительной, судебной и прочей власти в Чечне  были ликвидированы, контроль со стороны  федеральной власти под территорией  Чечни был фактически потерян. Это  означает, что де-факто Чечня превратилась в независимое государство, оставаясь  юридически непризнанной как Россией, так и другими государствами.

Эйфория от этого события в Чечне  была столь велика, с независимым  статусом республики связывались столь  радужные надежды, что на протяжении трех лет дудаевского правления  в Чечне не нашлось ни одной  политической силы, которая осмелилась бы выдвинуть иную альтернативу - возвращение  Чечни в лоно Российской Федерации.

5. Возможные пути урегулирования противоречий

Переговоры о статусе самоопределяющихся территорий в Закавказье должны принимать  во внимание объективные обстоятельства: здесь в ходе прошедших в начале 90-х годов войн изменился этнический баланс; Абхазия, Южная Осетия и Нагорный Карабах далеко продвинулись по пути реализации идеи национального самоопределения. Вернуть политическую ситуацию здесь  в довоенное состояние без  масштабного кровопролития едва ли возможно. Потребуется длительный долгосрочный переговорный процесс, в  ходе которого механизмы достижения мира должны будут соизмеряться с  имеющимися ресурсами и возможностями. Но вот предотвратить насильственные формы межэтнического противостояния в регионе, обеспечить безопасное возвращение  беженцев в места их проживания –  задача вполне решаемая. И здесь может быть задействован и миротворческий потенциал России, и опыт международных организаций по развертыванию гуманитарных миссий. В таком партнерстве с Россией заинтересован и Запад: наше государство стабильно сохраняет свое присутствие на Кавказе и оно обладает многолетним опытом в содействии разрешению на постсоветском пространстве конфликтов, порождающих серьезные угрозы и вызовы международной безопасности.  
 
Нужно время, чтобы стороны избавились от инерции конфронтационного мышления, перешли от категорического неприятия позиций оппонента к их пониманию, к диалогу, основанному на осознании возможностей альтернативных решений и взаимных компромиссов. Прежде чем начать переговоры о таких принципиальных вопросах, как статус, разграничение полномочий, компенсация за нанесенный ущерб и пр., важно привить сторонам идеи диалога, доверия, гласности. Этому способствует знание сторон друг о друге, взаимная информация о позициях и выдвигаемых требованиях.

Переговорный процесс сдвинется  с «мертвой точки» только в том  случае, если стороны начнут слушать  друг друга и попытаются пойти  хотя бы на минимальные уступки. Если вспомнить, предположим, палестино - израильские  мирные переговоры, то здесь в основу мирного соглашения и взаимного  признания Израиля и ООП лег  компромисс, который стороны смогли достичь (при посредничестве нейтральной, негосударственной и неправительственной  «третьей стороны») в результате реальных взаимных уступок, в том числе и территориальных.