Возбуждение уголовного дека как стадия уголовного процесса

Представляется, что ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ целесообразнее было бы изложить следующим образом: первое предложение исключить, в дальнейшем текст представить в редакции: "1.2. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению только в том случае, если достоверность выводов, содержащихся в заключении эксперта, вызывает сомнения".

И еще один, не менее важный, аспект правового регулирования стадии возбуждения уголовного дела заключается в том, что, закрепив в ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ положение о разъяснении лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, их прав и обязанностей, предусмотренных УПК РФ, законодатель должным образом не позаботился о том, чтобы эти права были им понятны. Позиция законодателя в этом вопросе не безупречна, поскольку он не предусмотрел возможность правового воплощения особого участника - заявителя, "поглотив" его объемным термином "лица, участвующие в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении".

Подобная недоработка может быть устранена посредством дополнения ст. 5 УПК РФ п. 12.1 в следующей редакции: "12.1) заявитель - лицо, обратившееся в предусмотренном настоящим Кодексом порядке в органы предварительного расследования, к прокурору, в суд с сообщением о совершенном либо готовящемся преступлении, а также с заявлением об обжаловании действий (бездействия) и решений органа дознания, дознавателя, начальника подразделения дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора и суда, принятие и совершение которых причинило вред его правам и законным интересам либо затруднило доступ к правосудию".

И еще одна, старая как мир, проблема, на которой акцентируют внимание научно-практические работники, но при этом забывают законодатели - невладение или недостаточное владение заявителем языком судопроизводства (получается, раз самого судопроизводства как такового еще нет, значит, и проблем со знанием языка быть не должно).

Непонимание языка, на котором говорит лицо, сообщающее в правоохранительные органы о преступлении, может привести к ошибочным первоначальным и последующим выводам (достоверно описать признаки предполагаемого преступника или жертвы при помощи жестикуляции и мимики сложно, указание рукой направления движения транспортного средства или предполагаемого маршрута удаления преступника также весьма затруднительно, т.к. сообщивший подобные сведения может плохо ориентироваться на незнакомой местности, и т.п.).

Для отвечающего требованиям правоприменительной практики правового регулирования вопросов защиты прав лиц, не владеющих языком, на котором ведется производство по уголовному делу, ч. 1 ст. 59 УПК РФ следует дополнить абзацем третьим следующего содержания: "3. Приглашение переводчика возможно до возбуждения уголовного дела, если заявитель не владеет языком, необходимым для подачи заявления о преступлении".

Единство и последовательность правового регулирования логически предопределяет необходимость дополнения ст. 141 УПК РФ ч. 5.1 следующего содержания: "Заявитель, не владеющий или недостаточно владеющий языком, знание которого необходимо для подачи заявления о преступлении, вправе подать заявление о преступлении на родном языке или языке, которым он владеет, а также пользоваться помощью переводчика бесплатно с момента обращения в правоохранительный орган".

Статья 142 УПК РФ должна быть аналогичным образом дополнена положением о праве лица подать заявление о явке с повинной на родном языке или языке, которым данное лицо владеет, а также пользоваться помощью переводчика бесплатно.

Приведение нормы о явке с повинной в соответствие со ст. 59 УПК РФ возможно посредством дополнения ст. 142 УПК РФ ч. 3 следующего содержания: "3. Лицо, не владеющее или недостаточно владеющее языком, необходимым для подачи заявления о явке с повинной, вправе подать заявление о явке с повинной на родном языке или языке, которым оно владеет, а также пользоваться помощью переводчика бесплатно".

Изменения и дополнения ст. ст. 141 и 142 УПК РФ, в случае их законодательного воплощения, в обязательном порядке должны повлечь за собой внесение соответствующих изменений в ст. 145 УПК РФ, а именно данная статья должна быть дополнена ч. 2.1 следующего содержания: "2.1. Решение, принятое по заявлению лица, не владеющего или недостаточно владеющего языком судопроизводства, подлежит вручению заявителю на его родном языке или языке, которым данное лицо владеет. При этом заявителю разъясняется его право обжаловать данное решение на родном языке или языке, которым лицо владеет".

Стадия возбуждения уголовного дела в случае воплощения предложенных законодательных нововведений предстанет в более завершенном и приемлемом для правоохранительной деятельности выражении, что существенно облегчит принятие должностными лицами, осуществляющими проверку сообщений о преступлении, законных и обоснованных решений.

2. Значение и необходимость стадии возбуждения уголовного дела

Длительное время юридическим сообществом, интересующимся проблемами уголовного процесса, активно обсуждается вопрос о системе уголовного процесса, его стадиях, в том числе о значении и необходимости стадии возбуждения уголовного дела.

В определенной степени актуальность обозначенной проблемы вызвана тем, что в последнее время указанная стадия неоднократно подвергалась изменениям. С момента вступления УПК РФ в законную силу в нормы, регламентирующие процедуру возбуждения уголовного дела и деятельность уполномоченных должностных лиц, 9 раз федеральными законами вносились изменения.

Инициаторы реформирования действующего уголовно-процессуального законодательства пытаются изменить естественный порядок современного российского уголовного процесса, отсекая от него одну из важных частей, обеспечивающую эффективность не только досудебного производства, но и в конечном счете всей уголовно-процессуальной деятельности. Не так давно, в частности, об этом заявил министр внутренних дел РФ на правительственном часе в Государственной Думе РФ.

У института возбуждения уголовного дела в России сложилась долгая и неоднозначная история. Его становление произошло в советский период, когда на смену дореволюционному состязательному уголовному судопроизводству, в котором возбуждение уголовного дела не было самостоятельным этапом, пришел публично-розыскной процесс, призванный стать инструментом "диктатуры пролетариата".

Десятилетие, предшествовавшее принятию УПК РФ, характеризовалось активной критикой стадии возбуждения уголовного дела с позиции состязательности уголовного судопроизводства. Этап проверки сообщений о преступлениях расценивался многими юристами как элемент советского репрессивного процесса13, реликт социалистической законности14, бессмысленная перестраховка, анахронизм 15, подлежащий упразднению путем слияния со стадией предварительного расследования в единое досудебное производство16.

По мнению некоторых авторов, для утверждения о самостоятельности стадии возбуждения уголовного дела нет никаких исторических и "географических" предпосылок. Так, А. Попов пишет: "Наделение этапа возбуждения уголовного дела статусом самостоятельной стадии уголовного процесса не имеет под собой теоретических (в том числе исторических и географических) и прагматических оснований"17. С. Сереброва, в свою очередь, полагает, что стадию возбуждения уголовного дела следует считать "...служебным, скользящим актом досудебного производства"18. Сторонники этой точки зрения сводят суть первоначальной стадии лишь к вынесению постановления о возбуждении уголовного дела19. "Акт возбуждения уголовного дела является формальной предпосылкой для осуществления расследования и разрешения дела по существу", - полагает Т. Москалькова20.

Не можем согласиться с авторами, отрицающими самостоятельность и необходимость стадии возбуждения уголовного дела. С нашей точки зрения, деятельность по проверке информации о преступлении необходима. Оценивать эту деятельность как бессмысленную перестраховку считаем ошибочным.

Как справедливо отмечает В. Махов, "оторванные от жизни" положения о незамедлительном возбуждении уголовного дела сразу же после получения заявления, сообщения будут провоцировать на то, чтобы их нарушали, находили способы не регистрировать те заявления и сообщения, которые, по мнению должностных лиц, не связаны с преступлением. Фильтрация заявлений и сообщений таким способом, по интуиции, с благими намерениями не делать лишнюю работу, способна привести к серьезным ошибкам и злоупотреблениям. Поэтому В. Махов высказывает мнение о необходимости сохранения существующего в законе правила о проверке, при необходимости и в сжатые сроки, заявлений и сообщений о преступлениях21.

На практике этот так называемый механизм "фильтрации" играет большую роль, ограждая следственные органы и органы дознания от ненужной, бестолковой работы, давая им возможность сосредоточить свое внимание действительно на расследовании тех фактов, в которых усматриваются признаки преступления. Именно с этой точки зрения оценивает названную стадию уголовного процесса и законодатель. В ч. 3 ст. 144 УПК предусмотрена возможность продления срока проверки сообщения о преступлении до 10 суток, а при необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий - до 30 суток. Другими словами, законодатель обязывает принимать все необходимые меры по проведению тщательной проверки сообщений о преступлениях.

Судя по статистическим данным последних лет, рассмотрение более 30% всех сообщений о преступлениях завершается обоснованным отказом в возбуждении уголовного дела.

В связи с этим следует обратить внимание на содержание сообщений о преступлениях, после проверки которых было отказано в возбуждении уголовного дела. Примерно 1/4 всех "отказных" материалов - о лицах, покончивших жизнь самоубийством, и о трупах, направляемых на судебно-медицинское исследование для установления причин смерти. Около 15% материалов заводилось в связи с сообщениями из медицинских учреждений о лицах, поступивших с телесными повреждениями. Примерно 10% материалов - о действиях лиц, невиновность которых в совершении преступления удалось установить в результате проверки сообщения. Около 5% составляют материалы о без вести пропавших гражданах, ушедших из дома и не обнаруженных в результате местного розыска среди погибших и попавших в медицинские учреждения. Другая половина "отказных" материалов связана с заявлениями, авторы которых не претендовали, а в некоторых случаях и не желали, чтобы их обидчики были привлечены к уголовной ответственности. Подавая заявление, они преследовали иные цели. Одна из самых распространенных - "припугнуть" соседа, злоупотребляющего алкоголем, сожителя, а порой и супруга привлечением к ответственности за оскорбление, нанесение побоев, высказывание угроз и др. Большинство таких случаев содержат признаки преступления частного обвинения. Но после профилактической беседы с обидчиком, вызванным в полицию для объяснения, заявители отказывались от каких-либо претензий и обращения в суд.

Другая цель таких заявлений - найти что-либо при содействии правоохранительных органов: утерянный кошелек, сумку, мобильный телефон, заставить родственника или знакомого вернуть взятую им на время вещь, деньги, починить поломанную в ссоре дверь и т.д. То есть разрешаются гражданско-правовые деликты.

Сотрудники правоохранительных органов, регистрируя и рассматривая заявления о названных случаях как о преступлениях, помимо фильтрации заявлений, о которой было сказано выше, выполняют важную работу по улаживанию самых разнообразных конфликтов. И нет никакой необходимости для разрешения этих конфликтов возбуждать уголовные дела и проводить предварительное расследование.

Возвращаясь к позиции противников сохранения стадии возбуждения уголовного дела, хотелось бы разобраться в вопросе, как поступить и какое, соответственно, решение принять в том случае, когда в поступившем сообщении о преступлении недостаточно оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела и в то же время для отказа в этом.

К примеру, заявитель, предупрежденный об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, сообщил в орган полиции о пропаже у него телефона, однако обстоятельства его утраты в силу нетрезвого состояния помнит смутно (возможно, украли), но в то же время не исключает факт его утраты по собственной небрежности.

В таких случаях, несомненно, требуется провести тщательную проверку, в ходе которой необходимо провести осмотр места происшествия с участием заявителя, подробно его опросить, установить и опросить лиц, которым что-либо известно о сообщаемом заявителем факте, и др.

Как зачастую устанавливается на практике, телефон у заявителя никто не похищал, через несколько дней его обнаружил уборщик помещений в кафе, где в день утраты телефона находился заявитель, и вернул его собственнику.

В другом случае женщина сообщила в орган полиции о хищении у нее из дома магнитофона. Она предупреждалась об уголовной ответственности по ст. 306 УК.

Учитывая, что в 3-дневный срок с момента получения заявления о преступлении магнитофон не был обнаружен и не было достаточного основания как для возбуждения уголовного дела, так и для отказа в этом, участковый возбудил ходатайство о продлении до 10 суток срока проверки, мотивировав свое решение вполне надуманными основаниями - необходимостью получения объяснений от лиц, которым, возможно, что-либо известно о его исчезновении. Кого конкретно намеревался опросить участковый в дополнительный срок, указано не было. На четвертый день заявитель сообщила, что магнитофон никто не похищал, так как его взял ее внук, чтобы послушать музыку с друзьями, не предупредив об этом.