Допрос несовершеннолетних свидетелей и потерпевших

Ф.В. Глазырин также подчеркивает важность коммуникативных качеств следователя для получения от ребенка полных и правдивых показаний: «Коммуникативные качества следователя, его простота, доброжелательность, справедливость, объективность, общительность - все это в значительной степени определяет успех допроса».

Общение с застенчивым, трудно вступающим в контакт ребенком не следует начинать с прямого обращения к нему. Малолетнему необходимо некоторое время, чтобы освоиться в новой для него обстановке, привыкнуть к присутствию незнакомых людей. Разговор лучше начинать не с ребенком, а о ребенке с сопровождающим его законным представителем или педагогом, постепенно вовлекая в разговор и малолетнего, как бы уточняя сказанное о нем.

 Многим детям дошкольного  возраста и даже некоторым  младшим школьникам, чтобы освоиться  на новом месте, в незнакомом  помещении, требуется осмотреться  и даже потрогать находящиеся  там предметы, походить по комнате. Поэтому нет смысла сразу усаживать  допрашиваемого малолетнего. Он  должен почувствовать, что в любой  момент может подойти к заинтересовавшим  его предметам, изменить позу, взять  то, что привлекло его внимание.

В отдельных случаях, когда контакт с ребенком не налаживается, можно прибегнуть к приему, основанному на многочисленных наблюдениях психологов и педагогов о том, что дети часто проявляют повышенный интерес к людям, не обращающим на них внимание, и, привыкнув к их присутствию, сами пытаются вступить в общение с ними. «В подобных случаях следователь может занять выжидательную позицию, сделать вид, что занимается своими делами, не имеющими к ребенку никакого отношения, в то время как с ребенком разговаривает педагог или сопровождающее лицо».1

Следователю, однако, нужно помнить, что все его старания и попытки успокоить ребенка, помочь ему преодолеть страх, смущение, напряженность могут привести к другой крайности: малолетний допрашиваемый не должен относиться к происходящему слишком легко. Детям старше 5-6 лет после установления с ними контакта можно задать вопросы о том, где они в данный момент находятся, зачем их сюда привели, о чем, по их мнению, предстоит разговор. Ненавязчиво дополняя и корректируя ответы ребенка, следователь тем самым настраивает его на серьезный лад.

Допрос малолетнего почти всегда требует включения ориентировочного этапа, позволяющего получить или уточнить имеющееся у допрашивающего представление о психологических особенностях ребенка. На этом этапе следователь может поставить вопросы о событиях или предметах, заведомо хорошо известных допрашиваемому, например, о том, что происходило вчера в детском саду или во дворе, с кем дружит ребенок, о внешности знакомых детейи взрослых и т.п. Это позволяет следователю проверить умение малолетнего рассказывать, находить средства для описания зрительных впечатлений. Неправильно, однако, пытаться выяснить способность ребенка к описанию событий только за счет пересказа того, что он читал или о чем ему рассказывали, поскольку эта информация воспринималась допрашиваемым в словесной форме, и он, передавая ее, демонстрирует способность к пересказу, а не к описанию.

При допросе свидетеля (потерпевшего) подросткового возраста ориентировочный этап в том виде, в каком он представлен выше, естественно, отсутствует, а общая беседа следователя с допрашиваемым плавно переходит к выяснению вопросов по анкетной части бланка протокола. Здесь следователю надлежит более подробно, чем при допросе взрослого и чем этого требует форма протокола, выяснять сведения о личности подростка, условиях его жизни и воспитания, взаимоотношениях в семье и коллективе, интересах и наклонностях (тем более, если эти данные не были получены при подготовке к следственному действию). От всестороннего изучения личности несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего, как уже отмечалось , напрямую зависит эффективность его допроса. «Убедившись, что следователю известны не только основные, но даже относительно мелкие факты его жизни и деятельности, подросток приходит к выводу о необходимости дать правдивые показания. А то обстоятельство, что следователь выясняет не только отрицательные, но и положительные стороны жизни несовершеннолетнего, красноречивее всего характеризуют объективность следователя и способствуют установлению психологического контакта».

Если следователю стало известно, что допрашиваемый плохо учится, конфликтует с учителями, не справляется со школьными требованиями, на этом этапе допроса лучше не касаться вопросов о школе.

Свидетели и потерпевшие, достигшие 16 лет, перед их допросом предупреждаются об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Поэтому следователь должен обязательно акцентировать свое внимание на выяснении возраста допрашиваемого. Обычно этот вопрос разрешается в беседе с несовершеннолетним, а в случае, когда таким способом выяснить возраст не представляется возможным, - путем осмотра соответствующих документов.

Учитывая неосведомленность подростка относительно функций судебно-следственных органов, следователю целесообразно информировать допрашиваемого о своих полномочиях, объяснить ему также, кто и зачем участвует в следственном действии. Такое внимательное отношение к подростку - еще один шаг к завоеванию его доверия. В большей степени, чем взрослые, несовершеннолетние нуждаются в подробном разъяснении того, что от них требуется. Следователю нужно неторопливо, в понятных выражениях растолковать допрашиваемому его права и обязанности.

Предупреждение об ответственности несовершеннолетних должно быть особенно обстоятельным и сопровождаться необходимыми пояснениями. Свидетели и потерпевшие, не достигшие 16-летнего возраста, об ответственности не предупреждаются, однако следователь должен указать им на моральный и гражданский долг дачи правдивых показаний. «И в том и в другом случае речь идет не просто об объявлении, но именно о разъяснении обязанности говорить правду, причем центр тяжести переносится не на «угрозу» санкциями, а на раскрытие перед подростком, не всегда задумывавшимся над этими вещами, общественной значимости долга свидетеля, вреда, который буден нанесен искажением истины».

При этом очень важно не проявлять торопливости и нервозности, надо стремиться довести до несовершеннолетнего истинный смысл и серьезность ситуации, поскольку сегодня лжесвидетельство указанной категории лицявляется одной из острых проблем. По данным, представленным А.В. Харчиковым , большинство подростков полагают, что закон об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний существует лишь для проформы. Свои выводы А.В. Харчиков основал на результатах проведенного опроса 134 учащихся общеобразовательных средних школ в возрасте от 14 до 16 лет, а также 102 осужденных несовершеннолетних юношей в возрасте от 16 до 18 лет.

В 9-10 лет, когда у ребенка формируются нравственные чувства и появляется желание приблизиться к миру взрослых, обращение к нему за помощью может служить сильным стимулом для повышения его активности. Однако, ребенка нужно предупредить, что даже если он не видел каких-то деталей события, не помнит ситуацию во всех подробностях, его отрицательные ответы не менее важны и способны помочь следствию. Иначе малолетний, мотивированный на оказание помощи, посчитает, что от него ждут только положительных ответов, а это способно привести к попыткам заполнения «пробелов» вымыслом.

У дошкольников создать такую мотивацию трудно и часто просто невозможно. Поскольку мотивация их поведения более ситуативна, свидетеля (потерпевшего) дошкольного возраста легче мотивировать на то, что он справится с какой-то задачей, сумеет ответить на вопрос или продемонстрирует умение рассказывать.

Учитывая повышенную восприимчивость и впечатлительность несовершеннолетних, следователь во время допроса должен обращаться к допрашиваемому в доброжелательном тоне, не теряя, однако, готовности пресечь в случае необходимости проявления развязности с его стороны. Доброжелательный тон допроса не исключает, а предполагает контроль за поведением несовершеннолетнего. В ходе рассматриваемого следственного действия сразу же должны пресекаться жаргонные и нецензурные выражения, а также циничные реплики в адрес тех или иных лиц. По словам Н.И. Порубова, допрос несовершеннолетнего «ведется таким тоном, каким обычно педагог ведет разговор со своим учеником» . При этом следователю можно использовать иронию, обычно действующую на подростков. К допрашиваемым в возрасте 16-17 лет желательно обращаться на «вы». Вежливое и культурное обращение с несовершеннолетним - необходимое условие допроса.

Конечно, тон и манера ведения следственного действия выбираются с учетом возраста и поведения допрашиваемого, однако, в любом случае они должны быть простыми и привычными для несовершеннолетнего. Слишком официальные тон и обращение недопустимы, поскольку могут напугать подростка, заставить его насторожиться. Также неприемлемы грубость, резкость или суровость в обращении с несовершеннолетним свидетелем или потерпевшим, поскольку это чревато искажениями и ошибками в его показаниях. Нервозность следователя, его срывы скорее, чем при допросе взрослых, приведут к тому, что допрашиваемый ожесточится, замкнется или от испуга и волнения начнет путаться и лгать. Страх перед следователем может побудить подростка и к самооговору.

Допрос несовершеннолетних свидетелей и потерпевших начинается с их свободного рассказа. Но перед этим нужно обязательно выяснить, с кем и о чем говорил допрашиваемый по поводу события, о котором идет речь; как отреагировали взрослые лица, которым он впервые рассказал о случившемся. Эти же вопросы ставятся лицам, на которых ссылается несовершеннолетний в своих показаниях, а полученные ответы сопоставляются. Также необходимо осторожно узнать, не получал ли допрашиваемый советов и рекомендаций относительно определенной линии поведения на допросе, не требовал ли кто-нибудь дать ложные показания, не угрожал ли ему.

Как известно, форма самостоятельного изложения показаний предпочтительнее по сравнению с вопросно-ответной, поскольку в большей степени обеспечивает достоверность получаемых сведений. В свободном рассказе любого из допрашиваемых меньше искажений, чем в ответах на воздействующие внушающе и порождающие определенную настороженность вопросы. Естественно, опасность отмеченного влияния возрастает, когда допрашивается несовершеннолетний. Поэтому следователь заинтересован в том, чтобы выслушать непринужденный рассказ такого свидетеля или потерпевшего.

Слушая, что и как рассказывает несовершеннолетний допрашиваемый, можно заранее выбрать тот элемент показаний, который он знает лучше. Именно на нем следователю и нужно остановиться подробнее, так как здесь наиболее высока степень достоверности сообщаемых данных. Вот почему ограничиваться лишь выяснением, подтверждает ли свидетель или потерпевший показания лиц, ранее допрошенных в отношении того или иного обстоятельства, неправильно.  Излагая свободно показания, несовершеннолетний может рассказать о таких обстоятельствах преступления и даже новых преступлениях, о которых следователь ничего не знал.

Естественно, чем меньше возраст допрашиваемого, тем труднее получить от него свободный рассказ. Это практически неисполнимо для детей 6-7 лет, если их специально не готовили к допросу. «Связность, последовательность, легкость рассказа о сложных событиях нередко указывают на несамостоятельность его построения, вмешательство взрослых в процесс формирования показаний».

Допрос дошкольников в подавляющем большинстве случаев возможен только в форме наиболее доступной им диалогической речи. Дети не способны связно передать свои впечатления о случившемся и могут рассказать об этом, лишь отвечая на вопросы, что повышает требования к их постановке. Вопросы должны быть четкими, ясными и не рассчитанными на развернутые, продолжительные ответы. Допрашивая малолетнего, следователь вынужден периодически восстанавливать утерянную нить изложения, предостерегая себя при этом от случайных подсказок, чрезмерной настойчивости, внушения и наводящих вопросов.

Особенно внимательно допрашивающий должен следить за тем, чтобы задаваемые малолетнему вопросы не были наводящими. Не рекомендуется придавать вопросам форму описания, предназначенного для последующего подтверждения или опровержения допрашиваемым. Ориентируясь на утвердительную интонацию, ребенок, не способный противопоставить свои воспоминания высказываниям взрослых, может заключить, что все, о чем его спрашивают, известно следователю и происходило в действительности. Использование при допросе детей описательной формы вопросов таит в себе еще одну опасность: заметив несоответствие некоторой детали описания действительности, ребенок может отвергнуть его целиком.

К типичным для подростковой возрастной группы причинам дачи ложных показаний могут быть отнесены: чувство товарищества; особые отношения с потерпевшим, обвиняемым или связанными с ними лицами; советы близких; угрозы со стороны заинтересованных лиц; неправильное представление о последствиях той или иной позиции и т.п. Для многих свидетелей и потерпевших ложь является привычной защитной реакцией против предполагаемой неблагоприятной оценки их собственных действий. С ложными утверждениями следователь может столкнуться буквально в каждом случае, когда выясняются моменты, не лучшим образом характеризующие поведение допрашиваемого. Наконец, ложные показания могут явиться результатом отрицательного эмоционального отношения к органам следствия или же реакцией на неправильное поведение следователя во время допроса. Вот почему в ходе рассматриваемого следственного действия важно внимательно следить за состоянием несовершеннолетнего и правильно оценивать, застенчив он или запуган, обидчив или боязлив.

Помимо установления причин лжи облегчить несовершеннолетнему переход от ложных показаний к правдивым может разъяснение возможности и необходимости изменить свою позицию.

Заслуживает внимания позиция К.В. Веселкова, считающего, что при проведении допроса потерпевшего наиболее эффективными являются тактические приемы, направленные на преодоление психической травмы, причиненной преступлением. Их цель - помочь адаптироваться потерпевшему и получить от него достаточно полные и достоверные показания непосредственно после совершения преступления, исключив тем самым необходимость проведения повторного допроса.

По мнению Л.Л. Каневского, тактика допроса несовершеннолетних свидетелей зависит не только от их возрастных и индивидуальных особенностей, но и от отношения допрашиваемых к расследуемому событию и к несовершеннолетнему обвиняемому. Такой подход позволил ученому выделить следующие группы несовершеннолетних свидетелей: