Умышленное причинение тяжких телесных повреждений

Душевнобольные и страдающие психическим расстройством лица не способны осознавать фактическое  или социальное значение своих действий или не способны руководить ими.

Привлечение их к уголовной  ответственности и применение к  ним наказания были бы неоправданной  жестокостью. Среди лиц, признаваемых вменяемыми, встречаются лица, имеющие какие-либо отклонения в психической сфере. Среди подобных дефектов психики можно назвать психопатии различной степени, слабоумие в степени дебильности, хронический алкоголизм и др.

Лица, имеющие указанные  дефекты психики, отдают отчет в  своих действиях и способны руководить ими. Поэтому они соответствуют  признакам вменяемости. Однако способности  осознавать характер своих действий и их социальное значение, а также  руководить ими у этих лиц снижены, ограничены, а волевые качества ослаблены.

В ст. 23 УКУ утверждается принципиальное положение, что лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности.

Только невменяемость  является обстоятельством, полностью  устраняющим ответственность. Однако суду необходимо учитывать особое психическое  состояние лица в момент совершения преступления, что может служить  основанием для смягчения наказания. При этом суд должен учесть характер и степень общественной опасности  совершенного преступления, степень  психического расстройства лица, совершившего преступление, и все другие обстоятельства дела. В этих случаях суд может  наряду с наказанием, а также в  случаях освобождения от наказания, назначить принудительные меры медицинского характера.

2.4. Субъективная сторона преступления.

Субъективная сторона  характеризует внутреннюю сторону  преступления (в отличие от внешнего проявления преступления, которое соответствует  его объективной стороне) и отражает внутренний мир лица, совершающего преступление, те психические процессы, которые происходят в его сознании и воле. Поэтому субъективная сторона  может быть определена как психическая  деятельность лица в момент совершения преступления или связанная непосредственно  с преступлением. Она представляет собой единство интеллектуальных и  волевых процессов, которые неразрывно связаны между собой и выражаются вовне через физический акт поведения  лица (через конкретный поступок человека), т.е. через объективную сторону преступления.

Интеллектуальные и волевые  процессы, характеризующие психическую  деятельность лица при совершении преступления, образуют понятие вины. Вина является основным признаком субъективной стороны  как психическое отношение лица к совершаемому преступлению. Виновным в преступлении признается лицо, совершившее  деяние умышленно или по неосторожности (ст. 17, 18 УКУ). Закон различает две формы вины — умысел и неосторожность, понятие которых образуется в результате различного сочетания интеллектуальных и волевых элементов психической деятельности преступника. Интеллектуальный элемент характеризует сферу сознания человека (его интеллект) и заключается: а) в осознанности лицом своего фактического поведения и его общественной опасности; б) в предвидении возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий; в) в непредвидении по легкомыслию или неосмотрительности возможности наступления общественно опасных последствий своего поведения. Волевой элемент характеризует сферу воли человека и определяется: а) желанием наступления общественно опасных последствий; б) принятием (допущением) общественно опасных последствий при отсутствии желания их наступления либо безразличным отношением к ним; в) необоснованным расчетом на предотвращение общественно опасных последствий.

Умысел и неосторожность при совершении преступления в реальной жизни всегда наполняются конкретным содержанием. Умысла вообще, как такового, не бывает, есть умысел на совершение убийства, на изнасилование, на захват заложника, на хищение либо вымогательство наркотических средств и на совершение других умышленных преступлений.

Субъективная сторона  преступления предусмотренной ст. 121 УКУ характеризуется умышленной виной. Умысел при этом может быть прямым или косвенным. Лицо осознает, что совершает деяние (действие или бездействие), опасное для здоровья другого человека, предвидит возможность или неизбежность причинения тяжкого вреда его здоровью и желает (при прямом умысле) либо сознательно допускает причинение такого вреда или безразлично относится к факту его причинения (при косвенном умысле).

Умысел здесь чаще всего  неопределенный (неконкретизированный). Действия виновного в таких случаях  квалифицируются по фактически наступившим  последствиям.

Уголовный кодекс в части  четвертой ст. 121 выделил в особо квалифицирующий признак умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, предусмотренное частями первой или второй, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. На практике вопрос о квалификации содеянного по ч.(2) ст. 121 УКУ и об отграничении данного преступления от умышленного убийства и неосторожного причинения смерти решается далеко не просто. Трудности обусловлены, во-первых, установлением признаков, описанных в ч. 1 или 2 этой статьи, во-вторых, различным пониманием термина «повлекшие» и, в-третьих, наличием конкретных признаков, характеризующих субъективную сторону данного вида преступления.

В теории уголовного права  случаи неосторожного отношения  к квалифицирующим обстоятельствам  в умышленном преступлении именуют двойной формой вины. Такой подход возможен не только в случаях, когда речь идет об умышленных преступлениях, но и по отношению к умышленным преступлениям, влекущим два последствия – непосредственное (первичное) и отдаленное (вторичное, более тяжкое), которые взаимосвязаны и взаимообусловлены.

В соответствии с УКУ привлечение к уголовной ответственности можно признать обоснованным лишь при условии, что виной субъекта охватываются все обстоятельства, свойственные данному преступлению. Это и конструктивные, и квалифицирующие его признаки. Многие криминалисты полагают, что по отношению к последствиям, имеющим в умышленных преступлениях значение квалифицирующего признака, вина может выражаться только в неосторожности.

Основа для существования  двух разных форм вины в одном преступлении заложена в характеристике субъективной стороны сложного составного преступления, каковым является умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Анализ такого преступления показывает, что законодатель, моделируя его, прибегает к объединению умышленного и неосторожного преступления, учитывая существующие в действительности устойчивые связи и зависимости. Эти преступления могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом они образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием. Следует согласиться с А.И. Рарогом, что идея раздельного анализа психического отношения к деянию и его последствиям плодотворна лишь в том случае, если сами деяния преступны, а последствия являются квалифицирующим признаком преступления.[31]

Преступления с двойной  формой вины предполагают жесткую причинную  связь между выполнением виновным действий, содержащих признаки основного  преступления, и наступлением дополнительных, производных последствий. Эти последствия  могут быть вменены в вину лицу лишь в случае, если они обусловлены  совершением основного преступления. Если основное преступление – материальное (ч. (1) ст. 121 УКУ), то причиной преступления является не само действие, а наступившие после его совершения последствия. В рассматриваемом преступлении причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, и является причиной смерти потерпевшего. Если эти последствия не укладываются в единую линию развития причинной связи, то содеянное следует квалифицировать по совокупности статей, а не по ч.(2) ст. 121 УКУ.

Умышленное причинение тяжкого  вреда здоровью может рассматриваться  в качестве оконченного преступления (при наличии признаков, описанных в ч.(1), (2) ст. 121 УКУ) при причинении реальных вредных последствий. Но в ряде случаев развитие причинной связи в этих преступлениях не ограничивается причинением тяжкого вреда здоровью, и тогда наступает производное последствие – смерть потерпевшего, не входящая в содержательную сферу умысла виновного. Здесь первое последствие и причинная связь между ним и противоправным деянием субъекта находятся в рамках основного умышленного преступления, а дополнительные последствия и причинная связь его с основным преступлением – за пределами умысла, а следовательно, и за пределами основного преступления, и охватываются неосторожной формой вины. Эта характерная особенность сложного составного преступления, предусмотренного ч. (2) ст. 121 УКУ, отличает его от оценочных признаков, присущих идеальной совокупности преступлений.

Преступление с двумя  формами вины (двойной формой вины) является умышленным, что предопределено умышленной формой вины в основном преступлении. В свою очередь, отнесение рассматриваемого преступления к умышленным обусловливает его характеристику как особо тяжкого, что меняет правовой статус лица. Двойная форма вины в рассматриваемом преступлении может проявиться в одном из четырех сочетаний: прямой умысел – преступное легкомыслие; прямой умысел – преступная небрежность; косвенный умысел – преступное легкомыслие; косвенный умысел – преступная небрежность. Из сказанного видно, что причинение тяжкого вреда здоровью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Применительно к рассматриваемому преступлению предметом сознания как  элемента умысла являются те фактические  обстоятельства, из которых складывается общественно опасное деяние и  его социальные свойства. Сознание виновного охватывает главный социальный признак преступного деяния –  его общественную опасность. Общественно  опасным будет такое деяние, которое  по своим фактическим свойствам  способно причинить противоправный тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Субъект данного преступления может лишь в общих чертах сознавать, что его деяния могут причинить  такой вред. Разумеется, осознание  лицом объекта преступления не равнозначно  его юридической определенности, тем не менее важно, что оно  понимает характер совершаемого деяния и хотя бы в общих чертах сознает, что посягает на здоровье и жизнь  потерпевшего. Осознанию общественно  опасного характера содеянного помогает и понимание социального значения всех фактических свойств совершаемого деяния (места, времени, способа, обстановки совершаемого преступления).

Вторым интеллектуальным признаком прямого умысла является предвидение причинения тяжкого  вреда здоровью потерпевшего. Предвидение  в этом случае – это мысленное  представление о том вреде  здоровью, который будет причинен его деянием, и осознание причинно – следственной зависимости между  деянием и наступившими последствиями  в виде тяжкого вреда здоровью. При совершении данного преступления с прямым умыслом виновный предвидит  реальную, конкретную, а не абстрактную  возможность причинения такого вреда. Так, если лицо советует другому лицу идти не через перевал, а опасной  горной тропой, с надеждой, что этот человек упадет и покалечится, то в этом случае данные действия нельзя признать совершенными с прямым умыслом. Законодатель такое предвидение  связывает с возможностью или  неизбежностью наступления общественно  опасных последствий.

Волевой элемент прямого  умысла данного преступления – желание  наступления вредных последствий  для здоровья потерпевшего. Воля лица в этом случае выражается в регулировании им своего поведения, что требует определенных усилий для преодоления препятствий на пути к причинению вреда здоровью. Желание наступления вреда здоровью может выступать в качестве конечной цели, когда само причинение вреда (тяжкого вреда) здоровью является представлением о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, посягая на здоровье потерпевшего. Желание может выступать в рассматриваемых преступлениях также в качестве промежуточного этапа на пути к достижению конечной цели (например, когда причиняется вред здоровью из корыстных побуждений).

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность  своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно  опасных последствий и, хотя не желало, но сознательно допускало эти  последствия либо относилось к ним  безразлично. Как видно из этого  определения, сознание общественно  опасного характера деяния при косвенном  умысле по своему содержанию не отличается от аналогичного признака прямого умысла. Характер предвидения, как интеллектуальный элемент косвенного умысла, отличается от интеллектуального элемента прямого  умысла рассматриваемого преступления тем, что виновный предвидит только возможность, но не неизбежность причинения вреда здоровью.

В уголовно – правовой литературе возможность наступления последствий  определяют как «реальную». О реальной возможности наступления вреда  здоровью следует говорить в случаях, когда виновный считает этот вред закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае. Если же виновный осознает закономерность наступления вреда  здоровью во многих других аналогичных  случаях, но не распространяет ее на данную конкретную ситуацию, то здесь скорее всего должна идти речь лишь о предвидении  абстрактной возможности причинения вреда здоровью. Сознательное допущение  вреда здоровью совместимо только с  предвидением реальной, а не абстрактной  возможности причинения такого вреда.

В юридической литературе общепризнанным является отличие прямого  и косвенного умысла в волевом  элементе – сознательном допущении  общественно опасных последствий  либо в безразличном к ним отношении. При косвенном умысле воля лица пассивна по отношению к причинению возможного вреда здоровью. Это и позволяет  определять посягательства на здоровье с косвенным умыслом как менее  опасные.