Ответственность за захват заложника

     Один  из вопросов, на который целесообразно обратить внимание, касается сроков пребывания жертвы в плену у преступников и оценки этого законодателем.

     В законодательстве западных стран при  незаконном лишении свободы, похищении  или при захвате заложника  удержание потерпевшего свыше трех суток, как правило, предусматривает более строгое наказание, чем удержание в течение меньшего срока. Выбор в качестве пороговой значения трех суток представляется обоснованным, и прежде всего физиологически: лишенный воды, именно после трех суток человек обычно погибает.

     За  это время истощаются и другие резервы организма. В любом случае очевидно, что лишение человека свободы (похищение, захват в качестве заложника) продолжительностью в один месяц  значительно опаснее, чем совершение аналогичного деяния в течение 1 часа. Однако с позиции отечественного уголовного законодательства длительность удержании потерпевшего для квалификации содеянного значения не имеет¹.

     Статья 206 УК РФ, предусматривающие ответственность  за захват заложника, содержит поощрительную  норму для позитивного после преступного поведения. Согласно примечаниям к этим статьям, лицо, добровольно освободившее потерпевшего, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится состава иного преступления. Подобная норма в отечественном законодательстве впервые появилась с принятием в 1996 года нового Уголовного кодекса. Предполагалось, что она даст возможность виновному уже после похищения человека или захвата заложника одуматься и освободить потерпевшего, а также будет способствовать сдерживанию виновного от иных насильственных действий в отношении потерпевшего.

     Вместе  с тем некоторые юристы уже  при введении в действие нового Кодекса  высказывали мнения о том, что  эта новелла фактически не учитывает  интересов потерпевших. А потому требуется ее конкретизация. П.А.Скобликов предлагает исключить примечание к ст. 206 УК РФ в связи с тем, что оно выполняет как положительную роль освобождение заложников целыми и невредимыми, так и отрицательную, ибо уступки вдохновляют террористов на новые действия, показывали им, что тактика захвата заложников сулит легкий успех в достижении преступных целей.

     Последующие события показали, что правильное истолкование поощрительной нормы  об освобождении от ответственности  лиц, виновных в похищении человека или захвате заложника., вызывает серьезные трудности. Непродуманная законодательная формулировка порождает немалое количество разнообразных споров в высших судебных инстанциях по обсуждаемому вопросу, а также противоречивость принятых решений.

     В научно-методической литературе преобладает сходная точка зрения, согласно которой освобождение похищенного или заложника будет добровольным, когда виновный еще мог продолжать незаконно удерживать потерпевшего, но освободил его, и если при этом освобождение произошло до выполнения потерпевшим либо иным липом требований преступника, или если какие-либо требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись¹.

     Итак, добровольность освобождения потерпевшего согласно примечанию к ст. 206 УК РФ включает в себя два условия.

     Первое  условие - объективная и субъективная возможность для виновного продолжать незаконное удержание потерпевшего. Если же это условие отсутствует, то добровольным освобождение уже не является.

     Второе  условие состоит в том, что  освобождение происходит до выполнения потерпевшим либо иным лицом требовании преступника, или в том, что какие-либо требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись. По всей видимости, предполагается, что когда присутствует первое условие, ответ на вопрос о наличии второго позволяет окончательно решить, будет ли освобождение потерпевшего добровольным.

     Однако  достаточно ли второе условие для  решения поставленного вопроса (при  наличии первого), остается не ясным. Будет ли оно таким же необходимым, как первое?

     В связи с этим хотелось бы обратить внимание на то, что выдвижение каких-либо требований как условия освобождения потерпевшего есть обязательный признак объективной стороны захвата заложника, но лишь факультативный - для похищения человека Поэтому все те, кто при совершении похищения потерпевшего требований к нему не выдвигают, как бы заранее получают индульгенцию за содеянное.

     При захвате заложника критерий добровольности освобождения потерпевшего, который  обычно излагается в юридической  литературе и которого часто придерживаются судебные инстанции (в том числе высшие), не всегда срабатывает.

     Рассмотрим  случай, когда террористы захватили  в заложники известного политического деятеля выдвинули требование: прекратить боевые действия в Чечне, вывести с ее территории федеральные подразделения. Через некоторое время, когда внимание основных российских и зарубежных СМИ удалось привлечь к событию, эмиссары сепаратистов сделали сброс информации в СМИ о конкретных нарушениях прав человека

     федеральными  силами в Чечне, Затем преступники, имея возможность продолжать удерживать заложников, освободили их. Это было преподнесено как акт доброй воли со стороны сепаратистов, которые якобы являются не бандитами, а патриотами. В итоге условия захвата не выполнены, и, казалось бы, имеет место добровольное освобождение заложников. А террористы должны быть освобождены от ответственности и могут безнаказанно применять этот прием вновь и вновь. И это несмотря на то, что непосредственная цель преступления в данном случае достигнута - усилено внимание российской и мировой общественности к чеченской проблеме, причем сепаратисты набрали политические баллы и в очередной раз продемонстрировали свою неуязвимость¹ .

     Здесь наблюдается коллизия: цель преступления не совпадает с объявленными условиями освобождения потерпевшего. Однако если считать, что критерий добровольности освобождения потерпевшего, согласно примечанию к ст. 206 УК РФ, учитывает достижение или недостижение цели, которую ставили перед собой преступники, их действия не останутся безнаказанными.

     Показательно, что при обращении к зарубежному  опыту уголовно-правового регулирования (стран Западной Европы) не удалось  обнаружить поощрительных норм, аналогичных  примечаниям к ст. ст. 126 и 206 УК РФ.

     Так, в Уголовном кодексе Швейцарии (по состоянию на 1 июня 1999 г.)¹ в п.4 ст. 185 «3ахват заложника» указывается, что <если лицо отказывается от принуждения и освобождает потерпевшего, то оно может быть наказано мягче. Из этого следует, что при отсутствии квалифицирующих признаков преступления вместо каторжной тюрьмы виновный может быть приговорен к тюремному заключению от шести месяцев до пяти лет (ст. 65). В ст. 183 <Незаконное лишение свободы и похищение> какие-либо последствия добровольного освобождения виновным потерпевшего вообще не предусмотрены.

     В Уголовном кодексе Германии (по состоянию на 17 августа 1999 г.)² в § 239Ь «3ахват заложников» какие-либо последствия добровольного освобождения виновным потерпевшего вообще не предусмотрены.

     Таким образом, о полном освобождении от уголовной  ответственности лица, совершившего похищение человека или захват заложника и затем добровольно освободившего потерпевшего, в проанализированных зарубежных кодексах речь не идет.

     Помимо  добровольности освобождения потерпевшего примечания в ст. 206 УК РФ включают еще одно условие для освобождения виновного oт ответственности - «.. если в его действиях не содержится состава иного преступления».

     Эта формулировка может быть понята двояко: 1) если помимо захвата заложника виновный совершил при этом иное преступление, то он не должен освобождаться от уголовной ответственности; 2) если помимо захвата заложника виновный при этом совершил иное преступление, то в результате добровольного освобождения потерпевшего он освобождается oт ответственности по ст. 206 УК РФ, но не от ответственности за иное преступление.

     Поскольку замысел законодателя не выражен  в тексте закона явно, неоднозначность  формулировки продуцирует произвольное применение данной нормы, что недопустимо. Причем при любом толковании примечания к ст. 206 УК РФ в случае совершения иного, менее тяжкого преступления, например уничтожения или повреждения имущества незаконного ношения оружия, неправомерного завладения автомобилем и прочего, виновный может быть арестован и осужден к лишению свободы независимо от того, освободил ли он потерпевшего. Это, делает данную норму противоречивой и лукавой, затрудняет переговоры с лицами, захватившими заложников, и в результате не способствует добровольному освобождению удерживаемых лиц¹. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ  

    Все вышесказанное свидетельствует о необходимости соответствующей корректировки норм действующего Уголовного кодекса. На наш взгляд, необходимы следующие коррективы:

    1. Формулировку примечания следовало  бы изменить таким образом,  чтобы освобождение от уголовной  ответственности увязывалось с определенным сроком освобождения потерпевшего (например, от 2 до 24 часов в неволе) и с отказом от условий, выдвинутых при захвате заложника, или целей, которых хотело достичь лицо, совершая похищение человека и захват заложника. Освобождение потерпевшего по истечении 24 часов, либо после достижения поставленной виновным цели, либо в связи с полным или частичным выполнением требований похитителя учитывается судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

    2. Проблемой разграничения похищения человека от захвата заложника является отсутствие законодательной диспозиции, т.е. ее буквального законодательного описания. Путями совершенствования будут конструктивные предложения палат Федерального Собрания по внесению на законодательном уровне редакции ст. 126 УК РФ следующего содержания: "Похищение человека - это противоправное завладение человеком, совершенное против его воли путем насилия или угрозы применения насилия, с целью перемещения или удержания для получения от потерпевшего выгод или иных благ". В свою очередь, видится, что ст. 206 УК РФ следует считать как преступления транснациональной международной преступности, совершенные зачастую по политическим мотивам.

    3. На законодательном уровне отсутствует  правовая конструкция, разграничивающая  проблемы согласования и рассогласования схожих юридических составов преступлений "похищение человека" и "захват заложника". На наш взгляд, острием рассматриваемой проблемы видится принятие в кратчайшие сроки Постановления Пленума Верховного Суда "О практике применения судами законодательства, направленного на разграничение похищения человека от захвата заложника". 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 

1. Уголовный  кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // Собрание  законодательства Российской Федерации, 17 июня 1996 г., N 25, ст. 2954.  

2. Постановление  Пленума Верховного Суда РФ  от 27 января 1999 г. "О судебной практике  по делам об убийстве" // Бюллетень ВС РФ.  1999. - № 3.

3. Бурковская В.А., Маркина Е.А., Мельник В.В., Решетова Н.Ю.  Уголовное преследование терроризма: Монография. "Юрайт", 2008 г.

4. Бауськов Д. Отграничение насильственного похищения человека от захвата заложника // Уголовное право. 2003. N 2.

5. Гаухман Л.Д., Максимов С.В., Сауляк С. Об ответственности за захват заложника и похищение человека // Законность. 1994. N 10. С. 44.

6. Гришин Б.П. Правовые проблемы противодействия захвату заложников // "Российский следователь", 2007, N 15.

7. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 126.

8. Комиссаров В.С. Захват заложника: происхождение нормы, вопросы совершенствования // Законность. 1996. N 3. С. 45.

9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации" (постатейный)  / под ред. А.И. Чучаева. "КОНТРАКТ", "ИНФРА-М", 2009 г.

10. Овчинникова Г.В., Павлик М.Ю., Коршунова О.Н. Захват заложника. М., 2001. С. 46.

11. Радченко В.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). "Проспект", 2008 г.

12. Резепкин  О.Ю. Особенности  квалификации  преступлений, посягающих  на  свободу  человека //Закон и право. 2003. №2. С.29   

13. Трикоз Е.Н. Похищение человека как общеуголовное и международное преступление: проблемы следственно-судебной практики. Комментарий судебной практики. Вып. 11 / Под ред. К.Б. Ярошенко. Юридическая литература, 2005 г.

14. Ушакова Е.В. Отграничение похищения человека от захвата заложника - вопросы согласования и рассогласования // «Российский следователь», 2010, N 9.