Хищение имущества: уголовно-правовые аспекты и сравнительная характеристика

Преступный результат при хищении состоит в том, что лицо незаконно обращает чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц. В подобной ситуации имущество переходит от собственника либо иного законного владельца в неправомерное владение другого лица. При хищении собственник или иной законный владелец утрачивает имущество, поскольку виновный обращает его в свою пользу либо в пользу других лиц. В этой связи обращение в свою пользу либо в пользу других лиц имущества, утерянного собственником, или имущества, от права собственности на которое собственник отказался, не образует признаков хищения.

Хищение признается оконченным преступлением, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность распоряжаться им по своему усмотрению или пользоваться им (п. 33 постановления от 21 декабря 2001 г. №15). Отсутствие у лица реальной возможности распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться похищенным имуществом исключает состав юридически оконченного преступления. Решение вопроса о том, имелась ли у субъекта такая возможность, зависит от особенностей похищенного имущества, намерений преступника и некоторых других обстоятельств. Так, хищение с охраняемой территории признается оконченным, если имущество вынесено за пределы этой территории и виновный получает возможность им распоряжаться. Определяющим фактором в подобной ситуации является не время, прошедшее с момента выноса имущества, не расстояние, на которое перемещены похищенные вещи, а получение реальной возможности пользоваться или распоряжаться похищенным. Момент окончания хищения продуктов питания, спиртных напитков, денег или другого подобного имущества должен определяться в зависимости от намерения лица, совершившего это преступление: если виновный предполагал распорядиться имуществом в пределах охраняемой территории и совершил это, то все содеянное должно оцениваться как оконченное хищение; если умыслом виновного предполагалось использовать имущество за пределами этой территории, однако осуществить это не представилось возможным, – все совершенное следует квалифицировать как покушение на хищение [4, с. 443].

При двух формах хищения (разбое и вымогательстве) момент окончания преступления имеет некоторые особенности. Объективная сторона этих составов преступлений имеет усеченную конструкцию. Разбой признается оконченным с момента применения насилия либо угрозы его применения с целью непосредственного завладения имуществом (п. 33 постановления от 21 декабря 2001 г. №15). Вымогательство признается юридически оконченным с момента заявления требования о передаче имущества, подкрепленного угрозой совершения действий, перечисленных в статье 208 УК.

Приведем пример из судебной практики по краже. По приговору суда Центрального района г. Гомеля А. признан виновным в грабеже, совершенном группой лиц с проникновением в жилище. Он совместно с другим лицом проник в квартиру Ш. и приготовил его имущество к хищению. Будучи застигнутым и находясь в куртке потерпевшего, из квартиры скрылся.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда изменила приговор, указав, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, но дал им неверную правовую оценку. Если действия, начатые как кража или мошенничество, затем обнаружены потерпевшим или другими лицами и, несмотря на это, продолжены виновным с целью завладения имуществом или удержания его, то их следует квалифицировать как грабеж. А., будучи застигнутым, не предпринимал действий на открытое похищение имущества или его удержание, а убегал с места происшествия с целью скрыться. Несмотря на то, что на нем была куртка потерпевшего, умысел его был направлен не на завладение ею, а на то, чтобы скрыться и не быть задержанным. При таких обстоятельствах действия А. надлежит квалифицировать как кражу с проникновением в жилище.

Приведем пример из судебной практики по грабежу. М. и К. осуждены судом Советского района г. Минска за попытку похитить автомагнитолу и аудиокассеты из автомашины. Суд квалифицировал их действия как покушение на грабеж. Президиум Минского городского суда приговор изменил, указав следующее. Суду не были представлены доказательства, с достоверностью свидетельствующие о том, что К. и М. сознавали, что совершают хищение имущества в присутствии потерпевших либо иных лиц, которые понимали противоправный характер их действий. Между тем характер их действий свидетельствовал о намерении совершить тайное похищение имущества. Из показаний потерпевшего видно, что М., будучи застигнутым в автомашине, не предпринимал никаких действий по удержанию похищенных аудиокассет, возвратив их потерпевшему по первому требованию. К. снял автомагнитолу, выйдя из машины, направился в сторону дома, возле которого она стояла, и был также задержан потерпевшим.

Приведем пример из судебной практики по разбою. По приговору суда Первомайского района г. Витебска Г. признан виновным в том, что в состоянии алкогольного опьянения проник в квартиру К., где с применением ножа совершил разбой, причинив потерпевшему тяжкие телесные повреждения, и завладел видеомагнитофоном. Содеянное суд квалифицировал по ч. 3 ст. 207 УК.

Приведем пример из следственной практики по вымогательству. Рогачевским РОВД возбуждено уголовное дело по факту вымогательства (ст. 208 УК) в отношении 56-летнего жителя района. Житель деревни Гусаровка был ранее задержан в Рогачеве за вымогательство денег у руководителей организаций под обещание не писать больше на них жалобы. Подозреваемый в совершении преступления – личность довольно известная в райцентре благодаря склонности к сутяжничеству. За 2010 год в различные инстанции мужчина написал около 400 жалоб. Многие организации райцентра он завалил жалобами, на которые руководители вынуждены реагировать – давать ответ, проводить проверки.

В милицию поступила информация, что данный гражданин посещает руководителей организаций и вымогает у них деньги под предлогом того, что прекратит писать на них жалобы. К примеру, от директора одной из организаций он потребовал 200 тыс. рублей под предлогом прекращения жалоб с его стороны. Руководитель сообщил в милицию, и в момент передачи денег жалобщик был задержан. При расследовании данного уголовного дела выяснились новые факты преступной деятельности подозреваемого. К примеру, на прилавке одного из магазинов Рогачева мужчина заметил просроченный товар. Преследуя корыстную цель, гражданин выставил продавцу незаконные требования о передаче ему продуктов питания. Продавец, опасаясь проверок, передала преступнику различные товары на сумму более 20 тыс. рублей.

Приведем пример из судебной практики по мошенничеству. К. обвинялся в том, что с апреля по июль 1999 года под предлогом организации совместного производства завладел имуществом граждан в особо крупных размерах на общую сумму 3 925 496 рублей (с учетом деноминации). Суд Фрунзенского района города Минска содеянное обвиняемым в отношении потерпевших М. и К-ой квалифицировал как мошенничество, поскольку обвиняемый в момент завладения деньгами этих потерпевших имел цель их присвоения и не намеревался возвращать, о чем свидетельствовали отсутствие у обвиняемого возможности возврата долга, сообщение потерпевшим ложных сведений по поводу введения их в состав учредителей возглавляемого обвиняемым ООО «Элси», сокрытие сведений о фактическом использовании полученных денежных средств.

Приведем пример из судебной практики по хищению путем злоупотребления служебными полномочиями. Ж., работая заведующей производством комбината питания, умышленно недодавала продукты питания поварам, у нее образовались излишки продуктов, которые хранила в холодильнике. Затем она попросила шофера комбината привезти эти продукты ей домой, но машина была задержана при выезде с территории комбината. Суд Заводского района г. Минска квалифицировал действия Ж. по ч. 1 ст. 210 УК, несмотря на то, что она присвоила вверенное ей имущество. Ее действия подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 211 УК.

Приведем пример из судебной практики по присвоению либо растрате. Так, суд Железнодорожного района г. Гомеля осудил Ш. по ч. 1 ст. 211 и ст. 427 УК за хищение бензина, который он получал как водитель, и признал виновным в том, что излишки бензина он похищал, совершая приписки в путевые листы.

Приведем пример из судебной практики по хищению путем использования компьютерной техники. Как установило следствие, на протяжении нескольких лет Г. и К. совершали покупки в виртуальных магазинах самых разных стран, расплачиваясь при этом чужими кредитными картами, после чего получали их при помощи сотрудников минской таможни. Сумму похищенного следствие оценило в $18 тыс., GBR 1,2 тыс., DM 5,6 тыс., AUS 3,6 тыс., хотя работники милиции не исключают, что доказать удалось далеко не все случаи хищения. Прокуратура поддержала обвинение в полном объеме, и суд посчитал обвиняемых виновными практически по всем эпизодам, которых в уголовном деле было около 80. Г. приговорен к лишению свободы на 8 лет и 3 месяца, К. – на 7,5 года.

Таким образом, объектом хищений являются общественные отношения собственности. В качестве предмета хищения выступают имущество и право на имущество. Объективная сторона хищения состоит в посягательстве на отношения собственности, в зависимости от способа совершения преступления выражающемся в девяти формах хищения: краже, грабеже, разбое, вымогательстве, мошенничестве, хищении путем злоупотребления служебными полномочиями, присвоении либо растрате, хищении путем использования компьютерной техники. Объективная сторона семи форм хищения имущества имеет материальную, а двух (разбоя и вымогательства) – усеченную конструкцию.

2.2 Субъект, субъективная сторона  хищений

Барков А.В., Ахраменка Н.Ф. и Хомич В.М. считают, что субъективной стороны любое хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Лицо сознает, что в результате совершения им определенных действий чужое имущество переходит в его обладание, и желает этого. Сознанием виновного охватывается противоправный и безвозмездный характер завладения имуществом. В содержание умысла входит осознание лицом соответствующей формы хищения, а также наличия квалифицирующих обстоятельств.

Круглов В.А. также считает, что с субъективной стороны любое хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. В содержание умысла входит осознание лицом соответствующей формы хищения, а также наличия квалифицирующих обстоятельств. Аналогичной точки зрения придерживается Лукашова А.И.

Такой же точки зрения придерживаются российские правоведы (Безверхов А.Г., Жалинский А.Э., Клепицкий И.А., Козочкин И.Д., Кочои С.М., Решетников Ф.М., и другие)

В судебной практике корыстная цель признается при наличии следующих обстоятельств: лицо стремится извлечь материальную выгоду; эта цель удовлетворяется за счет изъятого имущества; лицо стремится обратить похищенное имущество в свою пользу, в пользу близких лиц или других лиц, в чьей судьбе виновный заинтересован. Зачастую при совершении преступления цель и мотив совпадают. Подобное характерно для корыстных преступлений [3, с. 523].

Корыстные побуждения формируют у субъекта специфическое содержание корыстной цели. В этой связи для понимания содержания некоторых элементов корыстной цели следует использовать определение корыстных побуждений, данное в части 10 статьи 4 УК, где под ними понимаются мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера. Сочетание корыстных побуждений и корыстной цели при хищении является типичным, но не обязательным. При хищении (особенно в соучастии) могут иметь место и другие побуждения (боязнь соучастника или чувство солидарности с ним и др.). В научной литературе неоднократно высказывалось суждение, что лицо может совершать хищение с корыстной целью и при этом руководствоваться не корыстными побуждениями [20, с. 110-111].

Корыстная цель – это обязательный признак субъективной стороны любого хищения. Если имущество изымается не в целях обогащения кого-либо, а, например, для последующего уничтожения или для того, чтобы спрятать его от владельца с целью поиздеваться над последним, то ответственность должна наступать соответственно за приготовление к умышленному уничтожению имущества (ст. 13, 218 УК) либо за хулиганство: мелкое или уголовно наказуемое (ст. 339 УК).

Как считает Саркисова Э.А., субъект преступления – это физическое вменяемое лицо, достигшее установленного возраста, совершившее общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом [16, с. 157].

Такой же точки зрения придерживаются российские правоведы (Безверхов А.Г., Жалинский А.Э., Клепицкий И.А., Козочкин И.Д., Кочои С.М., Решетников Ф.М., и другие).

Барков А.В., Ахраменка Н.Ф. и Хомич В.М. считают, что уголовную ответственность за хищение в форме кражи, грабежа, разбоя и вымогательства могут нести лица, достигшие к моменту совершения преступления четырнадцатилетнего возраста. Ответственность за хищение имущества путем мошенничества, злоупотребления служебными полномочиями, присвоения либо растраты или путем использования компьютерной техники наступает с шестнадцатилетнего возраста. Такие хищения, как присвоение, растрата, хищение путем злоупотребления служебными полномочиями, могут совершаться только специальными субъектами.

Так, определяющей особенностью присвоения и растраты как самостоятельных форм хищения является правовое отношение субъекта к похищаемому имуществу. Субъект присвоения и растраты – специальный. Им может быть лицо, которому имущество вверено в правомерное владение, пользование или распоряжение. Как указывается в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда от 21 декабря 2001 г. №15, «хищение имущества путем присвоения или растраты может быть совершено только лицом, которому это имущество вверено. Вверенным является имущество, в отношении которого лицо в силу трудовых, гражданско-правовых или иных отношений наделено полномочиями владения, пользования или распоряжения» [13]. Данное имущество должно находиться у виновного в правомерном владении, юридически оформлено и закреплено в соответствующих документах (договоре, трудовом соглашении, акте приемки, накладной и т.д.).

В силу должностных обязанностей вверенное имущество может находиться у кладовщиков, заведующих складом и иными хранилищами, экспедиторов, агентов по снабжению, продавцов, кассиров и других лиц, осуществляющих в отношении этого имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению. В силу договорных отношений вверенное имущество может быть предметом различных гражданско-правовых договоров, например, договора аренды, проката, хранения, транспортировки и т.д. [4, с. 460].