Хищение имущества: уголовно-правовые аспекты и сравнительная характеристика

В конце XVIII века после трех разделов Речи Посполитой большая часть белорусских земель была оккупирована Российской империей и насильственно присоединена к ней. Несмотря на то, что Российская империя имела свои законодательные акты, регламентировавшие уголовную ответственность за хищения, на территории белорусских земель вплоть до середины XIX века продолжал действовать Статут Великого Княжества Литовского в редакции 1588 года.

Крупным законодательным актом Российской империи в области уголовного права, завершившим систематизацию российского законодательства, проведенную при Николае I, стало Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 года, в котором термин «собственность» употреблялся в уголовно-правовом значении в качестве синонима «имущества» для обозначения всей массы имущественных прав и интересов в их многообразии. Примечательно, что в Уложении о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 года похищение имущества усматривалось только в деяниях, понимаемых как кража, грабеж, разбой и мошенничество. При этом термин «кража» трактовался в том смысле, какое он имел еще во времена Русской Правды: «Кражей признается всякое, каким бы то ни было образом, но втайне, без насилия, угроз и вообще без принадлежащих к свойству разбоя или грабежа обстоятельств, похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества» [1, с. 56].

Впоследствии Уголовное уложение 1903 года объединило преступления «против имущества и доходов казны», а также «против собственности частных лиц» в рамках единых составов преступлений.

В Уголовном уложении 1903 года определенному пересмотру подверглись представления о похищении имущества. Считая разграничение кражи и грабежа искусственным, не отвечающим потребностям практики, разработчики Уголовного Уложения 1903 года объединили кражу и ненасильственный грабеж в один состав, обозначив его термином «воровство» [2, с. 298]. Характеризуя его как тайное или открытое похищение чужого имущества, Уложение одновременно внесло коррективы в понятие разбоя, отличительным признаком которого называлось похищение имущества с применением насилия над личностью или наказуемой угрозы, вне зависимости от характера насилия и того, связано оно с нападением или нет. Кроме того, Уложение к числу разновидностей похищения отнесло вымогательство, установив, что вымогатель есть «виновный в принуждении, с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права на имущество или к вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу, посредством телесного повреждения, насилия над личностью или наказуемой угрозы» [1, с. 57].

Заметим, что разработчики Уложения, определяя каждый способ похищения, подчеркивали необходимость специальной цели: в составах воровства, разбоя и мошенничества – присвоения имущества, в составе вымогательства – получения для себя или другого лица имущественной выгоды.

После Октябрьского переворота 1917 года начался новый этап реорганизации всей правовой системы, что не могло не отразиться на уголовном законодательстве и, в частности, на нормах о хищении имущества. До 1 января 1919 года в Беларуси как составной части РСФСР действовали уголовные законы федерации, которые впоследствии легли в основу уголовного законодательства БССР. 24 мая 1922 года был принят УК РСФСР, который с 1924 года стал официально именоваться Уголовным кодексом БССР.

Данный уголовный закон предусматривал следующие формы хищений имущества: кража, грабеж и разбой. Такие составы как присвоение, растрата, мошенничество и вымогательство законодатель, описывая их признаки, не относил к хищениям, а регламентировал как другие имущественные преступления, хотя они и содержались в одной главе [24, с. 162].

Образование Союза ССР и создание в связи с этим общесоюзного уголовного законодательства, а также дальнейшее развитие науки уголовного права требовало пересмотра и переработки уголовных кодексов. 23 сентября 1928 года 3-ей сессией ЦИК БССР был принят новый Уголовный кодекс БССР, который был введен в действие с 15 ноября 1928 года. Нормы о хищении имущества, содержащиеся в главе VII «Имущественные преступления», претерпели незначительные изменения.

Среди краж выделялись следующие ее виды: кража имущества из частных хранилищ, кража имущества из государственных, общественных или кооперативных учреждений или складов; кража крупного рогатого скота, кража лошадей, кража электрической энергии. Среди других форм хищений выделялся грабеж (ст. 245) как открытое завладение чужим имуществом в присутствии лица, владеющего, пользующегося или ведающего им, и разбой (ст. 247) как открытое с целью завладения чужим имуществом нападение, соединенное с насилием, угрожающим жизни или здоровью потерпевшего. Также УК 1928 года говорит о присвоении, растрате, мошенничестве, вымогательстве, практически не изменяя их смысла в сравнении с УК 1924 года (ст.ст. 248, 250, 260). Отдельно, в статье 253 УК, законодатель говорит о расточении арендатором предоставленного ему по договору государственного, общественного или кооперативного имущества [24, с. 164].

С вступлением в действие Уголовного кодекса 1960 года с 1 апреля 1961 года, начинается новый этап в развитии уголовного законодательства Беларуси, в частности, норм о хищении имущества. УК 1960 года, не давая понятия хищения, наряду с кражей, грабежом и разбоем относит к нему (в отличие о г УК 1928 года) также присвоение, растрату, злоупотребление служебным положением и мошенничество.

Наиболее существенной отличительной особенностью Уголовного кодекса 1960 года являлось то, что он долгое время разделял преступления против собственности на два вида: преступления против социалистической собственности (глава VII, ст.ст. 87-99) и преступления против личной собственности граждан (глава X, ст.ст. 141-148). Таким образом, обеспечивалась усиленная охрана социалистической собственности. В соответствии с Законом от 1 марта 1994 года глава X была исключена из Кодекса и в отношении всех имущественных преступлений независимо от форм собственности стали применяться нормы главы VII, из названия которой было исключено слово «социалистической». Таким образом, уголовный закон на равных основаниях стал защищать все виды собственности в Республики Беларусь [24, с. 166].

В заключение отметим, что во все времена преступления против собственности с признаками хищения носили самый распространенный характер и расценивались как тяжкий проступок.

Впервые об уголовной ответственности за хищение в белорусском уголовном праве упоминается памятниках права первых княжеств, возникших на белорусских землях. Дальнейшее развитие уголовно-правовые нормы о хищении получают в Судебнике Казимира 1468 года, Статутах Великого княжества Литовского в 1529, 1566 и 1588 годов. Негативное влияние на прогрессивное развитие уголовно-правовых норм о хищении оказало насильственное присоединение белорусских земель в состав Российской империи, в которой уголовно-правовая регламентация общественных отношений, связанных с хищением имущества, была развита более слабо, чем на захваченных белорусских землях. Определенное развитие уголовное законодательство о хищениях получило в советскую эпоху развития нашей страны, апогеем которого стал Уголовный кодекс 1960 года, с определенными изменениями и дополнениями действовавший в независимой Республике Беларусь до 2001 года.

1.2 Современные тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за хищение имущества

С принятием Уголовного кодекса Беларуси 1999 года (далее – УК), который вступил в действие с 1 января 2001 года, уголовно-правовые нормы о хищении имущества претерпели значительные изменения. Была усовершенствована юридическая техника в отношении терминов и определений, унифицированы составы, получило законодательное закрепление понятие хищения имущества, уточнены отдельные признаки основного состава за вымогательство, более четко разграничены грабеж и разбой, изменено содержание и перечень квалифицирующих признаков многих составов, в целом смягчены уголовно-правовые санкции в отношении хищений и т.д.

На протяжении долгого времени понятие «хищение» («похищение») существовало только в уголовно-правовой науке. Сегодня это законодательно определенная дефиниция с четко обозначенными признаками и свойственными ей характеристиками.

В соответствии с частью 1 примечаний к главе 28 «Преступления против собственности» УК «под хищением в настоящей главе понимается умышленное противоправное безвозмездное завладение чужим имуществом или правом на имущество с корыстной целью путем кражи, грабежа, разбоя, вымогательства, мошенничества, злоупотребления служебными полномочиями, присвоения, растраты или использования компьютерной техники» [19].

Как видно из законодательного определения хищения, в зависимости от способа совершения преступления закон выделяет девять его форм: кража (ст. 205 УК), грабеж (ст. 206 УК), разбой (ст. 207 УК), вымогательство (ст. 208 УК), мошенничество (ст. 209 УК), хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК), присвоение либо растрата (ст. 211 УК), хищение путем использования компьютерной техники (ст. 212 УК).

Однако, несмотря на наличие в Уголовном кодексе Республики Беларусь законодательно закрепленной дефиниции хищения, дискуссии по вопросу о сути, признаках и особенностях квалификации хищений не угасают. В научной литературе продолжают вестись исследования, посвященные формам хищения, его признакам и предлагаются различные варианты самого содержания хищения с учетом социально-экономического развития и правовой специфики настоящего времени.

Тенденция расширения объема понятия «хищение» и распространением на это определение все большего числа криминальных случаев в сфере экономической деятельности касается не только вопроса о формах хищения, но и прослеживается в доктрине и практике по всем элементам общего состава хищения, за исключением разве что субъекта этого преступления. Так, встречаются суждения, что объектом хищения должна быть как материальная, так и интеллектуальная собственность, что его предметом следует признавать как чужие вещи, так и имущественные права, как движимое, так и недвижимое имущество, что противоправное изъятие чужой вещи может быть фактическим (захват чужого имущества посредством физической силы) и «юридическим» (удержание, невозвращение вверенного имущества), «активным» (действие со стороны виновного) и «пассивным» (передача вещи потерпевшим), что умысел при хищении может быть как прямым, так и косвенным, а корыстную цель в преступлениях данной категории необходимо трактовать расширительно [5, 365-366].

Уголовно-правовой наукой уже предложены новые определения хищения и подходы к пониманию сути данного явления.

Весьма распространены суждения, в которых понимание хищение пересматривается относительно его отдельных признаков (корыстной цели, противоправности, безвозмездности, причинения ущерба собственнику, его форм и т.д.). Так, в разное время (уже после принятия нового уголовного законодательства) «хищение» предлагалось рассматривать как:

а) совершенные с корыстной целью безвозмездные либо с нарушением субъективного права собственника изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц;

б) противоправные и безвозмездные изъятие и (или) обращение имущества во владение виновного или иных лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества;

в) общественно опасное противоправное изъятие чужого имущества с целью распорядиться им как собственным либо обращение такового имущества в пользу виновного или других лиц;

г) совершенные с целью завладения противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества [22, с. 331].

Более того, в последнее время все более усиливаются суждения, в основе которых лежит широкое понимание категории предмета хищения, то есть им может быть не только имущество в смысле вещи. Даже упущенную выгоду предлагается рассматривать в качестве преступных последствий хищений. Именно такое определение хищения дает А.А. Щербаков: «тайное, открытое, насильственное, обманное или иное противоправное, безвозмездное и корыстное завладение чужим имуществом, совершенное путем изъятия и (или) обращения его в пользу виновного либо других лиц, с причинением ущерба собственнику или иному владельцу, соответствующего стоимости данного имущества, упущенной выгоде и нанесенному моральному вреду» [27, с. 36].

В свете вышесказанных тенденций А.Э. Жалинский заключает, что между законодательно-определенными признаками хищения и гражданско-правовыми нормами о сделках существует скрытая коллизия: едва ли не каждый признак хищения противоречит соответствующим – корреспондирующим – предписаниям Гражданского кодекса. Проблема данному ученому видится в том, что существующее определение хищения в уголовном праве России рассчитано на традиционные кражи, мошенничества, разбои, при которых его признаки, подкрепленные причинением ущерба, достаточны для обозначения преступления, но фактически не приемлемы в новых экономических условиях [7, с. 50].

Таким образом, предмет хищения в настоящее время предлагают рассматривать не только как материальную вещь, но и как нематериальную субстанцию (информация, интеллектуальная собственность, энергия, безналичные деньги, бездокументарные ценные бумаги и т.д.). В этой связи А.В. Шульга предлагает хищение определять как «совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества (в том числе использование, получение, разглашение, копирование предметов интеллектуальной собственности) в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества» [26, с. 12-14].

Главным образом, такой подход объясняется тем, что современное законодательство по вопросам уголовно-правовой охраны собственности не отвечает реальным потребностям практики и в условиях развития рыночных отношений расширяется реальное содержание отношений собственности и, соответственно, должно изменяться содержание объекта и предмета ее уголовно-правовой охраны. Традиционное материальное понимание предмета преступления против собственности, имеющего стоимость в зависимости от вложенного труда, не отвечает современному состоянию развития общественных отношений, поэтому предмет преступления должен быть расширен за счет тех благ, которые имеют цену независимо от трудовых вложений.

Безусловно, существует множество иных определений термина «хищение», и это объективный процесс. Работа над совершенствованием категориального аппарата науки уголовного права никогда не прекратится. Но проблема, как нам представляется, состоит совсем в ином. Сегодня науке уголовного права надо признать факт некоего своего «отставания» от развития социально-экономических отношений, происходящих в последнее время в обществе. Модернизация экономики не могла не повлиять на уголовный закон и его базовые принципы. Однако в части охраны экономических отношений (отношений по поводу присвоения материальных благ и их оборота) этого на законодательном уровне не произошло. Дело не в том, что наука уголовного права не хочет реагировать на изменяющуюся конъюнктуру и специфику, а в том, что сегодня у того же законодателя нет четкой и ясной концепции такого реформирования. Поэтому сегодня и приходится консервировать то, что уже есть, приспосабливая старые механизмы и рычаги к новым реалиям, без ясного понимания сути данного процесса [22, с. 333].