Социальные утопии как предпосылка социологии

       Министерство  образования и науки РФ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА 

       по  дисциплине  Социология

       «Социальные утопии как предпосылка социологии» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       2011г.

Вопрос  №1«Учение социалистов-утопистов  о личности и обществе. Прогрессивность  и ограниченность их идей».

    В позднее средневековье (XVI-XVII вв.) в  экономической мысли Западной Европы происходят значительные изменения, вызванные  глубоким процессом развития  мануфактурного  производства.  Великие  географические   открытия, ограбление колоний ускорили процесс накопления капитала.

    В этот период возникают социальные утопии. Одним из основоположников утопического социализма был Томас Мор (1478-1532), выдающийся мыслитель- гуманист, политический деятель. Сын богатого судьи и  сам юрист по образованию, Мор  занимал высокие государственные должности. Но, несмотря на это, он сочувствовал бедствиям народных масс.

    В 1516 г. им было опубликовано знаменитое сочинение "Утопия", положившее начало утопическому социализму и давшее ему  название. Мор подверг резкой критике господствовавшие в Англии социальные порядки, методы первоначального накопления капитала. Первопричину возникновения нищеты он видел в частной собственности, выступал её противником.

    К числу ранних представителей утопического социализма принадлежит итальянский мыслитель Томмазо Кампанелла (1568-1639), вышедший из среды бедного крестьянства. Он известен как активный участник борьбы за освобождение Южной Италии. Оказавшись  в руках врагов, Кампанелла 27 лет провёл в казематах. Там он написал своё знаменитое сочинение "Город Солнца" (1623), в котором подверг резкой критике социальный строй Италии того времени.

    В нём Кампанелла выдвинул проект идеального утопического государства - город Солнца, основу которого составляла общность имущества. Общество будущего рисовалось ему как совокупность сельскохозяйственных общин, к работам в которых привлекаются  все граждане. Потребление в городе Солнца, считал  он, будет общественным при изобилии материальных благ, исчезнет нищета. Отношения между людьми  должны основываться на принципах дружбы, товарищеского сотрудничества и взаимопонимания.

    Однако  ни Т. Мор, ни Т. Кампанелла не знали  реальных путей к новому обществу.  

    Утопический социализм как течение зародился  в начале XIX в. предназначался для борьбы с эксплуатацией в обществе. Для него характерно использование гипотетического метода, т.е. выдвижение гипотез «что было бы, если», «предположим, что» и т.д.

    Утопия (греч «u» – «не», «нет», «topos» – «место», буквально – «место, которого не существует») – модель определённого вымышленного, но опирающегося на некоторые реальные социальные структуры общества как воплощения социального идеала. Вследствие практической неосуществимости такого идеала понятие «утопия» приобрело метафорический характер и стало синонимом любого необоснованного научного проекта (социального, технического и т.п.).

    Свои  идеи социалисты-утописты распространяли среди людей путём отправления  писем. Утопический социализм видел  первоочередную задачу общественного  преобразования в создании крупного общественного производства, основанного на свободном труде и планомерно применяющего достижения науки и техники. Он изобразил будущее общество, как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей и расцвет личности.

    На  вершине утопического социализма стоят французы Клод Анри де Сен-Симон, Шарль Фурье и англичанин Роберт Оуэн. Все они предрекали гибель капитализма, настаивали на необходимости изменения общественной системы во имя создания новой общественной формации, которую Сен-Симон называл индустриализмом, Фурье — Гармонией, а Оуэн — коммунизмом.

    Социалисты-утописты не видели реальных путей перехода к обществу социальной справедливости, не понимали исторической миссии пролетариата, хотя и отмечали противоположность  классовых интересов. На пролетариат они смотрели как на угнетенную, страдающую массу. Своей задачей они считали развитие сознания, пропаганду своих идей, воплощение их в жизнь путем создания коммуны, «фаланстера» или «Рынков справедливого обмена». Несовершенство и противоречивость социалистических теорий утопистов соответствовали незрелому капиталистическому производству и неразвитым классовым отношениям. Поскольку материальные условия для освобождения трудящихся не были еще созданы, представители утопического социализма выдвигали фантастические проекты будущего общества. Себя они ставили над классами, заявляя, что отражают интересы всех членов общества, но апеллировали в пропаганде своих проектов к господствующим классам. Они отвергали политическую борьбу и революцию, уповая на преобразования общества путем пропаганды и агитации идей социальной справедливости. В этом и заключался утопизм их идей. Однако, несмотря на ограниченность утопического социализма, в период становления капитализма он был прогрессивным учением, отражающим стремление зарождающегося пролетариата, и явился одним из источников марксизма.

    Анри  де Сен-Симон (1760-1825)

     Он  предполагал исчезновение классов. В обществе не должно быть ни дворян, ни буржуа, ни духовных лиц. Существуют лишь две категории лиц: работники и бездельники, или, как говорит Сен-Симон, пчелы и трутни, или еще: партия национальная и антинациональная. В новом обществе вторые должны исчезнуть, останутся только первые, к которым относятся не только рабочие, но и земледельцы, ремесленники, фабриканты, банкиры, ученые, артисты. Между всеми этими лицами будет лишь то различие, которое вытекает из различия их способностей или еще из того, что Сен-Симон называет их «положением». Не только исчезнут всякие социальные различия, кроме основанных на труде и способности, но и правительство в обычном смысле этого слова станет в высокой степени бесполезным. По мнению Сен-Симона, «национальную ассоциацию» нужно рассматривать как «промышленное предприятие». «Франция стала крупной мануфактурой, а французская нация — большой мастерской».

     Однако, взяв за идеал индустриализм, существенные черты которого набросал Сен-Симон, в дальнейшем его последователи  предполагали необходимость более  радикальных реформ. По мнению сенсимонистов, недостаточно развернуть перед современным человечеством картину его будущего социального строя; нужно, говорят они, заставить его полюбить этот строй, желать его всеми силами своего чувства, создать между людьми то единство действия и мысли, которое может исходить лишь из общего религиозного убеждения. Сенсимонизм становится религией с культом, с моралью, с организованными проповедями, с церквами, основывающимися в разных пунктах территории, с апостолами, уходящими в далекие страны с благовестным словом. Сенсимонизм как религия затмил и отодвинул на некоторое время на задний план сенсимонизм как социальную доктрину. Доктрина Сен-Симона целиком сводится к критике частной собственности.

     У сенсимонистов эксплуатация является органическим недостатком, пороком  нашего социального строя. Она присуща  частной собственности и образует ее необходимое следствие. Эксплуатация — не простое злоупотребление, а самая характерная черта всей системы, поскольку основным атрибутом частной собственности является как раз право получать продукт, не трудясь.

     Сенсимонисты отвергают систему общности благ, ибо эта общность была бы очевидным нарушением первого из всех моральных законов, распространение которого составляет их миссию и который состоит в том, чтобы в будущем каждый занимал положение по своим способностям и получал вознаграждение по своим делам. Но в силу этого закона они требуют уничтожения всех без исключения привилегий по рождению и, следовательно, разрушения института наследования - величайшей из всех этих привилегий, совмещающей ныне все их в себе; результатом его является оставление на произвол случая распределения общественных выгод между ограниченным числом тех, кто может на них претендовать, и осуждение самого многочисленного класса на разложение, невежество и нищету.

     Они требуют, чтобы все орудия труда, земли и капиталы, образующие ныне разрозненный фонд частных собственников, были соединены в общественный фонд и чтобы этот фонд эксплуатировался ассоциацией и иерархически так, чтобы задача каждого была выражением его способностей, а его богатство - мерой его дел.

     Всю доктрину сенсимонистов можно рассматривать  как пространную философию истории. В этой философии они черпают  не надежду, а необыкновенную уверенность  в возможности реализации своей  мечты. «Наше предвидение имеет  то же начало и те же основания, какие имеются у предвидения, проявляющегося в научных открытиях». Сенсимонисты смотрят на себя как на добровольных и сознательных агентов необходимой эволюции, предугаданной и определенной Сен-Симоном.

     Шарль Фурье (1772-1837)

     Фурье представлялся людям его времени почти всему обществу, ультрасоциалистом, коммунистом. Это объясняется не столько экстравагантностями его мечтаний и языка, сколько причудливым названием «фаланстер», которое он дал своей ассоциации и которое вызывало представление о какой-то таинственной и беспокойной общине, где все было бы общим - имущество и женщины.

     По  наружному виду и по внутреннему  устройству фаланстер - это просто большая  гостиница, оборудованная на 1600 человек  с комнатами и апартаментами, с читальными залами, с залами для игр, для концертов, для театральных представлений и т.д., со всеми помещениями, подробности которых он не устает описывать самым тщательным образом. Фаланстер отличается от большой гостиницы только тем, что в нем отводится помещение не только для богатых, но имеются комнаты и стол за всякие цены, пяти классов, и даже даровые. Так что можно было бы сказать, что он представляет комбинацию народной гостиницы с отелем первого разряда.

     В нем, следовательно, нет иного коммунизма, кроме коммунизма, выражающегося в общинном потреблении, объединяющего всех путешественников под одной крышей и за одним столом; только это было бы не случайной, как ныне, а постоянной и, стало быть, для всех нормальной формой существования. С экономической точки зрения жизнь под одной крышей имеет целью осуществить максимум комфорта при минимуме расходов для потребителя и заменить скудное и тягостное семейное хозяйство громадными коллективными службами с кухней, с отоплением, освещением, ваннами и прочим.

     С социальной точки зрения жизнь под одной крышей имеет ту же цель, чтобы, «сталкивая» людей самых различных положений в ежедневных встречах, постепенно чувством взаимного влечения заменить те их чувства, которые при современном общественном строе, как он красноречиво говорит, «движутся по восходящей лестнице ненависти и по нисходящей презрения», а также сделать жизнь более интересной благодаря расширению связей, интересов и даже интриг.

     Если  посмотреть на внутреннюю организацию  фаланстера, то можно увидеть там  нечто большее, чем обыкновенную гостиницу: это кооперативная гостиница, т.е. гостиница, принадлежащая определенной ассоциации и принимающая только ее членов. Следовательно, фаланга есть то, что сейчас называется кооперативным обществом интегрального потребления, т.е. более законченным кооперативом, чем современные потребительские общества, которые ограничиваются общей закупкой товаров, но вопреки их названию не потребляют их сообща, за исключением отдельных редких случаев, когда кооперативный ресторан устраивается вместе с кооперативным магазином.

     Для этого около дворца фаланстера, служащего  жилищем, имеются земли, около 400 гектаров, с сельскохозяйственными постройками  и промышленными заведениями, приспособленными для изготовления того, что необходимо для удовлетворения нужд обитателей фаланстера. Это маленький самодовлеющий мирок, микрокосм, производящий все то, что он потребляет, и потребляющий все то, что он производит, и в исключительных случаях, когда ему чего-нибудь не хватает или, когда у него что-нибудь в излишке, вступающий в обмен с другими фалангами. Фаланга организована по образцу общества на акциях. Частная собственность в ней не уничтожена, она приняла лишь вид акционерной собственности - трансформация, не заключающая в себе ничего социалистического, а, наоборот, носящая в себе самый яркий капиталистический характер. С чрезвычайной для его времени проницательностью (ибо тогда общества на акциях редко встречались) Фурье перечисляет преимущества такой эволюции собственности и даже утверждает, что «акция есть более реальная ценность, чем имения и металлические деньги». Что касается дивидендов, которые, по обещанию Фурье, будут чудовищными, то они должны распределяться между всеми членами.

     Рабочий будет участником в прибылях не только в силу своего труда, но и в силу своего капитала, потому что он будет акционером, а может быть, и в силу своего таланта, потому что его могут избрать, как и всякого члена общества. И не только в прибылях, но и в администрации и в дирекции он может участвовать в качестве акционера или в качестве избранного директора. Кроме того, рабочие будут участвовать в выгодах и в дирекции фаланги как члены потребительского общества.

     Все это представляется какой-то довольно сложной смесью, но именно в намерение  Фурье входило спутать интересы рабочего, капиталиста и потребителя таким образом, чтобы нельзя было распутать этот узел и чтобы каждый из членов общества соединял в своей личности все эти противоположные интересы. В современном строе эти интересы почти всегда находятся в конфликте друг с другом, потому что они разбиты по классам, а когда они будут соединены в одном и том же лице, конфликт будет устранен благодаря «совместительству», как говорят юристы, или, по крайней мере, он будет заложен в такую глубь души каждого, что непременно произойдет примирение интересов.