Социальная дифференциация

 Своя нормативная  культура, свои образцы поведения  и своя «аристократия» есть и на самом «дне», внутри преступного  мира. Появление контркультур и так  называемого антиобщественного поведения, кстати, тоже во многом продукт морального регулирования и идеологического контроля, осуществляемых в данном сообществе.

 Одним из главных  водоразделов между стратификационными системами является наследуемость  или ненаследуемость соответствующих позиций в иерархии. Рабовладельческая, сословная и кастовая системы включают в себя элементы пожизненного и формально-юридического наследования, Прочие же системы ни формально пожизненного характера статусов, ни их наследования не предусматривают.

 Однако указанный  водораздел подвижен. С одной стороны, существуют пределы жесткости формально-юридических  стратификационных границ. Так, рабы могут отпускаться или выкупаться на свободу.

 Представители купеческого сословия, разоряясь, опускаются в более низкое мещанское сословие (для России XIX века — это обычный случай). И напротив, при определенных условиях можно заслужить, а иногда и купить, почетный наследственный титул. И даже при наиболее ригидном кастовом строе сохраняются возможности для вертикальной социальной мобильности.

 С другой стороны, высшие группы во всех стратификационных  системах стремятся закрепить свое положение, сделать его не только монопольным, но и передаваемым по наследству. В классовой системе подобное наследование обеспечивается принципом майората (передачи основного имущества старшему наследнику), характерным, скажем, для древней Индии, западной Европы XI-XIII веков или России вплоть до 1917 г. (Остальные родственники в этом случае фактически опускаются вниз по классовой лестнице). В этакратической системе чиновник формально не имеет права передать свое кресло и полномочия собственным детям, но он в состоянии путем протежирования обеспечить им столь же завидное место в учреждении аналогичного ранга. Положение же в социально-профессиональных, культурносимволических и культурно-нормативных стратах зачастую передается реально через образование и воспитание, передачу опыта и секретов мастерства, санкционирование определенных кодексов поведения (профессиональные династии — не единственный, но яркий пример). Что же касается физико-генетической системы, то она стоит несколько особняком, ибо наследование здесь происходит часто, но не в результате каких-то социальных механизмов, а чисто биологически.

 Еще раз подчеркнем, что все девять типов стратификационных  систем — не более чем идеальные  тины. Любое реальное общество является их сложным смешением, комбинацией. Так, на Руси в XI веке бок о бок сосуществовали холопы, которые мало чем отличались от рабов, закупы, более походившие на крепостных крестьян, и смерды, которые отдаленно напоминали класс свободных землепашцев.

 В реальности стратификационные тины переплетаются, дополняют друг друга. Так, например, социально-профессиональная иерархия в виде официально закрепленного разделения труда не только играет самостоятельную роль, но существенно влияет на структуру практически любой другой стратификационной системы. Примеров же взаимного переплетения стратификационных систем можно привести очень и очень много. Так, например: уважение к старшим порождается не только их преклонными годами как таковыми, но накопленными многолетним опытом и знаниями, позволяющими им толковать происходящие события.

 Группы, обладающие в обществе наибольшей символической  властью, зачастую становятся его высшей кастой (индийские брахманы) или правящим стратом (партийные идеологи).

 Статус богатых  представителей общества определяется не просто размерами их частной собственности, но поддерживается особым стилем жизни, недоступным большинству их собратьев.

 Отдельные стратификационные  системы могут взаимообусловливать  друг друга, меняясь местами с  течением времени. Например, первоначально  в русской истории сословия возникли на основе экономических классов  — их профессиональных различий и имущественного расслоения. Затем, наоборот, уже классовые различия определяются преимущественно сословной принадлежностью.

 Таким образом, стратификационные типы надо использовать как взаимодополняющие инструменты, не абсолютизируя одни в ущерб другим. 
 
 

Одномерная  и многомерная  стратификация. Касты, сословия, классы, статусные группы. 
 

 Социальная  стратификация - центральная тема социологии, так как она объясняет расслоение на богатых и бедных. Четыре главные  измерения стратификации - доход, власть, образование и престиж. Неравенство между статусами - основное свойство стратификации.

 Страта, таким образом, социальный слой людей, имеющих сходные объективные показатели по четырем шкалам стратификации. Страта включает одинаковый слой людей, имеющих одинаковые доходы, образование, власть и престиж.

 П. Сорокин  выделяет два способа расслоения общества: одномерную и многомерную стратификацию. В основе одномерной стратификации лежит распределение по одному признаку (религии, профессии, собственности и т. д.). Такая одномерная стратификация может складываться из следующих групп: половозрастного признака; социально-демографического; профессионального; расовых общностей; объектов и субъектов власти и управления; по религии и языку; по владению собственностью.

 Существует множество критериев, по которым можно делить любое общество:

 1) по разделению  труда и престижу положения  (организаторский, исполнительский, умственный, физический, квалифицированный, творческий и др.). Существует несколько категорий работников:

 а) высший класс профессионалов;

 б) технические  специалисты среднего уровня;

 в) рабочие, осуществляющие руководящие функции;

 г) квалифицированные  рабочие;

 д) рядовые  рабочие.

 Все они имеют  разный престиж. Так, очевидно, что быть преподавателем университета престижнее, чем разнорабочим на стройке. Однако сегодня престиж часто смещается и ассоциируется с уровнем доходов от занятия: чем выше доход – тем больше престиж работы;

 2) по уровню  доходов. Доход – это денежная  сумма, которую получает отдельный индивид или семья в течение определенного периода времени (месяц, год);

 3) по доступу  к ресурсам собственности и  власти. Власть – право и возможность  распоряжаться кем или чем-нибудь, подчинять людей своей воле.

 Однако есть еще и многомерная стратификация, когда за основу берутся сразу  несколько признаков. За всю историю  существования человечества существовало много таких общностей:

 1) рабство  – закрепощение людей, граничащее  с полным бесправием;

 2) касты –  группы людей, соблюдающие ритуальную  чистоту. Каждая каста представляет собой замкнутую группу. Место каждой касты проявляется в системе разделения труда. Существует четкий перечень занятий, которыми члены этой касты могут заниматься. Положение в кастовой системе передается по наследству, переход в другую касту практически невозможен:

 а) сословия – своеобразные социально-правовые группы в докапиталистических формациях, которые были относительно замкнуты и наследственны;

 б) этнические общности людей, представляющие собой устойчивые группы – племена, народности, нации;

 в) социально-территориальные  общности (города, деревни, регионы), различающиеся по месту в общественном разделении труда, стилю, уровню жизни;

 г) общественные классы, слои, группы как многомерные социальные общности. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Эволюция систем стратификации. 

 Рассмотрим  теперь главные особенности тех  обществ, в которых живет человек нового времени и которые в своем развитии устремлены в будущее. Общества этого типа называют либо индустриальными, либо массовыми.

 «Необычайно быстрый рост городских социумов привел почти повсеместно к захвату ими фактически всех ключевых позиций внутри общества. Став его экономической опорой, города превратились одновременно и в центры политической жизни, средоточием власти правителей и законодателей. По словам французского социолога Э. Дюркгейма, именно здесь «...вырабатываются идеи, моды, нравы, новые

потребности, которые  затем распространяется на остальную  часть страны». Вместе с тем в городах быстрее разрушаются прежние устойчивые традиции, уступая место непостоянной массовой культуре, пребывающей в непрерывном бурном коловращении. Столь мощное и неоспоримое влияние городов-мегаполисов на всестороны жизни современного общества позволяет обозначить последние как урбанизированные общества.

 Колоссальная  численность людских масс, вовлеченных в жизнь современных политических организмов — это первое, что бросается в глаза при их сопоставлении с архаическими социумами стратификационного типа. Численность населения большинства стран Европы, к примеру, колеблется в пределах от 4 млн. до 50 млн. человек. В условиях всеобщего избирательного права каждый совершеннолетний индивид так или иначе влияет (или может влиять в принципе) на политическую жизнь и на дальнейшую судьбу страны, а следовательно — и любого из ее жителей».

 Разумеется, индустриальное массовое общество сохраняет  в себе многие черты

архаических стратификационных  обществ. Индустриальное общество стратифицировано еще в большей степени, чем кастовое. «Конкретные формы социальной стратификации разнообразны и многочисленны. Если экономический статус членов некоего общества неодинаков, если среди них имеются как имущие, так и неимущие, то такое общество характеризуется наличием экономического расслоения независимо от того, организовано ли оно на коммунистических или капиталистических принципах, определено ли оно конституционно как “общество равных” или нет. Никакие этикетки, вывески, устные высказывания не в состоянии изменить или затушевать реальность факта экономического неравенства, которое выражается в различии доходов, уровня жизни, в существовании богатых и бедных слоев населения. Если в пределах какой-то группы существуют иерархически различные ранги в смысле авторитетов и престижа, званий и почестей, если существуют управляющие и управляемые, тогда независимо от терминов (монархи, бюрократы, хозяева, начальники) это означает, что такая группа политически дифференцирована, что бы она ни провозглашала в своей конституции или декларации. Если члены какого-то общества разделены на группы по роду их деятельности, занятиям, а некоторые профессии при этом считаются более престижными в сравнении с другими и если члены той или иной профессиональной группы делятся на руководителей различного ранга и на подчиненных, то такая группа профессионально дифференцирована независимо от того, избираются ли начальники или назначаются, достаются ли им

 руководящие должности по наследству или благодаря  их личным качествам». Однако страты в современном обществе, в отличие от архаичных, не отделены друг

 от друга  непроницаемыми перегородками. Напротив, в жизни современного общества, именуемом иногда «обществом равных возможностей», огромную роль играет явление социальной мобильности: преуспевающий индивид способен быстро подняться по этажам социальной иерархии, а неудачнику грозит падение с высокой статусной позиции на самое дно.

  Сорокин  писал в “Социальной мобильности”, что “каналы

вертикальной  циркуляции существуют в любом стратифицированном обществе и также необходимы, как кровеносные сосуды для циркуляции крови в теле”.

   Вот что пишет о социальной мобильности Гидденс: «Существуют два пути изучения социальной мобильности. Первый состоит в  том, что мы можем наблюдать карьеру людей: как далеко они продвинулись или опустились на социальной шкале в течение производственной жизни. Этот путь обычно называют внутрипоколенческой мобильностью.

   Альтернативен ему путь, когда можно анализировать выбор детьми профессий родителей и дедушек с бабушками. Мобильность, проявляющаяся через поколение, называется межпоколенческой. Значимость вертикальной мобильности в обществе – главный индекс степени его «открытости», показывающий, как талантливые люди, рождённые в низших слоях, могут продвинуться по социально-экономической лестнице. Хотя мобильность вниз менее распространена, чем мобильность вверх, это всё ещё широко встречающийся феномен. Она чаще всего связана с психологическими проблемами и тревогами, когда люди не  состоянии поддерживать жизненный стиль, к которому привыкли. Уровни мобильности мало сопоставимы с идеалами равенства возможностей. Социально-экономический порядок верхушки общества подобен пирамиде, где власть, статус или богатство занимают относительные позиции. Те, кто удерживает власть и богатство в  своих руках, имеют много возможностей увеличить своё превосходство и  передать затем накопленное потомкам. В Британии по-прежнему самый надёжный путь стать богатым– родиться богатым».

 «Необходимость  постоянно менять свою социальную роль и контактировать с огромным количеством социально анонимных партнеров создает обстановку непредсказуемости для индивида. А коль скоро каждый в большей или меньшей степени зависит от каждого, непредсказуемость становится фоном жизни целых корпоративных групп общества как такового. Все это заставляет признать, что общественный порядок, который представляется нам изначально данным и более чем естественным — вещь чрезвычайно хрупкая. И если взглянуть глубже, кажущаяся гармония общества — это по существу игрушка в руках слепых стихийных сил, рождаемых столкновением множества разнонаправленных личных и групповых интересов.