Причины самоубийства

   Есть очень разнообразные типы  самоубийств и  самоубийцы  вызывают  разные самооценки. Люди убивают себя от несчастной любви, от сильной страсти и от несчастной семейной  жизни;  убивают  себя  от  потери  вкуса  к  жизни,  от бессилия; убивают от позора и  потери состояния нужды ; убивают себя,  чтобы избежать измены и предательства; убивают от  безнадежной  болезни  и  страха страданий. Бывают случаи, когда человек решается уйти  от  жизни,  чтобы  не быть  в  тягость  своим  ближним.  Это  –  особый  случай  самоубийства,  не типический, не основанный на эгоизме  и  на  ложном  суждении  о  жизни,  он вызывается   безнадежной   болезнью,   совершенной   немощью   или   потерей способности к труду. Некоторые уходили из жизни, чтобы  дать  место  другим, а же своим соперникам. Во всяком случае вера,  надежда  и  любовь  побеждают настроения, склоняющие к самоубийству.  Самоубийца  в  преобладающих  формах этого явления есть  человек  уже  ни  во  что  не  верящий,  ни  на  что  не надеющийся и ничто не любящий. Даже самоубийство на эротической почве  более свидетельствует о любви к себе, чем к другому. Человек не любит не верит не надеется в то мгновение своей жизни, когда он решается покончить с собой.  В следующее мгновение надежда мола бы быть пробудиться, но  он  не  должен  до этого следующего  мгновения.  В  этом  великая  тайна  и  парадокс  времени. Человек в сущности никогда не хочет убить  себя..  Неудавшиеся  самоубийство иногда даже приводит к возрождению жизни,  как  выздоровление  после  тяжкой болезни. По видимости,  самоубийство  может  производить  впечатление  силы. Нелегко  покончить  с  собой,  нужна   безумная   решимость.

   Одним  из  сильнейших  факторов,  определяющих  уровень   самоубийств   и непосредственно связывающие прошлое и настоящее в жизни  общества,  является религия. Одной из основ в борьбе  за  жизнь  общества  являлась  религиозная кара. Ислам строго осуждал самовольное лишение себя жизни, и до сих пор  это явление практически не встречается  в  странах,  исповедующих  мусульманскую религию. В иудаизме также подчеркивалась ценность жизни для бога,  и  потому ради  сохранения  жизни  правоверным  евреям  разрешалось   преступать   все религиозные  законы,   за   исключением   отказа   от   бога,   убийства   и кровосмешения.

   Христианство   после   волны   самоубийств   первых    христиан-учеников, стремящихся  таким  образом  как  можно  быстрее   предстать   перед   лицом Всевышнего, также довольно скоро наложило запрет  на  добровольный  уход  из жизни. Самоубийцам отказывалось  в  христианском  погребении,  они  карались позорным захоронением на перекрестках дорог,  вне  кладбища,  а  в  правовом плане – семья самоубийцы лишалась законного наследства. Люди же  совершившие неудачную попытку суицида, подвергались заключению и каторжным  работам  как за убийство.

   Поэтому одной из главных   причин  самого  низкого  уровня  самоубийств  в настоящее время в Италии, Испании и ряде латиноамериканских  стран  является огромное влияние в этих  странах  католизма,  сурово  преследующего  попытки лишения себя жизни. Религиозный фактор является одной из  причин  небольшогоколичества и в Польше(с1970 по  1986  годы  зарегистрировано  в среднем неболее 12 человек на 100 000).

   Такие восточные религии, как  брахманизм и  буддизм,  следующие   доктрине: все, что привязывает человека к  жизни,  есть  причина  страдания,  спокойно относятся к отречению от плоти. И самосожжение буддистских монахов  как  акт протеста против войн  и  других  варварств  современной  цивилизации  вполне укладывается  в  рамки  религиозных  норм.  Впрочем,  массовые   религиозные самоубийства   предпринимались   и   в   России,   например,   при    многим  государственных нововведениях и реформах;  примером  тому  -  многочисленные самоубийства как протест  против  политики,  проводимый  Петром  I,  недаром именно при этом  царе  в  Военном  и  Морском  Артикуле  появилась  довольно суровая запись для самоубийц: “Ежели кто себя убьет, то  мертвое  его  тело, привязав к лошади, волоча по улицам, за ноги повесить, дабы, смотря  на  то, другие такого беззакония над собой чинить  не  отваживались”.  [Кони  А.  Ф. Самоубийство в законе и жизни. М.,1923.]

   Говоря о социальных условиях,  сопутствующих  суициду,  то  здесь  особый интерес вызывает  влияние  на  него  определенного  вероисповедания.  Страны мусульманского,   иудейского   вероисповедания,   а    также    католические христианские страны представляют  как  в  ХIХ  в.,  так  и  сегодня  меньшую опасность для возникновения  массовых  очагов  суицида,  чем  страны  других вероисповеданий  и  конфессий,  например  страны  с  преобладающим   в   них христианским   протестантизмом   (США,   Германия,    Швеция).    Существует предположение, что в нехристианских странах такое  отношение  к  самонасилию продиктовано идеологией фатализма, присутствующей в их религиозных  учениях, в   католических   же   государствах   –   организованностью   церкви    как самостоятельной  политической  силы,  строго  и  подробно   регламентирующей поведение своих верующих сограждан. Конечно, подобная  трактовка  во  многом справедлива, но далеко не полна, так как  известно,  например,  что  элемент фатализма в сильной степени присущ  индуизму.  Тем  не  менее  Индия  –  это родина  одной  из  форм  ритуального  самоубийства  (сати).   В   такой   же католической  стране,  как  современная  Франция,  в  наши  дни  наблюдается суицидальный всплеск, во многом, правда, объяснимый полным  безверием  жертв собственного насилия (достаточно привести  в  качестве  примера  трагическую судьбу известной французской актрисы  и  кинорежиссера  Кристины  Паскаль  – жертвы сексуальной революции в Европе).

   В абсолютных цифрах росло число женщин-самоубийц,  но  основной  прирост, как явствует  из  индекса  сверхсуицидальности,  давали  самоубийцы-мужчины. Если же  брать  только  трудоспособный  возраст,  то  здесь  соответствующий индекс к  середине  90-х  превысил  7.  Как  пишет  социолог  Ирина  Орлова, “возрастная  структура  смертности  от  суицидов  совпадает  с   аналогичной структурой общей смертности и еще раз подтверждает, что  наиболее  серьезным симптоиом   социального   нездоровья     в   90-е    годы    является сверхсмертность мужчин трудоспособного возраста” (“Социс”, №8/98, с. 72) .

   Минимальный уровень суицида  падает на 1986 год – 33 261 чел.(3,1 на 100 000). Это  –  прямой  борьбы  с  алкоголизмом,  но  результат  сугубо временный. Затем кривая смертности сначала очень медленно, а затем набирая ускорение, поползла вверх, достигнув в 1991  г.  числа  самоубийц  в  40 143 (26,9 на 100 000). Это был последний год, в  котором  среди  причин  суицида преобладали личные мотивы.

   Ситуация резко изменилась в 1992 г.  С  ‘того  года  начали  доминировать социальные причины самоубийств: потеря работы, девальвация профессии,  малый заработок. ВЦИОМ предупредил,  ссылаясь  на  многие  исследования  в  разных частях  мира:  “Среднее  падение  личного  дохода  на   10%   влечет   среди затронутого населения рост общей смертности на 1% и рост  числа  самоубийств на 3,7%. Ощущение падения благосостояния является одним из  наиболее  мощных социальных стрессов, который по силе и системности  воздействия  превосходит стрессы,  возникающие  во  время  стихийных  бедствий”  (“Наш  современник”, №1,1997, с. 250-251). Затяжные задержки зарплаты резко  усугубили  ситуацию.

“Ты довел  меня до края, оставив  без  зарплаты  год…”  –  одна  из  типичных предсмертных записок в адрес директора  завода.  Новым  стрессовым  фактором явился каждодневный страх,поселившийся в домах россиян.  Очевидно,  наиболее “суицидоопасен” не столько низкий, но стабильный  социальный  статус,сколько его резкое падение, утрата положения, занимаемого в обществе…

  Еще в 1893 г. Эмиль Дюркгейм в своей книге “Самобийство” вводит в научный оборот  термин  “аномия”.  Аномия  (герч.  “номос”-   норма,   закон,   “а”- отрицательная  частица)  –  буквально  “безнормотивность”-  такое  состояние общества,  когда  порушены   моральные   нормы,   девальвированы   этические ценности,короче говоря, сломан морально – этический “скелет ”  человеческого поведения. Нет точки отсчета добра изла, все моральные  катеории  размыты  и относительны,  торжествуют  ценизм.  Отсюда  –  разрыв  социальных   связей, атомизация индивидов, чувство одиночества, пустоты, утеря  смысла  жизни  и, как результат, - самоубийство.

   Еще  одна  причина  самоубийства  –  телевидение,  нагнетающее   состояние безысходности,  безнадеги.  Методику   такого   телевизионного   воздействия образно показал Александр  Проханов:  “Труппы  с  атомахода  “Курск”.  Гробы крупным планом. Лица вдов, сирот. Слезы.  Панорама  гробов.  Медленно веден телекамерой. Так, хорошо.  Слеза крупным планом.  Еще  крупнее.  Вот  так, хорошо. Теперь -   с  Ил-18.  Пепел,  обломки  самолета  и  трупы.  Вот  эту оторванную ногу, пожалуйста. Если  можно,  обожженную  руку  ребенка.  Слезы родных. Крпным планом, еще крупнее. Так хорошо…

   Страна должна видеть свои  труппы. Каждый ребенок должен знать, что мама и папа когда-нибудь станут  труппами.  Каждая  мать  пусть  представит  своего малыша в гробу. Культ смерти. Ни слова о  служении  отечеству.  Ни  слова  о мистическом подвиге 6-й роты в ВДВ в Аргунском ущелье. Ни  слова о великом подвижничестве  героев-подводников.  Некрофилы  кладут  Россию  в   огромный струганный гроб. Снимают взахлеб.Сколько их скопилось,  желающих  нам  смерти.  Сколько  толкающих  нас  в

смерть”(“Завтра”, №44, 2000).

   Все правильно. Толкающих нас на смерть – предостаточно.  Одно  непонятно: самоубийства – это аутогрессия, т.е. агрессия, направленная не на  тех,  кто толкает меня, тебя его – в смерть, а направленная на  себя  самого.  Почему? Когда все потеряно, не о чем жалеть и некого бояться,  -  если  уж  умирать, так с музыкой, прихватив вместе с собой на тот свет компанию из падонков.  Я вовсе не призываю к терроризму. Терраризму у нас хватает с избытком.  Только есть во весм этом странность:  братки  мочат  братков  и  банкиров:  банкиры “заказывают” других  банкиров  и  братков.  На  этом  фоне  разгула  террора среди“хозяев жизни” абсолютно не понятно  отсутствие  агрессии  “  низов”  в адрес убивающих их “верхов”.  Никто  из  “простых  людей  ”,  покончивших  с собой, не прихватил на тот свет своего мучителя. Не понимаю я  этого  .  Нет оружия? А как же 500 офицеров,  ежегодно  сводящих  счеты  с  жизнью?  В  их распоряжении оружие и вооруженные подчиненные…Еще раз оговорюсь: нет  не,  я не призываю к вооруженной мести и воздаянию, я хочу  понять,  почему  жертвы так пассивны. Лишь один смельчак-танкист  нагелся  (и  это  давольно  широко освещалось в СМИ): вывел  на  городскую  площадб  танк  без  боекомплекта  и потребовал выплатить  все,  что ему причиталось.  Выплатили.  И никак не наказали. Вот так-то…

   А пока акты самоубийства приобретают  все более протестный  характер.  Все чаще происходят публичные  самосожжения,  после  которых  остаются  плакаты, тексты которых недвусмысленно восстают против нынешних российских порядков.

   В 1993 г. самоубийств – на 17% больше, чем годом ранее, а в  1994-м  –  на 23% больше, чем в предыдущем году. Но вот, достигнув своего пика в 1995  г., суицид как бы    “ стабилизировался”: кривая перестает расти и образует  за 195 – 1997 годы своеобразное плоское “плато”(из расчета на 100  тыс.  цифры  самоубийств за эти 3 года: 41,4 – 39,4 – 39,5  соответственно).  Что  это  – положительная  тенденция?  Нет.  Это  описанный  австрийским  психиатором  и психологом Виктором Эмилем Франкелем “синдром концлагеря”, когда  попадающие в него люди первое время бросаются на колючую  проволоку,  гибнут.  А  потом привыкают к неволе, “адаптируются”.

   В  период  алкогольной  сверхсмертности  1992-1996  годов,   в   процессе “естественного отбора” вымерли  те,  кто  был  носителем  генов  алкогольной зависимости. Выживали устойчивые.

   В   прессе   началось   радостное   оживление:    смертность    чуть-чуть сократилась(за  счет   “неестественных   причин”),   рождаемость   чуть-чуть повысилась, здоровье населения чуть-чуть улучшилось. То ли еще будет…

   А потом был август  98-го  со  всеми  прелестями  его.  И  был  небольшой временной  лаг после августа. А потом  кривая  самоубийств  задралась  вверх чуть ли  не  вертикально:  если  в  “благополучный”  преддифлотный  1997  г. уровень смертности составил  39,5  на  100  тыс.,  то  в  1999-м  эта  цифра подскочила до 65,66 на 100 тыс., а общее число самоубийств составило  97 276человек. Скачок чуть ли не в 2 раза! На этот  раз сводили счеты с жизнью “новые русские” из  лопнувших  банков,  “средний  класс”  ,   “продвинутые”,“крутые”.  “Если сравнить первые три месяца этого  1999-го  года  с  тем  же периодом пролог, то можно константировать:   в  Москве   число  суицидальных Попыток возросло в 2,5 раза” (  “АиФ”,№20/99,  с.  14).  Но  плохо  пришлось всем. Просто “крутым” было высоко падать..

   Всего за период с 1986-го по 1999 год включительно  абсолютная  ежеготная численность самоубийц в России возросла в 2,92 раза, а их удельный  вес  (на 100 тыс.) – в 2,84.Лишь  25%  самоубийств совершено психически  больными.  50%   самоубийц относились к “размытой” группе пограничных нервно-психичных расстойств,  25% были абсолютно психически  здоровы.  Мысль  о  самоубийстве  –  это  нередко крайняя, парадоксальная реакция душевно  здорового  человека  на  невероятно трудную жизненную ситуацию. Такие состояния  суицидологи  называют  “реакцие отрицательного баланса”, когда  человек,  взвесив  все   “за”  и   “против”, приходит к выводу, что единственный выход – уйти.