Преподавание социологии в вузах США и Западной Европы

В этом, казалось бы, несущественном факте, как в капле воды отражаются характерные особенности системы преподавания социологии, всего института высшей школы США, наконец, правовой культуры американского общества. В самом деле, обсуждаемая программа не только по форме, но ,и по существу представляет собой Договор. И не удивительно, что включение американского образования в систему рыночных отношений не может не наложить серьезного отпечатка на характер преподавания.

Студенты платят учебному заведению некоторую сумму (покупают товар в форме званий), за которую они вправе получить качественный продукт, упакованный соответствующим образом (доступность и увлекательность курса), а также гарантию качества (т.е. соответствие уровня курса требованиям их будущего работодателя). Даже если студенты ничего не платят или платят крайне мало (в случае государственного учебного заведения, к числу которых относится и тот колледж, о котором идет речь), то они все равно отдают преподавателю свое время. А это — капитал, быть может, еще более значимый, чем наличные деньги. Возможно, аналогия между процессом обучения и экономическими отношениями купли-продажи звучит несколько натянуто, по существу все обстоит именно так.

Уже поверхностное знакомство с программой создает впечатление  того, что преподаватель не только заботится о научной эффективности курса, но и ограждает свои права с помощью тщательно разработанного нормативного документа. Причем речь идет не о каком-то исключительном случае, скорее напротив, о самом типичном — общем правовом сознании американской нации.

Текст программы размножается, а затем раздается студентам. Он широко используется в качестве справочного материала, с которым  обучающиеся сверяют процесс  освоения данного курса. Текст составлен  таким образом, чтобы быть максимально информативным, инструментальным, инструктивным.

Акцент на договорных отношениях курса проф. Бэрра не означает, что мы ставим под сомнение научное и методическое качество. Напротив, легко себе представить, что  преподавание курса по разработанной  программе проходит весьма эффективно, т.к. она достаточно продумана, взвешена и логична. Если семестровый курс «Введение в социологию», читаемый в провинциальном двухгодичном колледже, преподается с такой проработанностью и методической детализацией, то становится понятным, почему столь высока социологическая культура американского общества. Четкость требований, ясность структуры, определенность достигаемых задач (качество товара) — все это присутствует в коммуникативном документе.

Стоит сделать несколько замечаний по поводу стиля программы, содержащегося в ней нравственно-психологического контекста. Речь идет о том, что профессор, выступающий с подобной программой, демонстрирует свое уважение к студентам. Он чрезвычайно высоко ценит их время (и как следствие — свое тоже), относится к ним как к равным субъектам договора, повышая тем самым уровень их самоуважения и мотивации. Подобная ясность намерений обеих сторон, четкость их правовых позиций в рамках читаемого курса снижает вероятность возникновения конфликтов и дискомфорта в отношениях между студентами и преподавателем.

Обсуждение  методики построения и планирований курса

Стоит обратить внимание на то, что в анализируемой программе указан учебник или учебное пособие, используемое в качестве научно-методической базы курса. Такова почти не нарушаемая традиция преподавания социологии и других дисциплин в американских вузах. Более того, ни один курс не будет разрешен к преподаванию, если он не подкреплен учебником, доступным всем студентам, либо в университетской книжной лавке, либо в научной библиотеке. Жесткая привязка курса к одному учебнику имеет свои как положительные, так и отрицательные стороны. Первых, правда, несравненно больше.

Студенты получают возможность  опираться на апробированный источник, страхующий их в процессе прохождения курса и подготовки к контрольным зачетам. Преподаватель, зная, что все студенты пользуются одним и тем же источником, легко корректирует лекционную часть курса, включая в нее тот материал, который или поясняет наиболее трудные разделы, или расширяет курс за пределы материала, содержащегося в учебнике. В результате экономится время не только преподавателя, но и студентов. Сокращается непроизводительное проговаривание тривиального материала, утомляющая аудиторию диктовка определений, понятий, таблиц. Наконец, начисто изживается чересполосица библиографических указаний преподавателя, когда от студентов требуется прочитать к занятиям отдельные главы, а то и страницы из доброго десятка самых разных книг, не дающих в совокупности единого взгляда на предмет⁹.

Конечно же, сфокусированность на единственном учебнике имеет свою отрицательную сторону. Экономия времени, рационализм оборачиваются удручающей унификацией индивидуальности. Стремление облегчить подготовку студентов к лекциям и семинарам чревато иждивенчеством, ожиданием заранее приготовленного продукта, неумением самостоятельно искать источник информации и, что самое тревожное, желанием полагаться на одну единственную парадигму знания. Отсюда печально известная одномерность американского интеллекта. Справедливости ради заметим, что этот изъян отчасти преодолевается или корректируется курсами более высокого ранга, особенно в аспирантуре. Хотя заложенные на ранних фазах духовного развития стереотипы сохраняются довольно долго, лишь частично видоизменяясь, и то скорее по своей внешней форме. Такова неизбежная «диалектика» рациональности и инструментализма, столь характерных для преподавания социологии в университетах США.

За несколько месяцев  до начала чтения курса преподаватель  делает заказ на основную и вспомогательную учебную литературу, используемую для данного курса. Заказ принимает университетский книжный магазин, гарантирующий к началу семестра наличие в продаже необходимого числа экземпляров книги. Благодарен тому, что преподаватель является потенциальным заказчиком большого числа учебной литературы, соответствующие издательства всячески задабривают их, предоставляя бесплатные сигнальные экземпляры социологической и другой учебной литературы, постоянно информируя о готовящихся изданиях и т.д.

Несмотря на то, что  учебники и учебные пособия относятся  в США к разряду самой дорогой  книжной продукции (в среднем  учебник по введению в социологию стоит 30 долларов), существует определенная система, позволяющая снизить расходы  студентов на учебную литературу. После окончания курса купленные книги, как правило, возвращаются студентами в магазин и позднее включаются в оборот, но уже по сниженным ценам. Сам по себе подобный круговорот учебной литературы весьма эффективен. Правда, в итоге он приводит к тому, что американские студенты-социологи практически не имеют своих личных библиотек, при всех обстоятельствах полагаясь на доступность библиотечных фондов и книжных магазинов.

Бесспорного внимания заслуживает  и та часть программы, в которой  формулируется и раскрывается по пунктам задача курса. Что это дает? Особенности студенческого (да и не только студенческого) восприятия учебного материала таковы, что слушатели отрицательно относятся к неочерченности рамок курса, неясности его перспективы. Отсутствие определенности и четкой ориентированности в таких вопросах порождает у слушателей беспокойство, иногда — завышенное ожидание, недовольство стилем подачи материала. Всего этого весьма удачно избегает автор данной программы, ясно обозначивший то, что должны освоить студенты в рамках предполагаемого курса.

Примечательно, что в  тот же раздел программы включен  набор требований, предъявляемых  к студентам, который может гарантировать  им успешное прохождение курса. Это  и определенный уровень знания английского языка, и коммуникативные способности, и склонность к аналитическому мышлению, а также интерес к социальной реальности.

Последнее требование —  интерес к социальной реальности — особенно важно. Оно рассматривается  на американских факультетах социологии как совершенно необходимое личностное качество будущих социологов-профессионалов, которое должно проявиться, быть может, раньше всех остальных и по возможности присутствовать в человеке a priori. Вокруг этого интереса, становящегося главным мотивом формального изучения социологии, строится вся система социологического образования на факультете. Если студент первого курса равнодушен к явлениям окружающей социальной жизни в любых ее проявлениях, не стремится понять их, объяснить в меру своих познаний, то, видимо, следует ставить вопрос о его профессиональной непригодности. Ибо никакими методическими и дидактическими приемами его уже не удастся приобщить к социологии как своеобразной «социальной медицине». Вот почему в программе столь недвусмысленно подчеркивается необходимость обладания «чувством социального». Причем делается это открыто и честно.

Любопытно решается, вернее, обсуждается проблема посещаемости. Преподаватель сразу же обозначает условия посещения лекций и возможные  последствия пропусков занятий. При этом он требует от студентов не абсолютной, стопроцентной посещаемости (что и в американских условиях едва ли допустимо), а демонстрации с их стороны меры ответственности за присутствие на лекциях! В случае предполагаемого пропуска они должны заранее поставить преподавателя в известность. Само по себе это естественно, почти тривиально (хотя с другой стороны, практически никогда не выполняется). Но здесь важно иное — программа четко обозначает требование и тем самым заявляет о необходимости осознанной дисциплины и внутренней ответственности, а заодно и уважении к лектору.

Еще одно требование, зафиксированное  в программе, касается ритмичности  и последовательности текущей подготовленности студентов к занятиям (будь то лекции или семинары). Автор программы  обращает внимание студентов на необходимость знакомства с текущей информацией в прессе и в телевизионных передачах, анализируемой сквозь призму социологии. С этой целью периодическая информация может использоваться в ходе дискуссий, что, во-первых, оживляет материал лекций, во-вторых, делает его несомненно более актуальным и, в-третьих, демонстрирует прикладной и практический характер социологии, способной приносить реальную пользу в повседневной жизни.

Рассматривая различные аспекты программы проф. Бэрра, следует выделить, быть может, самый оригинальный ее элемент. Таким элементом можно считать раздел программы, касающийся работы" с автобиографией. Бэрр предлагает превратить автобиографию каждого студента в своеобразный объект социологического исследования. Таким простым и общедоступным приемом достигается сразу несколько важных задач. Прежде всего студенты обращаются к объекту, который, с одной стороны, находится. ближе всего к их собственному «Я» (что может быть более интимно, чем личная биография человека), С другой стороны, история частной жизни превращается в элемент, клетку социально-исторического процесса, соединяет данное лично с социальной общностью.

Следуя общей установке  на пробуждение или возрождение  у студентов чувства социального  интереса и социальной озабоченности, автор программы находит для этого весьма удачный объект — автобиографию, которая идеально подходит к методическим и методологическим целям курса. Вслед за Р. Миллсом подобный прием называется в программе «социологическим воображением». Превращение социологического анализа автобиографии в важнейший составной элемент всего курса становится чрезвычайно важным этапом на пути воспитания у студентов социологической культуры мышления и поведения.

Оценка знаний студентов

Система контроля знаний, полученных во время прохождения курса «Введение в социологию», составляет сильную сторону программы проф., Бэра. Контроль за процессом «социализации» информации ведется в течение всего курса постоянно, равномерно и самыми разными способами.

Структура контроля состоит из трех главных элементов: (а) три внутрисеместровых зачета, (б) автобиография, (в) итоговый экзамен. При учете их реализации в рамках одного семестра очевидным становится «тотальное» сканирование знаний студентов, получаемых по данному курсу. Тем самым достигается простое, но важное преимущество: студенты перестают видеть в системе контроля нечто враждебное их интересам, постепенно преодолевается психология деструктивного отчуждения. С самого начала студенты приучаются к мысли, что качество и объем приобретенных знаний будут обязательно зафиксированы, высвечены тем или иным образом.

Приемы контроля и  оценка знаний раскрыты в программе  достаточно ясно, вряд ли еще требуют  дополнительного комментария. Но во всех формах контроля (зачеты, автобиография, итоговый экзамен) упор сделан на письменных формах общения со студентами. Иначе говоря, все эти формы работы осуществляются в письменной форме. Такого рода особенность преподавания в американских вузах (не только на социологических факультетах) крайне важна для понимания сути дела. Письменная работа гораздо больше, нежели устная способствует воспитанию дисциплины мышления, творческого обращения с материалом, четкости и объективности оценок. Будущие социологи приучаются к составлению письменной документации, что также становится немаловажным компонентом их социологический культуры.

В итоге отметим, что анализируемая программа профессора Бэра составлена в стиле дружеской рекомендации, совета со стороны человека, заинтересованного в эффективном и психологически комфортном взаимодействии со студентами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги о проведенном  исследовании особенностей преподавания социологии в США и Западной Европе на современном этапе, следует сделать следующие выводы.

Совершенно очевидно, что роль и позиции социологии как науки, изучающей социальные объекты в их взаимодействии, в гуманитарном образовании зарубежных университетов весьма высоки. Достаточно сказать, что сегодня практически все общественные науки актуализируются результатами социологических исследований, а их перспективы в той или иной степени определяются уровнем и характером развития социологии.

Во многих университетах  специализация в области социологии является важным, а часто и необходимым дополнением общей профессиональной и специальной подготовки специалистов - гуманитариев.