Понятие социального факта

Понятие социального факта

 

Что же представляет собой  фактуальная основа социологического знания, что означает понятие "социальный факт"?

Факты можно рассматривать  в онтологическом (не зависящем от сознания) и логико-гносеологическом планах. В онтологическом смысле факты суть любые не зависящие от наблюдателя состояния действительности или свершившиеся события. В логико-гносеологическом плане фактами называют обоснованное знание, которое получено путем описания отдельных фрагментов реальной действительности в некотором строго определенном пространственно-временном интервале. Это — элементарные компоненты системы знания.

Понятие "социальный факт" было введено в социологию Эмилем Дюркгеймом — классиком французской  социологической школы прошлого века. Дюркгейм разделял социальные факты  на морфологические как материальный субстрат общества (например, плотность  населения) и нематериальные факты  как компоненты коллективных представлений, имеющие наиндивидное социально-культурное значение.

 

В современной социологии социальными фактами принято считать:

(а) совокупные, систематизированные  характеристики массового поведения; 

(б) совокупные, систематизированные  характеристики массового сознания  — мнений, оценок, суждений, верований  и т. п.;

(в) совокупные, обобщенные  характеристики продуктов человеческой  деятельности, материальной и духовной;

(г) в феноменологически  ориентированной социологии в  качестве социального факта рассматривается  отдельное событие, случай, состояние  социального взаимодействия, подлежащее  интерпретации с позиций деятельного субъекта.

Мы в дальнейшем будем  исходить из представления о социальном факте в его социально-типическом, не единичном проявлении.

В гносеологическом плане  социальные факты обретают смысл  благодаря той или иной системе  понятий, в которых мы описываем  фрагменты социальной действительности. Как это ни парадоксально, научный  факт есть определенный итог познавательного  процесса, а не его начало. Разумеется, это предварительный, промежуточный  итог на уровне эмпирического обобщения.

Уже элементарный акт наименования наблюдаемого события есть включение  его в категорию подобных в  одном, определяемом этим термином смысле при игнорировании других его  особенностей и свойств. Называя  человека мужчиной или женщиной, мы указываем на одно свойство и тем  самым сознательно упрощаем реальность, в известном смысле искажаем ее. Ведь в действительности каждый человек  обладает множеством иных свойств, которые  мы игнорировали в своем наблюдении. И делали это сознательно в  силу того, что в данном случае прочие свойства наблюдаемого почему-то для  нас несущественны. Существенность или несущественность прочих свойств  была подсказана определенным углом  зрения наблюдателя. Научное наблюдение событий, в отличие от обыденного, ненаучного, отличается здесь лишь тем, что для описания событий используются принятые в данной науке термины. В нашем примере мы используем понятие "пол" (мужской и женский). Согласитесь, что обозначить человека по его полу не то же самое, что назвать мужчиной или женщиной. В первом случае не должно быть сомнений в том, что регистрируется определенное, и только это, свойство. Во втором случае и в обыденном языке далеко не всегда очевидно, что имеется в виду, когда говорят "мужчина", "женщина". Это зависит от контекста высказывания. Например, может быть, акцентируется возраст (не ребенок), может быть, свойства мужественности и женственности, а то и вовсе обращение к человеку, замещающее иное возможное обращение: гражданин, господин, товарищ... Так или иначе, независимость события явления от наблюдателя нарушена самим процессом его регистрации.

  Отдельные события социальной действительности, как правило, являются элементарными "частичками" массового процесса. Задача социолога — отделить индивидуальные различия, имеющие систематический характер, от случайных и тем самым описать устойчивые свойства данного процесса. Для этого применяется аппарат вероятностной статистики, основа которой — закон больших чисел.

По определению В. С. Немчинова, закон больших чисел — "это  общий принцип, в силу которого совокупное действие большого числа индивидуальных причин и условий, содержащих в себе элементы случайного характера, при  некоторых весьма общих условиях приводит к результату, почти не зависящему от случая". Необходимые  предпосылки действия этого закона — достаточное число наблюдений и независимость отдельных событий  от некоторой общей причины (в  смысле динамической зависимости).

Не останавливаясь на специальных  проблемах, связанных с понятием случайности в социальных явлениях, укажем, что вторая предпосылка действия закона соблюдается всюду, где мы имеем дело с поведением достаточно больших масс индивидов, если их действия не являются жестко регламентированными, что исключает всякие возможности  личной инициативы, т. е. индивидуального  уклонения от заданной программы  действий.

 

Поэтому наряду с понятием "социальный факт" употребляется  выражение "статистический факт", который можно определить как  типические сводные числовые характеристики, основанные на специально организованном массовом наблюдении социальных явлений.

 

Теперь мы знаем, что 

а) социальные факты —  абстракции, коль скоро они —  описания некоторых событий в  общих понятиях, и 

б) что по преимуществу это  социально-статистические обобщения.

Следовательно, включение  фактического знания в систему науки  предполагает определенную концептуальную схему ("систему соотнесения"), в которой мы регистрируем наблюдения множества событий. Как же выбрать  обоснованную "систему соотнесения" для описания элементарных "кусочков" действительности?

Во-первых, мы должны ясно осознавать, что регистрируем наблюдаемые события, свойства, явления не вообще, но в  связи с другими, тем самым  уже обрывая целостность взаимосвязей. Значит, должна быть обоснованная концепцией исследования, его программой гипотеза, предположение о значимых в данном исследовании и не значимых для него взаимосвязях. Почему, собственно, регистрируется пол в массовом опросе? Наверное, потому, что мужчины и женщины  неодинаково реагируют на одну и  ту же социальную реальность. Но какие  еще существенные для исследования свойства индивидов должны быть регистрируемы? Предшествующий исследовательский  опыт, зафиксированный в социологическом  знании, подсказывает ответ на этот вопрос.

 

Во-вторых, каков социальный контекст регистрации некоторого события, явления или свойства? В разных условиях одинаковые явления имеют  разные социальные значения, по-разному  оцениваются и понимаются другими. Кроме того, не зная социального  контекста, мы произвольно обобщаем, переносим событие в иные условия  и тем самым можем неадекватно его воспринимать.

В какой последовательности задавались вопросы в процессе интервью, когда и где это имело место, на каком языке и в какой культурной среде и т. д. и т. п. — все эти ограничения помогают обоснованному установлению единичных и сгруппированных фактов.

Поэтому социология в фактуальном ее основании утверждает принцип описания событий в определенном социальном контексте или в конкретных социальных ситуациях, т. е. совокупности общих и особенных жизненных обстоятельств, в которых фиксируются наблюдаемые события. Например, при опросах общественного мнения исключительно важно указать, кто и когда был опрошен (состав опрашиваемых), в каких регионах, как задавались вопросы. Не зная этого, невозможно воспринять социальный смысл и значение результатов опроса.

Итак, выделение общих  и специфических фактов зависит от следующих критериев:

Какова практическая или  теоретическая цель исследования (для  чего изучается объект)? Каков предмет  исследования (что именно в этом объекте нас интересует с точки  зрения цели исследования)?

Каково состояние теоретических  и практических знаний, позволяющее  описать, обобщить и объяснить факты в данной ситуации?

Вместе с тем нельзя не принимать во внимание, что одни и те же явления и социальные процессы могут быть рассмотрены в разных теоретических моделях. Скажем, при  изучении образа жизни людей мы можем  обратиться к разным частным теориям этого предмета. Одна из них — концепция качества жизни, суть которой в том, чтобы фиксировать, насколько люди ощущают комфортность-дискомфортность повседневных условий жизнедеятельности. Отсюда — доминирующие понятия удовлетворенности-неудовлетворенности условиями и содержанием деятельности (трудовой, бытийной, общественно-политической и др.). С точки зрения концепции стиля жизни, на первый план выступают ценностно-ориентационные критерии: каковы устремления людей, их жизненные планы и нормы "достойной" жизни. В концепции образа жизни как целостной системы жизнедеятельности должны фиксироваться и целеориентационные критерии образа жизни, и оценки возможностей достижения этих целей, и реальные условия жизнедеятельности различных групп населения с тем, чтобы в итоге можно было реконструировать разнообразие моделей (типов) образов жизни многообразных социальных групп. Возникает проблема сосуществования (плюрализма) моделей образов жизни, их возможного противоборства. Какую из этих теоретических схем мы примем за руководство к дальнейшему анализу фактов? Именно это и определяется целевой установкой исследования, практической или (и) теоретической его направленностью.

Однако есть еще очень  существенное ограничение: выделение  общих и специфических фактов в конкретной ситуации зависит не только от цели и предмета исследования, от состояния теории, но также и  от мировоззрения исследователя. Когда  социолог пишет, что такая-то группа людей социально активна, а такая-то — пассивна, в этом утверждении  выражается определенная гражданская  позиция исследователя.

Возникает вопрос: обладает ли социологическое знание фактуальной достоверностью?

Чтобы разобраться в этом вопросе, разделим его на две проблемы: одна — проблема обоснованности фактуального утверждения и вторая — проблема его истинности.

 

Что касается истинности социального  знания, то это "вечный философский  вопрос, и мы не можем сколько-нибудь основательно обсуждать его в этой книге.

Обоснованность фактуального утверждения зависит от состояния наших знаний и некоторых критериев, которые служат аргументами, свидетельствующими, что такие-то факту ал ьные утверждения правомерны.

Приведем общую схему  последовательности операций, необходимых  для установления обоснованных социологических фактов.

Первый уровень на этой схеме — общая предпосылка  обоснованности фактуального знания. Это наши фундаментальные представления о социальной и природной действительности, наше мировоззрение. Если на этом уровне доминируют иллюзии, заблуждения, то они будут "накладываться" на все последующие операции исследования.

Второй уровень — состояние  и разработанность социологической  теории. Здесь имеется в виду система  уже достигнутого научного знания об объектах исследования, исходя из которой  и путем сопоставления с новыми, еще не систематизированными наблюдениями (или данными других наук) выдвигаются  гипотезы относительно неисследованных  социальных явлений и процессов. Они образуют концептуальные "рамки", в которых далее будут описываться  отдельные события в конкретных социальных ситуациях. Условие такого перехода от имеющихся теоретических  представлений к эмпирическому  исследованию — эмпирическая интерпретация  понятий, о чем мы будем говорить в следующей главе.

Третий уровень — процедурный. Это система знаний о методах  и технических приемах исследования, обеспечивающих надежную и устойчивую фактуальную информацию.

Три названные предпосылки  образуют главные условия для  составления обоснованной исследовательской  программы, которая, в свою очередь, определяет содержание и последовательность эмпирических процедур сбора и обработки фактуальных данных.

Конечный "продукт" этой деятельности — научные факты  — вводится в социологическую  теорию. В жестко целенаправленном исследовании они входят в ту систему  знания, из которой были извлечены  первоначальные гипотезы. Конечно, на базе хорошо обоснованных фактов возможно и иное их теоретическое истолкование. Но тогда потребуется дополнительное исследование, проверяющее надежность фактической базы, ибо крайне редко  удается дать действительно полное и всестороннее описание фактов; какие-то существенные свойства и связи наблюдаемых  явлений с иной точки зрения окажутся менее убедительными или вовсе не охваченными.

Понятно также, что введение новых научных фактов так или иначе видоизменяет теорию данного уровня, а изменения в ряде специальных социологических теорий ведут к соответствующим преобразованиям в более высоких уровнях знания. Таков как бы спиралевидный путь развития любой науки. Начальный этап исследования на любом витке спирали — имеющееся системное знание, а завершающий — новое системное знание и переход к следующему витку.

В этом процессе возведения здания социологической науки факты  играют огромную роль, но они все  же остаются "сырым строительным материалом".

Фактуальная основа нашего знания — именно "сырой" материал, мы его обрабатываем и формируем в соответствии с концептуальными схемами, упрощаем, отбрасываем "ненужное" в данной концептуальной модели, случайное, нетипичное.

 

Все, что здесь до сих  пор говорилось, относится к классическому  пониманию науки, каковая преследует цель обнаружения объективной природы  изучаемого объекта. Вместе с тем  мы ввели в наше рассуждение и  неклассические аргументы, а именно — обращаем внимание на то, что онтологические факты (события, явления, процессы, как  они имеют быть) входят в систему  знания только после того, как описаны, зарегистрированы. Описание фактов связано  и с понятийным аппаратом, и с  теоретическими моделями, и с методом, техникой регистрации фактов.

 

Насколько же вообще социальное знание достоверно? Оно достоверно в той мере, в какой обоснованны и достоверны наши предварительные теоретические и методические инструменты получения нового знания. Оно достоверно и в той ограниченной плоскости, в которой мы преследуем определенные познавательные цели, а также в рамках определенной социальной ситуации, социального контекста нашего знания.

Итак, социальные факты мы можем рассматривать как социально-статистические, т. е. сгруппированные единичные  события, получающие описание в некоторых  концептуальных моделях. Социальные факты  такого рода — эмпирический базис знания.