Автор: Пользователь скрыл имя, 22 Декабря 2011 в 15:36, курсовая работа
Основной формой социальной организации отношений между мужчиной и женщиной является брак. Брак - это санкционированная и регулируемая обществом форма отношений между мужчиной и женщиной, определяющая их права и обязанности по отношению друг к другу и к детям. Ценность брака как жестко контролируемого социального образования в России снижается в силу различных причин. Среди них низкая стабильность заключаемых браков и рост привлекательности индивидуальной частной жизни, которая все больше распространяется в связи с трансформированием норм семейно-брачных отношений, изменением экономической ситуации, прогрессом в сфере домашнего хозяйства и бытовых условий.
Цель исследования: Проанализировать и показать динамику развития межнациональных браков в России в зависимости от социального статуса.
А так же цель исследования заключается в выявлении специфики развития межнациональных браков в истории России.
Введение..........................................................................................................1
Глава I Теоретическое изучение межнациональных браков.
1.1 «Этнос» и «Нация» - содержание понятий....................................5
1.2 Сущность межнациональных браков.............................................8
1.3 Специфика определения понятия «иностранец»..........................15
Глава II. Исторические аспекты функционирования межнациональных браков
2.1 Историческое развитие межнациональных браков в России……..…..22
2.2 Отношение к иностранцам…………………………………………….…44
2.3 Отзывы иностранцев о России……………………………………..…....48
2.4 Правовые аспекты функционирования межнациональных браков.....51
Заключение...................................................................................................42
Список используемой литературы..............................................................44
Приложение..................................................................................................45
При создании родственных связей между господствующими династиями, их главы исходили из мотивов обеспечения преемственности престола, а также из той политической аксиомы, что монаршие особы и династии, связанные семейными узами, должны действовать в политическом отношении солидарно. Этот предполагаемый образ внешнеполитического поведения базировался на трех предпосылках: во-первых, на неограниченном господстве в собственной стране, во-вторых, на том, что руководство внешней политики являлось прерогативой главы династии и, в-третьих, на единой идеологической основе о божественном происхождении абсолютной власти. Еще в XVIII веке эти предпосылки, казалось, оставались в полной силе28. В XIX веке, после Великой французской революции, основы проявления династической солидарности существенно изменились. Власть доселе абсолютных монархов в результате создания сословных и парламентских представительств претерпела значительные изменения. Быстро растущая роль общественного мнения и все увеличивающееся влияние высшей бюрократии на внешнюю политику противодействовали внешней политике, проводимой на династической основе, нейтрализовали и даже тем самым ее обесценивали. Основополагающие идеи Просвещения о разуме, целесообразности и разделении властей постепенно взяли вверх над идей о божественном происхождении власти. Растущая взаимосвязанность, а вместе с тем и противоречивость политических и экономических интересов европейских держав в XIX веке также ослабляли политическую эффективность родственных связей. Европейские династии стремились к тому, чтобы приспособить отношения между собой к новому многообразию государственных интересов, вследствие чего сами династические связи становились в такой мере запутанными и непроницаемыми, что желаемых политических результатов не достигалось. Агония династических отношений достигла своего апогея во время первой мировой войны, когда страны с монархическим устройством стали опять воевать друг с другом. Война означала конец всякой династической солидарности и привела к краху монархии в России, Австро-Венгрии и Германии. Несмотря на драматическую утрату значения династической солидарности в международных отношениях XIX-начала XX вв., политика династических браков европейских династий сохранила определенную политическую роль. Хотя браки между княжескими домами, как правило, в отличие от предыдущего периода, не имели последствий в виде территориальных изменений, и войны из-за спорного престолонаследия уже не происходили, брачные связи очень часто использовались для создания «коммуникационных сетей» между царствующими домами. Одним из центров подобной сети в XIX веке стало маленькое герцогство Саксония-Кобург-Гота, которое теснейшим образом было связано с королевскими домами в Англии и Бельгии. Через посредничество других мелких князей на юге Германии и бракосочетание герцога Альфреда с великой княгиней Марией Александровной, Романовы вступили с этим герцогством в связь. Главную роль в «коммуникационных сетях» чаще всего играли женщины, которые путем письменных и личных контактов устанавливали постоянную связь между династиями. Они выполняли немаловажную политическую функцию, так как их контакты создавали предпосылки для неформального общения между монархами без участия и без вмешательства министров.
Юридические основы династической политики Романовых в течение веков менялись. Политика династических браков при этом подчинялась правилам престолонаследия. Она преследовала целью обеспечить преемственность верховной власти. При этом, с времен московского великого князя Дмитрия Донского до Петра I все великие князья, а потом цари следовали принципу, что престол всегда унаследовал старший сын (примогенитура-Primogenitur). Лишь Петр I покончил с этой традицией. Исходя из трагического опыта своего конфликта с сыном Алексеем и в интересах своей абсолютистской политики он издал указ ”О наследии престола”, в котором говорилось: ”...дабы сие было всегда в воли правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство”. Хотя определение кандидатуры наследника престола осталось тем самым прерогативой царствующих императоров, российская история XVIII века характеризовалась многочисленными заговорами против волеизъявления царей по вопросу о престолонаследии29. Только закон ”Учреждение Императорской Фамилии” императора Павла I (1797 г.) положил конец произволу. Закон предусматривал, что престол переходит от отца к старшему сыну и что монарх в обязательном порядке должен быть православного вероисповедания. Далее в нем значилось, что полагается ”согласие царствующего Императора в каждом браке непременно нужным, и потому всякий брак без согласия царствующего Императора сделанный, законным признан быть не может”30. В 1820 г. император Александр I внес в закон добавление о том, что наследник престола должен также обязательно происходить от равнородного брака. По указу императора Александра III и под руководством великого князя Владимира Александровича в 80-х годах XIX века ”Учреждение Императорской Фамилии” было пересмотрено. В 1906 г. оно вошло как составная часть в Основные государственные законы. Отредактированное ”Учреждение Императорской фамилии” уточняло порядок престолонаследия, определяло обязанности членов династии, упорядочивало внешнюю атрибутику и материальное обеспечение членов династии Романовых. В результате возникла взвешенная система, которая, подобно ”табели о рангах”, определяла значимость великих князей и степень их близости к царствующему императору. Чтобы жениться или выйти замуж по-прежнему потребовалось специальное разрешение императора. То же касалось и разводов: ”Брак расторгается по положению Святейшего Синода, с утверждения Императора”31.
Престолонаследники и цари из дома Романовых вплоть до Ивана IV и Петра I (имеется в виду его первый брак) были женаты на дочерях крупных бояр. Это обстоятельство приводило к внутриполитическим конфликтам, так как бояре, разумеется, ожесточенно боролись за родство с царской семьей. Со времен Петра I, как правило, мужчины из династии Романовых и те женщины, которые могли претендовать на престолонаследие, женились или выходили замуж за принцесс или за принцев суверенных и царствующих или царствовавших заграничных дворянских родов, принадлежавших к христианским конфессиям, причем невесты должны были принять православие. При этом российские императоры и императрицы, очевидно, исходили из того, что только браки, заключенные между царствующими домами, способны ”поставить царствующую фамилию возможно выше в глазах подданных” и это ограничение тем самым ”повышает августейший характер царствующих домов”32. Хотя императоры и императрицы, как правило, уделяли соблюдению семейного кодекса большое внимание, в силу ограниченного числа потенциальных кандидатов на бракосочетание, в исследуемом периоде участились морганатические браки.Очевидно, сказывалось и то обстоятельство, что в складывающемся буржуазном обществе брачные обычаи высшей европейской аристократии отжили. Несмотря на это, династия Романовых в течение XIX века быстро разрасталась. При Павле I она состояла из девяти членов, в 1899 г. к ней принадлежали 51 человек, в 1914 г. - уже 60 лиц.
Первым
активизировал династическую
Очевидно,
что Романовы исключительно высоко
ценили династические связи с
германскими княжескими домами. Помимо
политических причин этому способствовали
и чисто практические обстоятельства.
Германия была в географическом отношении
близка к России. Феодальная раздробленность
Священной Римской империи
Все императрицы России с времен Екатерины II были немками по происхождению. Только супруга Александра III, Мария Федоровна, вышла из датского дома Глюксбургов. Три императрицы были принцессами из великого герцогства Гессен-Дармштадт: первая супруга Павла I, Наталья Алексеевна, супруга Александра II, Мария Александровна и супруга Николая II, Александра Федоровна. Вторая супруга Павла I, Мария Федоровна, была принцессой из Вюртемберга. Супруга Александра I, Елизавета Алексеевна, родилась в герцогстве Баден. Только одна императрица, супруга Николая I, Александра Федоровна, принадлежала к прусской династии Гогенцоллеров. Если верить некоторым авторам, то доля русской крови у Николая II составляла 1/64. Это означало, что последний царь из российского дома Романовых по крови был немцем. Однако, более важен следующий аспект: все великие князи и великие княгини воспитывались на основе русской культуры, в духе православной церкви и русского национализма. Приезжавшие немецкие принцессы принимали православное вероисповедание. Живя при Петербургских дворах, они, как правило, удивительно быстро осваивали русский язык и приспосабливались к окружающей среде. Как многие обращенные в другую веру, они часто становились более русскими, чем сами русские.
Нельзя
отрицать, что династические связи
Романовых с германскими
Последователи Николая I считали, что прочные династические связи являлись залогом прусско-русского, а после 1871 г., и германо-русского сотрудничества. Еще в 1871 г., непосредственно после объединения Германии, германский император Вильгельм I дал Александру II клятвенное заверение, что поддержка России, при создании Германской империи, вызывает вечную благодарность его семьи. В политическом отношении оно мало что означало. Объединение Германии существенно изменило соотношение сил в Европе. Самая слабая из великих европейских держав, Пруссия, ”железом и кровью” превратилась в амбициозную и могущественную страну, которая намерена была соперничать с Англией и Россией. О безоговорочном подчинении Германии экономически слабой и политически нестабильной России речь уже не могла идти. Анахронизм мышления в рамках династической солидарности стал очевидным, когда союзнические отношения между Россией и Германией в 1890 г. были прерваны. Никакие страстные заверения в дружбе и взаимном уважении в переписке между Николаем II и Вильгельмом II не смогли изменить то обстоятельство, что Германия и Россия, начиная с начала 90-х годов XIX века, находились в враждебных коалициях35. Несостоявшийся Бьеркский договор 1905 г., заключенный между двумя императорами, но впоследствии сорванный российскими дипломатами, и Потсдамское соглашение 1911 г., которое первоначально было рассчитано на политический союз, а на практике лишь разграничило сферы влияния на Среднем Востоке, не смогли повернуть колесо истории вспять. Первая мировая война обозначила окончательный крах какой-либо династической солидарности. Более того, тесные династические связи с Германией стали одной из причин дискредитации Романовых в самой России, а тем самым и их падения.
Однако, ”германоцентристская” картина династических отношений Романовых только отчасти соответствует исторической истине. Существование разных семейных линий давало российским императорам возможность ”творчески” подходить к династическим связям, взвешивать разные, иногда противоречащие друг другу интересы, зондировать посредством контактов с негерманскими княжескими домами союзнические варианты и, тем самым, сбалансировать международные отношения. У Павла I и его супруги, императрицы Марии Федоровны, было десять детей. Императрица называлась матерью династии не только из-за большого числа детей, она находилась в центре культурной и благотворительной жизни Петербурга и определяла главные линии семейной политики Романовых вплоть до ее смерти в 1828 г. Шесть детей Павла I и Марии Федоровны женились на принцессах или вышли замуж за принцев германского происхождения. Великая княгиня Анна Павловна вышла замуж за Оранского кронпринца Вильгельма, который в 1840 г. стал королем Нидерландов. Эта связь безусловно сыграла свою роль при, хотя и безуспешной, русской дипломатической поддержке Голландии во время бельгийской революции 1830 г. Женитьба первого сына Павла I, наследника-цесаревича Александра Павловича, будущего императора Александра I с баденской принцессой Луизе, позже императрицей Елизаветой Алексеевной, открыло путь к семейству Романовых для Наполеона Бонапарта. Брат императрицы, баденский маркграф Карл, с 1806 г. великий герцог Баденский, был женат на усыновленной дочери Наполеона, Стефании Богарне. Великий князь Михайл Павлович и его супруга, великая княгиня Елена Павловна, либерально настроенная принцесса из дома Вюртембергских, стояли у истоков великого герцогства Люксембургского. Их дочь, великая княгиня Елизавета Михайловна, вышла замуж за Нассауского герцога Адольфа, который, после пресечения династии голландских оранцев по мужской линии, в 1890 г. стал первым великим герцогом Люксембурга. Концентрация династических контактов Романовых на западной окраине Германии вряд ли являлась случайностью.