Речевая культура молодежи

2) многочисленные  материалы из газет и журналов, в языке которых появляется  все больше сленгизмов;

3) лингвистические  анкеты, заполненные информантами-носителями  русского языка, которые представляют  интересующую нас социально- возрастную  группу.

Интересно отметить, что некоторые иноязычные слова, давно ассимилированные русским  языком, как бы заново заимствуются в другом значении (а иногда и  с другим ударением) н уже в этом значении образуют дериваты: рекорд (рекорда) "грам-нластинка" - рекордовый "пластиночный"; митинг "встреча" - смитингнуться "встретиться"; ринг "телефон" - - рингать, рингануть "позвонить по телефону", рингушник "записная книжка с номерами телефонов"; спич "разговор" - сличить, спикать "разговаривать". б) Аффиксация как средство весьма продуктивна и с исконно русскими корнями: - оттяг «наслаждение», оттягиваться «получать наслаждение 
"получать наслаждение, предаваться веселью;

- приколоться  "обращать внимание; цепляться,  насмехаться; увлекаться", прикол " то, над чем можно насмехаться,  чем можно увлечься", приколист, прикольщик "тот, кто любит придираться, шутить над кем-либо", прикольный 
"забавный, интересный", приколъно "весело, оригинально".

Молодежный сленг  обходится самыми стандартными суффиксами и префиксами. Например, большинство  прилагательных, происходящих от английских корней, образованы с ударным суффиксом  -ов-: брендовый 
"совершенно новый", олдовый "старый", янговый "молодой", лотовый "длинный", френдовый "принадлежащий другу", прай-совый "денежный", лэфшовый "левый", еловый "желтый", хитовый "популярный", файновый ''хороший", френчовый 
''французский" и т.п. ;

Исключение составляет редкостный в системе русских  формантов, которые используется при  образовании имен нарицательных, суффикс  -лов-о: зависалово 
"сильное увлечение», глюкалово "состояние галлюцинации", стремалово 
"ощущение опасности». в) Следующим мощным источником формирования лексического состава сленга является метафорика. Здесь и собственно метафоры (такие, как киски 
"узкие треугольные темные очки, заголяк "полное отсутствие чего-либо", гасить убить), и метонимии (такие, как волосатые "хиппи").

Метонимии типа «стекло» лекарства в ампулах, употребляемые  как наркотики'', метафоры типа дорога «идущие подряд следы на вене от систематических уколов» носят  эвфемистический характер, затушевывают негативную суть называемых денотатов.

В метафорике часто присутствует юмористическая трактовка означаемого. 
В качестве примера назовем метонимии соплевич "эфедрин, лекарство от насморка, которое используется как наркотическое средство", лохматый 
"лысый" или метафоры с иронической коннотацией баскетболист "человек маленького роста",

По сравнению  с тремя названными (иностранные  заимствования, аффиксация и метафорика) удельный вес остальных источников формирования лексического фонда молодежного слёнга незначителен: г) заимствование блатных арготизмов: беспредел "полная свобода, разгул"» ксива "документы ", мочить "бить», «убивать»; д) развитие полисемии: кинуть-1) украсть что-либо у кого-либо; 2) взять что-либо у кого-либо и не отдать; 3) смошенничать при совершении сделки; 4) не сдержать, обещание, обмануть»

- ништяк - .1) все, в порядке, 2) это неважно! это несущественно? 3) неплохо, сносно; 4]| великолепно; 5)пожалуйста; 6) ладно, договорились! с) антономасия (имя собственное как нарицательное): левиса, луисы 
"Джинсы", машка, ниташа "девушка", слушать мендельсона "присутствовать на акте бракосочетания", гнать муму "врать"; ж) синонимическая или антонимическая деривация (один из компонентой фразеологизма заменяется близким или противоположным по значению словом общенационального языка или сленга): забить косяк "набить папиросу наркотикотиком для курения" - заколотить косяк —> приколотить косяк —> прибить косяк; сесть на иглу "начать регулярно использовать наркотики" —> подсесть ни иглу --> подсадить на иглу "приучить кого-либо к употреблению наркотиков" ~ подсадить на винт —> подсадить на джеф —> слезть с иглы 
"перестать употреблять наркотики" —> соскочить с иглы - спрыгнуть с иглы; у) усечение корней (апокопа): юг "югослав", mранк "транквилизатор", фен "фенамин"; и) сложение корней: кайфолом, кайфоломщик "человек, прерывающий своим действием состояние кайфа у друг их людей", рингофон "телефон", чикфаер 
"зажигалка"; к) телескопия: мозжечокнуться "сойти с ума" (от мозжечок + чокнуться), ландафшиц "учебник физики Ландау и Лифшица"; л) уиивербизация (стяжение): академка "академический отпуск", линейка 
"линейная алгебра", автомат "зачет, полученный автоматически": м) аббревиация: чмо "дурак, тупица", чмошный "плохой" (от: человек морально опущенный), клюха "человек, сочувствующий хиппи, хиппи с небольшим стажем" (от: Клуб Любителей Хиппи), зоя "злюка" (от: змея особо ядовитая); н) замена слова паронимом (так называемая фонетическая мимикрия): салют

"солутан", семочка "семинар", ракетчик "рэкетир", валя "лалюта", шпора 
"шпаргалка о) каламбурная подстановка: бухарест "молодежная вечеринка" (от: бух 
"спиртное"), безбабье "безденежье" (от: бабки "деньги"), лоханка 
"необеспеченная жизнь" (от: лох "глупый человек), чайковский "чай", 
Чернышевский "черный хлеб': л) метатеза (перестановка звуков или слогов): фуфли "туфли", фаршик 
"шарфик", рукитъ "курить", сабо самой "само собой». р) энентеза (вставка звука или слога): тачанка «гакси» (от тачка), шпалера "высокий, худой человек" (от шпала).

Наиболее развернутый  лексикон у хиппи.

Попробуем очертить хотя бы приблизительно портрет типичного  носителя сленга. Известны знаковые моменты  в облике и поведении у хиппи: у мужчин длинные волосы (недаром  хиппи называют себя "волосатыми"). Молодые люди и девушки носят  на шее мешочек с документами - "ксивник» а на руке бисерный браслет ~ "феньку". Все они путешествуют автостопом по "трассе", любят собираться в шумные сборища " "тусовки" и "сейшоны" - вечеринки, рок- концерты. Но настоящих странствующих хиппи, порвавших с родителями и не имеющих определенных занятий, в России совсем немного. Основная часть носителей сленга - это "хиппующие" старшеклассники и студенты. Газета 
"Вечерний Петербург" (6 октября 1992) описывает, например, двух таких юношей - Александра Турунова и Дениса Астахова. Зимой они слушают лекции в институте, сдают зачеты и экзамены, а летом, заранее составив маршрут, отправляются в путь с флейтой и гитарой. На "трассе" голосуют, но сразу предупреждают, что они студенты н денег у них нет. За услуги расплачиваются песнями. В городах ночуют на вокзалах. А если повезет, местные «хиппи» дадут адрес «вписки» - квартиры, где можно остановиться, В такую квартиру вписываются иногда до 10 человек. К началу учебного года Денис и Александр возвращаются домой.

А Запесоцкий и А.Файн в книге "Эта непонятная молодежь" (Запесоцкий, 
Фаин 1990 :53) рисуют другой портрет: девушка-филолог, закончила 
Ленинградский университет в 1986г. Училась на вечернем, днем работала в библиотеке. Контактируя с массой людей, познакомилась с хиппи. 
Почувствовала, что их взгляды ей созвучны, быстро освоила их манеру общения, стала своей в их среде. Дипломную работу она писала по американскому сленгу. Ради собственного удовольствия, составляла "Словарь системного сленга", 3-ю редакцию которого А. Запесоцкий и А.Файн приводят в своей книге.

Еще один портрет, провинциальный: смоленская аспирантка из "глубинки". 
С первого курса серьезно занимается историей литературы. Речь вполне соответствует норме. На фольклорном фестивале обнаруживается вдруг, что девушка прекрасно смоленским территориальным диалектом. А на межвузовской научной конференции, в перерыве между заседаниями, удивленный профессор случайно слышит, как его подопечная докладчица бойко болтает с коллегами из 
Москвы и других городов, уснащая свою речь живописными сленгизмами.

Надо четко  представлять себе, что во всех случаях, когда мы встречаемся со сленгизмами не в словаре, а в живой речи, это речь не жаргонная, а лишь жаргонизированная — отдельные включения сленгизмов на фоне нейтральной или фамильярной лексики .Самая насыщенная она у московских и петербургских хиппи. В речи молодых людей на периферии концентрация сленгизмов гораздо меньше.

В сленге отражается образ жизни речевого коллектива, который его породил. Наиболее развитые семантические поля – «Человек» (с дифференцией по полу, родственным отношениями, по профессии, по национальности), 
«Внешность», «Одежда», «Жилище», «Досуг» (вечеринка, музыка, выпивка, курение, наркотики).

С досугом, с  местами молодежных сборищ в Москве и Петербурге связана и топонимика сленга: Пушка «площадь Пушкина», Плешка "институт им. 
Плеханова", Лужа Лужники. Гораздо меньше сленгизмов, которые относятся к учению или работе молодежи.

Русский молодежный сленг клубится главным образом  в Москве и 
Петербурге. Но какие-то его элементы доходят и до периферии, а некоторые и рождаются там.

Молодежный сленг  попадает в городской фольклор. Это  и распространенный жанр— пародирование классиков ("Кабы я была кингица - спичит ферстая герлица../»), и песня, и анекдот, построенный на каламбурах.

Сленг – это  универсалия. Многие черты роднят русский  молодежный сленг со всяким арго. Это, «во-первых, его депрециативность: он весьма критически, иронически относится ко всему, что связано с давлением государственной машины. Здесь ощущается резко выраженный идеологический момент - "системный" сленг с самого своего возникновения противопоставляет себя не только старшему поколению, но прежде всего прогнившей насквозь официальной системе.

Второй чертой, которая роднит русский молодежный сленг со всяким арго, является его  воспаленная метафоричность. Б.Д. Поливанов  очень метко назвал арготическое словообразование словотворчеством; "Здесь  действительно мы встречаем не индивидуальную выдумку единого организующего  приема, а в подлинном смысле слова  широкое коллективное, а порой  и широко разноообразное по приемам своим языковое творчество» (Поливанов 19316 : 158- 
159)

Третья черта - это доминирование репрезентативной, а не коммуникативной и тем  более не криптолалической ф у н к ц и и. Именно репрезентативную функцию как органичную и важную в данном случае подчеркивал Б.Д. Поливанов, рассматривая жаргон школьников: «Когда ученик говорит "нафик" или "напсик" вместо "зачём» он ведь мыслит в качестве коммуницируемого комплекса идей не одно только переводное значение слова 
(т.е. значение "зачем" или "почему"), а ещё кое-что. И если попробовать передать это "кое-что", то это окажется следующего приблизительно содержания мыслью - мыслью, содержащей характеристику обоих участников языкового обмена (диалога): "Оба мы с тобой дескать, - хулиганы! или вернее, играем в хулиганов"» [Поливанов 193ta : 163].

Молодежный сленг  – это пароль всех членов референтной группы.

Четвертая особенность, характеризующая русский молодежный сленг как универсалию, особенность, которая связывает его с прочими  арго и особенно со студенческим арго – французским, немецким, болгарским и другими, - это его людичекая направленность. Молодежный сленг - не просто способ творческого самовыражения, но и инструмент двойного остранения 
[Радзиховский, Мазурова 198Я: 136]. Если людическая функций, как показал 
Хейзинга свойственна человеку вообще, то молодому человеку она свойственна тем более.

Исследования показывают, что молодежному сленгу, как всякому арго и шире - как всякому субязыку, свойственна некоторая размытость границ. Вычленить его как замкнутую подсистему, как объект наблюдения можно только условно [Скребнев 1985: 22-25]. Постепенное распространение молодежного сленга идет oт центра к периферии, и на периферии он укореняется минимально.

Изучение и  сравнение системы функциональных стилей разных языков приводит к выводу, что арго, как его ни называй - жаргон, сленг или социолект. - это не вредный паразитический нарост на теле языка, который 
"иссушает, загрязняет и вульгаризирует устную речь" того, кто им пользуется, а органическая н в какой-то мере, по-видимому, необходимая часть этой системы. Она очень интересна для лингвиста: это та лаборатория в которой все свойственные естественному языку процессы, не сдерживаемые давлением нормы, происходят во много раз быстрее и доступны непосредственному наблюдению. Что ж до ''иссушающего" влияния молодежного жаргона, то надо заметить, что все социальные диалекты, в отличие от территориальных диалектов, никогда не бывают первым и единственным способом коммуникации для тех, кто ими пользуется. Молодежный сленг-это один из функциональных стилей, к которому прибегают носители языка с относительно высоким уровнем образования (его "энглизированность" - веское тому доказательство) только в определенной ситуаций общения. В других ситуациях они пользуются другими стратами шкалы стилей. Химики говорят, что грязь-- это вещество не на своем месте (масляная краска на рукаве пиджака, чернозем на паркете). Пока молодежный сленг используется молодыми, когда ;они общаются между собой в непринужденной, неофициальной обстановке, никакого 
«загрязнения» не происходит. То же касается и языка художественной литературы: когда сленгизмы входят в него как элементы речевой маски персонажа, это не вызывает никакого протеста, если делается с тактом ; и эстетически мотивированно.