Восприятие и познание человека человеком

     В рассказе Сергея Воронина « Прощание на вокзале» говорится о женщине, которая именно так воспринимала всех людей. Своим родным она рассказывала, какие у нее прекрасные товарищи по работе, а на работе хвалила своих родных. И когда и те, и другие, провожая ее на целину, встретились на вокзале, они «испытали чувство недоумения». Один ее родственник, художник, вспомнил, что «Варвара Николаевна о приемщице Дусе говорила восхищенно. По ее словам, эта женщина миловидна, синеглаза, очень стройна». Художник же видел, худенькую, суетливую, с маленькими, ничего не выражающими, кроме какой-то внутренней озабоченности, и уж, конечно, не синими, а скорее серыми глазами. Приходя в цех, она « часто говорила о своих сестрах, и по ее рассказам получалось, что сестры у нее – красавицы. Мастер цеха и ожидал увидеть красавиц, но к своему сожалению такими их не увидел. Может, когда-то они и были красивы, но сейчас той красоты в них не осталось». Присутствующие на вокзале недоумевали, почему она их такими видит. Социальный психолог объясняет этот эффект: гармония в отношениях человека с окружающими есть гармония в отношениях с самим собой.

     Способность адекватно понимать другого человека иногда связывается с развитием  эмпатии.

     Эмпатия – это способность эмоционально (а не только рационально) воспринять другого человека, проникнуть в его  внутренний мир, принять его со всеми  мыслями и чувствами. Известный  советский психолог Л.С. Выготский  использовал для описания этого  явления термин «идентификация», имея в виду психологический процесс, когда читатель или зритель, воспринимая художественное произведение, отождествляет себя с его героем.

     Иногда  эмпатию называют «аффективным подражанием», и она исследуется в связи  со способностью человека к научению через опыт другого человека. Эмпатия  значительно облегчает взаимодействие людей в тех случаях, когда  надо представить себя на месте другого, учесть его переживания в данной ситуации. Она, однако, может вызвать пагубные последствия если человек настолько сольется в своих чувствах с другими людьми, что утратит способность сохранять в то же время свое личное отношение к происходящему.

     На  восприятие и понимание другого  человека оказывает влияние и  социальная дистанция между людьми.

     Социальная  дистанция имеет мало что общего с географической, пространственной дистанцией: здесь понятие дистанции  связано с политическими, экономическими, культурными и другими различиями между социальными группами, к  которым принадлежат взаимодействующие  индивиды. Эти различия, специфически преломляемые в системе социальных стереотипов и усвоенные взаимодействующими индивидами, и создают ощущение дистанции. Чем более негативны стереотипизированные представления о группе другого, чем менее критично индивид пользуется этими стереотипами, тем сильнее это ощущение.

     В своей крайней форме увеличение социальной дистанции приводит к  выводу, что представители другой группы не люди. В лекциях по этнопсихологии Б.Ф. Поршнев однажды утверждал, что  в истории человечества никогда  не было людоедства. И пояснял: съедаемые  существа никогда не воспринимались как люди; люди, по первобытным представлениям, - это только члены собственного племени, собственной социальной группы.

     Увеличение  социальной дистанции затрудняет восприятие человека как человека, препятствует формированию конъюнктивных, объединяющих людей чувств.

     Наиболее  распространенный способ поддержания  и увеличения социальной дистанции  связан с навязыванием определенных социальных стереотипов, а величина социальной дистанции между людьми обусловлена в конечном счете  социально – экономическим строем общества. Так как способность видеть человека в другом человеке зависит не только от индивидуальных качеств, но и от социальных обстоятельств.

     Психологически  в определенных обстоятельствах  существование некоторой дистанции  между людьми функционально необходимо. Она нужна для сохранения отношений  ответственной взаимозависимости, для исключения самовольства и панибратства. В воспоминаниях руководителя подпольного  обкома партии А. Ф. Федорова рассказывается, как он прибыл в партизанский отряд, был очень тепло, дружеские встречен, но, когда пошли «чарка за чаркой и тост за тостом», в душе у него зародилось беспокойство. Возникли ощущение неправомерности такого положения  и понимания необходимости установить определенную дистанцию, покончить  с панибратством, чтобы превратить этот отряд в боеспособную, дисциплинированную часть. «Совсем не просто в таких  вот условиях, - пишет Федоров, - вовремя  установить черту и меру. Я не искал подобострастия и чинопочитания, не мог и не хотел в первый день кого бы то ни было обрывать и от себя отталкивать, но чувствовал : в какой  – то момент надо начать то, что я  про себя называл исключением  панибратства”. Федоров прекратил застолье, пригласил членов обкома в штабную землянку и повел деловой взыскательный разговор. Так была установлена необходимая дистанция, правильные взаимоотношения между руководителями и подчиненными.

     Однако  чрезмерная дистанция затрудняет понимание  подчиненными поступков руководителя и создает возможность возникновения  у них негативных чувств. В равной мере она затрудняет понимание руководителем  поступков подчиненных. В процессе стирания социальных различий дистанция  между людьми становится подвижной, в значительной степени изменяющейся в зависимости от ситуации и индивидуальных качеств участников. Каждый человек «равен в правах с другими членами общества, всегда может рассчитывать на справедливое, уважительное к себе отношение, на заботу государства, на помощь и поддержку коллектива».

     Воспринимая другого человека, невозможно его  не оценивать Восприятие всегда неразрывно связано с определенным отношением к воспринимаемому – положительным  или отрицательным, с эмоциональным  переживанием складывающихся взаимоотношений. Оттенки переживаний бесконечно разнообразны, но в принципе все  их можно разделить на две группы: чувства конъюнктивные, т.е. способствующие сближению людей, облегчающие сотрудничество, и чувства дизъюнктивные, разъединяющие  людей, затрудняющие совместные действия.

     То, что субъект осознает как близкое  ему, с чем он соотносит конъюнктивные  чувства, обычно воспринимается в положительном  свете. «Приятное – это соответствующее  «нашему» ( наличному или потенциальному), неприятное – «чужому».. Выходит, эти  явления не в том смысле «чужие», что они неприятны, а в том  смысле неприятны, что «чужие».

     В обыденной жизни взаимодействие с другим человеком строится на более  или менее достоверных предположениях о его личности. Они возникают  путем синтезирования собственных  отрывочных наблюдений и каких –  то сведений, полученных из других источников. Такой гипотетический образ, которому приданы человеческие черты, называется персонификацией. Построение той или  иной конкретной персонификации основывается на еще не дифференцированном, общем  отношении к данному человеку как к «симпатичному» или «антипатичному», «приятному» или «противному», «своему» или «чужому».

     Проведенное в США изучение отношения к  лидерам различных группировок  показало: собственный лидер обычно персонифицируется как человек  честный, искренний, мужественный и  т.д., тогда как лидеру враждебной партии приписываются прямо противоположные  качества. Один и тот же пропагандистский материал может быть воспринят по – разному, может вызвать совершенно различные реакции в зависимости  от того, как персонифицируется источник информации. Одно дело, если сообщение  исходит явно от врага, совершенно другое - если от беспристрастного наблюдателя или друга.

     2.3. Поскольку человек вступает в  общение всегда как личность, постольку он воспринимается и другим человеком – партнером по общению – также как личность. На основе внешней стороны поведения мы как бы « читаем» другого человека, расшифровываем значение его внешних данных. Впечатления, которые возникают при этом, играют важную регулятивную роль в процессе общения. Во-первых, потому, что от меры точности «прочтения» другого человека зависит успех организации с ним согласованных действий.

     Представление о другом человеке тесно связано  с уровнем собственного самосознания. Связь эта двояка: с одной стороны, богатство представлений о другом человеке, с другой стороны, чем более полно раскрывается другой человек (в большем количестве и более глубоких характеристиках), тем более полным становится и представление о самом себе. Этот вопрос в свое время на философском уровне был поставлен Марксом, когда он писал: «Человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь, отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку»[8] .

     Б.Ф.Поршнев  тоже имел мнение на этот счет: «Петр  познает свою натуру через Павла  только благодаря тому, что за спиной Павла стоит общество, огромное множество  людей, связанных в целое сложной  системой отношений» [17]. Если применить это рассуждение к конкретной ситуации общения, то можно сказать, что представление о себе через представление о другом формируется обязательно при условии, что этот « другой» дан не абстрактно, а в рамках достаточно широкой социальной деятельности, в которую включено взаимодействие с ним. Индивид « соотносит» себя с другим не вообще, а прежде всего, переломя это соотнесение в разработке совместных решений. В ходе познания другого человека одновременно осуществляется несколько процессов: и эмоциональная оценка этого другого, и попытка понять строй его поступков, и основанная на этом стратегия изменения его поведения и построения стратегии своего собственного поведения.

     Однако  в эти процессы включены как минимум  два человека и каждый из них является активным субъектом. Следовательно, сопоставление  себя с другим осуществляется как  бы с двух сторон: каждый из партнеров  уподобляет себя другому. Значит, при  строении стратегии взаимодействия каждому приходится принимать в  расчет не только потребности, мотивы, установки другого, но и то, как  этот другой понимает мои потребности, мотивы, установки. Все это приводит к тому, что анализ сознания себя через другого включает две стороны: идентификацию и рефлексию.

     Термин  «идентификация» буквально означающий отождествление себя с другим, выражает установленный эмпирический факт, что  одним из самых простых способов понимания другого человека является уподобление себя ему. Это, разумеется, не единственный способ, но в реальных ситуациях взаимодействия люди часто  пользуются таким приемом, когда  предположение о внешнем состоянии  партнера строится на основе попытки  поставить себе на его место. В  этом плане идентификация выступает  в качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека. Существует много экспериментальных  исследований процесса идентификации  и выяснения его роли в процессе общении. В частности, установлена  тесная связь между идентификацией и другим близким по содержанию явлением – эмпатией.

     Описательно эмпатия определяется как особый способ понимания другого человека. Только здесь имеется в виду не рациональное осмысление проблем другого  человека, а скорее стремление эмоционально откликнуться на его проблемы. Эмпатия противостоит пониманию в строгом смысле этого слова. Термин используется в данном случае лишь метафорически: эмпатия есть аффективное « понимание». Эмоциональная ее природа проявляется как раз в том, что ситуация другого человека, партнера по общению, не столько «продумывается», сколько, «прочувствывается» Механизм эмпатии в определенных чертах сходен с механизмом идентификации: и там, и здесь присутствует умение поставить себя на место другого, взглянуть на вещи с его точки зрения. Однако взглянуть на вещи с чьей – то точки зрения не обязательно означает отождествить себя с этим человеком. Если я отождествляю себя с кем-то, это значит, что я строю свое поведение так, как строит его этот «другой». Если же я проявляю к нему эмпатию, я просто принимаю во внимание линию его поведения (отношусь к ней сочувственно), но свою собственную могу строить совсем по – иному. И в том, и в другом случаях на лицо будет « принятие в расчет» поведение другого человека, но результат наших совместных действий будет различным: одно дело – понять партнера по общению, встав на его позицию , другое – понять его, приняв в расчет его точку зрения, даже «сочувствуя ей», но действуя по-своему. Оба случая требуют решения еще одного вопроса: как будет тот, «другой» т.е. партнер по общению, понимать меня. От этого будет зависеть наше взаимодействие. Иными словами, процесс понимания друг друга осложняется явлением рефлексии. В отличие от философского употребления термина, в социальной психологии под рефлексией понимается осознание действующим индивидом того, как он воспринимается партнером по отношению. Это уже не просто знание или понимание другого, но знание того, как другой понимает меня, своеобразный удвоенный процесс зеркальных отражений друг друга, и глубокое, последовательное взаимоотражение содержанием которого является воспроизведение внутреннего мира партнера по взаимодействию, причем в этом внешнем мире в свою очередь отражается внешний мир первого исследователя»[11].