3.2. Групповое мышление как механизм  влияния на личность в деструктивном  культе.

      Определяющим  признаком деструктивности культа, по признанию специалистов по культам, является контроль сознания. Существует несколько моделей контроля сознания в культах (М. Сингер, Р. Лифтон). Все они описывают примерно одинаковые признаки этого контроля (изоляция, тотальность влияния, манипуляция). С. Хассэн,21 как бы объединяя все это, контроль сознания понимает в 4 сферах:

1. контроль
2. поведения;
3. информации;
4. мышления (мыслей);
5. эмоций (чувств).

      Контроль  мышления в культе может происходить, например, за счет:

1. завоевания контроля над временем размышления человека (М. Сингер);
2. обеспечения члена культа нагруженным культовым смыслом языком — клишированным словарем, с целью устранения основы для самостоятельного и критического мышления (Р. Лифтон).

     Кроме того, при контроле мышления могут использоваться (и используются) групповые механизмы, в частности модели группового мышления. Эти модели сами по себе, в качестве группового феномена, не содержат деструктивизма или имеют возможности его преодоления. Но в культе эти возможности отсутствуют, модель имеет модификацию и может влиять деструктивно.

     Вначале необходимо определить сам термин «групповое мышление». Он достаточно условен по отношению к традиционному пониманию  мышления в психологии (как процесс  деятельности человека, характеризующийся обобщенным и опосредованным отражением действительности).

     Групповое мышление (термин употребляет Дж. Джанис) скорее относится к процессу принятия решения группой. Джанис отмечает феномен группового мышления в специально организованных для «делания» решений экспертных группах: в сфере политики, экономики, управления.²²

     Однако  как действующий, практикующий тренер по тренингу я могу отметить наличие  этого феномена и в лабораторных группах, т.е. группах обучения, группах  тренинга. Правда, действия механизма группового мышления в деятельности групп можно наблюдать при определенных условиях. Таким образом, групповое мышление — реальный факт жизнедеятельности групп.

     Основываясь на моделях группового мышления Джаниса, можно сформулировать феномен группового мышления как способ размышления и принятия решения, где главным является мотив, стремление к согласию с группой («стремление к совпадению, соответствию» — Джанис).

     Джанис  использует концепцию группового мышления для объяснения специфического вида патологии группы. Однако мы скорее имеем дело не с патологией группы, а с патологией решения: его ненадежностью, неадекватностью реальной ситуации. Это происходит от того, что стремление к единодушию и единообразию в группе выше, чем побуждение реалистично оценить альтернативные варианты действия. Групповое мышление имеет несколько главных условий возникновения в группе:²³

     1. Высокая сплоченность («высокая  степень связанности») группы, которая  ведет к принятию одобренной  группой версии действительности. Все силы в группе работают на то, чтобы держать всех членов вместе. Это — мера желания членов группы держаться вместе, оставаться вместе как группа, принадлежать группе.

     Участники такой группы более восприимчивы к взаимному давлению. Последствием высокой связанности группы является сокращение конфликтов в группе, избегание столкновения альтернативных мнений. Группа не хочет «раскачивать лодку». Сама групповая сплоченность — естественный и закономерный групповой механизм. Однако высокий ее уровень может привести к принятию решений с низкой вероятностью успешных результатов.

     2. «Структурные недостатки» групповой  организации. Этих недостатков  или характеристик четыре:

     - групповая изоляция (изоляция группы, изолированная группа), что приводит  членов группы к сознанию собственной групповой важности;

     - наличие директивного лидера, который  ориентирует группу в выгодном  для него направлении при выработке  решения; 

     - однородность (гомогенность) группы, которая  развивается вследствие недопущения  (часто лидером) существования разных мнений или ценностей;

     - отсутствие ясных процедурных  норм, особенности в ситуации  напряжения или стресса. 

     3. «Ситуационные провокационные контексты»  или ситуации стресса. Групповое  мышление не «функционирует»  в обычных ситуациях. Но возможность  его проявления увеличивается, когда способная к высокой связанности группа со структурными недостатками находится в ситуации кризиса, стресса. Во-первых, это приводит к чувству неуверенности и напряжению у участников группы, и они используют группу как средство создания ясности в решении проблем; во-вторых, у членов группы в стрессе происходит снижение самооценки и повышение оценки группы как средства выхода из кризиса. Все это придает группе высокую ценность и определяет стремление членов группы к быстрому и безболезненному единодушию. Все вышесказанное приводит к тому, что участники группы склонны подавлять собственные мнения, отказываться от собственных путей решения ради возможности «принадлежать» группе. Последствия группового мышления могут быть помещены в три характеристики:

     1. Формируется завышенная оценка  власти (мощи) группы, что включает  иллюзию неуязвимости и веры  в групповую мораль.

     2. Члены группы получают уверенность,  что даже в ситуации стресса,  членство в группе рационально.  Появляются групповые стереотипы, которые поощряются группой.

     3. Культивируется принуждение (давление  группы) для поддержания групповой  однородности. Оно может включать  в себя: самоцензуру, иллюзию единодушия, давление на инакомыслящих. 

     В культах модель группового мышления имеет модификации, проистекающие из целей культа: «культы не существуют прежде всего, чтобы принимать решения», т.е. принятие решений не является первичной целью культа. В отличие от «групп принятия решения», первичная цель которых состоит в «делании» высококачественных решений, цель культа — контроль сознания, который подразумевает власть не только над принятием решений членами культа, но и над мыслями и чувствами членов культа, над их личностью. ²⁴

     Модификации модели группового мышления в культе следующие:

     1. Сплоченность членов группы в  культе не спонтанна, а спланирована  и реализуется манипулятивно  лидерами культа. Харизматический  лидер формирует вокруг себя  преданную верхушку (элиту), которая  и является «группой принятия  решений», т.е. процесс принятия решения отчужден от рядовых членов культа. Стремление к принадлежности группе у участников культа поддерживается через процесс сурового испытания верности члена культа с использованием приемов «кнута и пряника». Культ становится центральным интересом жизни человека и единственным, первичным, необходимым источником межличностных связей членов культа.

     2. Структурные недостатки представлены  в культе в виде деиндивидуализации, как результата стремления членов  культа к однородности. Они теряют  старые принципы поведения и  «принимают» новый набор норм, стереотипов поведения, которые  поощряются. Деиндивидуализация — не побочный продукт культов, культы существуют, чтобы «обеспечить» своих членов изменениями, вплоть до замены в их системах веры, поведении и локуса контроля.

     3. Спонтанные и проходящие стрессовые  ситуации («провокационные ситуационные  контексты») в культе имеют вид жесткого социального контроля, который использует как инструмент чувства вины, страха, позора за свое прошлое, чтобы создавать образ более привлекательного будущего в культе, таким образом, члены культа находятся в постоянном напряжении. Достичь будущего в культе можно, только соблюдая нормы группы, нормы устанавливает элита («группа принятия решения»). Здесь мы опять наблюдаем отчуждение, депривацию по отношению к процессу принятия личностью решений.

     4. Преждевременное согласие с мнением группы в культе модифицируется в полное, восторженное соответствие доктрине культа. Преждевременное согласие может подразумевать наличие и критического настроя участника принятия решения и находится на одном конце континуума. На другом его конце — полное принятие и соответствие. Поскольку в культе критика решений, принятых элитой исключается, то требуется восторженное обожание и самой доктрины, и ее проводников: доктрина — единственная дорога к правде, с ней мало соглашаться, ей надо полностью соответствовать.

     Модифицированная  модель группового мышления — стартовый  пункт, то которого можно идти к пониманию  процесса принятия дефектных, опасных  решений в пределах культа. Система  испытаний, деиндивидуализация, восторженное соответствие создают условия для  элиты, принимающей решения в культе, чтобы полностью контролировать условия принадлежности членов группе, верности ей. Эти условия облегчены тем, что рядовые члены культа не контролируют способы принятия решения элитой культа. Дефектные последствия группового мышления в недеструктивных группах можно минимизировать введением нескольких простых, но сильных способов, что практикуется нами при работе с группой, в частности в тренинге принятия решений:

• организация процесса сбора, обсуждения и оценки различных мнений и облегчение прохождения критики;
• беспристрастность лидера, отсутствие давления с его стороны, «непроталкивание» им своего мнения;
• привлечение экспертов извне;
• организация возможности пересмотреть принятое решение, возвратиться к нему еще раз.

     Данные методы в культе невозможны, т.к. противоречат основному принципу влияния на личность: обману, манипулированию, способствующих некритичному отношению членов культа к принятию решений.

     Механизмы влияния на личность в культе, основанные на групповых феноменах, проявляются том числе и в психотерапевтических культах. Причем, психотерапевтические группы могут являться деструктивными уже в силу специфики своего влияния на личность: именно групповые процессы — часто основной «инструмент» воздействия на участника группы для достижения им изменений (еще употребляются термины «трансформация», «продвижение», «реформирование»).

     Также в программах используется принцип  изоляции группы в пространстве (длительные выезды) или во времени (тренинги-марафоны), а также депривация физиологических потребностей (сна, отдыха, потребности в пище).

     Последствия такого воздействия на личность в  психотерапевтических группах часто  приводит к тому, что, ценность и  важность группы настолько возрастают по сравнению с собственной важностью участников, что они стремятся «принадлежать» группе и после окончания программы. Такое стремление «быть» в группе, следовать нормам этой группы, находясь в ней может быть сигналом деструктивности воздействия на личность в группе.

     Кроме того, группу можно использовать в качестве совокупного консультанта по выходу из культа. Такие случаи описывает в своей практике К. Джиамбалво.²⁵ В качестве группы используется: семья, знакомые, бывшие члены культа. Групповые механизмы воздействия на личность в культе вполне уместно нейтрализовать аналогичными групповыми механизмами «недеструктивного действия». Группа — это своеобразная «барокамера» при переходе человека из культа в реальность.

Заключение

     Прежде  чем мы поставим точку в нашей  курсовой работе, попытаемся обобщить и подытожить полученные данные. Вот те задачи, которые нам удалось выполнить в рамках курсовой:

     1. Исследовали работы различных  ученых по поводу отношения  языка и мышления.

     2. Описали механизмы, осуществляющие  речевую и языковую деятельности.

     3. Описали наиболее вероятную, с точки зрения выдающегося психолога Л. Выгодского, теорию происхождения языка.

     4. Показали различные точки зрения  на проблему связи языка и  мышления, в частности, является  ли мысль и слово одним и  тем же или это разные субстанции, а также возможно ли существование мышления без языка.

     5. Рассказали о точке зрения  по поводу того, что язык обуславливает  мышление (гипотеза Сепира - Уорфа), а также привели возражения  представителей психологии и  психолингвистики (Выготский, Леонтьев). 
Задаваясь целью обнаружения связи между языком и мышлением, мы как в сказке Льюиса Кэролла «Алиса в стране чудес», попали в неизведанную страну. Какое бы явление, касающееся языка и сознания, мы не взялись объяснять, обнаруживало наличие нескольких теорий, каждую из которых как трудно опровергнуть, так и доказать. Однако все изученные нами теории имеют и нечто общее. Все они говорят о взаимозависимости мышления и языка.

     Ни  в одной из гипотез, с которыми нам пришлось столкнуться нет  мысли о том, что мышление и язык - это две субстанции, существующие параллельно и не связанные друг с другом. В некоторых из вышеприведенных теорий наличествуют предположения о том, что мышление может существовать без языка. Но ни в одной из них нет указаний на то, что язык может существовать без мышления. Следовательно, мы можем сделать вывод, что, разнясь в оценке степени взаимного влияния мышления и языка, все вышеперечисленные исследователи едины в одном - разрозненные звуки становятся языком, только в том случае, если они исполняют функцию передачи (получения, отображения) информации носителем сознания (мышления).