Творческое мышление

  Ассоциативный переход «небо — чай» удалось  установить всего за четыре шага, потому что был дан последний элемент ассоциативной цепочки («чай»), который явился целью, определяющей ход ассоциативного процесса. В условиях свободного ассоциирования ничтожно мала вероятность получения этого слова на четвертом шаге. Но «чай» как заданная цель не определяет однозначно все звенья ассоциативной цепочки. Такие же результаты — и при разных промежуточных шагах. Конкретный состав цепочки зависит от состояния испытуемого в момент проведения опыта.

  Так ли уж все это неожиданно? Как  показали эксперименты, число прямых ассоциативных связей каждого слова в среднем близко к десяти⁹. Если исходить из десяти ассоциативных связей первого порядка, то один ассоциативный шаг дает возможность выбора из десяти слов, второй — из 100 слов (связи однонаправленные), третий — из 1000, четвертый —из 10 тыс., пятый шаг —s из 100 тыс. слов.[3, с.21-23]

Готовность  памяти. О памяти иногда отзываются пренебрежительно, противопоставляя ее мыслительным способностям. Приводят даже примеры творческих достижений у лиц с плохой памятью. Но слова «плохая память» слишком расплывчаты. Память включает в себя способность запомнить, опознать, воспроизвести немедленно или с отсрочкой. Когда человек решает проблему, он может рассчитывать лишь на ту информацию, которую в данный момент воспринимает и которую сумеет извлечь из памяти.

  Рассмотрим  задачу, Пустая комната. На подоконнике лежат плоскогубцы, а с потолка свисают две бечевки; требуется связать их концы. Но длина каждой бечевки меньше расстояния между точками прикрепления. Решение состоит в том, что к концу одной из бечевок нужно привязать плоскогубцы и устроить маятник.

  Когда испытуемый рассказывает, как он решил  задачу, объяснение сводится к логическому рассуждению: бечевки слишком коротки и, взяв в руку конец одной, невозможно дотянуться до другой. Значит, кто-то должен подать ее навстречу. Но в комнате больше никого нет. Как быть? Нужно, чтобы бечевка сама подалась навстречу. Для этого требуется ее раскачать. А чтобы качания были достаточного размаха, надо к концу бечевки привязать груз, использовав для этого плоскогубцы.

  Последовательность  изложения готовых результатов ошибочно принимают за истинный ход мышления. На самом деле ход мысли не обязательно именно таков. Главным при решении этой задачи считают операцию «переформулирования»: человек перестает рассматривать плоскогубцы как инструмент и видит в них лишь груз для маятника.

  Возможны  и другие гипотезы. Однако в любом  варианте необходимо прежде всего вспомнить о свойствах качающегося груза и соотнести эти знания с задачей. Преимущество при решении задачи получит не тот, у кого эрудиция богаче, а тот, кто быстрее извлечет из памяти необходимую информацию. В таких случаях говорят о сообразительности, но одной из ее составляющих служит готовность памяти выдать нужную информацию в нужную минуту.

  Обработка информации происходит еще в процессе восприятия и запоминания. Существенное значение имеют форма записи, классификация, система адресов и система поиска. Представим себе машину, в которую заложена информация обо всех возможных предметах, различных по форме, цвету, весу, запаху, вкусу и т. д. Требуется выяснить, существует ли предмет, обладающий одновременно четырьмя свойствами, — круглый, тяжелый, зеленый, сладкий. И если существует, то что это за предмет? Можно перебрать все круглые предметы, проверить их до признаку цвета. Затем все круглые и зеленые проверить по вкусу. Наконец, все круглые, зеленые и сладкие проверить по весу — и найти арбуз.

  Можно действовать по-другому: хранить  информацию, уже классифицированную по сочетанию признаков, т. е. иметь справочные данные о том, какие предметы круглые и сладкие, зеленые и тяжелые и т. д. Но и такой вариант записи в мозгу маловероятен. Вероятнее всего — ассоциативная сеть. Арбуз связан с понятиями «круглое», «сладкое», «зеленое» и т. д. с того момента, как в мозгу „.сформировалось понятие «арбуз».

  Интуитивные мгновенные решения задачи возможны потому, что имеется большое число ассоциативных связей, обеспечивающих быстрый доступ к нужной информации.[3, с.25-26]

Гибкость  мышления. Способность быстро и легко переходить от одного класса явлений к другому, далекому по содержанию, называют гибкостью мышления. Отсутствие такой способности называют инертностью, ригидностью, окостенелостью и даже застреванием или застойностью мышления. Но что такое близкий или далекий по содержанию? Можно ли измерить смысловое расстояние? Beроятно,  это переменная величина, на которую влияет так называемая функциональная фиксированность человека. Она описана американским психологом К. Дункером и доказана в следующем эксперименте.

Испытуемому  предлагается  закрепить  на  двери  три свечи. В числе предметов, которыми можно манипулировать, — молоток,     гвозди     в     коробочках,     плоскогубцы и т. д. Решение состоит в том, чтобы прибить коробочки   к двери и установить в них свечи. Задача предлагалась в двух вариантах. В первом случае коробочки были пустыми,  во  втором — наполнены  гвоздями.  При  решения первого варианта коробочки в качестве подставок использовали все. Во втором варианте лишь половина испытуемых догадалась их опорожнить и превратить в подставки. Дункер объяснил это тем, что во втором варианте коробочки воспринимались как тара для гвоздей, именно эту их  функцию  фиксировал испытуемый,  поэтому переход к   другим   возможным функциям    оказывался   затрудненным.

  Способность к преодолению функциональной фиксированное — одно из проявлений гибкости мышления. Психологи пытаются измерять эту способность с помощью теста. Испытуемого просят перечислить все возможные способы использования таких предметов, как молоток, банка из-под консервов, кирпич. Одни люди быстро переходят от одного класса явлений к другому, указывают, что кирпич можно использовать как строительный материал, подставку для раскалывания орехов, груз, который ставят, чтобы ветер не захлопнул окно, как метательный снаряд; можно растолочь его и использовать для чистки металлической посуды, применить вместо гири, вместо грелки и т. д. Другие пытаются сначала исчерпать все применения объекта в данной области, в данной функции, а потом уже переходят к поискам в других областях.

  Можно ожидать, что люди с более высоким показателем гибкости мышления имеют больше шансов натолкнуться на верную идею при решении какой-нибудь практической задачи.

  Существует  также гибкость в способности  вовремя отказаться от скомпрометированной гипотезы. Нужно подчеркнуть здесь слово «вовремя». Если слишком долго упорствовать исходя из заманчивой, но ложной идеи, будет упущено время. А слишком ранний отказ от гипотезь: может привести к тому, что будет упущена возможность решения.

  Особенно  трудно отвергнуть гипотезу, если она своя, придумана самостоятельно, усилиями собственной мысли. Это наглядно проявляется при решении следующей экспериментальной задачи.

  На  столе лежат четыре карточки, на которых с одной стороны нарисована буква, а с другой — число. На первой изображена гласная буква, на второй — согласная, на третьей — четное число, на четвертой — нечетное. Какие карточки нужно перевернуть, чтобы проверить такое утверждение: «если с одной стороны гласная, то на обороте четное число»?

  Решение кажется простым: «перевернуть гласную и четное число», или даже проще — «перевернуть гласную». Однако такой ответ ошибочен. На самом деле нужно перевернуть гласную и нечетное число, поскольку сочетание лишь этих двух знаков на одной карточке делает гипотезу ложной.

  Если  рассказать человеку содержание задачи и объяснить решение, то трудностей не возникает и понять ее суть легко. Но если предложить ему решить ее и если решение неправильно (чаще именно так и бывает), то дальнейшие разъяснения затрудняются: испытуемый упорствует в своем заблуждении, с жаром защищает свою ошибку и становится слеп к логическим доводам. Он не может избавиться от давления своей первоначальной неверной догадки.

  Видимо, разуму свойственно рисовать вокруг себя воображаемые ограничительные линии, а затем о них спотыкаться. Способность перешагнуть через такие невидимые, но прочные шлагбаумы и есть гибкость интеллекта. [3,с.26-28]

Способность к оценке. Чрезвычайно важна способность к оценке, к выбору одной из многих альтернатив до ее проверки. Оценочные действия проводятся не только по завершении работы, но и многократно по ходу ее; они служат вехами на пути творческих исканий, отделяющих различные этапы и стадии творческого процесса. На независимость оценочных способностей от других типов способностей первыми обратили внимание шахматисты.

    Предпринимались попытки выявления этих способностей. Руководителям групп и лабораторий научно-исследовательского учреждения было роздано 25 отчетов о проделанных работах в другом институте и предложено оценить их по десятибалльной шкале. Замысел экспериментаторов состоял в том, чтобы оценить самих «оценщиков». Оказалось, что некоторые из них используют всю десятибалльную шкалу; порою им этого мало и они прибегают к знакам «плюс» и «минус»: скажем, девять с плюсом или шесть с минусом. Другие же используют не нею шкалу, а лишь несколько отметок: за отличные, по их мнению, работы выставляют 10 баллов, за удовлетворительные — 5 баллов, а за плохие — один балл.

  Первых  назвали «людьми с высоким  дифференциро-вочным уровнем», а вторых — «людьми с низким диффе-ренцировочным уровнем». Вероятно, они отличаются друг от друга выраженностью оценочных способностей. Любопытно, что люди с низкими оценочными способностями (оказались в общем плохими руководителями: они плохо знали своих подчиненных, давали им задания без учета индивидуальных возможностей, хороших работников считали плохими, а бездарных — талантливыми. Их собственные группы и лаборатории были малопродуктивными. Видимо, оценочные способности необходимы руководителю, который сам не имеет времени заниматься разработками, а должен принимать решения — какой из предложенных сотрудниками вариантов принять, по какому пути двигаться.

  Среди критериев оценки, кроме логической непротиворечивости и соответствия ранее накопленному опыту, следует назвать эстетические критерии изящества и простоты.[3, с. 28-29]

Способность к «сцеплению»  и «антисцеплению». Человеку присуща способность объединять воспринимаемые раздражители, а также быстро увязывать новые сведения с прежним багажом, без чего воспринимаемая информация не превращается в знание, не становится частью интеллекта.

  Тенденция к сцеплению наглядно проявилась в том, как в древности воспринимали и описывали звездное небо. На заре развития астрономии люди прибегали к объединению звезд в. группы — созвездия. При этом одни звезды включались в группу, а другие не включа лись. Например, созвездие Орион — прямоугольное. Два его угла — звезды Ригель и Бетельгейзе, а остальные углы представлены звездами второго порядка, менее яр, ними. Другие звезды внутри прямоугольника просто игнорируются.

  Сириус  — ближайшая звезда первой величины — не входит в созвездие скорее всего потому, что это нарушило бы простоту фигуры.

  Одним из принципов сцепления воспринимаемых данных служит простота полученной формы ~~ в данном случае геометрической фигуры. Понятию «простота» пытаются придать объективный смысл, считая, что простая фигура описывается с помощью меньшего числа параметров.

  Но  простота может быть и субъективной: простым кажется привычное.

  Принципы  объединения данных, их сцепления  и группировки могут быть, конечно, самыми разнообразными. Способность объединять вновь воспринимаемые сведения с тем, что было известно ранее, включать их в уже имеющиеся системы знаний, группировать данные тем или иным способом уже в процессе восприятия — условие и предпосылка способности к генерированию идей.

  Видимо, «чистых» восприятий у взрослого  человека не бывает: в каждом восприятии присутствует элемент суждения. Поясним это с помощью мысленного эксперимента.

  Представим  себе человека, занятого беседой, который  вдруг заметил на горизонте бесшумно летящую точку. Внимание наблюдателя поглощено беседой, а потому он и не пытается определить — птица это или искусственный летательный аппарат. Он просто воспринимает плывущий в небе предмет.

  Но  через несколько минут предмет  приблизился и оказался планером. Это вызывает удивление, оказывается полной неожиданностью. Значит, в восприятии предмета было и суждение: точка не просто воспринималась, но и оценивалась как птица или самолет.

  Разным  лицам в разной степени присуща  способность противостоять «окраске»  восприятия ранее накопленными сведениями, избавляться от давления «предварительного знания» и выделять наблюдаемое из того, что привносится интерпретацией.

  Стремление  к «чистому» наблюдению, к «антисцеплению» — ценное качество не только ученого, но и художника. (М. Сарьян, Н. Рерих, Р. Кент в огромной мере обладали даром видеть вещи такими, как они есть.) Полностью же отделить восприятие от его истолкования не удается никому.