Психология особенности личности правонарушител

Таким образом, в личностной структуре  преступника как типа личности имеются  элементы, являющиеся психологическими предпосылками преступного поведения. Отдельные авторы акцентируют внимание на разных сторонах психики, и это  не означает, что все совершившие преступления и осужденные за это в полной мере обладают перечисленными выше чертами личности. Эти черты типичны для подавляющего большинства преступников, но необязательно они должны быть у каждого из них.

В ряде случаев выявляются личностные особенности, характерные для отдельных видов преступлений. В этом случае от анализа личности преступника в целом как типа, как носителя наиболее общих, устойчивых социальных, социально-психологических и индивидуально-психологических черт и качеств можно перейти к анализу ее разновидностей. Например, Ю.М. Антонян с соавторами указывают, что некоторые черты личности неодинаково выражены у различных категорий преступников. Импульсивность, тенденция поступать по первому побуждению, под влиянием эмоций, застревание аффекта (ригидность), склонность к подозрительности, злопамятность, повышенная чувствительность, а также отчужденность, уход в себя, стремление к соблюдению дистанции между собой и окружающим миром более всего характерны для лиц, виновных в совершении грабежей и разбоев. Реже эти черты встречаются у убийц, насильников, воров и очень редко — у расхитителей.  
Можно сказать, что наиболее типичные по психологическим особенностям преступники встречаются среди лиц, совершивших тяжкие насильственные преступления (грабежи, разбои, изнасилования, убийства), и психологически менее типичными являются лица, совершившие ненасильственные преступления (кражи, хищения имущества). По своим психологическим особенностям большинство расхитителей не имеют существенных отличий от нормативной группы (законопослушные граждане), которые в массе также обладают различными личностными свойствами. Минимальная типичность и соответственно наибольшее психологическое разнообразие отмечаются в группе законопослушных граждан.

Ю.А. Алферов и В.Г. Козюля также отмечают, что опыт изучения личности преступников свидетельствует о том, что среди них довольно часто встречаются лица, которые по своим особенностям находятся как бы на противоположных полюсах. Одни из них чрезвычайно подвижны, активны, совершают разнообразные поступки отрицательной направленности и часто выступают инициаторами групповых преступных действий. Другие, напротив, недостаточно инициативны, пассивны, они как бы плывут по течению, совершают преступления, не требующие сложных навыков и умений. Характерно, что те и другие нередко сосуществуют, находятся в одних и тех же микросоциальных группах.

Астеническим личностям, согласно результатам психологического исследования (с применением модифицированного  теста MMPI — сокращенного многофакторного опросника личности — СМОЛ) характерны неуверенность, повышенная обидчивость, ранимость, эмоциональная лабильность (быстрая смена хорошего и плохого настроения), сниженная сопротивляемость отрицательным ситуационным воздействиям. Все это сочетается с выраженными признаками общей дезадаптации.

Психологическое обследование группы, состоявшей из лиц, проявлявших достаточно высокую внешнюю активность, дает следующую картину. Этих лиц характеризует  открытое пренебрежение к социальным формам, игнорирование правил поведения, реакция протеста. У них отсутствует комплекс переживаний о совершенных неблаговидных поступкам и правонарушениях, снижены, а порой отсутствуют способность к эмоциональному отклику, моральные и этические ценности, редко возникает чувство привязанности и симпатии, им более свойственна лживость, пристрастие к алкоголю и наркотикам, сексуальная несдержанность. Повышенная самооценка таких лиц, их активность позволяют реализовывать асоциальное поведение, сплачивать вокруг себя людей и извлекать определенные выгоды.

Подводя итог теоретическим и эмпирическим исследованиям психологических  особенностей преступников, можно сделать  следующие выводы. Личность преступника  отличается от личности законопослушного негативным содержанием ценностно-нормативной системы. Это само по себе не является достаточным основанием противоправного поведения. Во многом преступление обусловлено комплексом других личностных качеств и рядом объективных причин, прежде всего наличием «благоприятной» ситуации. При этом личностные особенности, предопределяющие насильственные и корыстные преступления, могут весьма отличаться. Представленное эмпирическое исследование морального сознания преступников и законопослушных граждан было обусловлено теоретическими и эмпирическими данными; именно ценностно-нормативная сфера признается многими психологами и криминологами как один из главных факторов, определяющих отличие делинквентного поведения от нормативного.

За основу исследования была взята  методика А.А. Хвостова, которая прошла апробацию на жителях Москвы, Кубани, Дальнего Востока и Китая. Методика продемонстрировала хорошие психометрические показатели — стоит отметить, что с ее помощью удалось выделить четыре типа морального сознания, качественно отличных, хорошо интерпретируемых. Методика хорошо дифференцирует возрастные группы, а также весьма чувствительна к культурным различиям.

Полное описание методики, теоретических  основ, принципов конструирования  и т.д. занимает столько места, что  заинтересованному читателю предлагаем обратиться к соответствующим работам. Обобщенно, методика состоит из двух блоков вопросов: в пером (25 вопросов) предлагается решить некоторую неоднозначную в моральном плане ситуацию (типа «недопустимо (или, наоборот, важно) украсть лекарство для умирающего»). Во втором (30 вопросов) — следует выразить свое согласие или несогласие с тем или иным моральным принципом (типа «Бороться со злом надо его средствами...»).

Всего было опрошено: 94 осужденных мордовских ИТК (из них 43 женщины и 51 мужчина, средний  возраст 35 лет; учреждения ЖХ-385~1 и ЖХ-385~2); 48 женщин-матерей Можайской ИТК (средний возраст 27 лет; учреждение УУ-163~5) и 79 законопослушных граждан Москвы и Подмосковья (44 женщины и 35 мужчин, средний возраст 34 года). Все данные собраны в первой половине 2002 года.

Самый простой способ описания —  сравнение групп по количественным показателям проявления признака. Для  этого использовался Т-критерий Стъюдента. В описании не приводятся абсолютные значения — это очень  перегружает описание. Однако, позиции  каждой группы определены, и указаны те отличия, которые достоверны как минимум на 5% уровне значимости; они обозначены одной «звездочкой» — *. Различия, достоверные на 1% уровне значимости, отмечены двумя «звездочками» — **.

Сравнение данных женщин-матерей из Можайской ИТК проводилось с данными женской выборки Московской области. Это было обусловлено тем, что предполагались некоторые гендерные различия, которые могли повлиять на результат. Данные по этому сравнению весьма показательны.

В решении моральных дилемм различий немного, при этом только в одном случае позиция различается принципиально. Осужденные матери против того, чтобы применять пытки к террористу, тогда как гражданские скорее именно за такое действие**. В остальном позиции сходны, но отличаются выраженностью: осужденные гораздо меньше допускают выселение бомжей из пустующих помещений** и увольнение многодетного человека ради приема более компетентного**. Позиция, как представляется, довольно хорошо объясняется тем, что они сами легко могут оказаться без жилья, и уровень образования многих оставляет желать лучшего. На уровне тенденции осужденные также больше против того, чтобы открыть стол в отсутствие сотрудника, даже если того требует ситуация*, и скорее против отстрела бродячих животных*, даже если «шариков» развелось слишком много. Однако эти позиции не выражены и требуют проверки.

Моральные ценности различаются в  гораздо большей степени, и часто  принципиально, а не выраженностью  позиций, как в случае моральных  дилемм.

Осужденные матери скорее считают  мораль чем-то вроде этикета**, который часто меняется, чтобы судить о том, что хорошо, а что плохо**. Мораль — дело вкуса, и каждый может поступать по интуиции**. И нравственное поведение само по себе немного стоит**, поскольку прав тот, кто добивается успеха, а не неудачник со своими принципами**. И вообще в обществе справедливо то, что полезно власти; мораль — то же, что пропаганда**. Хотя они признают, что надо вести себя так, как принято, даже если с этим не согласен**. Гражданские во всех указанных случаях не принимают утверждений, на которых настаивают заключенные.

Не столь принципиально отличаются позиции относительно целесообразности добрых отношений с другими. Осужденные в целом против того, что делать добро не стоит, поскольку это  не ценят и взаимностью не отвечают**, что хорошее отношение часто принимают за слабость и отвечают злом*. Однако, гражданские против указанных утверждений выступают гораздо категоричнее.

Обобщенно, решение моральных дилемм отличается мало и различие не носит  какого-либо системного характера, позволяющего делать далеко идущие выводы. Но моральные принципы и ценности различаются у сравниваемых групп довольно отчетливо по ряду позиций.

Во-первых, осужденные мораль понимают как некоторый внешний фактор — этикет, пропаганду, которые носят преходящий характер. Поэтому большого значения она не имеет, и цель оправдывает средства, можно действовать по интуиции. Далее, осужденные склонны сомневаться в человеческой благодарности, хотя все же отрицают невыгодность хорошего отношения с окружающими. Видимо, поэтому они считают, что надо вести себя так, как принято, даже если с этим не согласен.

Вероятно, действие «как принято» есть не конформизм, а попытка ориентироваться  в ценностях и нормативном  поведении при том, что мораль ценностью и принципом поведения не признается. Об этом говорит и то, что ответственность за свои действия на общество, генетику, других людей они не перекладывают, что типично для некоторых групп.

Другое сравнение было произведено  между осужденными мордовских ИТК (94 человека) и законопослушными гражданами (79 человек). Обе выборки практически одинаковы по половому и возрастному составу, достаточно сходен и уровень образования.

В данном случае в решении моральных  дилемм принципиальное отличие также  было выделено в одном случае: осужденные были против того, чтобы пойти на убийство, если жизни угрожает опасность, законопослушные — за**. В остальном позиции сходны, но отличаются выраженностью: осужденные гораздо меньше допускают утаивание сведений, даже если они бросают тень на невиновного**, явно против негативных высказываний «за глаза», даже если человек того заслуживает**, против того, чтобы залезть в чужой стол, даже в случае производственной необходимости**, и симуляции в случае необходимости поехать на свадьбу друга**. Осужденные также категоричнее законопослушных против выселения бомжей из пустующих помещений* и заранее выигранных споров на деньги*. Однако осужденные скорее сомневаются, надо ли работать, если в этом нет необходимости, тогда как законопослушные вполне однозначно считают это для себя достаточно важным**.

Моральные принципы и ценности принципиально  различаются только в одном случае: осужденные мордовских ИТК, как и  можайские осужденные матери считают  необходимым вести себя как принято, даже если с этим не согласны, тогда как обычные граждане — против**. В остальном наблюдаются отличия в выраженности позиций. Осужденные в целом меньше осуждают позицию «цель оправдывает», тогда как законопослушные против вполне однозначно*. Осужденные, хотя в целом и против, более склонны считать, что нравственное поведение само по себе немного стоит*, что прав тот, кто добивается успеха, а не неудачник со своими принципами*. В человеческой благодарности осужденные также сомневаются, почти не отрицая, что хорошее отношение часто принимают за слабость и отвечают злом (законопослушные против)**. Но свободы в самоопределении осужденные допускают явно больше других, полагая, что каждый сам вправе решать, что хорошо, что плохо**.

Из данного сравнения достаточно хорошо видно, что в вопросах относительно конкретных форм поведения и поступков осужденные часто явно против принципа «цель оправдывает». Это проявляется как в проблемах на грани нарушения закона, так и в межличностных отношениях. Тем не менее та же позиция, выраженная непосредственно в принципах, дает противоположную картину; осужденные не столь категорично против того, чтобы добиваться цели не церемонясь в выборе средств. К тому же они явно за определенный «анархизм» или свободу в решении вопроса добра и зла. Сопоставляя результаты мордовских и можайских исследований, очевидно, что общего очень много. Подтверждаются позиции осужденных «цель оправдывает», свобода в самоопределении, но и одновременное стремление поступать, как принято. В ряде случаев различия между осужденными и законопослушными гражданами не только в выраженности позиций, а принципиальные.

Некоторое характеристики отличаются у осужденных разных учреждений и  требуют дальнейшей проверки, как  и все выводы в целом из-за относительно небольших выборок испытуемых. Однако, полученные данные все же дают представление о ряде отличительных особенностей морального сознания преступников и законопослушных граждан России.³

4. Основные типологии личности правонарушителя в юридической психологии.

В истории психологии и  криминологии предпринимались попытки дать психологическую классификацию личностей преступников. Так, например, известный русский психолог А.Ф.Лазурский, взяв основанием для типологии природные психологические возможности и особенности социальной приспособленности личности к действительности, наряду с другими выделял так называемый извращенный тип низшего уровня, который, по его мнению, плохо приспособлен к жизни. В свою очередь, извращенный тип А.Ф.Лазурский делил на ряд типов.