Оглавление
Введение…………………………………………………………………………...2
Глава
I: Игра как позитивный фактор развития
психики ребенка…………….4
1.1 История
изучения проблемы детской игры……………………………......4
1.2 Характеристика
игры и ее основные элементы…………………………..12
1.3 Влияние
игры на развитие познавательных и психических
процессов...19
1.4
Игра и развитие произвольного поведения...…...………………………...28
Глава
II: Особенности игровой деятельности дошкольника………………….32
- Содержание
игр на разных возрастных этапах.………………………….32
- Влияние игры
на мотивационную сферу дошкольника………………....38
Заключение……………………………………………………………………….42
Список
используемой литературы……………………………………………...44
Введение
Игра -
особый вид деятельности человека.
Она возникает в ответ на общественную
потребность в подготовке подрастающего
поколения к жизни. Игра - это жизнь ребенка.[17]
В игре, как и в жизни, временные трудности,
промахи и неудачи не только не неизбежны,
но часто в них заключается основная ценность.
Именно в преодолении трудностей происходит
становление характера, формируется личность,
рождается потребность получить помощь
и, когда нужно, прийти на помощь другим.
Поэтому не нужно спешить вмешиваться
в игру, не спешить сразу же разрешать
игровые конфликты, выручать, избавлять,
утешать. Заботливые родители снова и
снова задают вопросы себе, психологам,
педагогам: как содействовать развитию
ребенка? Они выискивают экзотические
методики раннего обучения, с пеленок
записывают малыша в различные кружки,
но забывают о главном: малыш должен играть.
На границе раннего и дошкольного возрастов
возникает сюжетно-ролевая игра и достигает
своего расцвета в середине дошкольного
детства. Кроме этого вида игры, дошкольник
осваивает игры с правилами (дидактические
и подвижные), которые способствуют интеллектуальному
развитию ребенка, совершенствованию
основных движений и двигательных качеств.
Сюжетно-ролевая игра заключается в воспроизведении
детьми действий взрослых и отношений
между ними.[14] То есть в игре ребенок моделирует
мир взрослых, их взаимоотношения. Игра
влияет на все стороны психического развития,
что неоднократно подчеркивали как педагоги,
так и психологи. Так, А. С. Макаренко писал:
«Игра имеет важное значение в жизни ребенка,
имеет то же значение, как у взрослого
имеет деятельность, работа, служба. Каков
ребенок в игре, таков во многом он будет
и в работе, когда вырастет. Поэтому воспитание
будущего деятеля происходит, прежде всего,
в игре. И вся история отдельного человека
как деятеля или работника может быть
представлена в развитии игры и в постепенном
переходе ее в работу»[12]. Внутри игры также
начинает складываться и учебная деятельность,
к которой ребёнок в дошкольный период
относится как к своеобразной игре с определенными
ролями и правилами. Игра ребёнка часто
выполняет функцию исследования, в процессе
игры обычно происходит изучение свойств
и особенностей предмета. Игра и исследовательское
поведение не исключают, а нередко взаимно
дополняют друг друга.
Все это
подчеркивает актуальность и важность
выбранной для курсовой работы темы.
Цель
данной работы заключается в психологическом
изучении игры, как ведущей деятельности
ребенка
В соответствии
с установленной целью были поставлены
следующие задачи:
1. сделать
анализ научной литературы
2. рассмотреть
историю детской игры
3. изучить
игру как фактор развития психики ребенка
4. выявить
влияние игры на разных возрастных
этапах
В качестве
объекта исследования рассматривается
игра как один из ведущих видов деятельности
ребенка.
Предметом
работы является игровая деятельность
ребенка.
Глава
I: Игра как фактор позитивного развития
психики ребенка
- История
изучения проблемы детской
игры
Вопрос
о возникновении ролевой игры
в ходе исторического развития общества
является одним из труднейших для
исследования. Для такого исследования
необходимы, с одной стороны, данные о
месте ребенка в обществе на различных
ступенях исторического развития, с другой
— данные о характере и содержании игр
детей на этих же исторических этапах.
Только из соответствия жизни ребенка
в обществе с его играми можно понять природу
последних. Данные о развитии и жизни ребенка
и его играх на ранних ступенях развития
общества чрезвычайно бедны. Никто из
этнографов вообще не ставил себе задачей
такое исследование. Лишь в 30-е годы нашего
века появились специальные исследования
Маргарет Мид[17], посвященные детям племен
Новой Гвинеи, в которых имеются материалы
об образе жизни детей и их играх. Однако
работы этой исследовательницы были посвящены
некоторым специальным вопросам (о детском
онанизме, половом созревании в условиях
общества, стоящего на относительно низкой
ступени развития и т. п.), что, естественно,
определяло отбор материалов. Данные,
которые разбросаны по бесчисленным этнографическим,
антропологическим и географическим описаниям,
чрезвычайно схематичны и фрагментарны.
В одних имеются указания на образ жизни
детей, но нет никаких указаний на их игры;
в других, наоборот, рассказывается только
об играх. В некоторых исследованиях настолько
явно проведена колонизаторская точка
зрения, в угоду которой исследователи
всячески пытались принизить уровень
умственного развития детей угнетенных
народов, что эти данные не могут считаться
сколько-нибудь достоверными. Соотнесение
имеющихся материалов о детях с жизнью
общества также затруднено, так как часто
трудно определить, на какой ступени общественного
развития находилось в период описания
то или иное племя, род, община.[17]
Трудности
усугубляются еще и тем, что, находясь
приблизительно на одном уровне общественного
развития, они могут жить в совершенно
различных условиях, и эти условия,
в свою очередь, несомненно оказывают
воздействие на жизнь детей в обществе,
их место среди взрослых, а тем самым и
на характер их игр. В отношении ранних
периодов развития человеческого общества
М. О. Косвен пишет: «Не может быть и речи
о действительном приближении к исходному
пункту развития человечества или, как
выражаются, к нулевой точке человеческой
культуры. Здесь возможны лишь более или
менее допустимые гипотезы, более или
менее удачные приближения к скрытой от
нас навсегда загадке нашего прошлого»[17].
Еще в большей мере это относится к исследованию
ребенка и его жизни в условиях первобытного
общества.
Задача заключается в том, чтобы ответить
пусть гипотетически, хотя бы на два вопроса.
Во-первых, всегда ли существовала ролевая
игра, или был такой период в жизни общества,
когда этой формы игры у детей не существовало;
во-вторых, с какими изменениями в жизни
общества и положением ребенка в обществе
может быть связано появление ролевой
игры.
Нельзя непосредственно проследить процесс
возникновения ролевой игры. Имеющиеся
очень скупые данные позволяют наметить
лишь в самых общих чертах гипотезу о возникновении
ролевой игры; установить, и то лишь приблизительно,
исторические условия, при которых появилась
потребность в этой своеобразной форме
жизни ребенка в обществе. В нашем исследовании
мы далеко не исчерпали всех имеющихся
материалов и приводим только те из них,
которые достаточны для формулирования
нашего предположения, оставляя в стороне
все их многообразие.
Вопрос об историческом возникновении
игры тесно связан с характером воспитания
подрастающих поколений в обществах, стоящих
на низших уровнях развития производства
и культуры. Р. Алт [17] на основании обширных
материалов указывает на наличие исходного
единства трудовой деятельности и воспитания,
то есть на не выделение воспитания
в качестве специальной общественной
функции. По его мнению, для воспитания
детей на ранних ступенях развития общества
характерны следующие черты: во-первых,
одинаковое воспитание всех детей и участие
всех членов общества в воспитании каждого
ребенка; во-вторых, всесторонность воспитания
— каждый ребенок должен уметь делать
все, что умеют делать взрослые, и принимать
участие во всех сторонах жизни общества,
членом которого он является; в-третьих,
кратковременность периода воспитания
— дети уже в раннем возрасте знают все
задачи, которые ставит жизнь, они рано
становятся независимыми от взрослых,
их развитие заканчивается раньше, чем
на более поздних ступенях общественного
развития.
Главным фактором, оказывающим формирующее
влияние на развитие детей, Р. Алт считает
непосредственное участие детей в жизни
взрослых: раннее включение детей в производительный
труд, связанное с низким уровнем развития
производительных сил; участие детей совместно
со взрослыми в танцах, праздниках, некоторых
ритуалах, торжествах и отдыхе. Указывая
на игру как средство воспитания, Р. Алт[17]
замечает, что там, где ребенок может принимать
участие в работе взрослых без особой
предварительной подготовки и выучки,
там он это делает. Там же, где этого нет,
ребенок «врастает» в мир взрослых через
игровую деятельность, которая отражает
жизнь общества. (Здесь уже содержится
намек на историческое возникновение
игры и ее связь с изменением положения
ребенка в обществе.)
Таким образом, положение ребенка в обществе
на самых ранних ступенях развития характеризуется
прежде всего ранним включением детей
в производительный труд взрослых членов
общества. Чем на более ранней ступени
развития стоит общество, тем раньше включаются
дети в производительный труд взрослых
и становятся самостоятельными производителями.
В наиболее ранние исторические периоды
жизни общества дети жили со взрослыми
общей жизнью. Воспитательная функция
еще не выделялась... и все члены общества
осуществляли воспитание детей, основной
задачей которого было сделать детей участниками
общественного производительного труда,
передать им опыт этого труда, а основным
средством — постепенное включение детей
в доступные им формы труда взрослых. Первобытные
бродячие собиратели, по свидетельству
В. Вольца[17] , сообща — мужчины, женщины
и дети — переходят с места на место в
поисках съедобных плодов и кореньев.
К десяти годам девочки становятся матерями,
а мальчики — отцами и начинают вести
самостоятельный образ жизни. Описывая
одну из наиболее примитивных групп людей
на земле, М. Косвен указывает, что у народа
кубу основной ячейкой является небольшая
семья; основное занятие — собирательство
плодов и кореньев; основное орудие —
палка, представляющая собой расщепленный
ствол бамбука с естественно заостренным
концом, служащим для выкапывания корней
и клубней; единственное оружие — деревянное
копье с наконечником из острой щепки
бамбука; утварь — скорлупка кокосовых
орехов и полые стволы бамбука. М. Косвен
пишет: «Дети остаются со своими родителями
и ходят за ними вместе на поиски пищи
до 10—12 лет. С этого возраста как мальчики,
так и девушки считаются уже самостоятельными
и способными устраивать свою судьбу и
свое будущее. С этого момента они начинают
впервые носить повязку, скрывающую половые
органы. Во время стоянки они сооружают
себе отдельную хижину рядом с родительской.
Но пищу они ищут уже самостоятельно, едят
отдельно. Связь между родителями и детьми
постепенно слабеет, и часто вскоре дети
отделяются и начинают самостоятельно
жить в лесу»[17]. Уже в наиболее ранних
этнографических и географических описаниях
русских путешественников имеются указания
на приучение маленьких детей к выполнению
трудовых обязанностей и включение их
в производительный труд взрослых. [17]
Известный
русский исследователь папуасов
Н. Н. Миклухо-Маклай, много лет проживший
в их среде, пишет о папуасских
детях: «Дети обычно веселы, плачут и кричат
редко; отец, а иногда и мать обращаются
с ними очень хорошо, хотя мать обычно
относится к детям менее нежно, чем отец.
Вообще же у папуасов любовь к детям очень
сильна. Я видел у них даже игрушки, что
у дикарей встречается не часто, именно
— нечто вроде кубарей, маленьких лодочек,
которые дети пускают по воде, и много
других игрушек. Но уже рано мальчик сопровождает
отца на плантацию, в скитаниях по лесу
и в поездках на рыбную ловлю. Ребенок
уже в детстве научается практически своим
занятием и еще мальчиком становится серьезным
и осторожным в обращении.[17]
В описаниях Н. Н. Миклухо-Маклая есть указание
на участие детей не только в бытовом труде,
но и в более сложных формах коллективного
производительного труда взрослых. Так,
описывая обработку почвы, он пишет: «Работа
производится таким образом: двое, трое
или более мужчин становятся в ряд, глубоко
втыкают заостренные удья в землю и потом
одним взмахом подымают большую глыбу
земли. Если почва тверда, то в одно и то
же место втыкают удья два раза, а потом
уже поднимают землю. За мужчинами следуют
женщины, которые ползут на коленях и,
держа крепко в обеих руках свои удья-саб,
размельчают поднятую мужчинами землю.
За ними следуют дети различного возраста
и растирают землю руками. В таком порядке
мужчины, женщины и дети обрабатывают
всю плантацию». Из этого описания ясно,
что в обществе папуасов существовало
естественное возрастно-половое разделение
труда, в котором принимали участие все
члены общества, включая детей, кроме самых
маленьких. Указывая на очень распространенную
среди туземцев любовь к поучению других,
которая очень ярко заметна даже в детях,
Н. Н. Миклухо-Маклай так объясняет ее происхождение:
«Это заметно даже в детях: много раз маленькие
дети, лет шести или семи показывали мне,
как они делают то или другое. Это происходит
от того, что родители очень рано приучают
детей к практической жизни; так что, будучи
еще совсем маленькими, они уже присмотрелись
и даже научились более или менее всем
искусствам и действиям взрослых, даже
и таким, которые вовсе не подходят их
возрасту. Дети мало играют; игра мальчиков
состоит в метании палок наподобие копий;
в стрельбе из лука, и как только они делают
небольшие успехи, то применяют их в практической
жизни. Я видел мальчиков, очень небольших,
проводящих целые часы у моря, стараясь
попасть из лука в какую-нибудь рыбу. То
же самое происходит и с девочками, и даже
в большей степени потому, что они раньше
начинают заниматься хозяйством и делаются
помощницами своих матерей». Аналогичные
указания на раннее участие детей в труде
взрослых имеются и у ряда других авторов.
Так, Дж. Вайян в своем труде по истории
ацтеков пишет[17]: «Воспитание начиналось
после отнятия от груди, то есть на третьем
году его жизни. Целью воспитания было
как можно скорее ввести ребенка в круг
тех навыков и обязанностей, из которых
складывался обиход взрослых. Так как
все делалось при помощи ручного труда,
то дети имели возможность очень рано
приобщаться к деятельности, взрослых.
Отцы наблюдали за обучением сыновей,
матери учили дочерей. Вплоть до шестилетнего
возраста их воспитание ограничивалось
только нравоучениями и советами, они
обучались обращению с домашней утварью
и выполняли незначительные работы по
дому». «Подобное воспитание, — продолжает
автор, — непосредственно вводило подрастающее
поколение в быт дома».
Многие отечественные исследователи народов
Крайнего Севера также указывают на раннее
включение детей в труд взрослых и специальное
приучение к труду. Так, А. Г. Базанов[17]
и Н. Г. Казанский [17]пишут: «С очень ранних
лет мансийские дети втягиваются в рыбный
промысел. Они еле-еле ходят, а родители
уже берут их с собой в лодку. А как только
начинают подрастать, для них часто делают
маленькие весла, обучают управлять лодкой,
приучают к жизни реки». В другой своей
работе А. Г. Базанов пишет: «Вогульскому
ребенку еще только успело стукнуть 5—6
лет, а он уже возле юрт бегает с луком
и стрелами, охотится на птичек, вырабатывает
в себе меткость. Охотником хочет быть.
С 7—8 лет вогульских ребят начинают постепенно
брать в лес. В лесу приучают, как находить
белку, глухаря, как обращаться с собакой,
где и как ставить слопцы, чирканы, капканы.
Если туземец вырубает для слопцов жерди,
то сынишка его налаживает насторожи к
слопцам, разрыхляет почву, устраивает
приманку, кладет сюда песочек, камешки,
ягоды». Дети, даже самые младшие, являются
страстными охотниками и, приходя в школу,
имеют на своем счету десятки белок и бурундуков.
А. Г. Базанов, описывая рыбную ловлю, очень
хорошо подметил основной принцип воспитания
в этих условиях: «Нас было четверо взрослых
и такое же количество маленьких ребятишек...
Мы вышли на выступающий острым языком
песчаный мыс и, встав в два ряда, стали
выбирать на помост невод. В середине между
нами стояли ребятишки. Они также цеплялись
загорелыми ручонками за края невода и
помогали передавать его на лодку». «Мой
проводник — зырянин, — продолжает А.
Г. Базанов, — кому-то из ребят крикнул:
«Не толкайтесь под ногами». Старый вогул
сердито посмотрел на него, покачал головой.
А потом заметил: «Нельзя так, нельзя. Пусть
дети делают все, что делаем мы». Г. Старцев
указывает, что «уже в 6—7 лет детей приучают
править оленями и ловить их арканами».
С. Н. Стебницкий, описывая жизнь коряцких
детей, пишет: «В хозяйственной жизни особенно
проявляется самостоятельность детей.
Существует целый ряд хозяйственных отраслей
и работ, исполнение которых лежит всецело
на детях». «На детях, — указывает С. Н.
Стебницкий, — лежит также заготовка дров.
В любой мороз и непогоду мальчик должен,
запрягши оставшихся дома собак, ехать
иногда километров за десять за дровами».
«Девочки, — продолжает С. Н. Стебницкий,
— входят во всю работу играючи. Сначала
дадут лоскуток, зазубренный тупой нож,
сломанную иголку, потом возьмется за
настоящую неумеючи, потом приобретает
навыки и незаметно для самой себя втягивается
в вековую женскую лямку».[17]
Существовала
ли ролевая игра у детей на той
ступени развития общества, когда
орудия труда были еще достаточно
примитивными, разделение труда основывалось
на естественных возрастно-половых различиях,
дети являлись равноправными членами
общества, участвовавшими в общем труде
в соответствии со своими возможностями?
Точных данных об играх детей на этом уровне
развития общества нет. Этнографы и путешественники,
описывавшие быт народов, стоящих близко
к этому уровню развития, указывают, что
дети играют мало, а если и играют, то в
те же игры, что и взрослые, и их игры не
являются ролевыми. [17]
М. Мид, описавшая жизнь детей в обществе
примитивных рыболовов в Меланезии, на
одном из островов Адмиралтейского архипелага,
рассказывает, что детям народа manus разрешается
играть целыми днями, но их игра напоминает
игру маленьких щенят и котят. По мнению
М. Мид, эти дети не находят в жизни взрослых
таких образцов, которые вызывали бы у
них восхищение и желание подражать им.
Она подчеркивает, что в общественной
организации взрослых дети не находят
интересных образцов для своих игр. Лишь
случайно и очень редко, раз в месяц, ей
удавалось наблюдать подражательную игру,
в которой дети разыгрывали сценки из
жизни взрослых, например, уплату выкупа
за невесту при совершении брака или раздачу
табака на поминальных обрядах. Такие
игры автор наблюдал всего 3—4 раза. Автор
при этом указывает на недостаток воображения
в этих играх. Хотя, по мнению автора, у
детей есть все возможности для разыгрывания
ролевых игр (много свободного времени,
возможность наблюдать жизнь взрослых,
богатая растительность, дающая массу
всевозможного материала для игры, и т.
д.), они никогда не разыгрывают сцен из
жизни взрослых, никогда не подражают
в своих играх ни возвращению взрослых
с удачной охоты, ни их церемониям, ни их
танцам и т. п.Таким образом, как показывают
приведенные материалы, у детей, живущих
в обществе, стоящем на относительно низкой
ступени развития, ролевых игр нет. Это
положение не должно приводить к выводу
о низком уровне умственного развития
детей, об отсутствии у них воображения
и т. п., как утверждают некоторые исследователи.
Отсутствие ролевых игр порождается особым
положением детей в обществе и вовсе не
свидетельствует о низком уровне умственного
развития.[17]
1.2
Характеристика игры
и ее основные элементы
В структуре
игры можно выделить несколько элементов:[7]
1. Любая
игра имеет тему - ту область действительности,
которую ребенок воспроизводит в игре;
дети играют в «семью», «больницу», «столовую»,
«магазин», «Бабу Ягу и Ивашечку», «Белоснежку
и семь гномов» и т.д.; чаще всего тема берется
из окружающей действительности, но дети
«заимствуют» и сказочные, книжные темы.