Переходный возраст

Любящие матер , не способные мыслить о ребенке отдельно от самих себя, часто не понимают этого. Но юноша не может повзрослеть, не разорвав «пуповину» эмоциональной зависимости от родителей и не включив свои отношения с ними в нову, гораздо более сложную систему  эмоциональных привязанностей, центром которой являются не родители, а он сам. Избыток материнской ласки и положение «маменькиного сынка» начинают его раздражать не только потому, что вызывают насмешки сверстников, но и потому, что пробуждают в нем самом чувство зависимости, с которым подросток борется. Чувствуя охлаждение, многие родители думают, что дети их разлюбили, жалуются на их черствость и т. д. Но после того как критический период проходит, эмоциональный контакт с родителями, если они сами его не испортили, обычно восстанавливается, уже на более высоком, сознательном уровне.

Рост самостоятельности  ограничивает и функции родительской власти. К старшим классам поведенческая автономия, как правило, уже весьма велика: старшеклассник самостоятельно распределяет свое время, выбирает друзей, способы досуга и т. д. В семьях с более или менее авторитарным укладом эта автономизация иногда вызывает острые конфликты.

Добиваясь расширения своих прав, старшеклассники нередко  предъявляют к родителям завышенные требования, в том числе и материальные. Во многих обеспеченных семьях дети не знают источников семейного бюджета  и не заботятся об этом. Почти  девять десятых опрошенных Л.Н. Жилиной  и Н.Т Фроловой (1969) московских девяти- и десятиклассников надеялись, что их желания иметь определенные вещи осуществятся, причем две трети уверены, что осуществить это желание - дело родителей («купят родители»). Поведение и запросы этих старшеклассников практически автономны, поскольку желания приобрести ту или иную вещь совпадали с планами родителей только в 10 процентах случаев. Тем не менее, дети уверены, что их желаниям будет отдано предпочтение.

Степень идентификации с родителями в юности меньше, чем в детстве. Разумеется, хорошие родители остаются для старшеклассников важным эталоном поведения. На вопрос «Хотели бы вы быть таким человеком, как ваши родители?»  положительно ответили свыше 70 процентов  санкт-петербургских старшеклассников, опрошенных Т.Н. Мальковской (1971). На вопрос «Хотели бы походить на родителей кое в чем?» положительно ответили 10 процентов опрошенных, ни в чем - 7 процентов и уклонились от ответа на вопрос 11 процентов опрошенных.

Однако родительский пример уже не воспринимается так абсолютно и некритично, как в детстве. У старшеклассников есть и другие авторитеты, кроме родителей. Чем старше ребенок, тем вероятнее, что идеалы он черпает не только из ближайшего окружения, но и из более широкого круга лиц (общественно-политические деятели, герои кино и литературы). Зато все недостатки и противоречия в поведении близких и старших воспринимаются остро и болезненно. Особенно это касается расхождения слова и дела. Из трех тысяч старшеклассников и учащихся ПТУ, опрошенных социологами, свыше 2/3 отметили, что замечают существенные расхождения между тем, чему учат их родители, близкие родственники и учителя, и тем, как они сами поступают в повседневной жизни. Это не только подрывает авторитет старших, но и является практическим уроком приспособленчества и лицемерия.

В психолого-педагогической литературе широко дебатируется вопрос о мере сравнительного влияния на подростков родителей и сверстников. Однако на него не может быть однозначного ответа. Общая закономерность состоит  в том, что чем хуже отношения  подростка со взрослыми, тем чаще он будет общаться со сверстниками и тем автономнее будет это общение от взрослых. Но влияния родителей и сверстников не всегда противоположны, чаще они бывают и взаимодополнительными .

«Значимость»  для юношей и девушек их родителей  и сверстников принципиально  неодинакова в разных сферах деятельности. Наибольшая автономия от родителей  при ориентации на сверстников наблюдается  в сфере досуга, развлечений, свободного общения, потребительских ориентаций.

Больше всего  старшеклассникам хотелось бы  видеть в родителях друзей и советчиков. При всей их тяги к самостоятельности, юноши и девушки остро нуждаются  в жизненном опыте и помощи старшим. Многие волнующие проблемы они вообще не могут обсуждать  со сверстниками, так как мешает самолюбие. Да и какой совет может  дать человек, который прожил так  же мало, как и ты? Семья остается тем местом, где подросток, юноша чувствует себя наиболее спокойно и уверенно. Отвечая на вопрос: «Чье понимание для вас важнее всего, независимо от того, как фактически понимает вас этот человек?» - большинство московских мальчиков (с 5 по 11 класс), поставили на первое место родителей (ответы девочек более противоречивы).

Однако взаимоотношения  старшеклассников с родителями часто  обременены конфликтами, и их взаимопонимание оставляет желать лучшего.

«Мне уже 17 лет,  а с мамой мы еще ни разу не говорили по душам... Я бы даже рассказала все, что меня волнует, любой  другой женщине».

«Вечером  родители только успевают спросить: «Как дела в школе?» А нам на этот вопрос надоело отвечать и кажется, что родителей больше ничего не интересует... Мы часто поэтому не понимаем родителей, а родители нас...»

И таких писем  множество.

При исследовании юношеской дружбы было специально зафиксировано, как оценивают школьники с 7 по 11 класс уровень понимания со стороны родителей, легкость общения  и собственную откровенность  с ними. Оказалось, что по всем этим показателям родители уступают друзьям-сверстникам опрошенных и что степень психологической близости с родителями резко снижается с 7 к 9 классу.

Причина этого  коренится, прежде всего, в психологии взрослых, родителей, не желающих замечать изменение внутреннего мира подростка и юноши.

Рассуждая абстрактно, хорошие родители знают о своем ребенке значительно больше, чем кто бы ни было другой, даже больше, чем он сам. Ведь родители наблюдают изо дня в день на протяжении всей его жизни. Но изменения, происходящие с подростком, часто совершаются слишком быстро для родительского глаза. Ребенок вырос, изменился, а любящие родители все еще видят его таким, каким он бал несколько лет назад, причем собственное мнение кажется им непогрешимым. «Главная беда с родителями - то, что они знали нас, когда мы были маленькими», - заметил 15 - летний мальчик.

 

Понять другого человека можно только при условии уважения к нему, приняв его как некую автономную реальность. Самая распространенная (и совершенно справедливая!) жалоба юношей и девушек: «Они меня не слушают!» Спешка, неумение и нежелание выслушать , понять то, что происходит  в сложном юношеском мире, постараться взглянуть на проблему глазами сына или дочери, самодовольная уверенность в непогрешимости своего жизненного опыта - вот что в первую очередь создает психологический барьер между родителями и растущими детьми.

Сотрудники  Института психологии АПН опросили 164 старшеклассника относительно их потребности в разных видах общения  и реальных взаимоотношений с  разными партнерами. Общение со взрослыми, включая родителей, оказалось гораздо более формальным и регламентированным, чем общение со сверстниками. Оно вызывает у юношей острую неудовлетворенность.

 

                                                        Регламентированное общение        Нерегламентированное общение  

         Партнеры      

                                          потребность       реальное                  потребность        реальное

                                                       в нем                     общение                  в нем                      общение

 

Родители и близкие родствен-

ники                                                      4,7                        70,8                         66,6                        29,2

Учителя                                                8,3                        95,7                         10,9                        4,3

Другие взрослые                                 2,6                        98,6                         6,5                          1,4

Близкие друг - сверстники                 0                            0                             68,2                        56,2

Другие сверстники                              4,6                         68,4                        24,3                        31,6     

Как видно  из таблицы, потребность в неформальном общении с родителями удовлетворяется  меньше чем наполовину. В ходе дополнительного интервью выяснилось, что общением с матерью удовлетворены только 31,1 процента, а с отцом - всего 9,1 процента опрошенных. А ведь этот вид общения психологически очень важен. Среди школьников, имеющих доверительные отношения с родителями, устойчивой самооценкой обладают 79,1 процента опрошенных , а среди тех, у кого общение с родителями жестко регламентировано, - только 25 процентов. Неадекватную самооценку в первой  группе имеют 8,3 процента, а во второй  - 87,9 процента обследованных.

В другом исследовании отношения старшеклассников с родителями изучались с точки зрения доверительности  общения со стороны старшеклассников , информационного содержания общения , внимания, проявляемого детьми к делам и жизни родителей, и авторитетности мнений родителей для старшеклассников. Было опрошено  140 ленинградских семей, причем дети и родители опрашивались отдельно. Выяснилось, что старшеклассники, независимо от пола, более откровенны с матерью, нежели с отцом, чаще обращаются к ней за советом и более сочувственно относятся к ней. Отцы имеют преимущество только в «информационной сфере», когда речь идет о политике и спортивных событиях.

Бросается в  глаза также резко выраженная асимметричность интересов детей  и родителей: родители проявляют внимание ко всем сторонам жизни детей, тогда как дети  мало интересуются жизнью и трудом родителей. Особенно отчетливо это проявляется в общении с отцами: дети редко расспрашивают их о служебных делах, годах детства и юности и т.д.

Отношения детей и родителей асимметричны, неравноправны. Многие родители, привыкнув распоряжаться детьми, болезненно переживают ослабление своей власти. Кроме того, действуют определенные культурные запреты. Например, у нас не принято обсуждать сексуальные проблемы с представителями других возрастных групп, это делается только со сверстниками. В результате важнейшая сфера интимных переживаний подростка из общения с родителями «изымается». При опросе 402 пар молодых москвичей, подавших заявление о вступлении в брак, 85 процентов невест и 80 процентов женихов сказали, что никогда не обсуждали с отцами проблемы брака и семьи. Чрезвычайно важные для переходного возраста и ранней юности темы - «этапы полового созревания» и «интимные отношения» - занимают последние места в разговорах с родителями.

Но если о  том, что больше всего волнует, говорить невозможно, общение   неизбежно  принимает формальный, рутинный характер. Обе стороны чувствуют возникший  между ними барьер, страдают от этого, но сделать ничего не могут. Чем больше родители «нажимают»  на поведение, успеваемость и прочие формально-ролевые аспекты жизни детей, тем суше, казеннее , регламентированнее  становятся их взаимоотношения.

Вот типичное письмо старшеклассника: « Моему другу повезло с родителями, потому что они считают своего сына за человека. Я целые дни провожу в их доме. Его отец любит отгадывать кроссворды, заводить радиолу; нашу музыку называет «шум», но разрешает слушать... Мои родители , наоборот , думают только о моих уроках. Что я человек, у меня могут быть дела - это им даже в голову не приходит. Кандидаты наук, а к телефону не зовут. Разговаривают со мной как будто всегда с обидой, хотя бы я даже все выучил. В доме у нас зеленая тоска...»

Юноши, в  свою очередь, невнимательны к родителям  вследствие своего возрастного эгоцентризма. Поглощенные собой, они видят своих родителей только в каких-то определенных и подчас не самых привлекательных ипостасях, разбить которые может только новая информация, высвечивающая привычный образ «предка» с какой-то неожиданной стороны. А родители ждут от выросших детей тепла и понимания и вместе с тем смертельно боятся обнаружить свои человеческие слабости, которые детям давно известны.

В любящих  душах родителей живет иллюзия, что они нужны выросшим детям в том же качестве, что и в раннем детстве. Идеальный воспитанник Эмиль, женившись и готовясь стать отцом, говорит своему идеальному воспитателю: «Советуйте, руководите нами, мы будем послушны; пока я буду жив, я буду наждаться в вас» Растроганный собственной утопией, Руссо не замечает, что послушание и потребность в руководстве - не самые ценные качества взрослого человека, что существуют другие формы любви и человеческих взаимоотношений. Так приятно для самолюбия всегда и во всех ситуациях оставаться для своих детей и учеников мудрым наставником и учителем жизни! Но в этой установке - источник постоянных конфликтов.

И здесь особенно трудно приходится отцам. Сегодня отцовская роль стала особенно сложной и проблематичной. Не говоря уже о том, что во многих семьях отцы вообще отсутствуют, их влияние на детей большей частью ниже, чем влияние матерей. По мнению опрошенных уфимских школьников,  свыше трети их отцов практически не занимаются домашними бытовыми делами, две трети отцов не помогают детям в учебе, не обсуждают с ними книг, фильмов, телепередач. Отвечая на вопрос: «С кем ты делишься своими секретами?» - дети, начиная с 5 класса, ставят на первое место друзей, затем идут матери, бабушки и на предпоследнем месте, опережая только братьев и сестер, - отцы. В некоторых семьях единственная форма отцовского общения с детьми - совместный просмотр телепередач, после чего семейство отходит ко сну. Сравнительно редко наблюдается и психологическая близость с отцами.

Дело, по-видимому, не в том, что современные мужчины уделяют меньше внимания семье и детям, а в том, что подорвано их традиционное положение в семье, а новые роли усваиваются медленно. Отец перестал быть единственным кормильцем и дисциплинирующим фактором. Труд, который всегда был и остается главной сферой  самоутверждения мужчины, в наши дни пространственно отделен от семейного быта. Как работает отец, ребенок не видит. Что же касается внутрисемейных функций, роль матери здесь выглядит гораздо более важной и значимой, чем роль отца. Кроме того, взаимоотношения отцов с детьми (мы видели выше, что старшеклассники чаще ощущают близость с матерью и откровеннее с ней, чем с отцом) осложняется меньшей экспрессивностью мужчин, их частым неумением выражать сравнительно тонкие чувства и психологические переживания. Эти качества, столь ценимые в наши дни, не входили в традиционный стереотип мужчины.