Организация психологической помощи дезадаптивной личности

1. СОЦИАЛЬНАЯ И ПСИХИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЗАДАПТИРОВАННЫХ ДЕТЕЙ И ПОДРОСТКОВ.

1.1 Диагностически значимые признаки социальной дезадаптации

Изучение сложившейся  практики воспитательно-профилактической работы по предупреждению правонарушений несовершеннолетних показывает, что  одним из слабых мест в деятельности системы как общих, так и специальных  органов ранней профилактики являются достаточно часто встречающиеся  ошибки в диагностике степени  социальной запущенности несовершеннолетних, и в связи с этим неадекватно  выбранные средства и методы вое  питательно-профилактического воздействия. 15-летний подросток сбежал из дому и  перестал посещать школу после того, как в классе, на глазах девушки, в которую он был тайно влюблен, его оскорбил учитель, и влепила пощечину мать. Последовавшее за тем обсуждение на комиссии и постановка на учет еще больше осложнили положение подростка в школе среди учителей и одноклассников и привели к тому, что он окончательно забросил учебу и начал бродяжничать, К сожалению, такого рода отрицательные эффекты неадекватных, неграмотных воспитательно-профилактических воздействий далеко не единичны. Анализируя деятельность комиссий по делам несовершеннолетних, мы выявили, что от 40 до 60% трудновоспитуемых подростков, проходящих через комиссию и состоящих на учете в ИДН, относятся к числу таких педагогически запушенных, воспитательную работу с которыми более целесообразно проводить в системе общих органов ранней профилактики, в учебно-воспитательных коллективах школ, ПТУ, внешкольных детских учреждений.

Вместе с тем выявилось, что из поля зрения специальных органов  ранней профилактики нередко выпадают как отдельные социально запущенные подростки, ступившие на путь правонарушений сами и негативно влияющие на других" так и целые опасные криминогенные подростковые группы.

Такого рода серьезные  просчеты в своевременном распознавании  степени и характера социальной дезадаптации трудновоспитуемых подростков в значительной мере объясняются отсутствием необходимой психолого-педагогической подготовки практических работников, осуществляющих воспитательно-профилактическую деятельность, а также отсутствием необходимого психологического обеспечения системы органов ранней профилактики.

Существующие методы психологической  диагностики рассчитаны в основном на профессиональных психологов и, по сути дела" не учитывают специфику  реальной воспитательной работы учителя, социального работника" сотрудника инспекции и комиссии по делам  несовершеннолетних, для которых  наиболее доступным и приемлемым методом является педагогическое наблюдение подростка в процессе его разносторонней деятельности, общения со сверстниками, взаимодействия со взрослыми, воспитателями и т.д. Такого рода методы, безусловно, имеют свое существенное преимущество, поскольку объектом изучения, в первую очередь, является реальное поведение учащихся, которое наблюдается лонгитюдно в самых различных естественных ситуациях, что способно нести наиболее объективную информацию о личности подростка, тенденциях его социального развития.

Однако, как справедливо  отмечал Ю.К. Бабанский, самым слабым моментом организации педагогического наблюдения "является недостаточная продуманность системы признаков, по которым можно фиксировать проявление того или иного факта, отсутствие единства требований в применении этих признаков всеми участниками наблюдений, [20,с. 70]. Чтобы педагогическое наблюдение выполняло свои диагностические функции, оно должно быть соответствующим образом организовано и сориентировано, то есть вооружено необходимыми диагностически значимыми критериями и признаками, с помощью которых педагог смог бы выделять в поведении и системе отношений учащихся те характерные проявления, которые несут информационную нагрузку и позволяют судить о характере асоциальных отклонений и степени педагогической запущенности. В противном случае в качестве единиц наблюдения выступают чисто внешние, порою случайные проявления и поступки, которые приводят к поспешным, неглубоким и вместе с тем чреватым печальными последствиями выводам. Так, учителя чаще всего судят об учащемся по его отношению к учебной деятельности, педагогическим воздействиям, сотрудники органов профилактики - по отдельным асоциальным отклонениям и поступкам. Важнейшей и насущной задачей психологической науки является вооружение практических работников научно обоснованными, диагностически значимыми критериями и признаками, позволяющими выполнять функции как ориентирования, так и прогнозирования в педагогическом наблюдении, осуществляемом в ходе воспитательно-профилактической работы. Сложившиеся в науке традиционные подходы ориентированы, прежде всего, на характер нравственно-мотивационной сферы и направленности несовершеннолетних правонарушителей. На наш взгляд, при выборе диагностически значимых признаков социальной дезадаптации несовершеннолетних необходимо исходить из анализа общего уровня социального развития подростка и при этом руководствоваться следующими принципами.

Во-первых, принцип доступности  для наблюдения, осуществляемого  в процессе воспитательно-профилактической работы, поскольку этот метод является основным при изучении личности трудновоспитуемого учащегося теми лицами, которые непосредственно  работают с ним.

Во-вторых, эти признаки должны быть ориентированы не на одноразовые, одномоментные срезы, выявляющие сиюминутные  личностные проявления, а на длительное лонгитюдное изучение" которое способно дать более полное и объективное представление о личности трудновоспитуемого подростка, и что очень важно" выявить наметившиеся тенденции его социального развития.

В-третьих, учитывая, что  процесс формирования личности, процесс  се социального развития, социализации обусловливается самыми разнообразными факторами, включая как целенаправленные воспитательные усилия семьи, школы, общественных организаций и т.д., так и стихийные, неорганизованные, трудно контролируемые влияния ближайшего окружения, необходимо, чтобы диагностически значимые критерии и признаки отражали не только особенности поведения учащихся в условиях школьного учебно-воспитательного процесса, но и распространялись и на другие каналы и институты социализации.

В-четвертых, диагностически значимые показатели должны отражать как функциональную, так и содержательную сторону процесса социализации, процесса усвоения несовершеннолетними социального опыта, ценностно-нормативных представлений, знаний, навыков, то есть учитывать, какие социальные институты играют доминирующую роль в формировании личности подростка, и что при этом составляет содержание усваиваемого социального опыта.

И, наконец, в-пятых, при оценке содержания усваиваемого опыта важно  выявить, как происходит формирование личности в таких основных сферах социализации, как "человек и профессия", где речь идет о формировании профессиональных намерений, знаний, навыков; в сфере "человек и общество", включающей систему регулятивных механизмов общественного  поведения индивида" систему его  ценностно-нормативных, правовых, этических, социальных представлений" ценностных ориентаций, взглядов, убеждений и  т.д., а также формирование механизмов саморегуляции, способности к самооценке, к самокритичности, эмоционально-волевые и поведенческие характеристики и проявления.

Учитывая вышеизложенные принципы, а также исходя из критерия социальной дезадаптации, который был положен в основу классификации трудновоспитуемых подростков, были выделены следующие эмпирические признаки, позволившие путем экспертного оценивания выявить диагностически значимые показатели уровня социального развития подростков:

• Наличие положительно ориентированных жизненных планов и профессиональных намерений.
• Степень сознательности и дисциплинированности по отношению к учебной деятельности.
• Уровень развития полезных знаний, навыков, умений (спортивных, трудовых, технических, творческих и т.д.). Разнообразие и глубина полезных интересов.
• Адекватное отношение к педагогическим воздействиям, оказываемым взрослыми.
• Коллективистские проявления, способность считаться с коллективными интересами" уважать нормы коллективной жизни.
• Способность критически, в соответствии с нормами морали и права оценивать поступки окружающих, друзей, сверстников, одноклассников.
• Самокритичность, наличие навыков самоанализа.
• Внимательное, чуткое отношение к окружающим, способность к сопереживанию, эмпатия.
• Волевые качества. Невосприимчивость к дурному влиянию. Способность самостоятельно принимать решения и преодолевать трудности при их выполнении,
• Внешняя культура поведения (подтянутый внешний вид, аккуратность, культура речи, вежливость).
• Преодоление и отказ от дурных привычек и форм асоциального поведения (употребление алкоголя, курение, употребление нецензурных выражений).

Таким образом, данные признаки исполняли роль определенных психологических  ориентиров при изучении педагогами, шефами, закрепленными в ИДН, сотрудниками инспекций личности трудновоспитуемых, социально дезадаптированных подростков. При этом, учитывая мнение исследователей, занимающихся проблемами психолого-педагогической диагностики, в частности, А.С. Белкина, А.И. Кочетова, педагогическое наблюдение охватывало все важнейшие отношения, в которых проявляется и раскрывается личность (отношение к духовным и материальным ценностям общества, к своему делу, к окружающим людям, к себе). Результаты педагогического наблюдения воспитателей уточнялись и в беседах с другими воспитателями, учителями, родителями, товарищами, в беседах с самим подростком.

2. Пути преодоления дезадаптированности

Явление социальной дезадаптации связывается в работах значительной части современных исследователей с общей социальной обстановкой в стране. Резкое нарушение нормального хода жизни, крушение жизненных планов, разрыв привычных для человека социальных связей, как отмечает А.А.Бодалёв, могут не только отрицательно повлиять на личность, но и сломать её. Масштаб социальных преобразований на территории нашей страны реально сопоставим лишь с поистине революционными изменениями в жизни и сознании людей в начале века. Ломка стереотипов взаимоотношений в семье и в группах, переоценка ценностей (среди которых, по опросу младшекурсников московских вузов, сейчас на первые места вышли секс, деньги, материальное благополучие, а Родина оказалась на последнем месте) сопровождается утратой смысла жизни; «с водой выплеснут и ребёнок» - сброшен с пьедестала и огульно изгоняется принцип коллективизма, как знамя подняты индивидуализм и свобода самовыражения личности до степени вседозволенности.

Ситуация в стране, как  и в эпоху революционных потрясений, непрерывно несёт черты экстремальности  с той лишь разницей, что острота  проблем уже настолько велика, что реальной стала проблема психического нездоровья общества. В социально-психологических  исследованиях подчёркивается «экспансия государства и общества в область  интимного посредством средств  массовой информации», через которые  грубо навязываются «ценности нового времени». В.В. Новиков к источникам массового давления на сознание людей  типа телевидения и прессы добавляет  митинги, забастовки, рэкетиров, националистов  и шовинистов всех мастей. Вместе с  тем, с нашей точки зрения, справедливо  мнение.

Н.Д.Никандрова о пресловутых  духовных ценностях нашей эпохи: «Опора на расчёт, индивидуализм, конкуренцию, приобретательство, которая проповедуется  с самых высоких трибун и в  средствах массовой информации в  последние годы, уже доказала свою разрушительность и бесперспективность». Новые ценностные ориентации вступают в тяжёлую для личности борьбу с исторически сложившимися ценностями нашей страны. Так, Н.Н. Макарцева, анализируя аспекты русской народно-педагогической культуры, отмечает, что народная мудрость всегда жалела духовно больных людей, одержимых страстью к богатству и власти: «Идеалом русского народа, - утверждает автор, - была не богатая, а Святая Русь». Противоположно направленными распространяющимся сегодня интересам коммерческого успеха оказываются потребности «душевного устроения», «успокоения сердца», готовность отдать «душу свою за други своя», о которых напоминает В.Б.Ольшанский; обобщая: «Погоне за приобретением противостоит задача отдать самого себя».

Переход от подавляющего, но одновременно всё же опекающего общества «развитого социализма», дававшего социальные гарантии, к обществу рыночных отношений и личной ответственности за себя вызывает громадное общее повышение напряжённости, так как далеко не все способны адаптироваться к новым экономическим отношениям и устоять перед натиском новых ценностей. Этнопсихологами используется термин «культурный шок», обозначающий чувства удивления, дискомфорта и потерянности в непонятном мире, возникающие при встрече человека с другим обществом, с другой культурой. Современный российский человек переживает состояние, близкое к культурному шоку: «Старые» ценности во многом оказались разрушенными, а «новые» не приняты. Утрата ориентиров относительно иерархии ценностей оплачивается дорогой ценой, она порождает порою нравственный беспредел» (Г.М.Андреева).

М.П.Стурова с тревогой размышляет о молодёжной преступности: «Размытые границы добра и зла, дозволенного и недозволенного, потакание низменным инстинктам и страстям обретают черты национального бедствия». Следует отметить, что так называемые «деформированные социально-психологические явления», по терминологии А.А.Бодалёва, дезорганизующе влияют не только на экономику и политику, но неизбежно просачиваются и незаметно пропитывают жизнеощущения людей на всех уровнях: от макросреды (общества в целом) до микросреды (на уровне межличностных отношений). «Стремительная экономическая, политическая, социальная и идеологическая переориентация в России, - отмечает А.В.Мудрик, - привела к потере индивидуальной и социальной идентичности ряда представителей старших групп населения, к формированию у младших поколений принципиально новых ценностных ориентации и жизненных устремлений и другим не менее существенным последствиям. В результате возросло число жертв неблагоприятных условий социализации традиционных типов (правонарушители, наркоманы, проститутки и др.). Наряду с этим появились новые для России типы жертв вследствие массовой миграции из бывших республик СССР, появления и роста явной безработицы, имущественного расслоения общества и т.д.». В.В.Пластинин и А.А.Хахалов сравнивают разрушительные в социальном отношении возможности массированного девиантного поведения молодёжи в крупных урбанизированных зонах с бомбой и вполне обоснованно связывают причину нарастающей девиантности с недостатками воспитания, а не с солнечной активностью - «космическим агентом», влияющем, по мнению А.Л.Чижевского, на нервно-психический аппарат людей в смысле увеличения или уменьшения его нервной возбудимости.

Нельзя пройти мимо того факта, что перед обществом наряду с проблемой нищенского уровня жизни  значительной части населения, обостряющего антиобщественные настроения и криминогенность ситуации, вновь зазвучала и становится всё острее проблема детской беспризорности, которая потеряла свою актуальность ещё в конце 30-х годов. Социальная заброшенность, отсутствие перспективы будущего, необоснованность её объективной деятельностью, реальным прошлым и настоящим личности определяет, по мнению А.Ф.Шадуры, различные формы отклоняющегося поведения, в том числе алкоголизм и наркоманию.