Международные конфликты

Центральная задача стратегических исследований состоит в попытке  определить, каким должно быть наиболее адекватное поведение государства  в конфликтной ситуации, способное  оказывать влияние на противника, контролировать его, навязывать свою волю. С появлением ядерного оружия перед  специалистами в области таких  исследований появляется ряд принципиально  новых вопросов, поиски ответов на которые придали новый импульс  стратегической мысли. Стратегические исследования становятся на Западе одним  из ведущих направлений в науке  о международных отношениях. Достаточно сказать, что в США существует более тысячи созданных с целью  осуществления таких исследований институтов, не говоря уже о Рэнд Корпорейшн, Вашингтонском институте  оборонных исследований, Центре стратегических и международных изучений Джоржтаунского университета и др.

В настоящее время в  России появляются и независимые  аналитические центры. Одной из приоритетных проблем стратегических исследований является проблема войны, ее причин и  последствий для того или иного  государства, региона и международной (межгосударственной) системы в целом. При этом если раньше война рассматривалась  как, хотя и крайнее, но все же «нормальное» средство достижения политических целей, то огромная разрушительная мощь ядерного оружия породила парадоксальную, с  точки зрения традиционных подходов, ситуацию [15, c. 72].

Международные отношения – это не раз и навсегда застывшая структура. Субъекты международных отношений находятся в постоянном взаимодействии и развитии. Конфликт на территории бывшей Югославии, вооруженное вмешательство в дела суверенных государств, переговоры в рамках ООН, подписание договоров о сокращении ядерного оружия, а также многие другие события на международной арене относятся к международным процессам. В основе международных процессов лежит взаимодействие между субъектами международных отношений.

Американский политолог  Д. Хелд считал, что основную форму политики в современном мире представляют борьба, сотрудничество и переговоры. Большинство исследователей разделяют его точку зрения, делая акценты то на значимости борьбы или конфликтов (Шеллинг, Рапопорт), то – на вопросах интеграции и сотрудничества (Митрани), то на переговорах (Фишер, Зартман, Берман, Луков). К перечисленным категориям М. Лебедева предлагает добавить «процесс выработки и принятия решений» [15, c. 64].

К международным процессам  относятся:

1. Международный конфликт;

2. Сотрудничество;

3. Переговоры;

4. Процесс выработки и  принятия решений.

Среди особенностей международных  конфликтов следует отметить их двойственный характер. Даже в условиях самого жесткого вооруженного конфликта существуют элементы сотрудничества (например, обмен  военнопленными). Согласно мнению Дойтча, получившему распространение в теории международных отношений, международные конфликты представляют собой ситуации со смешанными интересами, в которых интересы сторон одновременно совпадают и расходятся.

Международное сотрудничество отражает процесс взаимодействия двух или нескольких акторов, в котором  исключается применение вооруженного насилия и доминируют совместные поиски реализации общих интересов. Сотрудничество не исключает возникновение разногласий и конфликтов между сторонами, однако предполагает, что они разрешаются в рамках дипломатических переговоров. Отношения сотрудничества включают двух и многостороннюю дипломатию, заключение договоров и союзов. В рамках этого процесса возникла целая система межгосударственных и негосударственных организаций. В качестве результата сотрудничества выступают интеграционные процессы, например, создание Евросоюза.

Сотрудничество и урегулирование конфликтов опираются на процесс переговоров. Переговоры в международных отношениях использовались с древних времен, однако усложнение системы международных отношений в ХХ веке, обострение противоречий между государствами и имеющийся разрушительный военный потенциал сделали переговоры одним из основных международных процессов. Г. Моргентау в 1947 г. призывал строить взаимоотношения государств посредством дипломатии. В последующие годы многие исследователи занялись изучением этого процесса (С. Сиджел, Ч. Осгуд, Р. Фишер, М. Лебедева и др.).

Процесс переговоров проходит несколько стадий: подготовка к переговорам; процесс их ведения; анализ результатов  переговоров и выполнение достигнутых  договоренностей.

Одна из особенностей международных  переговоров состоит в том, что они, будучи частью международных отношений, с одной стороны испытывают на себе их влияние, а с другой – сами воздействуют на международные отношения, во многом определяя и формируя их.

4. Процесс принятия политического  решения несколько отличается  от трех предшествующих процессов.  Он включает те мотивы, которые  побуждают участников вступать  в конфликт или сотрудничать.

Процесс принятия политического  решения может оказывать существенное воздействие на международные отношения  и на судьбы людей. Например, принятие решения США и НАТО начать бомбежки в Югославии для решения проблемы косовских албанцев повлияло не только на ситуацию внутри Югославии, но и на регион (Европу) в целом.

В рамках многих школ и направлений  проводятся исследования данного процесса. Говоря о тенденциях, характерных  для данного процесса в конце  ХХ века, следует отметить повышение  цены ошибки за принятое решение (наличие  оружия массового уничтожения), усиление информационного шума (обилие непроверенной  и искаженной информации наравне  с достоверными источниками), усиление влияния масс на выработку и принятие политических решений.

Подводя итоги, можно сделать  вывод, что международно-политические конфликты – сложная система глобальных взаимоотношений в обществе, характеризующаяся динамичностью, развитием, многосубъектностью, наличием различных акторов.

2. Исследование современных международных конфликтов и учет их во внешней политике России
1. Западные исследования международного конфликта

Проблемы конфликтов, кризисов и войн традиционно являлись центральными темами в работах многих известных  международников, историков и политологов. Однако нельзя сказать, что о конфликте  написано все. С развитием науки  о международных отношениях и  конфликтологии как ее отдельного направления  число вопросов – в первую очередь  связанных с природой конфликта  как общественного и международного феномена – только возрастает.

Многообразие трактовок  определяется неоднозначным пониманием природы этого явления. Единственное, о чем можно смело сказать: оно присуще всем аспектам общественной жизнедеятельности. По подсчетам исследователей, количество вооруженных столкновений за всю историю человечества достигло почти пяти тысяч, что дало повод характеризовать мир как «перерыв между войнами». После окончания биполярной конфронтации снизился риск возникновения мировой войны, но увеличилось количество периферийных межгосударственных (а также внутригосударственных) конфликтов, характеризующихся межэтническими, религиозными, территориальными, властными и другими противоречиями [13, c. 42].

Такие условия неизбежно  стимулировали вспышку интереса к проблеме конфликта в профессиональной литературе. С одной стороны, постепенное, хотя и неровное оформление новых  черт постбиполярной системы международных  отношений позволило охарактеризовать мир как «плюралистическую однополярность».

С другой стороны, осмысление уроков трансформирующегося мира в  рамках глобализационных процессов  – в первую очередь с точки  зрения определения подходов к террористической угрозе – помогло выявить новые  закономерности в развитии современных  конфликтов. Немалую роль в новом  подъеме конфликтологии играет также поведение единственной сверхдержавы – США [14, c. 65].

 Для исходной классификации  конфликтов американская исследовательница  М. Калдор полагала достаточным противопоставить новые войны более ранним по целям, методам ведения боевых действий, а также путям их финансирования [14, c. 67].

Э. Ньюман предлагал дополнить этот ряд анализом основных действующих лиц, пространственного контекста конфликта (межгосударственный, гражданский, региональный, глобальный), а также его социального, материального и гуманитарного (а не только военно-технического) воздействия [14, c. 68].

Однако в настоящее  время проблема «классических» конфликтов между государствами, свойственных международным отношениям в течение  долгого периода (со времени заключения Вестфальского мира в 1648 г.), стала  приобретать второстепенное значение. На передний план начинают выходить конфликты внутригосударственные, спровоцированные волнами сепаратизма, крайних форм национализма и религиозного фундаментализма, а также новые угрозы, исходящие от транснационального терроризма и международной организованной преступности [14, c. 70].

Серьезным конфликтным потенциалом  обладают проблемы истощения жизненно важных ресурсов, достижения пределов возможностей глобальной экосистемы, а также увеличивающееся глобальное неравенство («глобальный апартеид»). И все же, несмотря на все ограничения, а также продолжающиеся гражданские  войны, угрозу терроризма и другие нетрадиционные угрозы,             М. О’Хэнлон утверждает, что в ХХI веке будет гораздо меньше насилия в отношениях между государствами, чем в предыдущем [14, c. 71].

Опираясь на статистику, современные исследователи полагают, что классические межгосударственные войны можно считать устаревшими. Среди причин, указывающих на это, назовем следующие: революции в  сфере ядерного оружия (в результате которой война между ведущими ядерными игроками стала практически  невозможной), а также в сфере  современных обычных вооружений.

Стабилизирующую роль в международных  отношениях играет тот факт, что  система западного альянса под  руководством США стала менее  анархичной, а также увеличилось  число демократических государств. Помимо этого, в условиях современной  экономики для повышения богатства, как правило, редко возникает  необходимость в захвате новых  территорий [14, c. 73].

«Устаревание» войны, пишут  некоторые авторы, также связано  с процессами глобализации, хотя и  не вытекает из них напрямую . Ранее международно-политический лексикон конфликта подразумевал межгосударственные войны; теперь глобализация сделала такие выражения, как «безопасность личности» и «глобальное насилие», чрезвычайно употребительными [15, c. 79].

Сражения происходят между  нерегулярными субгосударственными  отрядами этнической милиции, паравоенными формированиями партизан, культовыми и религиозными организациями, преступными и террористическими группировками.

Б. Бузан отмечал, что целью уничтожения становятся не вооруженные силы или города противника, а группировки местного масштаба или отдельные личности. Государство в современных условиях менее важно. Оно остается центральным фактором, но более не является главным воплощением угрозы. Именно поэтому вызовы безопасности сложнее идентифицировать, а им – сложнее противостоять [13, c. 44].

За последнюю треть XX века понятие «конфликт» постепенно подменило  понятие «война». Это было связано  с тем, что при изучении войн яснее  становились их сущностные характеристики. По мере усложнения мирополитических процессов война стала определяться как частный случай более широкого феномена – конфликта. Это дало возможность разграничивать различные стадии и виды конфликтов, а соответственно, и позволило находить новые формы их предотвращения и разрешения [12, c. 62].

2. Современные проблемы урегулирования международно-политических конфликтов

В период завершения «холодной войны», горизонты международного сотрудничества казались безоблачными. Главное на тот момент международное противоречие - между коммунизмом и либерализмом – уходило в прошлое, правительства и народы устали от бремени вооружений. Казалось, ничто в тот момент не оправдывало и не выглядело как оправдание войны. Если не «вечный мир», то, по крайней мере, длительный период затишья на тех участках международных отношений, где все еще оставались нерешенные конфликты, не выглядел слишком уж большой фантазией [11, c. 34].

Это позволяло несколько  по-иному взглянуть на перспективу  развития международных отношений  в XXI веке. Грозный и кровавый XX век, от которого лучшие умы века предыдущего  ожидали торжества разума и доброй воли, приучил к осторожности: не зарекаться и не ожидать быстрого торжества мира и справедливости. До тех пор, пока национальные государства остаются основными структурными элементами международной системы, а сами эти государства сильно и резко отличаются друг от друга, ожидать, что наступит период межгосударственного братства, было бы преждевременно [11, c. 35].

         Но вот опыт XX века, его разрушительных  мировых войн в сочетании с  прогрессом технологии, объединяющей  все человечество в некую единую  систему, мог бы предопределить  длительную фазу, когда политические  решения спорных проблем станут  и этически приемлемыми и политически  выгодными. Сопоставление решения  проблемы с помощью оружия  и его цены в XX веке продемонстрировало  с предельной ясностью выгодность  мирных политических решений  и разрушительность решений военных.