История становления предмета психологии

     Однако  ассоцианистический подход, на базе которого и выстраивал свою модель психологии В.Вундт, не мог уже объяснить  новые факты душевной жизни, не мог  быть распространен на изучение структуры  личности, эмоциональных переживаний, творческой активности человека. Ограниченным было и применение тех экспериментов и тестов, которые существовали в психологии в начале XX в.

     К концу первой четверти XХ столетия эта психология, практически, перестала существовать. Для этого было не менее трех причин:

     1) нельзя было ограничиваться таким узким кругом явлений, как содержание и состояние сознания;

     2) идея разложения психики на  простейшие элементы была ложной;

     3) очень ограниченным по своим  возможностям был метод, который  психология сознания считала  единственно возможным, – метод интроспекции.

     Появление первой экспериментальной психологической  лаборатории, открытой В. Вундтом, стало  кульминационной точкой в развитии ассоцианизма, но одновременно и его  логическим завершением. Это было связано  с тем, что Вундт, обосновав возможность (исходя из методологии ассоциативной психологии) выстроить экспериментальные методы изучения психики, в то же время доказал, что ассоциация не является универсальным механизмом психической жизни. Это положило начало поиску новых теоретических постулатов для психологии, а в конечном итоге и ее разделению на несколько независимых направлений.

     Первые  школы, зародившиеся в то время (структурализм, функционализм, Вюрцбургская школа, французская  школа, описательная психология (См. Приложение 3)), просуществовали недолго. Однако они показали, что среди психологов не существует уже единого мнения о том, что и как должна изучать психология. Так начался период исканий психологии, адекватной новой ситуации и требованиям времени, который получил название периода методологического кризиса.

     Невозможность прийти к единой точке зрения привела  к тому, что уже в 10-30-х годах XX в. психология разделилась на отдельные  школы, которые по-разному выстраивали  свои концепции о содержании и  структуре психики, рассматривая в качестве ведущей познавательную, мотивационную или поведенческую сферу психического. В тот момент появились три ведущих направления – бихевиоризм, гештальтпсихология и глубинная психология, каждое из которых имело собственный предмет психологии и свой метод исследования психики.

     Предметом бихевиоризма стало поведение, которое исследовалось путем экспериментального изучения факторов, влияющих на его формирование, т. е. на образование связей между стимулами и реакциями.

     В научной печати выступил американский психолог Джон Бродус Уотсон (1896-1980), который заявил, что нужно пересмотреть вопрос о предмете психологии: психология должна заниматься не явлениями сознания, а поведением. Направление получило название «бихевиоризм» (от англ. behaviour – поведение) (См. Приложение 4).

     Вопрос  о методе был одним из главных  для нового направления: именно из-за несостоятельности метода интроспекции отвергалась идея изучения сознания вообще. Предметом науки может  быть только то, что доступно внешнему наблюдению, т. е. факты поведения. Их можно наблюдать из внешней позиции, по поводу них можно добиться согласия нескольких наблюдателей. В то же время факты сознания доступны только самому переживающему субъекту, и доказать их достоверность невозможно.

     Дж. Уотсон отрицал существование сознания как представитель научной психологии. Он утверждал, что сознание не существует для психологии. То, чем должна заниматься психология, требует доказательств существования, а такие доказательства получает только то, что доступно внешнему наблюдению.

     «Поведение  – это система реакций», писал  Уотсон. Он вводит очень важное понятие  «реакция». Реакция – значит «ответное  действие» (лат. rе... – против + actio –  действие). Активное, инициирующее, начало здесь принадлежит стимулу. Уотсон считал возможным через систему реакций (пусть очень сложных) описать все поведение человека.

     Он  предлагает следующую формулу: S – R (стимул – реакция). Затем он делает следующий шаг: объявляет отношение S – R единицей поведения и ставит перед психологией следующие ближайшие задачи:

• выявить и описать типы реакций;
• исследовать процесс их образования;
• изучить законы их комбинаций, т. е. образования сложного поведения.

     Дж. Уотсон заявил о том, что бихевиористы смогут объяснить с помощью связки S – R все поведение человека и даже общества (См. Приложение 6). Но довольно скоро стала обнаруживаться чрезвычайная ограниченность схемы S – R для объяснения поведения: как правило, «S» и «R» находятся в таких сложных и многообразных отношениях, что непосредственную связь между ними проследить не удается.

     Один  из представителей позднего бихевиоризма Эдвард Чейс Толмен (1886-1959) ввел в эту схему существенную поправку. Он предложил поместить между S и R среднее звено, или «промежуточные переменные» (V), в результате чего схема приобрела вид: S – V – R. Под «промежуточными переменными» Э. Толмен понимал внутренние процессы, которые опосредствуют действие стимула, т. е. влияют на внешнее поведение. К ним отнес такие образования, как «цели», «намерения», «гипотезы», «познавательные карты» (образы ситуаций) и т. п. Хотя промежуточные переменные были функциональными эквивалентами сознания, вводились они как «конструкты», о которых следует судить исключительно по свойствам поведения.

     Новый шаг в развитии бихевиоризма составили  исследования особого типа условных реакций (наряду с «классическими»), которые получили название инструментальных (Э. Торндайк, 1898) или оперантных (Б. Скиннер, 1938). Явление инструментального, или оперантного, обусловливания состоит в том, что если подкрепляется какое-либо действие индивида, то оно фиксируется и затем воспроизводится с большими легкостью и постоянством. Согласно теории бихевиоризма, классическое и оперантное обусловливания являются универсальными механизмами научения, общими для животных и человека.

     При этом процесс научения представлялся  как происходящий вполне автоматически: подкрепление приводит буквально к  «закреплению» в нервной системе  связей и успешных реакций независимо от воли, желания или какой-либо другой активности субъекта. Бихевиористы делали следующие выводы: с помощью стимулов и подкреплений можно «лепить» любое поведение человека, «манипулировать» им, поведение человека жестко детерминировано, человек в какой-то мере раб внешних обстоятельств и собственного прошлого опыта.

     Все эти выводы, в конечном счете, были следствиями игнорирования сознания. «Неприкасаемость» к сознанию оставалась основным требованием бихевиоризма на всех этапах его развития. Это и явилось основным недостатком бихевиоризма. Он состоял в недоучете сложности психической деятельности человека, сближении психики животных и человека, игнорировании процессов сознания, высших форм научения, творчества, самоопределения личности и т. п.

     Гештальтпсихология  исследовала целостные структуры, из которых состоит психическое поле (прежде всего поле сознания), причем для изучения этих гештальтов применялись новые методы, разработанные по аналогии с методами изучения физического поля.

     Гештальтпсихологическое направление в психологии возникло в начале 20-х годов в Германии. Его создание связано с именами М. Вертгеймера, В. Келера, К. Коффки и К. Левина, заложивших методологию этой школы. В отличие от других психологических направлений (психоанализа, бихевиоризма), кардинально пересмотревших предмет психологии, представители гештальтпсихологии по-прежнему считали, что предметом психологической науки является исследование содержания психики, познавательных процессов, а также структуры и динамики развития личности (См. Приложение 5).

     Однако, оставив практически в неприкосновенности предмет психологии, гештальтпсихология существенно трансформировала прежнее понимание структуры сознания и когнитивных процессов. Главная идея этой школы состояла в том, что в основе психики лежат не отдельные элементы сознания, но целостные фигуры – гештальты, свойства которых не являются суммой свойств их частей. Таким образом, опровергалось прежнее представление о том, что развитие психики основывается на формировании все новых ассоциативных связей, которые соединяют отдельные элементы между собой в представления и понятия. Взамен этого выдвигалась новая идея о том, что познание связано с процессом изменения, трансформации целостных гештальтов, которые определяют характер восприятия внешнего мира и поведения в нем.

     Идеи, развиваемые гештальтпсихологами, основывались на экспериментальном исследовании познавательных процессов. Эта школа одна из первых обратила существенное внимание на разработку новых, объективных экспериментальных методов исследования психики. Кроме того, это была первая (и долгое время практически единственная) школа, которая начала строго экспериментальное изучение структуры и качеств личности, так как метод психоанализа, используемый глубинной психологией, нельзя было считать ни объективным, ни экспериментальным.

     Методологический  подход гештальтпсихологии базировался на нескольких основаниях – понятиях психического поля, изоморфизма и феноменологии. Понятие поле заимствовано из физики, в которой были сделаны в те годы важнейшие открытия.

     В исследованиях ученых этой школы  были открыты почти все известные в настоящее время свойства восприятия, доказано значение этого процесса в формировании мышления, воображения, других когнитивных функций. Впервые описанное ими образно-схематическое мышление позволило по-новому представить процесс формирования представлений об окружающем, доказало значение образов и схем в развитии творчества, раскрыв важные механизмы творческого мышления. Отрицательное в гештальтпсихологии связано с недооценкой гештальтпсихологами личного опыта, утверждение приоритета сиюминутной ситуации, принципа «здесь и сейчас» в любых интеллектуальных процессах, а также расхождения в результатах исследований бихевиористами и гештальтпсихологами, так как первые доказывали верность способа «проб и ошибок», т. е. влияние прошлого опыта, отрицавшегося вторыми.

     Не  мог быть признан удовлетворительным и подход к исследованию личности. Ученые, развивавшие этот подход, сосредоточиваясь на изучении ролевого поведения, игнорировали вопросы внутренней мотивации, переживаний  личности, так же как и исследование тех врожденных качеств, которые накладывают отпечаток на ролевое поведение человека.

     Глубинная психология сделала своим предметом глубинные, бессознательные структуры психики, методом изучения которых стал психоанализ.

     Неосознаваемые  психические процессы стали особенно интенсивно изучаться с начала нашего века. Уже первые результаты этого изучения фактически нанесли смертельный удар по психологии сознания, вполне соизмеримый с тем, который она получила со стороны бихевиоризма.

     В становлении этой школы ведущая роль принадлежит австрийскому психологу и психиатру Зигмунду Фрейду (1856-1939).

     Глубинная психология, в отличие от бихевиоризма или гештальтпсихологии, так и  не стала школой, а представляет собой, скорее, набор отдельных теорий бессознательного (См. Приложение 6). Однако в некоторой степени это также послужило на пользу психоанализу, так как каждая концепция стала оригинальным и самобытным взглядом на бессознательное и его роль в психической жизни человека, положив начало собственным школам и сохранив лишь относительную связь с исходной теорией.

     Несмотря  на существенную модернизацию многих положений Фрейда, некоторые методологические принципы, заложенные в его теории, остались неизменными. К ним относятся  следующие положения:

     1) понимание психического развития как мотивационного, личностного;

     2) рассмотрение развития как адаптации  к среде. Хотя среду впоследствии  другие психоаналитики не понимали  как полностью враждебную, однако  она всегда противостоит конкретному  индивиду;

     3) движущие силы психического развития всегда врожденные и бессознательные и представляют собой психическую энергию, данную в виде влечений или стремлений человека и стремящуюся к разрядке (т. е. удовлетворению);

     4) основные механизмы развития, которые  также являются врожденными, закладывают основы личности и ее мотивов уже в раннем детстве. Отсюда интерес психоанализа к воспоминаниям о раннем детстве и травмах, полученных в этом возрасте.

     Причиной  разногласия стали некоторые  базовые принципы Фрейда, которые  противоречили и теоретическим, и практическим, клиническим выводам его последователей. Это, прежде всего, пансексуализм Фрейда, который все стремления человека и культурные достижения объяснял только сексуальными влечениями, в то время как факты показывали, что существуют и другие, не менее важные мотивы. Протест вызывала и переоценка Фрейдом роли биологической детерминации в ущерб культурной. Практически совсем не учитывал он и роль социальных и индивидуальных различий, которые также оказывают огромное влияние на мотивацию личности. Это привело к стереотипизации человека, превращению его скорее в биологического индивида, чем в социального субъекта, обладающего собственным, отличным от других, духовным миром.