История античной психологии

Начало познания – это  чувственная способность. Она запечатлевает  форму вещей подобно тому, как "воск принимает оттиск печати без  железа и золота". В таком процессе уподобления живого тела внешним  объектам Аристотель придавал большое  значение особому центральному органу, названному "общим чувствилищем". Этот центр познает общие для всех ощущений качества – движение, величину, фигуру и т.п. Благодаря ему становится возможным и различение субъектом модальностей ощущений (цвета, вкуса, запаха).

Центральным органом души Аристотель считал не мозг, а сердце, связанное с органами чувств и  движений посредством циркуляции крови. Внешние впечатления организм запечатлевает  в виде образов "фантазии" (под  этим понимались представления памяти и воображения). Они соединяются  по законам ассоциации трех видов  – смежности (если два впечатления  следовали друг за другом, то впоследствии одно из них вызывает другое), сходства и контраста. (Эти открытые Аристотелем  законы стали основой направления, которое впоследствии получило имя  ассоциативной психологии.)

Аристотель придерживался, говоря современным языком, системного подхода, так как рассматривал живое  тело и его способности, как целесообразно  действующую систему. Его важным вкладом является так же утверждение  идеи развития, ибо он учил, что способность  высшего уровня возникает на основе предшествующей, более элементарной. Аристотель соотносил развитие отдельного организма с развитием всего  животного мира. В отдельном человеке повторяются при его превращении  из младенца в зрелое существо те ступени, которые прошел за свою историю органический мир. В этом обобщении в зачаточной форме была заложена идея, названная  впоследствии биологическим законом.

Аристотель разграничил  теоретический и практический разум. Принципом такого разграничения  послужило различие между функциями  мышления. Знание как таковое, само по себе не делает человека нравственным. Его добродетели зависят не от знания и не от природы, которая только потенциально наделяет индивида задатками, из которых в дальнейшем могут  развиваться его качества. Они  формируются в реальных поступках, придающих человеку определенную чеканку. Это связано также с тем, как  он относится к своим чувствам (аффектам).

Поступок сопряжен с аффектом. Каждой ситуации соответствует оптимальная  аффективная реакция на нее. Когда  она является избыточной или недостаточной, люди поступают дурно. Соотнося мотивацию  с нравственной оценкой поступка, Аристотель сближал биологическое  учение о душе с эти кой. "Всякий в состоянии гневаться и это  легко, также и выдавать деньги и  тратить их, но не вся кий умеет  и не легко делать это по отношению к тому, к кому следует и ради чего и как следует". Если аффект (эмоциональное состояние) и действие адекватны ситуации, то расходование денег принято называть щедростью: если неадекватны то либо расточительством, либо скупостью. Правильный способ реагирования необходимо вырабатывать опытом, изучением других и самого себя, упорным трудом. Человек есть то, что он сам в себе воспитывает, вырабатывает.

Аристотель впервые заговорил  о природосообразности воспитания и необходимости соотнесения педагогических методов с уровнем психического развития ребенка. Он предложил периодизацию, ос новой которой явилась выделенная им структура души. Детство он разделил на три периода: до 7 лет, от 7 до 14 и от 14 до 21 года. Для каждого из этих периодов должна быть разработана определенная система воспитания. Например, говоря о дошкольном возрасте. Аристотель подчеркивал, что в этот период важнейшее место занимает формирование растительной души; поэтому для маленьких детей такое значение имеет режим дня, правильное питание, гигиена. Школьникам необходимо развивать и другие свойства, в частности движения (при помощи гимнастических упражнений), ощущения, память, стремления. Нравственное воспитание должно основываться на упражнении в нравственных поступках.

Если Платон считал чувство  злом, то Аристотель, напротив, писал  о важности воспитания чувств детей, подчеркивая необходимость умеренности  и разумного соотнесения чувств с окружающим. Большое значение он отводил аффектам, которые возникают  независимо от воли человека и борьба с которыми силой одного разума невозможна. Поэтому он подчеркивал роль искусства. Особенно искусства драматического, которое, вызывая соответствующие эмоции у зрителей и слушателей, способствует катарсису, т.е. очищению от аффекта, одновременно обучая и детей, и взрослых культуре чувств.

Говоря о нравственности, Платон подчеркивал, что нравственно  только абсолютно правильное и совершенное  поведение, а любые отклонения от правила, даже с самыми лучшими целями, уже являются проступком.

В отличие от него Аристотель подчеркивал значение самого стремления к нравственному поведению. Таким  образом, он поощрял попытки ребенка, пусть и неудачные, "быть хорошим", создавая тем самым дополнительную мотивацию.

Итак, Аристотель преобразовал ключевые объяснительные принципы психологии: системности (организации), развития, детерминизма. Душа для Аристотеля – не особая сущность, а способ организации живого тела, представляющего собой систему, душа проходит разные этапы в развитии и способна не только запечатлевать  то, что действует на тело в данный момент, но и сообразовываться с  будущей целью.

Аристотель открыл и изучил множество конкретных психических  явлений. Но "чистых фактов" в науке  нет. Любой факт по-разному видится  в зависимости от теоретического угла зрения, от тех категорий и  объяснительных схем, которыми вооружен исследователь. Обогатив объяснительные принципы, Аристотель представил совершенно иную, сравнительно с предшественниками, картину устройства, функций и  развития души.

Психологические воззрения в эпоху эллинизма

Как уже говорилось, после  походов македонского царя Александра (IV век до н.э.) возникла крупнейшая монархия древности.

Ее последующий распад открыл новый период в истории  древнего мира – эллинистический  – с характерным для него синтезом элементов культур Греции и стран  Востока.

Положение личности в обществе коренным образом изменилось. Свободный  грек утрачивал связь с родным городом, стабильной социальной средой и оказывался перед лицом непредсказуемых  перемен. Со все большей остротой он ощущал зыбкость свое го существования в изменившемся мире. Эти сдвиги в реальном положении и в самоощущении личности наложили отпечаток на представления о ее душевной жизни.

Вера в могущество разума, в великие интеллектуальные достижения прежней эпохи ставится под сомнение. Возникает философия скептицизма, рекомендующая вообще воздерживаться от суждений, касающихся окружающего  мира, по причине их недоказуемости, относительности, зависимости от обычаев  и т. п. (Пиррон, конец IV века до н. э.). Такая интеллектуальная установка исходила из этической мотивации. Предполагалось, что отказ от по исков истины позволит обрести душевный покой, достичь состояния атараксии (от греческого слова, означающего отсутствие волнений).

Идеализация образа жизни  мудреца, отрешенного от игры внешних  стихий и благодаря этому способного сохранить свою индивидуальность в  не прочном мире, противостоять потрясениям, угрожающим самому существованию, направляла интеллектуальные поиски двух других доминировавших в эллинистический  период философских школ – стоиков  и эпикурейцев. Связанные корня  ми со школами классической Греции, они переосмыслили их идейное  наследство соответственно духу новой  эпохи.

Стоики

Школа стоиков возникла в IV веке до н.э. Она получила свое название по имени того места в Афинах ("стоя" – портик храма), где ее основатель Зенон (не смешивать с софистом Зеноном) проповедовал свое учение. Представляя космос как единое целое, состоящее из бесконечных модификаций огненного воздуха – пневмы, стоики считали человеческую душу одной из таких модификаций.

Под пневмой (исходное значение слова – вдыхаемый воздух) первые натурфилософы понимали единое природное, материальное начало, которое пронизывает как внешний физический космос, так и живой организм и пребывающую в нем псюхе (т.е. область ощущений, чувств, мыслей).

У Анаксимена, как у Гераклита  и других натурфилософов, воззрение  на псюхе как частицу воздуха или огня означало ее порождаемость внешним, материальным космосом. У стоиков же слияние псюхе и природы приобрело иной смысл. Сама природа спиритуализировалась, наделяясь признаками, свойственными разуму – но не индивидуальному, а сверхиндивидуальному.

Согласно этому учению мировая пневма идентична мировой душе, "божественному огню", который является Логосом или, как считали позднейшие стоики, – судьбой. Счастье человека усматривалось в том, чтобы жить согласно Логосу.

Как и их предшественники  в классической Греции, стоики верили в примат разума, в то, что человек  не достигает счастья из-за незнания, в чем оно состоит. Но если прежде существовал образ гармоничной  личности, в полноценной жизни  которой сливаются разумное и  чувственное (эмоциональное), то у мыслителей эллинистической эпохи, в обстановке социальных невзгод, страха, неудовлетворенности, тревоги, отношение к эмоциональным  потрясениям – аффектам – изменилось.

Стоики объявили аффектам войну, усматривая в них "порчу  разума", поскольку возникают  они в результате "неправильной" деятельности ума. Удовольствие и страдание  – ложные суждения о настоящем; желание  и страх – столь же ложные суждения о будущем. От аффектов следует лечить, как от болезней. Их нужно "с корнем вырывать из души". Только разум, свободный  от любых эмоциональных потрясений (как положительных, так и отрицательных), способен правильно руководить поведением. Именно это позволяет человеку выполнять  свое предназначение, свой долг и сохранять  внутреннюю свободу.

Эта этико-психологическая  доктрина обычно сопрягалась с установкой, которую, говоря современным языком, можно было бы назвать психотерапевтической. Люди испытывали потребность в том, чтобы устоять перед превратностями и драматическими поворотами жизни, лишающими душевного равновесия. Изучение мышления и его отношения  к эмоциям не имело абстрактно-теоретический  характер, а соотносилось с реальной жизнью, с обучением искусству  жить. Все чаще к философам обращались для обсуждения и решения личных, нравственных проблем. Из искателей  истин они превращались в целителей  душ, какими позже стали священники, духовники.

Эпикурейцы

На других космологических  началах, но с той же ориентацией на поиски счастья и искусства жить основывалась школа Эпикура (конец IV века до н.э.). В своих представлениях о природе эпикурейцы опирались на атомизм Демокрита. Однако в противовес демокритову учению о неотвратимости движения атомов по законам, исключающим случайность, Эпикур предполагал, что эти частицы мо гут отклоняться от своих закономерных траекторий. Такой вывод имел этико-психологическую подоплеку.

В отличие от версии о "жесткой" причинности во всем, что совершается  в мире (и, стало быть, в душе), эпикурейцы допускали самопроизвольность, спонтанность изменений, их случайный характер. С  одной стороны, такой подход отражал  ощущение непредсказуемости человеческого  существования, с другой признавал  возможность самопроизвольных отклонений, заложенных в природе вещей, исключал строгую предопределенность поступков, предлагал некую свободу выбора. Иными словами, эпикурейцы считали, что личность способна действовать  на свой страх и риск. Впрочем, слово "страх" здесь можно употребить только метафорически: весь смысл эпикурейского учения заключался в том, чтобы, проникшись им, люди спасались именно от страха.

Этой цели служило и  учение об атомах: живое тело, как  и душа, – состоит из движущихся в пустоте атомов, которые в  момент смерти рассеиваются по общим  законам все того же вечного космоса. А раз так, то "смерть не имеет  к нам никакого отношения; когда  мы есть, то смерти еще нет, когда  же смерть наступает, то нас уже нет".

Представленная в учении Эпикура картина природы и  места человека в ней способствовала достижению безмятежности духа, свободы  от страхов, прежде всего, перед смертью  и богами (которые, обитая между мирами, не вмешиваются в дела людей, ибо  это нарушило бы их безмятежное существование).

Как и многие стоики, эпикурейцы размышляли о путях достижения независимости  личности от внешнего. Лучший путь они усматривали в самоустранении от всех общественных дел. Именно такое по ведение позволит избегнуть огорчений, тревог, отрицательных эмоций и, тем самым, испытать наслаждение, ибо оно есть не что иное, как отсутствие страдания.

Последователем Эпикура  в Древнем Риме был Лукреций (I век до н.э.). Он критиковал учение стоиков о разуме, разлитом в виде пневмы. В действительности, согласно Лукрецию, существуют только атомы, движущиеся по законам механики; в результате возникает и сам разум. В познании первичными являются ощущения, преобразуемые (наподобие того, "как паук ткет паутину") в другие образы, ведущие к разуму.

Учение Лукреция (изложенное, кстати сказать, в поэтической форме), как и концепции мыслителей предшествующего, эллинистического периода, было своего рода наставлением в искусстве выжить в водовороте бедствий, навсегда избавиться от страха перед загробным наказанием и потусторонними силами.

Проблемы  нравственного поведения и воспитания

Таким образом, в эллинистический  период в центр интересов психологов разных направлений попадает проблема этического, нравственного поведения. И для стоиков, и для эпикурейцев  имело большое значение исследование критериев нравственного и безнравственного, по которым можно оценивать поведение  человека. Главной причиной расхождения  позиций стоиков и эпикурейцев  был вопрос о взаимоотношениях личности и общества. Должен ли человек подчиняться  внешним правилам или же он должен следовать только собственным представлениям о добре и зле, собственным  желаниям и нормам?

Еще в культуре Древней  Греции возникла мысль о том, что  сильная, значительная личность имеет  право на свои законы, на собственную  позицию и ее поступки надо оценивать  по другим этическим нормам, чем  жизнь простого человека. В наше время эта идея о сверхчеловеке  была развита Ф. Ницше.