Теория и практика политических манипуляций в современной России

В материалах Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), опубликованных в апреле 1996 года, отмечалось, что  «запас сил и ощущение своих перспектив у молодёжи в целом таковы, что  оценки собственной жизненной ситуации у опрошенных молодых людей намного позитивней, чем у россиян в среднем» [цит. по II,28]. Эти материалы дали основания опытным рекламщикам считать, что если привлечь молодёжь на избирательные участки, то около 70% её голосов будет отдано именно Б. Ельцину. «Таким образом, — пишут С. Лисовский и В. Евстафьев, — задача рекламной кампании сводилась не к призывам голосовать за какого-то конкретного кандидата, а к привлечению молодёжи на избирательные участки» [II,28]. Свежее решение — не пытаться переориентировать сложившийся оппозиционный электорат, а активизировать «мёртвый груз», «болото» — молодёжь. Эта традиционно считающаяся пассивной политическая сила, во-первых, в большей степени, нежели пожилые люди, поддерживает демократическую власть западного образца, во-вторых — более подвержена влиянию рекламы, чем население страны в целом (85% против 66,2%). Теперь перед политтехнологами стояла конкретная задача: выработать концепцию рекламной кампании, которая могла бы эффективно повлиять на молодёжь — ведь, согласно опросам общественного мнения, ещё в марте 1996 половина молодых людей вообще не собиралась участвовать в выборах. 

За  образец была взята кампания президента США Б. Клинтона 1992 года (Choose or lose — «Выбирай или проиграешь»), организованная каналом MTV. Даже название рекламной кампании по продвижению Б. Ельцина («Голосуй или проиграешь») напоминает об её американском прообразе. В то же время координатор кампании «Голосуй или проиграешь» К. Ликутов отмечал, что речь не шла о кальке, точном воспроизведении американской кампании: «Был сделан эксклюзивный вариант» [II,28], то есть учитывался конкретный национальный и исторический контекст. Высшими своими авторитетами молодые люди в ходе опросов чаще всего называли актёров, шоуменов, эстрадных певцов. «С учётом этого, — говорит С. Лисовский, — было решено обращаться к молодёжи через властителей её дум и сердец. Основным средством воздействия было избрано телевидение, основными действующими лицами — звёзды эстрады, рока, кино» [II,28]. Широко использовался популярный молодёжный телеканал «МузТВ». Разумеется, организаторы не обошли стороной ТВ-6, НТВ, РТР. 

Характерно, что агитация за Ельцина не была откровенной, прямой. Имя Ельцина  вообще могло не упоминаться, но сомнений в направленности телевизионных  роликов и слоганов ни у кого не возникало. А. Тимофеевский писал в «Коммерсанте» 4 июня 1996 года: «Цикл, обращённый к молодёжи, основан на слогане «Голосуй или проиграешь». При этом на слове «проиграешь» в кадре возникает либо клетка, либо нищенская шапка — то есть то, что ассоциируется именно с коммунистами (заметим, что нищенские шапки в своём большинстве возникли как раз после падения коммунистической власти — В. А.), хотя о них не сказано ни слова. За кого голосовать — тоже говорится либо полунамёком, либо не говорится вовсе. Имя Ельцина может возникнуть в клипе наполовину затемнённым. Обращённые к молодёжи клипы принципиально размыты» [IV,15]. 

Именно  из-за ориентации ельцинской PR-команды  на молодёжь к кампании «Голосуй или  проиграешь» было привлечено множество  популярных актёров, певцов и прочих представителей шоу-бизнеса. Были записаны два музыкальных альбома в  молодёжном стиле — «Ельцин —  наш президент» и «Голосуй или  проиграешь». Исполнителями песен  на первом альбоме были А. Малинин, Т. Овсиенко, Н. Расторгуев, А. Серов и  др. Второй альбом, представлявший танцевальную музыку, был записан всего за 7 дней Сергеем Минаевым. Центральной  композицией стала «Борис, борись!». Успех имели также многочисленные агитационные туры по крупнейшим городам  России, в ходе которых певцы и  киноартисты призывали молодёжь «сделать свободное волеизъявление» (здесь также ни у кого не возникало  сомнения, что эти люди призывали  голосовать именно за Ельцина). В период между первым и вторым турами голосования  Б. Ельцин стал лично участвовать  в выездных шоу-агитационных выступлениях (посетил более 10 крупных городов), показав себя незаурядным танцором и певцом.  
 
Одновременно с масштабной агитационной кампанией «Голосуй или проиграешь» проводилась рекламная кампания «Выбирай сердцем», организованная рекламным агентством «Видео Интернэшнл». Здесь разрабатывались преимущественно телевизионные ролики и наружная реклама. Об особенностях этой кампании рассказала газета «Московский комсомолец» 31 июля 1996 года: «Предложение поработать «на Ельцина» поступило в конце марта, а уже в двадцатых числах апреля агентство представило штабу «Проект рекламно-агитационной кампании кандидата в Президенты Бориса Николаевича Ельцина». Возглавил работу М. Лесин. Основной вопрос, который предстояло решить рекламщикам, — на кого ориентировать свою продукцию. Как рассказал корреспонденту «МК» директор проекта Д. Аброщенко, в итоге главной целью кампании стало привлечение на сторону Ельцина тех 30% избирателей, которые не определились, за кого они — за коммунистов или за демократов. Поскольку такие избиратели явно не размышляли в течение долгих зимних вечеров о том, кто из кандидатов более достойный, ключевой фразой кампании стал слоган «Выбирай сердцем» [IV,13]. Как видим, и здесь усилия политтехнологов были направлены на «мёртвую» часть избирателей.

Специалисты «Видео интернэшнл» сознательно «ушли» от политики, экономики и идеологии (в этом поле все козыри явно принадлежали коммунистам), сделав упор на эмоции и всем понятные идеалы. Основой кампании стала серия роликов «Верю. Люблю. Надеюсь». Процитируем газету «Коммерсантъ-Daily» от 29 мая 1996 года: «Целый «социальный сериал», включающий несколько десятков роликов, позволяет высказаться в поддержку Ельцина не наёмным агитаторам, а простым людям «с улицы»: не очень удачливым фермерам, инженерам из бывших детдомовцев, старушкам в платочках» [IV,14]. 

Характерно, что слова «не дали» представителям именно того социального меньшинства, которым политика Ельцина оказалась  выгодна (например, банкирам). Напротив, весь смысл заключался в том, чтобы  телезритель убедился: «простой человек», «такой же, как я», поддерживает Ельцина, несмотря на все неурядицы. 

«Этот эффектный рекламный ход потребовал, разумеется, немалых усилий, — продолжает «Коммерсантъ-Daily». — Поиски добровольных агитаторов за Ельцина производилась несколькими съёмочными группами, некоторое время назад разъехавшимися по медвежьим углам» [IV,14]. А. Тимофеевский отмечал: «Это не только специальный ельцинский электорат, а весь возможный электорат. Директриса школы (…). Избиратель первого ельцинского призыва (…). Старая крестьянка (…) Пенсионер (…). Отставной майор (…). Если все они за Ельцина, то он и в самом деле — «президент всех россиян» [IV,15]. Естественным финалом каждого ролика становились слова «верю, люблю, надеюсь» при фактическом отсутствии в рекламе самого «рекламируемого товара» — Ельцина. 

Такой «эффект отсутствия» делал телерекламу  ненавязчивой; кроме того, появление  больного шамкающего Ельцина вряд ли могло принести пользу. На руку рекламистам  было также то, что только действующий  президент мог позволить себе в силу известности не появляться в кадре. В плакатах и листовках, агитирующих за Б. Ельцина, «Видео интернэшнл» также использовало «эффект отсутствия»: лица Ельцина на средствах наружной рекламы не было. «Целая серия больших плакатов выполнена в стилистике телевизионных роликов, — сообщает «Коммерсантъ-Daily». — Коллективные фотографии выпускников средней школы, ветеранов, детсадовских ребятишек, рабочих с одного предприятия. Фотографии взяты из архивов ТАСС, российского комитета ветеранов, Музея вооружённых сил. О том, что они имеют отношение к рекламируемому объекту, говорит только надпись «Верю. Люблю. Надеюсь. Борис Ельцин». И ещё — уточнение на остановках общественного транспорта: «Борис Николаевич Ельцин — президент всех россиян» [IV,14]. Отметим и тут, что только один из кандидатов мог позволить себе такие формулировки. Этим кандидатом был действующий президент.

Демонизация основного соперника — Г. Зюганова.

В агитационных материалах штаба Ельцина, а также в формально нейтральных («информационных») материалах поддерживающих Ельцина СМИ Коммунистическую партию Российской Федерации и её лидера Геннадия Зюганова (хотя он шёл на выборы не от КПРФ, а от Союза народно-патриотических сил) представляли как людей, жаждущих «всех посадить и расстрелять». Также ходовым стал тезис о том, что в случае победы Зюганова немедленно начнётся гражданская война. Причём подобные сообщения постоянно повторялись, варьировались, «долбили камень частым падением» во всех крупнейших СМИ. «Напряжённость нагнеталась всем телевидением, проявивишим тотальную преданность президенту, — пишет Михаил Назаров. — Традиционное в журналистике разделение между новостями и комментариями исчезло. Не пропадал ни час телеэфира, включая высказывания в развлекательных программах и художественные фильмы об ужасах коммунистической эпохи. Помощник президента Г. Сатаров заявил о существовании «красных боевых отрядов», мэр Ю. Лужков приписал коммунистам покушение на своего заместителя В. Шанцева и взрыв в метро. (Кстати, очень странные это были взрывы, усилившие напряжённость на руку Ельцину…)» [II,23]. 

А вот слова Глеба Павловского, руководителя Фонда эффективной  политики, который по контракту со штабом Ельцина проводил «контрпропагандистскую работу в региональных СМИ»: «Запускание откровенной «дезы» никого не смущало. Шла гражданская война в информационном пространстве (…). Избирателю внушали: коммунисты хотят что-то отнять лично у тебя: квартиру, участок, 500 долларов, зашитые в чулке» [цит. по II,23]. Целью контрпропагандистской кампании было не убедить избирателя в том, что Борис Ельцин хорош и достоин второго президентского срока, а создать ощущение безальтернативности и предопределённости его победы. Зюганов оказался в положении постоянно оправдывающейся и обороняющейся стороны («...В эпоху гласности наиболее смертоносны пули из дерьма!» — говорит ветеран КГБ Леонид Шебаршин). 

Повторим, что такое было возможным только в условиях монополии власти на СМИ, прежде всего — телевизионные. Была создана и особая антирекламная газета под названием «Не дай Бог!», отличавшаяся высококачественным полиграфическим исполнением. Свидетельствует Александр Мельков: «Дорогая, но эффективная. Даже те, кто ругал первые номера, искал и читал следующие. Талантливые журналисты как могли разделывали команду Зюганова и попутно весь блок народно-патриотических сил, пусть иногда нечестно, но всё же не совсем убого, как «Советская Россия». Отличным ходом были полосы с фотомонтажами лидера КПРФ, которые словно просились на стену (для чего, собственно, и предназначались). Во многих учреждениях, особенно где уживаются много фирм, ими было заклеено всё — от офисов до туалетов. И каждый облик главного коммуниста был наделён определенным символизмом, передаваемым подобранными эмоционально окрашенными образами и соответствующими атрибутами.

Перед вторым туром выборов ко всему  этому добавили ещё и стратегию  «Коммунизм — война и голод», что прямо перекликалось с  биологическим чувством самосохранения и потребности в пищи» [цит. по II,23]. В номере «Не дай Бог!» от 18.05.96 Зюганов сравнивался с Гитлером, что уже давно стало ходовым приёмом кремлёвских технологов для демонизации противника (американский социолог Г. Блумер называет подобные методы «использованием эмоциональных установок и предрассудков, которыми люди уже обладают» [цит. по II,7]; в данном случае эксплуатировалось стойкое неприятие российским народом слова «фашист»). В том же номере было помещено антикоммунистическое интервью с кумиром поклонников американского сериала «Санта-Барбара» Мартинесом, сыгравшим роль Круза Кастильо. Коротко говоря, операция под названием «Бей Зюганова» была проведена старательно и продуманно.  
 
В комплекс манипулятивных методов входили и закулисные кадровые перемещения. Так, после объявления итогов первого тура голосования стало ясно, что подлинная роль Александра Лебедя — не альтернатива Ельцину, а ельцинский же «засадный полк». Те, кто в первом туре отдал голоса Лебедю, во втором отдали их Ельцину, и это, вероятнее всего, было спланировано штабом Ельцина заранее. Но те же самые голоса в принципе могли достаться Зюганову — в фигуре Лебедя многие видели «сильную руку», «армейский порядок», т. е. ценности, во многом присущие и идеологии КПРФ. Вероятно, фигуре Александра Лебедя заранее была уготована эта роль — считаться «национал-патриотом», «державником» (как без устали его называли и российские, и зарубежные СМИ), не будучи на деле таковым, и тем самым отнять голоса у Зюганова. «Лебедь не только не должен был выйти из игры ради победы Ельцина (на что усиленно, всеми способами толкали Явлинского), а, наоборот, набрать побольше голосов, — писал после выборов Дж. Кьеза. — Поскольку было ясно, что Лебедь сможет отнять голоса не у Ельцина, а скорее всего у Зюганова, тогда как Явлинский отнимает их только у Ельцина. Таким образом, Лебедь поможет Ельцину победить в первом туре, потом (…) его убедят отдать Ельцину голоса своих избирателей во втором туре, а под конец самого его вышвырнут вон. Всем известно, что план этот удался на славу» [II,24]. 

Учитывая, что в первом туре Зюганов почти  догнал Ельцина (соответственно 32,5% и 35,8%), а Лебедь стал третьим (14,7%), мы можем  с уверенностью сказать, что итог второго тура во многом зависел от того, кому отдаст голоса Лебедь. Он отдал  их Ельцину, и это обусловило победу последнего (во втором туре Ельцин, как  мы знаем, набрал 53,8%, а Зюганов — 40,3%). Кстати, ещё между первым и  вторым турами голосования известный  социолог и писатель Александр Зиновьев сказал, что победа Ельцина «запрограммирована»  на второй тур — в первом она  была бы «шита белыми нитками». Тогда  же А. Зиновьев сказал, что альянс Лебедя и Ельцина был легко предсказуем [II,10]. 

Другой  пример — регистрация кандидатов в президенты: так как Центризбирком  находился под влиянием президента, данная структура делала всё возможное, чтобы список кандидатов выглядел «как надо». В регистрации было отказано под формально законными предлогами тем, кто идеологически и политически  был близок Ельцину, а значит, мог  отнять у него часть (пусть небольшую) голосов. Напротив, потенциальные «отъёмщики» голосов у Зюганова регистрировались «на ура».

Предоставим слово Эдуарду Лимонову, участвовавшему в предвыборной кампании Юрия Власова: «Причина отказа в регистрации своей  в доску Старовойтовой ясна как  божий день. Она, будучи в списках  кандидатов, отнимает голоса у Бориса Николаевича Ельцина. Потому её и  кинули. Придумав, что её подделка (речь идёт об обвинении Старовойтовой  в подделке подписных листов —  В. А.) хуже других (…). Амана Тулеева, закономерно, он ведь отнимет голоса у Зюганова, регистрируют с налёту (…). Ясно, как божий день, что Власова так элегантно зарегистрировали потому, что он отберёт голоса у Зюганова. Если бы ожидалось, что он отберёт голоса у Ельцина, то процент браковки был бы, если нужно, как у Старовойтовой. А если нужно — и выше. В спектакле «Мёртвые души» всё — ложь» [V,1]. «Русская мысль» в 1996 году анализировала те же кадровые манипуляции: с политической арены в 1993-95 гг. были убраны Егор Гайдар «сотоварищи», а также дискредитирован, насколько возможно, Григорий Явлинский. Разумеется, не обошлось и без промашек: так, «не оправдал надежд Кремля» Виктор Анпилов, не ставший выдвигать свою кандидатуру, а уже зарегистрированный Аман Тулеев предпочёл в последний момент снять свою в пользу Зюганова.

Чисто силовые приёмы, оставшиеся невостребованными.

О том, что команда Ельцина готова была, пользуясь имевшейся у неё  властью, применить и совершенно нелегитимные методы борьбы за сохранение трона, говорят многие факты. Уже 17 марта 1996 года в результате осложнений со сбором подписей для регистрации  Б. Ельцина Госдума как «штаб  оппозиции» была блокирована войсками, но тогда вмешался министр внутренних дел. На известной пресс-конференции 20 июня 1996 года руководитель ельцинского  избирательного штаба Анатолий Чубайс подтвердил, что сподвижники действующего президента — вице-премьер Сосковец, министр госбезопасности Барсуков, начальник президентской охраны Коржаков — готовили «силовой вариант» отмены выборов. А. Коржаков рассказывал  позже в своей книге, как он предупреждал представителя коммунистов  Зоркальцева: «Смотрите, ребята, не шутите, мы власть не отдадим… Вы поняли, что у нас намерения серьёзные, когда Думу захватили 17-го числа. Так что… давайте по-хорошему договариваться. Может, портфели поделим какие-то» [V,2]. Тем не менее Ельцину нужна была не только власть, но и её формальная легитимность, что и заставило команду президента основные усилия сосредоточить на собственно выборных манипуляциях и агитации.