- единственная массовая партия;
- монопольно существующая, разделяемая всеми идеология;
- монополия на средства массовой информации;
- монополия на средства вооруженной борьбы;
- террористический контроль со стороны политической полиции;
- централизованная система контроля и управления экономикой;
- Принцип вождизма.
Следует особенно
отметить такой признак, как абсолютная
концентрация власти в руках вождя, опирающегося
на властвующую партию. Принцип вождизма, или
фюрерства, отражает низкий уровень развития
демократического сознания, возникает
как выражение потребности в символе единства
нации в условиях социальной нестабильности.
Фюрер в фашистской Германии стоял во
главе государства, выражал его волю; считалось,
что сила, государства исходит от фюрера.
Он имел неограниченную власть над подчиненными.
Его авторитет вождя не был основан на
осознанном доверии, а скорее имел мистический,
личностный характер.[3]
Авторитарный режим
Термин "авторитаризм", несмотря
на его распространенность, не является
строго определенным. В известной
степени мир авторитаризма значительно
более богат и разнообразен, чем
мир демократии. Об этом свидетельствует
опыт истории и современности. Ибо
если демократические системы при
всех имеющихся среди них различиях
объединены между собой наличием
процедуры конкурентных выборов, то
авторитарные режимы не могут похвастать
ничем таким, чтобы их принципиально
объединяло. По справедливому наблюдению
С. Хантингтона, единственное, что их
объединяет, — это отсутствие свойственной
демократиям процедуры выборов.
В остальном они имеют между
собой довольно мало общего. Тем
не менее, выделение авторитарных режимов
представляется нам методологически
важным, ибо оно позволяет провести
четкую границу между демократиями
и не демократиями, отделить друг от
друга две принципиально отличающиеся
политические вселенные. Очень часто авторитарные
режимы определяют, как правление силой
. Смысл такого правления заключается
в концентрации власти в руках одного
или нескольких лидеров, не уделяя первостепенного
внимания достижению общественного согласия
относительно легитимности их власти.
Поэтому в своем чистом виде авторитаризм
почти всегда может быть отождествлен
с использованием инструментов принуждения
и насилия. Армия, полиция, тюрьмы и концентрационные
лагеря выступают для режима повседневными
"аргументами" в доказательстве как
неколебимости его устоев, так и обоснованности
претензий на власть. В то же время было
бы преувеличением сказать, что все авторитарные
режимы отвечают этому определению. В
реальной действительности такие режимы
сплошь и рядом стремятся использовать
дополнительные средства стабилизации,
опираясь, по возможности, на традицию
и харизму лидера. Более того, исторический
опыт убеждает в том, что ценности традиций,
религиозных и культурно-региональных
оказываются в условиях авторитаризма
достаточно сильны. Испания при Франко,
Португалия при Салазаре, Аргентина при
Пероне могут служить убедительным тому
подтверждением. В этом смысле авторитаризм
следует отличать от тоталитаризма, который
является как бы продолжением тенденций,
имеющихся в условиях авторитарного режима,
— таким продолжением, которое порождает
совершенно новое качество, новую разновидность
политического режима со своими специфическими
характеристиками, институтами, принципами
стабилизации и осуществления власти.
По сравнению с тоталитарным правлением,
авторитаризм не свободен в отправлении
своей власти. В обществе сохраняются
институты, которые представляют для режима
реальную угрозу: семья, род, церковь, социальный
класс, городская и деревенская культура,
социальные движения и ассоциации. Иными
словами, в обществе сохраняется довольно
мощный потенциал для формирования и деятельности
оппозиционных политических групп. Поэтому
оппозиция авторитаризму, как правило,
существует, хотя и существенно отличается
от оппозиций в условиях демократии. Что
отличает оппозиции в условиях авторитаризма
и демократии, так это уровень их терпимости
к правящей политической группировке.
Нетерпимость режима с необходимостью
порождает адекватную реакцию со стороны
оппозиции — ее главной целью и смыслом
деятельности становится устранение режима
с политической сцены. Естественно, что
избираемые для этого средства далеко
не всегда являются правовыми и часто
вступают в конфликт с тем, что является
официально признанным. Выделим следующие,
универсальные для авторитаризма характеристики.
Все авторитарные режимы отличают:
— стремление исключить политическую
оппозицию (если таковая существует)
из процесса артикуляции политических
позиций и принятия решений;
— стремление использовать силу в
разрешении конфликтных ситуаций и
отсутствие демократических механизмов
контроля за осуществлением власти;
— стремление поставить под свой
контроль все потенциально оппозиционные
общественные институты — семью,
традиции, группы интересов, средства
массовой информации и коммуникации
и пр.;
— относительно слабая укорененность
власти в обществе и вытекающие отсюда
желание и, одновременно, неспособность
режима подчинить общество всеобъемлющему
контролю;
— перманентные, но чаще всего не слишком
результативные поиски режимом новых
источников власти (традиции и харизма
лидера) и новой, способной сплотить
элиту и общество идеологии;
— относительная закрытость правящей
элиты, которая сочетается с наличием
внутри нее разногласий и борющихся
за власть группировок.
Все сказанное было рельефно отражено
в определении авторитаризма, данном
X . Линцом. Согласно этому определению,
авторитарными являются "политические
системы, для которых характерен
ограниченный, хотя и не инициируемый
сверху, политический плюрализм, отсутствие
разработанной и ведущей идеологии
при наличии однако определенного
типа ментальности, отсутствие широкой
и интенсивной политической мобилизации,
исключая отдельные периоды развития.
Это — системы, в условиях которых
лидер или узкая группа осуществляют
власть в нечетко определенных, но
вполне предсказуемых границах"
.Такое широкое определение авторитаризма
оставляет значительный простор для классификации
авторитарных режимов. Сюда могут быть
отнесены и известные в истории абсолютные
монархии, и феодальные аристократии,
и режимы бонапартистского типа, и военные
диктатуры, и многие иные смешанные формы,
с трудом поддающиеся определению. Однако
исследователи современных авторитарных
режимов чаще всего выделяют следующие
три группы: однопартийные системы, военные
режимы и режимы личной власти. Главный
критерий такого разделения режимов —
правящая группировка, ее основные характеристики
и способы взаимодействия с обществом.
Во всех трех случаях существует, по определению
Хантингтона, устойчивое стремление свести
к минимуму конкуренцию элит и массовое
политическое участие. Единственное в
этом ряду исключение — Южно-Африканский
режим апартеида, представлявший собой
расовую олигархию и исключавший из участия
в политике более 70% населения, практикуя
одновременно довольно широкую конкуренцию
в рамках белого сообщества. К этим трем
группам авторитарных режимов может быть
добавлена еще одна — бюрократически-олигархические
режимы. Власть в этих режимах осуществляется
группой лиц, нередко представляющих интересы
различных общественных слоев, однако
в формулировании и принятии решений главная
и безусловная роль принадлежит здесь
государственной бюрократии.
1. Однопартийные системы. Термин
"однопартийность" может использоваться,
как отмечал Дж. Сартори, в трех
случаях. Во-первых, применительно когда
одна партия монополизирует политическую
власть, не допуская существования никаких
иных партий и политических организаций.
Во-вторых, когда одна партия выступает
в качестве гегемонистской, а
все остальные, существуя, не имеют шансов
конкурировать с ней на равной основе.
В-третьих, возможна ситуация доминантной партии, когда одна и та же партия постоянно
получает подавляющее большинство голосов
в парламенте. В этой ситуации партии не
только существуют как легитимные, но
и, несмотря на свою недостаточную эффективность,
имеют в политической борьбе равные стартовые
условия. Третий образец выходит за рамки
авторитарной политики, ибо в нем присутствует
свободная и справедливая конкуренция
— главное условие демократических систем.
Следовательно, этот образец выходит и
за рамки рассмотрения в данном разделе.
Отметим лишь, что три приведенных образца
однопартийности вполне могут переходить
друг в друга: гегемонистская партия имеет
шансы эволюционировать в доминантную,
а доминантная — вырождаться в гегемонистскую
и даже монополистическую. В большинстве
случаев однопартийные системы либо устанавливаются
в результате совершения революций, либо
навязываются извне. Однопартийные системы
могут существенно отличаться друг от
друга. Это вполне объяснимо, ведь различия
могут касаться степени централизации
власти, возможностей идеологической
мобилизации, взаимоотношений партии—государства
и партии-общества и т.д. Несколько упрощая,
такие различия можно свести к двум основным
группам.
1. До какой степени успешно
партия преодолевает конкуренцию
со стороны других претендентов
на политическую власть. Среди
этих претендентов следует выделить
лидеров, наделенных харизматическими
качествами; традиционных факторов
(прежде всего, церковь и монархия); бюрократических
факторов (чиновничество); парламентских
факторов (национальные ассамблеи и парламенты,
местные органы власти); военных; отдельные
социально-экономические группы (крестьяне,
рабочие, управленцы, предприниматели,
технократы и интеллектуалы).
2. До какой степени партии
успешно удается изолировать
основные общественные слои от
свободного участия в политике
и мобилизовать эти слои на
поддержку своей собственной
власти.
Исходя из этих двух признаков, М. Хагопиан
разграничил следующие четыре вида
однопартийных режимов: 1) доминантно-мобилизационные;
2) подчиненно-мобилизационные; 3) доминантно-плюралистические;
4) подчиненно-плюралистические.
Таким
образом, любой авторитаризм внутренне
противоречив, трудно предсказуем и
потенциально нестабилен. Как правило,
условия, позволяющие ему удержаться
у власти, не столько политические,
сколько социальные и экономические.
Политически, как мы уже сказали,
у авторитаризма чаще всего нет
ни стабильного источника власти,
ни надежной опоры в виде массового
движения. Более того, авторитаризм
нередко приживается и существует
в условиях сегментированного общества,
в котором ни одна из конкурирующих
политических группировок не имеет
шансов всерьез поколебать шансы
правящей элиты. В то же время социально,
как например, в случае с брежневским режимом,
авторитаризм имеет хорошие шансы для
выживания. Демократия имеет тенденцию
к стабилизации лишь в относительно благоприятных
социально-экономических условиях, устойчивого
роста валового внутреннего продукта
и доходов населения. Тоталитаризм, как
правило, также демонстрировал значительные
и притом достигнутые в рекордно короткие
сроки экономические достижения. Яркий
пример — двадцатипроцентные темпы роста
советской экономики в 30-е годы. Начало
конца тоталитарных режимов во многом
и связано с их недостаточной социально-экономической
эффективностью. Если же в экономическом
фундаменте происходят заметные изменения
к худшему, то под угрозой распада оказываются
как тоталитарная, так и демократическая
формы правления. В этом распаде социально-экономических
тканей и кроется, на наш взгляд, главная
причина возникновения авторитарных режимов.
Если по приходе к власти этим режимам
не удастся изменить положение к лучшему,
то скорее всего их постигнет участь предшественников.
Суммируя сказанное, можно сформулировать,
по меньшей мере, пять основных факторов
ослабления авторитарных режимов, пять
основных дилемм, с которыми эти режимы
вынуждены сталкиваться в повседневной
деятельности. Во-первых, это социально-экономическая
нестабильность, нередко связанная с ослаблением
стимулов экономической активности и
разочарованием масс в политике и политических
деятелях. Во-вторых, это дилемма легитимности
авторитаризма, связанная с отсутствием
четко выраженного источника власти, авторитет
которого не может быть поставлен общественным
большинством под сомнение. Режим может
быть по своей природе военным, бюрократическим,
партийным или персонифицированным, однако
чаще всего эта власть армии, партии, бюрократии
или спиты вождя оказывается недостаточной
для мобилизации общественной поддержки
и организации общественного консенсуса.
В-третьих, с этим же связана и идеологическая
импотенция авторитарных режимов. В-четвертых,
представители авторитаризма постоянно
встают перед дилеммой конкуренции элит,
явления в общем неизбежного в подавляющем
большинстве обществ, но постоянно вызывающего
у правящей группировки раздражение и
новые трудности. Выбор, который возникает
в этой связи перед авторитарным режимом
— это выбор между институциализацией
конкуренции элит или ее окончательным
подавлением. Первый путь — огромный и
практически необратимый шаг в сторону
демократии, второй путь — к тоталитаризму.
Наконец, в-пятых, существует и дилемма
участия, без решения которой никакой
авторитарный режим не может считать решившим
фундаментальную задачу обеспечения социальной
и политической стабильности. Проблема
здесь может быть кратко сформулирована
следующим образом. Отсекая себя от массового
политического участия, режим тем самым
изолирует себя от общества и раньше или
позднее окончательно повисает "в воздухе".
Однако подключая к политике массовые
слои населения, позволяя свободные или
даже сначала не слишком свободные всеобщие
выборы, режим делает еще более существенный
по направлению к демократии шаг. Однажды
решившись на это, режим должен будет примириться
с тем, что в дальнейшем процедура выборов
имеет шансы превратиться в неотъемлемую
характеристику политического процесса.
Таковы основные угрозы, подрывающие стабильность
авторитарного режима и создающие раньше
или позднее ситуацию политического перехода.[4]
Демократический режим
«Демократия» происходит от древнегреческого
«DEMOS» ― народ, и «CRUTOS»― власть.
Народовластие ― это одна из основных
форм устройства любой организации, основанной на равноправном
участии ее членов в управлении и принятии
в ней решений по воле большинства. Идеал
общественного устройства: свобода, равенство, уважение человеческого
достоинства, солидарность и т.д. С момента
возникновения демократия связана с государством,
а значит с принуждением, и в лучшем случае является
властью большинства над меньшинством, а чаще всего формой правления
хорошо организованного привилегированного меньшинства, в большей
или меньшей степени подконтрольного народу. Политический
режим демократического типа складывается
в правовых государствах. Они характеризуются методами
существования власти, которые реально обеспечивают фактическую защищенность
прав, интересов личности, ее свободное развитие. Режим демократической власти выражается
в следующем:
- отсутствует единая, обязательная для
всех государственная официальная идеология, однозначно определяющая
цель общественно-политического развития,
а иногда и политеческие средства ее достижения;
- режим представляет свободу личности
в экономической сфере, которая составляет основу материального
благополучия общества;
- наличие свободно
формируемых политических партий, ограничение
их
роли участием
в выборах;
- реальная
гарантированность прав и свобод
граждан, их возможность
выражать
собственное мнение о политике государства,
активно участвовать в
культурных,
научных и других общественных организациях;
- существует
эффективная система прямого
воздействия населения страны на характер
государственной власти;
- в демократическом
государстве личность защищена
от произвола,
беззакония,
так как ее права находятся
под постоянной охраной правосудия;
- власть в одинаковой
степени обеспечивает интересы большинства
и меньшинства;
- основным
принципом деятельности демократического
государства
является
плюрализм;
- государственный
режим базируется на законах,
которые отражают объективные потребности
развития личности и общества.
Порядок и
условия формирования государственной
власти – главное в
политическом
режиме. Условия демократии обеспечивают
решающую роль народа в этом процессе.
Иначе говоря, демократический режим делает
возможной последовательно определяющую
связь населения с партиями, партий через
периодически проводящиеся всеобщие выборы
с представительной властью, представительной
власти с властью исполнительной. Считается,
что такой порядок ― и в этом видится чуть
ли