Методы политических исследований

зданием албанских полувоенных формирований в крае начались акты саботажа, террора против сербского населения и захвата земли. В 1990 сербские власти ответили на это введением войск и внедрением прямого правления, которое приобрело характер длительной оккупации.Важное политическое значение имело решение ООН (13 августа 1992), которое приравняло политику этнических чисток, к которым прибегали сербы и другие участники конфликтов на Балканах, к военным преступлениям.С начала 1998 вооруженный конфликт в Косово приобрел характер интенсивной партизанской войны. От имени Контактной группы по бывшей Югославии, в которую входили Великобритания, Италия, Россия, США, Франция и Германия, Сербии было предложено внешнее посредничество в переговорах с лидерами албанцев. Однако на организованном властями Сербии референдуме (24.04.1998 г.) о международном посредничестве по урегулированию конфликта почти 95% населения высказались против внешнего вмешательства во внутренние дела. В ответ на это Контактная группа по бывшей Югославии ввела санкции против СРЮ.Вследствие давления извне президент СРЮ С. Милошевич и президент самопровозглашенной «Республики Косово» И. Ругова согласились на проведение регулярных консультаций по проблемам урегулирования отношений, однако это не означало прекращения военных действий. Лидеры АВК объявили об отказе выполнять приказ И. Руговы о прекращении вооруженных нападений. После того, как АВК, контролировавшей юго-западную часть провинции претерпела значительные поражения, в 23.09.1998 г. СБ ООН принял резолюцию № 1199, которая обязывает Сербию прекратить военные действия и вывести войска из Косово.С этого времени позиция стран - членов НАТО становится все более лояльной к лидерам Косово, которым предлагалась поддержка в проведении переговоров с руководством Сербии. 13.10.1998 г. Генеральный секретарем НАТО отдал приказ об ускорении подготовки военной операции против СРЮ. Государства НАТО предъявили Белграду ультиматум с требованием выполнить все ранее принятые решения о мирном урегулировании ситуации в Косово. В ответ на ультиматум НАТО С. Милошевич подписал с спецпредставителем США Р. Холбруком соглашение об отводе войск и отправку в Косово 2 тысяч наблюдателей ОБСЕ.28.01.1999 г. Контактная группа вновь выдвинула требование к обеим сторонам конфликта начать мирные переговоры и прекратить кровопролитие. За основу переговоров предлагалось принять 10 принципов урегулирования, включая уважение к территориальной целостности Сербии и предоставление Косово широкой автономии. Однако переговоры между руководством Сербии и лидерами косоваров в Рамбуйе (Франция) в феврале и марте 1999 потерпели фиаско. Несмотря согласие с большинством пунктов, сербская делегация отказалась подписать весь пакет соглашений, хотя после отъезда сербов эти соглашения демонстративно подписали албанские лидеры.«План Рамбуйе» предусматривал заключение «промежуточного» соглашения сроком на 3 года. Предусматривалось размещение в Косово 30 тыс. солдат НАТО для обеспечения демократических выборов и безопасности и проведения в крае выборов парламента и президента. Сербская полиция заменялась албанскими подразделениями. В конце срока действия соглашения планировалось созвать международную конференцию для определения долгосрочного статуса Косово. Иначе говоря, отделение Косово от СРЮ откладывалось на три года. По свидетельству Дж. Пилджер («Гардиан», 18 мая 1999), одно из приложений к соглашению в Рамбуйе требовало от Сербии введения контингентов НАТО не только на территорию Косово, но и прямое разрешение на ввод этих войск на остальную территорию СРЮ. Отказ от выполнения ультиматума НАТО, против чего высказался не только С. Милошевич, но и югославский парламент, сделала внешнее вмешательство неизбежным.2.3 Роль внешних факторов в контексте интернационализации и развития конфликтов на территории бывшей ЮгославииПроведение военной операции НАТО против СРЮ привело к выводу Этнополитического конфликта в Косово на качественно новый уровень. С марта 1999 проблема Косово вышла за пределы локального конфликта в балканской стране, который ограничивался внутренним и региональным контекстом. Применение НАТО силы против СРЮ означало начало первой масштабной войны в Европе после 1945 г., которая приобрела значение острого международного кризиса регионального масштаба.Последствиями военной операции НАТО против СРЮ стали значительные экономические потери Сербии, угроза гуманитарной катастрофы в некоторых соседних странах, обострение отношений между Россией и США и приостановлении отношений между Россией и НАТО.Крупномасштабная военная операция «Союзная сила», которая длилась с 24 марта по 10 июля 1999, завершилась лишь после подписания представителями армии СРЮ и НАТО военно-технического договора о выводе из Косово войск и полиции СРЮ и размещения международных сил КФОР. Совет безопасности ООН принял резолюцию № 1244, которая санкционировала положение соглашения о размещении войск, которым был предоставлен статус военного миротворческого контингента.Военная операция НАТО продемонстрировала значительные расхождения между ее целями, среди которых исследователи отмечают аспект внутри- и внешнеполитических интересов стран НАТО и формат содействия решению этнополитического конфликта в Косово и обеспечения необратимости процесса мирного урегулирования.Анализ новых аспектов, касающихся международно-политического значения и последствий Косовского конфликта, свидетельствует о намерениях США и НАТО испытать на практике новую стратегическую концепцию НАТО, которая предусматривала новый тип операций «по реагированию на кризис». Переход США и НАТО к прямому применению силы без учета позиции всех членов СБ ООН начертил вектор изменений в системе европейской и международной безопасности, связанный с попытками установления однополярной гегемонии. В этом контексте важное значение имела позиция России, включая использование новых механизмов ее взаимодействия с НАТО.В этом смысле балканский кризис 1999 можно толковать как фактор, который существенно затормозил преодоление раскола Европы, который считался ожидаемым результатом окончания «холодной войны». Несмотря на то, что США и Россия официально провозгласили друг друга стратегическими партнерами и декларировали идентичные или параллельные интересы, Россия не была допущена к процессу принятия принципиальных решений. Также показательным было участие в операции НАТО лишь 14 из 19 стран-членов, что свидетельствует о неоднозначности восприятия применения силы со стороны политического руководства и общественного мнения отдельных государств. Из-за отказа НАТО предоставить России отдельный сектор ответственности в Косово, 12-13 июля 1999 российским десантникам был отдан приказ о перемещении из Боснии в Приштину, где они еще до подхода сил НАТО установили контроль над аэродромом Слатина.Прекращение военных действий в Косово совпало с началом миротворческой операции НАТО «Совместный страж» («Joint Guardian»), в которой принимали участие от 37 до 46 тыс. военнослужащих, представлявших армии 36 стран мира из числа членов и стран - партнеров НАТО. В качестве официального основания для проведения международной миротворческой операции служила резолюция СБ ООН № 1199. Введение контингента КФОР («Kosovo Force») позволило проконтролировать разделение противоборствующих сторон (албанской Армии освобождения Косово и сербских сил безопасности). Сербия согласилась на создание буферной зоны Прешево в пределах 5-километровой полосы со стороны Сербии.Несмотря достижения желаемых результатов, военная операция НАТО против СРЮ показала объективную ограниченность военно-силовых методов как способа решения сложных политических, социально-экономических, этнических, религиозных и других противоречий, лежащих в основе современных региональных конфликтов. Совершенно очевидно, что любое долгосрочное урегулирования и обеспечения его необратимый характер предполагает достижение взаимного согласия с его условиями и достижения компромиссных решений.На фоне сложных проблем во взаимоотношениях между балканскими странами частичное решение вряд ли может считаться достаточную гарантию от возобновления противоречий, которые могут вызвать новую волну эскалации, создавая предпосылки для новых раундов силового противостояния.В 2001 и 2004 международная администрация и временные органы власти Косово провели два раунда «свободных и демократических» выборов в провинциальный парламент и местного самоуправления. В парламенте Косово были установлены этнические квоты (100 мест из 120 предоставлялось албанцам, а остальные 20 были зарезервированы за меньшинствами, в т.ч. 10 - за сербами). Однако подавляющее большинство косовских сербов, которые еще остались в крае, выборы игнорировали.Несмотря на присутствие войск НАТО в крае продолжалось насилие на этнической почве (сожжение домов, разрушение православных храмов и монастырей). Относительно статуса Косово в ООН было распространено мнение, что до окончательного определения его статуса следует достичь нормализации условий жизни (формула «стандарты к статусу»), что также предполагало достижение консенсуса между всеми политическими силами и этническими группами. Однако эта политика не предусматривала реальных условий для возвращения сербских беженцев на предыдущие места проживания (ок. 200 тыс. человек), значительное количество которых осталось в Сербии.В октябре 2005 г. СБ ООН высказалась за возобновление переговоров о статусе Косово. Контактная группа по Косово (США, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Россия) в ноябре 2005 г. утвердила «Руководящие принципы по урегулированию статуса Косово». Этот документ содержал обтекаемые и спорные формулировки, которые, однако, содержали ссылки на резолюцию 1244 СБ ООН, которая прямо не обусловливала вопрос о предоставлении Косово независимости. Определялось, что урегулирование косовской проблемы должно отвечать нормам международного права и способствовать региональной безопасности и способствовать сохранению территориальной целостности и стабильности соседних государств. С другой сто

роны, «Руководящие принципы» фиксировали положение о «невозврате Косово к ситуации, существовавшей до марта 1999».В январе 2006 г. на заседании Контактной группы по Косово на уровне министров иностранных дел (с участием США, Великобритании, Франции, Германии, Италии, России и представителей ЕС и НАТО) было согласовано три основных принципа, по которым Косово не должно возвращаться под управление Сербии, не подлежало территориальном разделению и не должно было быть присоединено к другому государству. Высказывались ожидания, что в процессе урегулирования конфликта край получит условную или отложенную независимость, а ее полное признание Косово получит лишь в ходе интеграции в ЕС вместе с другими странами Западных Балкан. К тому времени предлагалось сохранить формат частичного международного протектората.На переговорах в Вене, которые начались 20 февраля 2006 между представителями власти Сербии и Косово при посредничестве специального представителя Генерального секретаря ООН М. Ахтисаари, стороны лишь подтвердили свои позиции. Албанцы настаивали на полной и беспрекословной независимости, а Белград рассчитывал на подтверждении хотя бы формальной принадлежности Косово к Сербии и настаивал на предоставлении косовским сербам самоуправления в местах их компактного проживания. Согласно требованиям сербской делегации, в компетенции сербских органов самоуправления должны были оставаться вопрос здравоохранения, образования, юридическая и социальная службы, а также вопросы обеспечения правопорядка (полиция). В случае удовлетворения этих требований в Косово должны параллельно действовать две правовые и политические системы - албанская и сербскаяНа протяжении 2006 - 2007 гг основная дискуссия шла вокруг принципов политического урегулирования и методов их реализации. С точки зрения государств-членов НАТО и ЕС основной предпосылкой решения конфликта был путь суверенизации. Предполагалось, что в ходе формирования демократической политической системы Косово будет функционировать как государство под международным протекторатом. В качестве фактора внешнего содействия было определено обеспечение перспективы интеграции всего Западно-Балканского субрегиона в евроатлантические институты, в которые К

осово потенциально могло войти только в статусе независимого государства. Одновременно высказывались ожидания, что со временем на замену резолюции СБ ООН № 1244 будет принят новый документ, который будет учитывать фактическое состояние дел.Границей, которая обозначила принципиальное различие в подходах к статусу Косово между США и их европейскими союзниками, с одной стороны, и Россией, - другого, стал доклад Специального посланника Генерального секретаря ООН по вопросу об определении будущего статуса Косово М. Ахтиссари, распространенный как дополнение к письму Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна от 26 марта 2007 (Док. S/2007/168/Add.l).Доклад содержал четко очерченную рекомендацию о предоставлении Косово независимости «под наблюдением международного сообщества». В более конкретизированном виде этот вывод толковал независимость как единственную возможность обеспечения политической стабильности и экономической жизнеспособности Косово. Отмечалось, что «только независимое Косово с собственными демократическими институтами будет иметь полную ответственность за свои действия. Отстаивание этого тезиса основывалось на ожиданиях, что Белград не сможет восстановить свою власть, не спровоцировав отчаянного сопротивления, поэтому автономия Косово в границах Сербии, какой бы условной она ни была, является «нелогичной».При этом, несмотря на политическую напряженность и этническое насилие, предоставление независимости толковалось как решающий фактор для «обеспечения уважения к верховенству права и эффективной защиты меньшинств». Декларировалось, что сохранение постоянной политической двусмысленности мир и стабильность в Косово и регионе будут оставаться под угрозой. Более того, именно независимость Косово должна была стать залогом «устойчивого и долговременного партнерства между Косово и Сербией». При этом признавалось существование значительных проблем, касающихся защиты прав меньшинств, демократического развития, экономического восстановления и социальной примирения. Среди других положений «Плана Ахтиссари» показательным элементом был призыв к косовских сербов активно участвовать в «институтах Косово» и прекратить тактику бойкота.Отрицая возможность существования Косово как автономной провинции Сербии, М. Ахтиссари подчеркивал, что главной гарантией выполнения его плана должна быть международная гражданское и военное присутствие с сильными полномочиями в таких сферах, как общественные отношения, права человека, децентрализация, защита Сербской православной церкви и обеспечение закона .Помощь М. Ахтиссари основывалась на признании уникальности ситуации в Косово, которая, по его словам, не создает прецедента для других неурегулированных конфликтов. Эта беспрецедентность объясняется тем, что в результате принятия резолюции № 1244 (1999), Совет Безопасности в ответ на действия Милошевича в Косово лишила Сербию «роли в управлении» провинцией, из-за чего Косово попало под временное управление ООН, а также предусмотрела политический процесс, который призван определить статус Косово на будущее. Уникальность и экстраординарность ситуации по Косово вытекала именно из сочетания этих факторов.Дальнейшие события, которые развивались в относительном соответствии с «Планом Ахтиссари», привели к обострению политико-правовых противоречий и более четкого определения позиции России. На протяжении длительного времени министр иностранных дел РФ С.Лавров пытался придерживаться гибкой линии, избегая вовлечения российской дипломатии в прямую полемику по статусу Косово и придерживаясь установки на сохранение «руководящей роли» СБ ООН на протяжении всего периода косовского конфликта. По официальной позицией МИД России, именно СБ ООН должен «обеспечить строгие международно-правовые рамки статусной фазы урегулирования на базе резолюции 1244». Однако уступчивость руководства МИД России по одобрению «Руководящих принципов по урегулированию статуса Косово» вызвала возражения со стороны тогдашнего президента РФ В.Путина, который во время встречи с членами правительства РФ 30 января 2006 четко высказался в пользу «универсального характера» решений Контактной группы с учетом их возможного применения при решении конфликтов на постсоветском пространстве. По словам В.Путина, Россия не соглашается с подходом, согласно которому «в одном месте будем применять одни принципы, а в другом - другие». При этом В.Путин прозрачно намекнул, что решение по Косово могут создать прецедент для ряда «непризнанных государство на постсоветском пространстве, которые могли бы воспользоваться примером Косово и требовать их признания в качестве независимых государств.Дальнейшая российская позиция основывалась на отрицании уникальности случая Косово, которая по мнению дипломатов стран НАТО и ЕС «не создает прецедентов». Тактика РФ сосредоточена на блокировании определения статуса Косово со ссылкой на признание недекларативно характера положений резолюции СБ ООН № 1244 о принадлежности Косово к Сербии.Российская дипломатия в ООН продолжала настаивать на том, что только СБ ООН может принять окончательное решение по статусу Косово «на основе компромисса между сербами и косовоалбанцами», поскольку «только его вердикт может быть легитимным». Иначе российская сторона обещала наложить вето на любую резолюцию или предложение, которые могли бы легитимизировать «одностороннее решение проблемы Косово».В более широком плане, позиция РФ по ситуации на Балканах была элементом стратегии противодействия расширению НАТО, отрицание размещения объектов ПРО США в Центральной Европе и обострения отношений с США по многим региональным проблемам, включая Иран и ситуацию в Судане. В этом же контексте должны толковаться и рекомендации Кремля в адрес руководства Сербии воздерживаться от намерений вступления в НАТО. Кульминацией противоречий между Россией и Западом по статусу Косово стал российско-грузинский конфликт в августе 2008 г., следствием которого стало признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии.Однако позиция России лишь косвенно влияла на действия аппарата Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, который передал разработку и реализацию рекомендаций относительно политики в Косово ведомству своего Специального представителя - руководителя Миссии ООН. Однако российская позиция все же в определенной мере учитывалась и после провозглашения независимости Косово.Следствием провозглашения независимости Косово стало некоторое сокращение и уточнение функций Миссии ООН, которая сотрудничает с другими структурами, которые постепенно берут на себя контрольные и управленческие функции. В ноябре 2008 г., СБ ООН одобрил предложенный Пан Ги Муном компромиссный план из шести пунктов, который предусматривает размещение в Косово миссии ЕС (EULEX). По этому плану, миссия ЕС постепенно возьмет на себя функции протектората, включая контроль над основными секторами внутренней администрации. Албанские власти настаивали на том, чтобы EULEX действовал на основании «Плана Ахтисаари» и Конституции Косово, то есть на принципах признания независимости и суверенитета. Однако Сербия и Россия, которые поддержали план Пан Ги Муна, добились, чтобы мандат этой миссии не был связан с определением статуса Косово как независимого государства. Таким образом, миссия ЕС формально действует на основании резолюции 1244. Таким образом, EULEX контролирует албанские органы, сокращена миссия ООН сохраняет ответственность за сербские анклавы, которые поддерживают определенные связи и получают помощь со стороны сербского правительства. После неудачных попыток передачи сербских анклавов под контроль албанских властей, штат судов, полиции, культурных заведений и образования в компактных сербских районах будет набираться из числа местного населения.Кроме полицейских подразделений ООН, в крае также сохраняется прямое международное военное присутствие (КФОР). Несмотря провозглашенные намерения относительно ее сокращения, эта военная миссия под контролем НАТО выполняет общую стабилизирующую роль и действует в контакте с Международным гражданским представителем «в рамках поддержки косовских институтов». Несмотря на отсутствие поддержки планов разделения Косово на основе передачи Сербии ряда этнических анклавов, Белград продолжает поддерживать с ними прямые связи.Такая шаткая ситуация вызывает сомнения в прочности достигнутых компромиссов и вызывает возражения со стороны властных структур косовских албанцев, которые считают любые уступки и компромиссы фактором, подрывающим суверенитет Косово и сохраняют потенциальную возможность выдвижения требований о передаче Сербии территории сербских анклавов.Таким образом, Косовский кризис создал важный прецедент в современной практике международных отношений. Впервые военная сила был применена против суверенного государства не в ответ на акт внешней агрессии, а с целью реагирования на внутренний конфликт и насильственные действия, которые это государство (бывшая СРЮ) оказывала отношении населения одной из провинций в ее пределах. «Чрезмерная» реакция НАТО на этнополитический конфликт в Косово отражала конфликт политических идеологий, и одновременно была попыткой испытания новой военно-политической стратегии. Пытаясь насильственно прекратить военные столкновения и этническое насилие в регионе страны НАТО руководствовались, с одной стороны, принципами политического реализма, а с другой, - стремлениями внедрения принципов демократии в полиэтническом обществе. С этой целью осуществлялся последовательное давление на ксенофобски настроенных политиков и общественных деятелей как в самой провинции Косово, так и на территории всей бывшей Югославии. В ходе «гуманитарной интервенции» осуществлялись попытки контрманипулирования массовым общественным сознанием, отравленной ксенофобскими мифами, с помощью специальных методов воздействия на средства массовой информации.ГЛАВА 3. ПОСЛЕДСТВИЯ И УРОКИ ЭТНИЧЕСКИХ КОНФЛИКТОВ НА ТЕРРИТОРИИ БЫВШЕЙ ЮГОСЛАВИИИдейно-политическое значение Косовского кризиса заключается прежде всего в том, что в ходе внешнего реагирования на него было впервые продемонстрировано решительное неприя

тие идеологии и практики насильственной ксенофобии со стороны мирового сообщества. Этот фактор имеет самостоятельное значение, несмотря на существующие резкие различия в реакции на интервенцию НАТО и массированное применение оружия во время бомбардировок Сербии. Было продемонстрировано, что национальное правительство в пределах границ своей страны не имеет права использовать ксенофобские призывы создания образа «внутреннего врага» в лице одного из этнонациональных меньшинств, и что применение идеологии агрессивного национализма перестает быть сугубо внутренним делом данного государства.После конфликта в Косово массовый выход беженцев из региона конфликта расценивается как один из признанных поводов для международного вмешательства. Видео-документальные свидетельства о массовых репрессиях стали главным доказательством для мировой общественности,которые существенно повлияли на восприятие событий, связанных с конфликтом.Одновременно международный контекст Косовского кризиса заключается в его влиянии на развитие противоречий между США и Россией, а также значительном влиянии на процесс формирования общей внешней политики и политики безопасности в рамках ЕС.С одной стороны, неспособность России остановить военные действия НАТО против СРЮ убедительно продемонстрировала ее слабость и зависимость от Запада. Демарши со стороны российского руководства (отмена визита в США российского премьера Е.Примаков) имели преимущественно демонстративный характер. Несмотря на протесты России в ООН, специальный представитель президента РФ В.Черномырдин занимал осторожную и умеренную позицию в ходе разработки схем пост конфликтного урегулирования в Косово. Однако, несмотря на сознательное уклонение российского руководства от обострения отношений, многие эксперты и официальные лица в США расценили российское политическое поведение во время кризиса как окончательное свидетельство провала российских реформ периода «транзита».Впоследствии, на фоне экономического усиления России, конфликт вокруг Косово использовался российским руководством как фактор отрицания сил??вого доминирования США и НАТО и опосредованного непризнания гегемонической однополярности. Российская дипломатия все более активно настаивала на недопустимости применения силы без прямой санкции СБ ООН. В контексте формирования новой архитектуры международной безопасности кризис в Косово подвел черту под первым десятилетием после «холодной войны» и выразительно продемонстрировал пределы достижения компромиссов между Западом и Россией. Воплощением этого компромисса стала резолюция СБ ООН 1244, которая создала возможность размещения в Косово как СДК, так и Миссии ООН. Среди компромиссных формулировок указанной резолюции стоит отметить, в частности, положения, касающиеся будущего статуса Косово. Резолюция 1244, в подготовке которой активное участие принимала Россия, не только подготовила почву для обеспечения международного присутствия в Косово, но и закрепила нормативы построения в крае демократического полиэтнического общества. Однако до сих пор подобная перспектива малореалистична из-за продолжения практики последующих «этнических чисток» и весьма условного и выборочного толкования «верховенства права».На основе реальных фактов и тенденций проанализированы роль и степень успешности деятельности Миссии ООН и комплекс причин внутреннего и внешнего характера, которые препятствовали выполнению ее обязанностей в различных аспектах миротворчества.Наше исследование показало идеологическую значимость Косовского феномена для формирования новой международной среды безопасности, поскольку Косово создало потенциально разные варианты развития ситуации как на локальном, региональном, так и на глобальном уровнях. По нашему мнению, от того, какие из возможных вариантов решения кризиса будут воплощены на практике, во многом будет зависеть направление дальнейшей методики реагирования на локальные кризисы и региональные конфликты.На определенном этапе оптимизм мировой общественности и надежда на успешное урегулирование Косовского кризиса сопровождались предположениями по поводу того, что потребности в миротворчестве не только морально сплотят мировое сообщество, но и придадут мощный импульс формированию прототипа «мирового правительства», что станет «прорывом» к политическому объединению человечества. В этом смысле высказывались предположения, что таким прототипом может стать Организация Объединенных Наций, которая до этого чаще служила ареной конфронтации, чем форума гармоничного сотрудничества. В случае с Косово Совет Безопасности ООН, который нередко блокировал пути решения международных и локальных конфликтов из-за несогласия между постоянными членами, на определенном этапе продемонстрировала сходство подходов, поскольку право вето не применялось ни одним из государств - постоянных членов несколько лет подряд.В процессе дебатов по урегулированию в Косово было существенно расширено и переосмыслено понятие миротворчества. Кроме пассивного поддержания мира («peacekeeping») была наглядно продемонстрирована необходимость в активном вовлечении в мира («реасе enforcement»). Появилось относительно новое понятие «гуманитарной интервенции», смысл которого заключается в оказании отпора властным структурам, которые практикуют насилие против граждан. Как следствие впервые VII глава Устава ООН, посвящення коллективным силовым акциям против агрессора, была применена в связи с внутренним этнополитическим конфликтом. Это вновь привлекло внимание к проектам создания постоянных международных вооруженных сил и полиции, реанимации положения о создании Военно-штабного комитета ООН, предоставление Генеральному секретарю ООН функций «всемирного главнокомандующего» и т. п.Проанализировав политико-идеологические факторы, из-за которых «новый интервенционизм» оказался перед двойной дилеммой, столкнувшись с освященным международным правом принципу территориальной целостности государств и правом наций на самоопределение, которое является его своеобразной альтернативой, можно констатировать, что в мире, где проживают около 2 тысяч этносов, буквальная реализация «права на отделение» не может не привести к общему хаосу.Согласно доктрине международного вмешательства во имя защиты прав человека (гуманитарной интервенции) следует отметить, что она однозначно предусматривала ограничение суверенитета государств. Это объясняется как следствие общей демократизации международных отношений и признание того, что права человека в любой стране являются предметом озабоченности всего мирового сообщества. Следовательно, нарушение этих прав неизбежно должно вызывать реакцию со стороны международных организаций, объединений государств и отдельных правительств.При применении такой практики в балканских странах подобные обвинения оправданы еще и тем, что вмешательство во внутренние дела государств этого региона во имя защиты прав «единоверцев» - старая практика, к которой ведущие европейские государства прибегали еще в XVIII - начале ХХ в. Как правило, такое вмешательство осуществлялось «в индивидуальном порядке» и сопровождалось конкуренцией, но иногда «интервенты» действовали согласовано (как, например, участники «Священного союза»).Следовательно, существенную проблему представляют идеологические разногласия между государствами по поводу характера «гуманитарной интервенции», ее форм, субъекта и объекта применения. Поскольку по этому поводу готовых рецептов международная практика не предоставляет, закономерно возникают дискуссионные моменты и сомнения по поводу определения международного органа, который имеет право на принятие законных решений в таких случаях, формирование сил, на которые возлагаются задачи по выполнению этих решений, определение форм и границ применения миротворческими контингентами фактора силы в гуманитарных целях, а также обеспечение равного равенства и ответственности всех стран с точки зрения соблюдения ими международного права.На практике выполнение этих условий до сих пор не удается обеспечить учитывая различные силовые потенциалы, интересы и принципиальные подходы, которым следуют различные участники международного взаимодействия. В этом смысле показательно, что противоречия между ведущими мировыми державами обострились после провозглашения в феврале 2008 г. государственной самостоятельности Республики Косово, повлекшее сложные политико-правовые последствия. Эти аспекты проявились в политике РФ по этнополитическим конфликтам на постсоветском политическом пространстве. Российская дипломатия активно использовала «прецедент Косово» для признания государственной самостоятельности Абхазии и Южной Осетии, хотя их независимость не была признана даже ближайшими союзниками РФ по ЕврАзЭС и ОДКБ.Подводя итоги проведенной работы можно отметить:1. Конфликты на территории бывшей Югославии имеют мощный этнический и идеологический подтекст, который ощутимо повлиял на политику государств субрегиона Западных Балкан, развитие их политических систем и экономических процессах. По нашему мнению, ни одна из существующих теорий этнополитического конфликта и построенные на их основе подходы к их урегулированию не дают убедительного универсального ответа, почему происходят этнические конфликты. Существующие теории полезны для объяснения отдельных причин, однако не могут быть применены к разработке и моделированию снижения интенсивности конфликтов в целом. Большинство существующих теорий конкурируют между собой и содержат положения, которые взаимно исключают друг друга. В смысле теоретического подхода наша концепция построена со значительным учетом положений теории этнических конфликтов проф. Д. Горовица из университета Дюк (Канада) и развивает его положения.Базовый концептуальный подход дипломной работы основывается на толковании непосредственных сторон конфликтов как политических представителей конкурирующих национализмов. Анализ фактического материала позволяет утверждать, что как элемент политической действительности в смысле своей практической реализации национализм стремится приобрести государственные формыдля отдельной группы - «нации».

Для достижения этого предлагается сочетание гражданства с этничностью и территорией. Целью национализма является создание характерной этнополитической группы, которой предлагается самореализация через создание собственного государства. Территория считается источником выживания, и поэтому воспроизводится в мифах нации с целью ее «гомогенизации». Для этого могут использоваться любые средства, включая применение насилия. Например в Косовском конфликте насилие применялось как средство создания противоположных и несовместимых этнических групп из населения, довольно разнородного по происхождению, которое в мирных условиях не имело сильного влечения к широкой «мнимой» национальной общности. Когда создание однородной группы завершено, такая г??уппа начинает стремиться к созданию собственного государства.В этнических конфликтах медиа играют негативную роль и способствуют обострению конфликта. В обществе, расколотом конфликтом, медиа являются менее объективными и таким образом являются негативным фактором, ускоряя развитие этнического конфликта. Когда правительство или мощные заинтересованные силы берут медиа под полный контроль, новости становятся своеобразной формой пропаганды и ухудшают социальные предубеждения через пристрастные и манипулятивные репортажи.2. Значительную роль в формировании конфликтного потенциала в Косово сыграло использование обращения к историческим корням конфликта. Сербы и албанцы воевали за эту территорию несколько раз со времен Оттоманской империи. Однако на текущий конфликт в Косово больше повлияли не схватки в далеком прошлом, а манипуляции историей. Сербский национализм, который возник в XIX веке, активно использовал миф о Косовской битве для политико-идеологической мобилизации сербского населения. Сербская Православная церковь сыграла значительную роль в сохранении «новой» сербской идентичности. Косовские албанцы также считали Косово колыбелью албанской нации. Столкновение двух враждебных друг к другу идеологий - великосербской и великоалбанской - в Косовском вооруженном конфликте имело своим следствием мощную медиа-кампанию, которая разнонаправленно отказывала той или иной нации в праве на самостоятельное государственное существование. Стороны особо злоупотребляли понятием «исторического права», подчеркивая на его основе связь между нацией и территорией. Создание Югославии не решило проблему конкурирующих национализмов. В оправдание действий сербской стороны, относительно этнических чисток с элементами этноцида включительно, режим Милошевича предложил радикальную идеологию, которая совмещала в себе элементы национализма и социализма и стала причиной крушения союзного государства Югославия. В измерениях этой идеологии конфликт вокруг Косово драматизировался и рассматривался как ключевая проблема для выживания Сербии как государства. Зато Косоварский национализм рассматривал создание собственного государства как ключевой вопрос для выживания косовской нации. Политические лидеры обеих сторон пыталась влиять на общественное мнение, аргументируя принадлежность Косово к своей нации и утверждая о необходимости владения конфликтной территорией для обеспечения выживания нации или сохранения ее «историчности».3. Выяснен комплекс внутренних и внешних причин, которые привели к возникновению и эскалации конфликта в Косово. Решающее значение в развитии Косовского конфликта играли четыре главных фактора: демографический (рост количества албанского населения и выселением сербов с их «исторических территорий», что повлекло восстановление сербского национализма) экономические проблемы Косово как наименее развитой части Югославии; отказ сербов продолжать финансирование развития албанской культуры и языка; конфликт разных версий исторического прошлого. Центробежные силы, которые привели к распаду Югославии, активно использовались внешними спонсорами, прежде всего со стороны США и стран Западной Европы. Влияние внешних факторов привел к политическому и экономическому ослаблению Югославии, однако ее распад вызвали внутренние факторы. С началом распада Югославии по этнотерриториальным признакам конфликт в Косово стал неизбежным, однако при благоприятных обстоятельствах степень насилия могла бы быть значительно меньше.4. Сравнение Косовского конфликта другими конфликтами в бывшей Югославии позволяет сделать вывод о влиянии отдельных факторов и компонентов на степень интенсивности конфликта, включая языковые, религиозные и экономические разногласия. В отличие от Боснии и Герцеговины, в Косово разделение сербов и албанцев было не только религиозным, но и языковым, что способствовало большей интенсивности вражды. Другое отличие между косовским и другими конфликтами в бывшей Югославии касается сферы экономики: в то время, как Хорватия и Словения пытались отделиться от Сербии из-за того, что их экономическое развитие было выше (Хорватия), или значительно выше (Словения), в Косово уровень экономического развития был значительно ниже. Однако Косовские албанцы почувствовали, что оставаться в федерации, которая распадается, из-за экономических соображений также уже некрасиво в контексте надежд на экономическую помощь со стороны Запада.5. Позиции руководства Сербии и лидеров косовских албанцев определялись разными целями и разными подходами еще на латентных стадиях конфликта. Косовские албанцы, наблюдая за войнами в Хорватии и Боснии, видели конфликт как возможность для отделения, поскольку сербы были существенно ослаблены этими войнами. Сербы, наоборот, стремились избежать повторения ошибок прошлых конфликтов и сохранить то, что они считали своей территорией. Внутренние позиции сторон тоже были разными: в то время, как косовские албанцы были разделены на два лагеря, хотя оба стремились достичь независимости для Косово, однако разными путями (мирным и с помощью партизанской войны), политическое руководство Сербии объединилось вокруг политики С. Милошевича.Важный аспект конфликта заключался в использовании религии как средства усиления идентичности. Сербское руководство использовало религию как одну из выдающихся характеристик своей идеологии и изображало албанцев как мусульман, приводя исторические параллели. Вследствие мультиконфесийности албанского населения, радикальная идеология албанцев Косово была по своей природе более светской. Хотя албанские националисты считали разнообразие религиозной ориентации албанцев препятствием национальному единству, косовские албанцы незначительно использовали религию как мобилизационный фактор борьбы с сербами, используя уничтожение сербских памятников преимущественно как демонстрацию овладение жизненным пространством. Поскольку ни одна из религий не могла служить адекватным импульсом для этнической мобилизации, главная роль отводилась языке, которая стала стержнем и основным лозунгом национальной идеологии.В своей внешней пропаганде лидеры косовских албанцев презентовали себя наружу как умеренное рациональное движение, постоянно подчеркивали ненасильственный характер их борьбы и уважение к методам народной дипломатии. Зато С.Милошевич использовал конфликт в Косово для демонстрации себя как сильного лидера, подавление сербской оппозиции и пытался использовать Косово для отвлечения внимания общественности внутри страны от проигранных войн в Боснии и Хорватии и экономических проблем самой Сербии. Несмотря на то, что в Косово столкнулись две крайние националистические идеологии, сербский национализм выглядел в глазах мирового общественного мнения как более религиозный и иррациональный, а Косоварская - как секулярный и рационалистический. В этой ситуации происходила «игра с нулевой суммой», при которой оба национализма и их носители не имели шансов на сосуществование. Внешнее вмешательство обеспечило фактическую победу национализма косовских албанцев.6. Основная мотивация применения со стороны США и НАТО силы против СРЮ заключалась в отсутствии других средств воздействия на руководство Сербии, которые могли заставить Белград вывести войска и согласиться на размещение в Косово многонациональных иностранных войск. При принятии решения НАТО о применении силы в 1999 г. были учтены геополитические соображения, связанные с возможностью распространения конфликта на территории соседних государств (Македония, Албания). Кроме стремления усилить влияние мероприятия на Балканах и устранить основную политическую преграду на этом пути, США и страны НАТО пытались испытать новые политические подходы, основанные на новой «глобальной» политической культуре, которая предусматривала использование силовых методов продвижения демократии, соблюдения прав человека и толковала любой какие «внутренние дела» в связи с их влиянием на международные процессы. В этих условиях использование медийных политических технологий стало орудием информационных войн, которые иногда весят больше, чем прямое применение войск. В смысле представительства и обоснования своей позиции в мировых СМИ, сербская сторона информационную войну полностью проиграла. В политико-информационном плане конфликт в Косово рассматривался как конфликт между принципами соблюдения прав человека и демократического управления, - с одной стороны, и принципами этнической превосходства и тоталитаризма, - с другой.7. Вследствие Косовского прецедента было легализовано международное вмешательство «в обход государственного суверенитета», которое стало рассматриваться как нормативная форма реагирования на нарушения гуманитарных норм и пренебрежение правами человека в ходе внутреннего конфликта. Одновременно это вмешательство имеет преимущественно избирательный характер, поскольку не может избегать практики применения «двойных стандартов», что связано с присутствием в поведении государств определенных специфических интересов. Анализ информационных материалов, иллюстрирующих эскалацию конфликта свидетельствует, что лидеры косовских албанцев не смогли бы начать полномасштабные партизанские операции без существенной западной помощи. Соответственно, несмотря на гуманитарные соображения, которые мотивировали вмешательство со стороны США и государств Западной Европы, они

не придерживались в ходе конфликта беспристрастной позиции и использовали имеющиеся средства для помощи косовским албанцам. Главная политическая цель в ходе операции против СРЮ заключалась в отстранении от власти Милошевича, на которого возлагалась ответственность за войны в Боснии и Хорватии.8. В ходе эскалации и попыток урегулирования конфликта в Косово позиция России эволюционировала от совместного с США, государствами НАТО и ЕС поиска форм прекращения конфликта и поиска компромисса к отрицанию окончательного определения статуса Косово. Российская дипломатия использовала проблему Косово как повод для отрицания однополярного доминирования США и НАТО в международных отношениях и демонстрации роли России как независимого центра силы. Однако тактика непризнания независимости Косово со стороны России скорее имела чисто служебную роль с целью дальнейшего оправдания признании независимости Южной Осетии и Абхазии. В этом контексте поддержку резолюции СБ ООН № 1244 со стороны России можно считать результатом силовых и политических предпочтений со стороны Запада и относительной слабости позиций России в конце 1990-х гг С дальнейшим усилением позиций России возражения относительно отдельных аспектов урегулирования в Косово становились все более настойчивыми . Хотя российская дипломатия может влиять на структуру международного присутствия в Косово, сначала Россия активно отстаивала незаконности отделения Косово от Сербии с использованием трибуны Совета Безопасности ООН, ОБСЕ и Совета Европы, а впоследствии оправдывала одностороннее признание независимости Южной Осетии и Абхазии ссылками на прецедент действий со стороны государств , признавших независимость Косово. Исходя из того, что независимость Косово не была одобрена Советом Безопасности ООН, как государственное образование Косово в обозримой перспективе имеет сомнительные возможности стать членом ООН.9. Конфликты в бывшей Югослави имеют ряд долгосрочных последствий, которые могут существенно влиять на систему международных отношений. В зависимости от обстоятельств, прецедент провозглашения независимости Косово может быть использован в других конфликтах. Косовский кризис высветил ряд сложных и спорных проблем, с которыми международное сообщество и ООН могут сталкиваться в будущем, включая определение оснований и форм для международного вмешательства, роль ООН и ее институтов, приемлемость и целесообразность многосторонних форм международного реагирования на внутренние кризисы и региональные конфликты.ЗАКЛЮЧЕНИЕВ конце 1980-х - начале 1990-х гг. в Югославии наблюдались различные по сути явления. Во-первых, в эти годы произошел кризис многонационального государства. Во-вторых, распад этнотерриториальной федерации. В-третьих, как результат, вспыхнула война между государствами-наследниками, в которой в форме вооруженного противостояния выразилось стремление к национальному самоопределению. Ситуацию усугубил развал югославского Союза Коммунистов в январе 1990 г., а также поражение коммунистов на выборах в Словении и Хорватии. Бывшие коммунисты сохранили власть только в Сербии и Черногории.Распад СФРЮ в 1991 г. привел к образованию на ее территории нескольких независимых государств: “остаток Югославии” (Сербия, Черногория) — СРЮ, Хорватия, Словения, Македония, а также Босния и Герцеговина. В июне 1991 г. Хорватия и Словения приняли декларацию о независимости и суверенитете. В сентябре 1991 г. был проведен референдум о независимости в Македонии. В марте 1992 г. Сербия и Черногория провозгласили создание Союзной Республики Югославия (СРЮ). В 1992 г. была признана независимость Боснии и Герцеговины.После того как рухнул коммунистический режим и государства бывшей Югославии освободились от рамок империи, национальное самосознание изменилось. Этнические конфликты зарождались в рамках империи, когда этнические вопросы решались центральной администрацией в общих интересах, или даже раньше — в межэтнических противостояниях XIX - начала ХХ в. Разрешать перешедшие из латентного состояния в открытое этнические конфликты пришлось новым государствам самостоятельно, смиряясь с вмешательством со стороны мирового сообщества.Парадоксальность ситуации заключается в том, что угроза национальному существованию каждого народа бывшей Югославии исходила как из сохранения прежней Югославии, так и из распада союзного государства, сопровождавшегося десятками тысяч жертв и миграцией миллиона беженцев.Вспыхнувший после распада Югославии этнический вооруженный конфликт содержал в себе две стадии. На первой стадии произошел конфликт всех неполноправных народов с государствообразующей национальностью — сербами. На второй стадии этот конфликт трансформировался в новых государствах в конфликт сербов (теперь меньшинства) с новыми государствообразующими национальностями, ставшими большинством.Вооруженный конфликт начала 90-х гг. в бывшей Югославии представляет собой прежде всего этнический конфликт. Его субъекты — этнические общности — сербы, хорваты, словенцы, македонцы, мусульмане, албанцы, венгры и малочисленные этнические группы, проживавшие на территории бывшей Югославии.События, происходившие на территории бывшей Югославии в 90-е гг. ХХ века, являются результатом как внутреннего, так и общеевропейского развития, а также одним из факторов, определяющих будущее континента. Это проблема европейской политики и дипломатии, итог двух мировых и двух Балканских войн, следствие многочисленных изменений политической карты региона Юго-Восточной Европы, которые производились великими державами в XIX-XX вв. В основе своей кризис СФРЮ, ее распад, последовавшие за этим войны являются результатом процесса национального самоопределения народов.Трагичность ситуации, сложившейся на Балканах, состояла в том, что здесь утвердилась модель не полиэтнического государства — нации, как в западной Европе, а моноэтничного государства национальностей. Балканский национализм сформировался и наложил отпечаток на сознание балканских народов значительно позже, чем европейский. К чертам балканского национализма можно отнести: обращение к прошлому, к исторической романтике, иррациональность, а также эмоциональную окраску. Более того, национальное утверждение народов этого региона шло в условиях противостояния наднациональному государству Этот процесс вел к дезинтеграции наднационального государства на компоненты. Эти народы только с падением тоталитарной системы получили толчок к самостоятельному развитию. Для них было важно найти свою этническую идентичность, добиться национальной самостоятельности.Для Балкан в целом характерна устойчивая тенденция к локальному обособлению, к поиску региональной и этнокультурной идентичности. Причины этнических конфликтов предопределяются социально-политической реальностью Балканского региона: “здесь на небольшом геополитическом пространстве границы государств и наций не совпадают и не могут совпасть... каждое государство имеет свои национальные меньшинства, своих соотечественников на территории соседних стран” (Лалков М. Балканският национализъм — проклятие или надежда // Зора. С., 1993. Бр. 34, С. 12).Из событий 90-х гг. на Балканах можно заключить, что, во-первых, частые и интенсивные этнические конфликты в Балканском регионе несут в себе угрозу безопасности юго-восточной периферии европейского континента. Дело в том, что этнические конфликты могут стать неуправляемыми и пересечь границы региона — или же стать моделью поведения для деструктивных сил в других европейских странах. А во-вторых, данные события показывают, что тяга к обособленности, поиску национальной идентичности по-прежнему существует в мире, усиливаясь в противовес тенденциям международной и европейской интеграции.