Мировой опыт и современные тенденции приватизационных процессов за рубежом

Бесплатность или низкая цена ваучеров позволила большей части населения принять участие в массовой приватизации, а государственные активы прошли через этап первичного закрепления прав собственности довольно быстро.

Положительным моментом является также быстрый старт приватизации наиболее проблемной части государственных активов —крупных промышленных предприятий.

Вместе с тем ваучерные схемы, исключив возможность получения доходов от приватизации в бюджет, углубили проблемы внутреннего и внешнего государственного долга  [10, с.13].

Ваучерные схемы, конечно, не самый лучший путь для формирования рынков капиталов. Обилие возникавших инвестиционных фондов и компаний проблемы не решало. Из стран, доводивших быструю массовую приватизацию, только в Чехии, Словакии и Словении финансовые рынки обладают достаточной устойчивостью для становления частного сектора экономики. Этому в немалой степени послужила частичная реструктуризация и предприватизационная работа на предприятиях, ценные бумаги которых готовились к выходу на рынок. В России, Казахстане, Монголии и особенно в Албании (судя по тому, что финансовые рынки находятся в недостаточно устойчивом состоянии, хотя и имеют постоянный рост). В большинстве же случаев изменения в правах собственности, особенно на крупных предприятиях, не сопровождались мерами по их рыночной реструктуризации. Финансовые и инвестиционные институты, миновав наиболее выгодный спекулятивный этап создания рынка ценных бумаг, оказались слишком слабыми для нормальной инвестиционной работы с реальным сектором.

Приватизация методом прямых продаж активов, ценных бумаг, имущественных комплексов заранее подготовленному инвестору или на денежных конкурсах, аукционах, тендерах и т. п. имеет преимущество—получение денег, которые могут стать источником как поступлений в бюджет, так и инвестиций в приватизируемую компанию.

Предметом продажи может стать лишь привлекательное для инвесторов, прибыльное предприятие, поэтому данным методом, к сожалению, не могла приватизироваться большая часть нуждающихся в инвестициях крупных промышленных предприятий. Число инвесторов (особенно в сравнении с ваучерными схемами) сильно ограничено теми, кто реально имеет капитал. Из этого следует, что первичное закрепление прав собственности на государственные активы и дальнейшее их перераспределение может происходить достаточно концентрированно (в отличие от распыленности ваучерного метода).

Аукционы и конкурсы способствуют выявлению рыночной оценки приватизируемых активов на уровне максимально прибыльной. Но по эффективным ценам удается продать лишь небольшую часть предприятий (если, конечно, речь не идет о сделках, растягивающихся на многие годы). Большинство же предприятий реализуется по заниженным ценам, и результативность сделок купли-продажи для продавца состоит главным образом в смене государственной собственности на частную (как было, например, в Восточных землях Германии). Для покупателя результат определялся способностью извлечь прибыль из приобретенных активов.

Особый случай—продажа активов иностранному инвестору. Во всех странах с переходной экономикой делалась ставка на приток инвестиций от покупателей- нерезидентов. Ожидания связывались с получением доступа на западные товарные и финансовые рынки, с внедрением западного менеджмента, ростом рыночной стоимости компаний. Преобладающим метод прямых продаж был в Венгрии, Хорватии, Эстонии, использовался в Польше, т. е. применялся в тех странах, где еще в недрах плановой экономики создавались условия для развития частной собственности. Иностранный капитал оценил эту выгоду стартовых условий приватизации, хотя реальные инвестиции все же были меньше ожидавшихся и по объемам, и по эффективности рыночной реструктуризации экономики  [14, с.10].

Приватизация методом прямых продаж способствует быстрому прогрессу финансовых рынков и, что особенно важно, создает благоприятный климат для роста вновь образуемых частных предприятий на национальном, иностранном или смешанном капитале.

Передача или льготная продажа государственных активов работникам приватизируемых компаний получила распространение в ряде постсоциалистических стран (Польша, Латвия, Литва), причем даже там, где первоначальная концепция приватизации его не предусматривала (например, в Венгрии). Особый размах этот метод получил в России, где он использовался в общей схеме массовой ваучерной приватизации и способствовал первичной передаче в собственность трудовых коллективов 3/4 приватизированных компаний. Ценность активов, полученных акционерами с помощью этого метода приватизации, крайне неравномерна по отраслям и компаниям—от весьма существенных элементов собственности и дохода (как, например, было в российском «Газпроме» или в крупных нефтяных компаниях) до пустых свидетельств собственнических прав на убытки и долги предприятий. Однако наиболее существенными негативными последствиями данного метода являются дефицит или даже полное отсутствие внешних инвесторов в первое время после приватизации, а также трудности в налаживании нормального корпоративного управления. Выход на рынки капиталов таких компаний может быть затруднен.

Следующим методом приватизации является реприватизация, т. е. восстановление в правах собственности лиц, незаконно лишенных имущества в результате конфискационной национализации. Основными формами реприватизации являются: реституция, т. е. возвращение собственности прежним владельцам в натуральном виде, и компенсация, т. е. возврат стоимости конфискованного имущества деньгами или специальными ваучерами. Реприватизация в обеих этих формах проводилась в бывшей Чехословакии (затем в Чехии), Венгрии, Болгарии, Словении, Хорватии, Эстонии. Опыт постсоциалистических стран показал, что наиболее благоприятно реприватизация протекает в тех случаях, когда она предшествует основным акциям по приватизации. Запаздывание с проведением реприватизации, особенно в форме реституции, может привести к конфликтам между инвесторами, уже вложившими свои капиталы, и лицами, предъявляющими права собственности как бывшие владельцы имущества. Такая ситуация весьма неблагоприятна для привлечения иностранных инвестиций.

В ходе приватизации во всех странах с переходной экономикой проявились примерно одинаковые важнейшие тенденции, проблемы и противоречия. Среди них выделим следующие  [3, с.129].

1. Приватизация в первую очередь охватила промышленность и сферу услуг, торговлю и общественное питание. При этом использовались схожие методы приватизации. Мелкие предприятия переходили в частные руки путем их продажи на аукционах или по конкурсу. Крупные предприятия передавались приватизационным ведомствам, которые осуществляли их разгосударствление путем акционирования. Акции таких предприятий частично (но не во всех странах) передавались коллективам предприятий, а оставшаяся часть приобреталась частными (юридическими и физическими) лицами на аукционах или по конкурсу. Вместе с тем в конкретных формах и методах приватизации было и много различий.

2. В большинстве стран первой и второй группы новые правящие элиты в начале 90-х гг., на старте рыночной трансформации, полагали, что путем быстрой ликвидации госсобственности и передачи в частные руки можно быстро решить важнейшие экономические и социальные проблемы. Однако к середине 90-х гг. стало очевидным, что такой подход оказался ошибочным. Все эти страны оказались в состоянии кризиса. До сих пор только Польше и Словении удалось достичь и превзойти уровень производства ВВП 1989 г., а Чехия, Словакия и Венгрия лишь приблизились к этому уровню.

Вследствие таких обстоятельств во всех указанных странах стали исходить из того, что дальнейшая приватизация должна быть проведена поэтапно, в течение 5—10 лет и более. При этом должны быть решены те проблемы, которые не удалось решить на начальном этапе приватизации и которые обусловили ее неэффективность: привлечение «эффективных инвесторов» и реальное накопление капитала, коренное улучшение менеджмента, формирование конкурентной среды и благоприятных для частных фирм общих условий хозяйствования.

3. Практически все страны считали, что к приватизации удастся быстро привлечь большие объемы иностранного капитала в форме прямых инвестиций. Именно иностранному капиталу отводилась роль «мотора» приватизации. Однако и эти расчеты потерпели провал. Поэтому к середине 90-х гг. большинство стран перешло к разработке стратегических долговременных программ по привлечению иностранных прямых инвестиций.

4. Малая приватизация оказалась в институциональном и организационном аспектах не слишком сложной проблемой и прошла в большинстве стран довольно быстро. Пожалуй, единственной проблемой, значительно ее осложнившей, была  реституция,  т.е. возвращение хозяйственных объектов лицам, которые ими владели ранее (до социалистической революции), или их наследникам. К «счастью» для России и других стран — членов СНГ они не были серьезно обременены этой проблемой, т. к. Октябрьская революция, экспроприировавшая частную собственность, произошла еще в 1917 г. В других же странах эта проблема стояла достаточно остро и породила сложные общественные коллизии. Так, в сельском хозяйстве Болгарии многолетнее «перетягивание каната» между отдельными крестьянами за возвращение им только их прежних (а не других, равноценных) участков нанесло тяжелый удар по аграрному производству — важнейшему сектору национальной экономики этой страны. Напротив, в тех странах, например, в Венгрии, где власти придерживались принципа приоритета равноценной компенсации перед собственно реституцией, эта проблема была решена более или менее безболезненно.

5. Гораздо более сложной и медленной, как и следовало ожидать, во всех странах стала большая приватизация, которая все еще далека от завершения. Она оказалась сопряженной с целым рядом сложных проблем. Так, ни в одной стране не удалось гармонично увязать экономическую рациональность и эффективность приватизации с ее социальной справедливостью. В этой связи наиболее показательно сравнение приватизации в Чехии и Польше.

2 анализ этапов ПРИВАТИЗАЦИИ в россии

Первые законы о приватизации появились еще в 1991 г. В середине 1991 г. был принят закон об имен­ных приватизационных счетах населения. Но приватизация фактически не была организована органами власти - и рос­сийскими и союзными. Политики тогда занимались не рефор­мами, а борьбой друг с другом.

Время было катастрофически упущено, и логика эконо­мической реформы оказалась взорвана. Так, в программе «500 дней», принятой Россией, и программе А.Г. Аганбегяна, принятой союзными властями, предполагалось сначала провести платную малую приватизацию, которая оттянет зна­чительную часть «денежного навеса», а только потом - либе­рализацию цен. Сначала приватизация производственного сек­тора (через акционирование), которая сократит излишки де­нежных средств на счетах предприятий, а затем - постепенная либерализация их цен. В результате цены должны были вы­расти не так сильно, и проблема макроэкономической стаби­лизации существенно облегчена.

Новое российское правительство, сформированное в кон­це 1991 г., решило применить для реформ шоковую терапию, хорошо зарекомендовавшую себя в Польше. Возможно, имен­но перемена ходов, смена последовательности «приватиза­ция - либерализация - стабилизация» на обратную: «либе­рализация - стабилизация - приватизация», была главной ошибкой реформаторов. А фактически вышло даже еще хуже: «либерализация - приватизация - стабилизация».

В Польше крупную приватизацию запустили толь­ко через 5 лет после «шоковой терапии», которая к тому же была намного эффективнее российской.

Основная масса цен в России с начала 1992 г. была либе­рализована, и они сразу резко выросли. Остановить их рост не удавалось в течение всего 1993 г. - попытки сдержать их мера­ми денежной политики наталкивались на резкое сокращение производства и рост неплатежей. Дело дошло до невыплат зар­плат людям ввиду отсутствия в банках наличных денег (что было негласно одним из способов торможения инфляции).

Неудивительно, что итоги приватизации подводились крайне формально. За 1992-1994 гг. было приватизировано около 110 тыс. предприятий (50% имевшихся на 01.01.1992 г.). Зарегистрировано 25 тыс. акционерных об­ществ на базе госпредприятий. Уже в 1993 г. больше полови­ны ВВП было произведено вне госсектора  [1, с.174].

Задачи приватизации, понимаемые как избавление госу­дарства от собственности, были выполнены.

Малая приватизация пошла по советскому закону об арен­де. Если в 1992 г. таким образом было выкуплено 32% пред­приятий, то в 1993 г. - 56% (в 1994 г. - снова 32%). Резко уве­личилась доля коммерческого конкурса - самого непрозрачно­го из всех способов (35-52% в разные годы). Аукционы просто прекратились (19% - в 1992 г. и 1% - в 1994 г.). Стоит отме­тить, что конкуренция при этих продажах все же присутст­вовала - продажная цена превысила начальную в 1993 г. в 7,5 раза. Покупателем предприятий выступал в основном их трудовой коллектив (1992 г. - в 60% случаев, 1993 г. - в 70%).

Можно констатировать почти полный провал чековой при­ватизации. Людям было выдано более 140 млн чеков. На 1 ян­варя 1994 г. в разной степени акционирования находилось око­ло 20 тыс. предприятий, то есть предложение акций под чеки было более-менее подготовлено. Но процесс пошел совсем ина­че, чем рассчитывали. На чековые аукционы за 13 месяцев попало только 7,7 тыс. предприятий (треть) и было выставлено  только 20,8% их уставного капитала (по закону - 29%)  [2, с.20].

Доля акций, пошедших на чековую приватизацию, даже не в разы, а на порядок ниже, чем было использовано для иных способов приватизации. Если на пике в январе 1993 г. на один ваучер (номинал 10 тыс. руб.) можно было купить на чековом аукционе 4 акции по 1 тыс. руб. (всего 40% от номинала, но это был рекорд), то в среднем за 1993 г. ваучер стоил всего 1,6 таких акций. Рыночный курс чека вырос за 1993 г. от трети номинала до 2 номиналов, т.е. в 6 раз, но заметно отстал от инфляции, которая составила за год более 9 раз. Самые «лакомые» куски госсобственности - нефтя­ные и прочие предприятия - были практически выведены из-под чековой приватизации. Главной проблемой чековой приватизации стал дефицит акций под чеки. Решить эту про­блему реформаторам оказалось не под силу, и ваучер стоил не две «Волги» (как обещалось), а бутылку водки.

Население почувствовало себя обманутым. И не без основания: значительные льготы получили работники предприя­тий, а все работники социальной сферы, пенсионеры, дети оказались в стороне от дележа «пирога» гособственности, ко­торая, по логике, должна принадлежать всем поровну. После скачка цен и обесценения сбережений это был новый мощ­ный удар по общественному мнению.

Парадокс, но бесплатную приватизацию квартир населе­ние восприняло как само собой разумеющуюся. В плюс реформаторам это не попало. Приватизация в сельском хо­зяйстве: после первичного распределения земельных паев на­чалась их активная скупка за бесценок, как правило, директо­рами бывших колхозов и совхозов, либо взятие паев «в арен­ду» за мешок картошки в год.