Международная правосубъектность международных организаций

По мнению С.М. Кудряшова  «критерием оценки международной правосубъектности является рассмотрение наличия у субъекта международных прав и обязанностей и его способности осуществлять их на практике и нести за них международно-правовую ответственность»[5].

К сожалению, в российской литературе по международному праву не проводятся различия между международными отношениями и международными правоотношениями. Однако различие между ними очевидно, так как правоотношения предполагают обязательную юридическую сторону. Под международным правоотношением понимают отношения государства с государством, государств с международной межгосударственной организацией или двух международных межгосударственных организаций. Следует признать, что такое определение лишь констатирует уже признанные субъекты права, но не содержит подходов к пониманию сути международного правоотношения. По мнению российских юристов, чтобы стать субъектом правоотношения, надо обладать определенной правоспособностью и дееспособностью, но и  нельзя быть субъектом правоотношения, не будучи субъектом права. Однако согласиться с данной концепцией можно лишь применительно к национальному праву.

Система международного права имеет свои отличия и особенности, и недопустимо автоматическое применение к ней категорий общей теории права. Критерием международного правоотношения должно считаться возникновение международных прав и обязанностей, а не принадлежность участников к субъектам международного права, считает С.М.Кудряшов.

Под международной правоспособностью можно понимать обладание субъектом международными правами и обязанностями, а под международной дееспособностью - способность их реализовывать на практике и нести ответственность за совершение противоправных действий. Но следует отметить, что категория международной дееспособности не получила должного анализа и детализации в российской юридической литературе. Как полагает С.М.Кудряшов, «международная дееспособность связана с институтом международного признания и требует детального исследования… если за субъектом не признается международная правосубъектность, то он не дееспособен».[6]

В науке международного права многие авторы обращают внимание и на то, что в области международной правосубъектности произошли существенные изменения и, в частности, наблюдается появление в международном праве человека как субъекта права, хотя и с ограниченной правосубъектностью. В пользу такого утверждения приводится факт образования целой отрасли международного права, посвященной правам человека: человек имеет определенные юридические права и может выступать в защиту своих свобод не только в рамках своего государства, но и на международной арене. Так, в ст. 46 Конституции Российской Федерации говорится о том, что «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты».

Идея об отнесении человека к субъектам международного права является не совсем новой, и в монографии В. Э. Грабаря «Материалы к истории международного права в России» отмечается, что многие русские авторы не придерживались классического взгляда на субъект международного права, признавая таковыми не одни только государства, но и частных лиц.[7]

Выдающийся русский юрист-международник Ф. Ф. Мартенс, признавая государство единственным субъектом международного права, отмечал, что человеческая личность имеет права в области международных отношений и находится под защитой международного права. В свод основных прав человека Мартенс включил и право сообщения и свободного передвижения «в пределах международного союза государств»[8].

Подводя итог вышеизложенного, можно сделать вывод, что в вопросе международной правосубъектности индивидов требуется разработка новой концепции, которую условно можно назвать «смешанной».

Глава 2. Международная правосубъектность международных организаций

Появление среди большого числа Межправительственных международных организаций таких, которые обладают международной правосубъектностью, было результатом не только продолжавшегося процесса глобализации в мире, но и увеличивающейся роли международных организаций в международной жизни. Международные организации выросли из международных конференций и, как справедливо отмечают некоторые учёные, вначале являлись лишь продолжением этих конференций.

Положение о том, что международные организации могут быть и уже являются субъектами международного права, в настоящее время является, по существу, общепризнанным, и споры по этому вопросу можно считать пережитками прошлого.

В каждой правовой системе могут быть различные субъекты права. В международном праве, наряду с традиционными субъектами международного права, появились новые субъекты — международные организации. Международные организации — это объединение государств, созданное на постоянной основе для сотрудничества в той или иной области международных отношений, в соответствии с договором, определяющим цели, принципы, компетенцию, структуру и основные направления деятельности организаций.[9] Международные организации являются вторичными, производными от государств субъектами международного права. Многие из них имеют определенные международные права и обязанности, могут своими действиями приобретать права и брать на себя конкретные правовые обязанности, несут международно-правовую ответственность за совершение противоправных действий. Международные организации в соответствии с их уставами состоят в определенных международно-правовых отношениях с государствами — членами данных организаций; они заключают международные договоры с государствами и другими международными организациями; нередко имеются представительства международных организаций в государствах; международные организации и их должностные лица пользуются привилегиями и иммунитетами на основании международного права и т.д.

С другой стороны, договоры, которые заключают международные организации между собой и с государствами, отличаются от договоров между государствами; представительства международных организаций по своим функциям и по своему правовому статусу отличаются от дипломатических представительств; международно-правовая ответственность за совершение деяний международных организаций далеко не тождественна ответственности государства и т.д.

§2.1 Юридическое основание и объем правосубъектности международных организаций

Вопрос о юридическом основании правосубъектности международных организаций имеет важное значение в теории и практике. Проблема состоит прежде всего в том, определяется ли общим международным правом международная правосубъектность международных организаций и ее объем, или же правосубъектность каждой международной организации базируется на ее уставе.

По современному международному праву государства как субъекты международного права равны между собой, то есть имеют одинаковый объем международной правосубъектности. Но как же определить основания правосубъектности международных организаций?

В буржуазной международно-правовой доктрине получила некоторое распространение концепция “имманентной правосубъектности” международных организаций[10]. Согласно этой концепции, международные организации являются субъектами международного права на основании общего международного права так же, как государства, и правосубъектность присуща им в том же объеме, в каком присуща государствам.

Устав международной организации, согласно этой концепции, имеет лишь то значение, что он может сужать эту правосубъектность в соответствии с принципами, целями, компетенцией данной организации.

В доказательство этой точки зрения указывают на то, что международные организации очень часто совершают действия (хотя и правовые), не предусмотренные их уставами. Из этого делается вывод, что правосубъектность международных организаций основывается не на уставах, а непосредственно на нормах международного права.

Почти к тем же выводам, что и концепция “имманентной правосубъектности”, приводит точка зрения А. Серени.  Хотя он и не утверждает, что все международные организации обладают правосубъектностью[11]. Серени исходит из положения, что только международный правопорядок, то есть общее международное право, может придать тому или иному образованию статус субъекта международного права. Поскольку договор не может создавать нормы общего международного права, то он не в состоянии создать положение субъекта международного права. Вообще, говорит он, международный договор не может создать какую-либо международную организацию. Ее появление носит фактический характер: международная организация существует с того момента, когда она начинает действовать посредством своих органов. Она приобретает международную правосубъектность, если действия ее органов создают для нее права и обязанности в международном праве. И если международная организация обладает правосубъектностью, то эта правосубъектность равна правосубъектности всех других субъектов международного права, с которыми организация вступает в правоотношения.

В современном общем международном праве не существует норм, определяющих правовое положение международных организаций. Об этом свидетельствует и тот факт, что международные организации заключают соглашения с государствами во всех случаях, когда возникает вопрос о правовом статусе организации, ее компетенции, должностных лиц и т.д. Если бы общее международное право определяло правовое положение международных организаций, такие соглашения были бы не нужны. Но если бы они и заключались, то, несомненно, содержали бы ссылки на соответствующие нормы общего международного права. Вместе с тем общее международное право не содержит конкретных норм, препятствующих наделению международных организаций правами и обязанностями.

В подтверждение вышеизложенного часто приводится консультативное заключение Международного Суда от 11 апреля 1949 г., которое также исходит в общем из этой позиции. Этот документ говорит, что для ответа на вопрос, имеет ли ООН такую природу, которая включает способность заявлять международные претензии, “Суд должен прежде всего исследовать, имеет ли Организация в соответствии с Уставом положение, предоставляющее ей в отношении членов Организации права, соблюдения которых она может требовать. Иными словами, обладает ли Организация международной правосубъектностью?”.

На этой же позиции и Комиссия международного права. По результатам обсуждения вопроса о способности заключать международные договоры в 1962 г. Комиссия международного права включила в проект ст. З параграф следующего содержания: “Способность Международных организаций заключать договоры определяется уставом соответствующей организации”[12].

При обсуждении в 1963 г. первого доклада специального лица по вопросу об отношениях между государствами и межправительственными организациями египетского юриста Эль Эриана, все члены Комиссии международного права, затрагивающие вопрос о правосубъектности международных организаций (Аго, Гросс, Тункин, Яссин, Фердросс,), высказывали мнение, что в общем международном праве нет норм, определяющих правовое положение международных организаций, и что это положение в каждом конкретном случае определяется уставами рганизаций. В частности, профессор А. Фердросс заявил: “...Государства находятся у истоков международного права, в то время как международные организации создаются государствами; их существование покоится на соглашениях, заключаемых между государствами, и их правовое положение определяется содержанием этих соглашений”[13].

Точка зрения, согласно которой современное международное право не содержит норм, определяющих правовое положение международных организаций, и, таким образом, правосубъектность международной организации основывается на ее уставе, является, как нам представляется, господствующей в западной литературе по международному праву.

В своих документах Комиссия международного права обычно употребляла формулу “международные организации могут обладать правосубъектностью”. В докладе Комиссии о работе первой части XVII сессии говорится, что Комиссия «признала, что международные организации могут обладать определенной способностью заключать международные договоры и они подпадают под действие права договоров». Данным определением Комиссия подчеркивала, что та или иная международная организация может быть, а может и не быть субъектом международного права.

Итак, правосубъектность международной организации определяется ее уставом. Но что конкретно это означает? Г. Кельсен высказал мнение, что “если конституирующий договор не содержит положения, прямо предоставляющего организации международную правосубъектность, то есть неограниченную правосубъектность по международному праву, то такая организация обладает только теми специальными правомочиями, которые предоставляются ей конкретными постановлениями Устава»[14]. Из этого положения очевидно, что данный ограниченно - нормативистский подход вытекает не только из основных положений современного международного права и не дает объяснения существующей практики, которая не оспаривается государствами.

При определении правосубъектности международной организации нужно принимать во внимание возможные изменения отдельных положений ее устава, если они имели место быть в ходе деятельности организации с согласия ее членов. Так, если устав организации не содержит положений о заключении ею международных договоров, то несмотря на отсутствие правомочия на это, такая организация все же может заключать такие договоры с общего согласия её членов. Если в итоге сложится практика заключения договоров такой организации, и не будет вызывать возражений, то это будет свидетельствовать о соглашении всех членов организации внести данное дополнение к уставу.

Устав международной организации, как международный договор sui generic - это договор, являющийся юридической основой деятельности постоянного международного механизма, наделённого правомочиями принимать решения, может включать “подразумеваемые” элементы международной правосубъектности в своём содержании.

Наконец, на основе положений устава международной организации возможно определенное расширение объема правосубъектности организации путем принятия решений ее действующими органами, если такие решения включают соглашение её членов. Например, Устав ООН уполномочивает организацию на заключение международных договоров по определенным конкретным вопросам. Но, на практике, на основании решений соответствующих органов ООН заключаются договоры и по многим другим вопросам, не определённым в Уставе. Если же такая практика не противоречит Уставу ООН, не вызывает возражений со стороны членов ООН, то данные положения уже нужно рассматривать как свидетельство дополнительного соглашения, опирающегося на соответствующие постановления Устава ООН.