Явлением  в русской поэзии на рубеже девятнадцатого-двадцатого столетий был символизм. Он не охватывал  всего поэтического творчества в  стране, но обозначил собой особый, характерный для своего времени  этап литературной жизни. Веяния символизма чувствовались уже в последние  десятилетия девятнадцатого века. Система  эстетики символистов, их философские  устремления вызревали в годы политической реакции, наступившей после разгрома революционного народничества. Это была эпоха общественного застоя, эпоха торжества обывательщины – смутное, тревожное безвременье.

   Тягостная тень реакции легла и на русскую  поэзию, переживавшую упадок, почти  болезнь. В восьмидесятые – девяностые годы русская поэзия утратила свою былую высоту, былую напряженность  и силу, она выцветала и блекла. Сама стихотворная техника лишилась истинно творческого начала и  энергии. Великое новаторское слово  Некрасова в ней стало только преданием. Большие таланты в  поэзии будто вымерли навсегда. Лишь словно бы по инерции писали эпигоны  гражданственной некрасовской школы, лишенные глубины и яркости. “Поэтов  нет...(Не стало светлых песен,)Будивших мир, как предрассветный звон”,–  жаловался в девяностых годах  Н. Минский. Мотивы усталости, опустошенности, глубокого уныния пронизывали все, что появлялось в поэзии тех лет.

   Движение  символистов возникло как протест  против оскудения русской поэзии, как стремление сказать в ней  свежее слово, вернуть ей жизненную  силу. Одновременно оно несло в  себе и отрицательную реакцию  на позитивистские, материалистические воззрения русской критики, начиная  с имен Белинского, Добролюбова, Чернышевского  и кончая Н. Михайловским, а позднее  противостояло и критикам-марксистам. На щите символистов были начертаны  идеализм и религия.

   На  первых порах, в девяностые годы, стихи  символистов, с их непривычными для  публики словосочетаниями и образами, часто подвергались насмешкам и  даже глумлению. К поэтам-символистам  прилагали название декадентов, подразумевая под этим термином упаднические настроения безнадежности, чувство неприятия  жизни, резко выраженный индивидуализм.

   Историческое  значение русского символизма велико. Символисты чутко уловили и выразили тревожные, трагические предощущения социальных катастроф и потрясений начала нашего столетия. В их стихах запечатлен романтический порыв  к миропорядку, где царили бы духовная свобода и единение людей. 
 
 

Современная русская поэзия

   Так что же нам осталось от поэзии, пережившей столько политических, моральных  и эстетических переломов? Исчерпался ли творческий дух, потонул ли он в пучине вседозволенности и неверия? Выяснить это и есть основная цель нашей работы.

   1990-е  годы вошли в историю русской  литературы как особый период  смены эстетических, идеологических, нравственных парадигм, как глубоко  перепаханное пространство всей  культуры. Последнее десятилетие  в качестве рубежа веков в  традиции русской истории было  «обречено» стать средоточием  многих динамических тенденций:  итоги, противостояние культур,  нарастание новых качеств, перемещающих  наработанные ресурсы в следующее  тысячелетие. Произошла полная  смена литературного кода и  «состоялось тотальное изменение  самой литературы, роли писателя, типа читателя» (Н.Иванова, «современная проза – глазами прозаиков»).

   1990-е  год подвергли реализм серьезному  испытанию, посягнув на его  господствующие позиции и абсолютный  авторитет. В буйном цветении  и эстетическом обновлении литературы  писатели-реалисты ищут свои пути  и способы обновления поэтики.

   Поэзия  несет на себе груз времени, черты смятенной и разбросанной эпохи, стремления войти в специфические зоны творчества. Поэзия более болезненно, чем проза, ощущает утрату читательского внимания, собственной роли быть эмоциональным возбудителем общества. Она все более тяготеет к элитарности, в том числе и в выборе своих учителей и кумиров от модерна и декаданса Серебряного века до растущего год от года авторитета Иосифа Бродского. Более чем другие роды и виды литературы  демонстрирует тезис о том, что в русской культурной ментальности исчезло само понятие всенародной литературы.

   Постмодернизм – это нетрадиционная, неклассическая эстетическая система конца века, закономерный этап в развитии литературы и искусства переходного периода. В России 1980 – 1990-х одов появление  и активное утверждение постмодернизма обусловлено многими причинами. Прежде всего это была эстетическая реакция на разочарование во всех утопиях – социально-исторических, философских, научных и художественных. Литература обрела самодостаточность, свободу от подавляющего ее социума, который она должна была обслуживать, осознала свою знаковую сущность  игровую природу. Очевидная исчерпанность прежних традиционных типов художественности – соцреализма в первую очередь – поставила перед молодыми художниками слова задачу создания новой эстетической системы, которая отвечала бы  требованиям нового времени.

   Цель  новой поэтической стратегии  – выбраться из постмодернистского тупика, преодолеть невозможность «своего» слова. Поиски такого пути, работа в этом направлении проявляются в текстах почти всех поэтов 90-х (Вера Павлова, Дмитрий Воденников – наиболее яркие поэты), в том числе и в новых, изданных уже в начале XXI столетия поэтических книгах некоторых «отцов»-концептуалистов ( например, Михаила Айзенберга или Тимура Кибирова).

   После ананимности концептуальной поэзии, авторского неприсутствия в поэтическом  тексте во весь рост, часто в нарочито гиперболизированном виде, играя  в собственную чувствительность, преувеличивая ее и подчеркивая  тем самым свое существование (так происходит в стихах Станислава львовского, Евгении Лавут, Ольги Зондберг, ритмической прозе Линор Горалик и др.).  иногда поэт пытается смоделировать собственный образ, создать новый яркий образ, создать новую роль – как играет роль поэта-«звезды» Дмитрий Воденников или интриговала с образом «сексуальной революционерки» Вера Павлова.

   Поэт  больше не прячется за башней, построенной  из кубиков обломков до него созданной  культуры, не скрывается за «чужими» словами  и центонными текстами, как это  было в концептуализме. Поэт прорывается  изнутри этой расподающейся башни  и оплакивает не столько ее кончину, сколько собственное идиотское  положение на ее обломках, он паясничает и кривляется, швыряет в зрительный зал кубики, шокирует окружающих показной искренностью и открытостью, обнаженностью души и тела, от которых читатель успел давно отвыкнуть. Но именно в этом и состоит основной принцип существования сегодняшнего поэта – репрезентанция уникальности и трагичности существования собственного поэтического «Я», личности поэта, явленного читателю и слушателю во всех мелочах и подробностях.

   Полная  ликвидация цензуры, раскрыла новые  темы, новые возможности, определила новые тенденции в развитии поэзии, и со временем, открыло настолько необъятные возможности, что поэты скорее потерялись в пространстве вновь открытой культуры, чем смогли ей вполне воспользоваться. Появилось новое разнообразное течение авангарда.

   Состояние современной авангардной поэзии, независимо от того, к какому направлению  причисляют себя сами авторы, не может  рассматриваться вне традиции, прежде всего – традиции того авангарда, который уже стал на сегодняшний день классическим, авангарда начала XX века. Любое творчество – результат сложного взаимодействия новаций и традиций; для авангардного творчества, изначально ориентированного на слом предшествующего материала, выявление этого взаимодействия – особенно важно.

   Ситуация  в русской поэзии конца 1990-х –  начала 2000-х годов характеризуется  размыванием самого понятия авангарда. Если в начале XX столетия возможно было четко вычленить авангардные новации на разных уровнях: метрическом, лексическом, синтаксическом и т.п., то через 100 лет сделать это оказывается значительно труднее. Во-первых, нет того фонда традиций Золотого века, на который проецировались произведения авангардистов в 1900 – 1920 года. Во-вторых, отсутствуют более или менее серьезные литературные объединения с выраженной и четко сформулированной эстетической программой. В-третьих, сегодня затруднено само определение критериев авангардности: многие приемы, воспринимающиеся таковыми, на самом деле – в неизменном или трансформированном виде – заимствованы и оригинальными не являются.

   Именно  поэтому изучение взаимодействия современной  поэзии с русским авангардом начала XX века особенно важно и значимо. Что же касается выраженных литературно эстетических предпочтений, то в настоящее время их роль отчасти играет участие в различных литературных конкурсных процессах. Именно поэтому в качестве репрезентативных для современного литературного авангарда авторов были избраны участники шорт-листов премии Андрея Белого последних лет – единственной литературной премии, впрямую ориентированной на авангардное творчество. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Творчество  поэтов-современников  вблизи

   В наше время пишет практически  каждый второй, если не каждый. Хоть какие-то стихопробы лежат в каждом столе под слоем пыли, забытые и ненужные. Хотя не такие уж они и ненужные. Если человек пишет, то это значит что он хочет что то сказать, а стихи – чаще всего речь на публику. Так значит каждому из нас есть что сказать, есть чем поделиться, есть о чем прокричать.. не всегда и не все нас согласны слушать и слышать, но тем не менее стихотворчество – это важно. Это важно в первую очередь для самого поэта.

   Итак  тема нашей работы – творчество «неизвестных» поэтов. И даже скорее творчество малоизвестных поэтов, так  как хоть кто-то да был посвящен в творчество каждого – родственники, друзья, любимый человек. Иначе мы бы никогда и не узнали о том, что хранит душа современного человека. Одни ли это пороки и слабости, или все-таки есть еще глубокие и светлые мыли и чувства.

   Более изветсны современному читателю такие  имена как Василий Филиппов, Александр  Анашевич, Владимир Кучерявкин, Михаил Айзенберг.

   Для нашей работы мы попытаемся разобрать  творчество Нины Демичевой – юной девушки, нашей современницы, пишущей  здесь и сейчас, находящейся в  том же обществе, почерпывающей мотивы для творчества в повседневной жизни  и исторических событиях – на примере  стихотворения «Подозрение».

   Творчество  Нины Демичевой: основные темы и черты.

   Творчество  молодой поэтессы насквозь пропитано  религиозными мотивами – это и  новые восточные веяния («Индейское лето», «Экзотика: лето»), и православная традиция, и собственно борьба веры и неверия («Атеист»), а так же ярким особняком стоит тема славянского  и скандинавского язычества («Английский  парк, впадая в ересь…»).

   Важной  чертой ее творчества является «индустриальная  абстракция» - изображение предметов  современной цивилизации, ее характерных  признаков и определяющих событий  в абстрактно-ироничной форме. Вообще практически произведения Нины Демичевой  наполнены легкой иронией, остротами, колким сарказмом. Как поэт она иронизирует  по поводу сложившейся жизненной  ситуацией, общественным порядком, особенностями  современной цивилизации (ярчайший пример – «Лимерики», «Мышиное метро»), и смеется над собой («Всю ночь из розеток ползут провода…»).

   В творчестве Нины Демичевой особую значимость имеют темы жизни, ее смысла, распорядка, принципов и смерти («Такая осень…», «Арабеска», «Котик на столбе», «Иероглифы», «Рынок»).  Стихотворение «Котик на столбе» наиболее полно выражает поэтическую скорбь о человеке – слишком он жалок и беспомощен, чтобы быть венцом природы, и принадлежать человеческой расе – значит быть слабым. Стихотворение «Война» раскрывает нам тему противостоящих мироощущений на примере художественного «боя» двух школьников. Каждый из них по своему ощущает мир, и различие автор выделяет по возрастному и половому признаку – подростковый мальчишеский разум представляет мир как жестокую войну, где каждый сам за себя, наг и беспринципен, а детский девичий разум верит в доброту, которая в итоге побеждает скепсис.

   Рассуждает  автор и о смысле стихотворчества, о его этических правилах и  «бумагомарательстве» («Бумага»).

   Интересно то, что поэтесса в столь юном возрасте, так мрачно воспринимает жизнь, скептически и плачевно. Важными  строками на мой взгляд являются строки из стихотворения «Дума»