Шпаргалка по "Русской литературе"

В творчестве Тургенева 70-х годов  вновь пробуждается острый интерес  к народной теме. Появляется группа произведений, продолжающих «Записки охотника». К ним относится, например, повесть «Степной король Лир». В этих произведениях Тургенев уходит в историческое прошлое. Разгадку русской жизни он начинает теперь искать не в скоропреходящих типах, а в героях, воплощающих коренные черты национального характера, неподвластные ходу времен.

Особую группу произведений 70-х - начала 80-х годов составляют так называемые «таинственные повести» Тургенева, в числе которых  «Клара Милич» и «Песнь торжествующей любви».

В них Тургенев обращается к изображению  загадочных явлений человеческой психики: к гипнотическим внушениям, тайнам наследственности, загадкам и странностям в поведении толпы, к необъяснимой власти умерших над душами живых, к подсознанию, галлюцинациям, телепатии. При этом, касаясь загадочных явлений в жизни человека и общества, ни о каком вмешательстве потусторонних сил он предпочитает не говорить. Пограничные области человеческой психики, где сознательное соприкасается с подсознательным, он изображает с объективностью реалиста, оставляя для всех «сверхъестественных» феноменов возможность «земного» объяснения. Привидения и галлюцинации мотивируются отчасти расстроенным воображением героя, болезненным состоянием, нервным перевозбуждением. Тургенев не скрывает от читателя, что некоторым явлениям он не может подыскать реалистической мотивировки, хотя и не исключает ее возможности в будущем, когда знания человека о мире и самом себе углубятся и расширятся.

Перед героями открываются бездны, когда любовь как бы вырывает их из житейского моря и возносит в  туманные небеса другого мира.

«Клара Милич»: Замкнутый главный герой знакомится с молодой актрисой Кларой Милич, которая вскоре кончает жизнь самоубийством. Он, не жалея сил, пытается выяснить причины этого и разобраться в своих чувствах к ней, — чувствах, способных перешагнуть границу рационального мира.

«Песнь торжествующей любви»: долгая работа над фабулой, стилистическая новизна: восточный колорит, новые психологические мотивировки, объясняющие смутное состояние героев, и, придавая повести выдержанность тона, делал ее вместе с тем таинственной, странной.

В «таинственных повестях» Тургенев не оставляет своих размышлений над загадками русского национального характера. Его интересует склонность  русского человека к самоотречению и самопожертвованию (образ девушки революционерки из «Странной истории» - Марианна из романа «Новь»).

 

 

 

11. Драма Обломова. Комплекс невзросления см. ст. Краснощекову и Отрадина

 

 

 

 

12. История одного города. Проблема народа и власти. Мотивы казней и катастроф Салтыкова-Щедрина. (стилизация под библейский язык. Кто на месте богов  в городе)

 

 

 

В «Истории одного города» обличаются несовершенство общественной и политической жизни России. К сожалению, России редко везло на хороших правителей. Доказать это можно, открыв любой учебник истории. Салтыков-Щедрин, искренне переживая за судьбу своей родины, не мог остаться в стороне от этой проблемы. Своеобразным решением и стало произведение «История одного города». Центральным вопросом в этой книге является власть и политическое несовершенство страны, точнее одного города Глупова. Все – и история его основания, и вереница никчемных самодержцев, и сам народ Глупова – настолько нелепы, что это похоже на какой-то фарс. Это и было бы фарсом, если бы не было так похоже на реальную жизнь России. «История одного города» – не просто политическая сатира на существующий в этой стране государственный строй, но коренным образом затрагивает сам менталитет народа всей страны.

 

Итак, центральная проблема произведения – мотив власти и политического несовершенства. В городе Глупове градоначальники сменяются один за другим. Судьбы их в какой-то степени трагичны, но при этом гротескны. Так, например, Брудастый оказался куклой с органчиком в голове, который произносил только две фразы «Не потерплю!» и «Разорю!», а Фердыщенко забывает о своих обязанностях, когда дело касается еды, особенно гуся и буженины, из-за чего и умирает от обжорства. Прыщ оказывается с фаршированной головой, Иванов умирает от натуги, силясь постичь смысл указа, Грустилов умирает от меланхолии… Конец правления каждого из них печален, но смешон. Сами градоначальники не внушают уважения – кто-то непроходимо глуп, кто-то чрезмерно жесток, либеральные правители – тоже не самый лучший выход, так как их нововведения являются не жизненно необходимыми, а, в лучшем случае данью моде или пустой прихотью. По какой-то совершенно непонятной причине градоначальники не задумываются о народе, о том, что необходимо людям. Получается, что все правители озабочены тем, как бы изъять побольше «недоимок», «откупов» и прочего, либо на месте градоначальника ублажают свое самолюбие и эгоизм. И что происходит в результате? Правителей много, они разные существа, но результат один – жизнь не становится ни лучше, ни хуже. Да и правители становятся градоначальниками больше по недоразумению, чем по необходимости. Кого только не было среди глуповских начальников – повар, брадобрей, беглый грек, мелкие армейские чины, денщик, статские советники и, наконец, прохвост Угрюм-Бурчеев. И, что самое удивительное, не было ни одного градоначальника, который имел бы представление о своих обязанностях и правах народа. Для глуповских градоначальников, я подозреваю, не существовало четкого понятия о собственных действиях. Словно от нечего делать они пересаживали березки в аллее, вводили гимназии и науки, упраздняли гимназии и науки, вводили в обиход прованское масло, горчицу и лавровый лист, взимали недоимки… и, собственно говоря, все. На этом их функции ограничивались.

 

Но, с другой стороны, не лучшим образом  показан и народ. Как можно  так долго дурачить людей, если они  этого якобы не хотят? Какие основные черты должны быть у градоначальника, чтобы он мог угодить народу? Он должен быть приветлив, «красавчик и  умница», он должен «калякать», чтобы стать популярным у народа. Но ни слова нет о том, что градоначальник должен знать свое дело, говоря современным языком, разбираться в экономике, маркетинге и менеджменте.

 

Естественно, в конечном итоге должна возникнуть реакция на подобный беспредел, что и произошло. Буря все сметает на своем пути, но это не освежающая гроза, а нечто душное, темное, мрачное, издающее каркающие звуки. Автор предупреждает, что в таких условиях если и возможны перемены, то только к худшему, что и происходит. Перехват-Залихватский въезжает в город на белом коне, и начинается новая эра, упраздняются гимназии и науки. Прав оказался Угрюм-Бурчеев, который сказал: «Придет некто за мной, который будет еще ужаснее меня». Автор говорит о том, что любое стихийное возмущение принесет только еще более жесткий режим правления, который способен остановить сам ход истории.

 

Но есть и оптимистические нотки  в этой книге, такие как символическая  сцена обуздания Угрюм-Бурчеевым реки. Он остановил стихию лишь на время; немного покрутившись на месте, река смыла плотину и продолжила свое движение. Никакие самодуры не способны навеки остановить естественный прогресс. Салтыков-Щедрин искренне верит в торжество добра над злом.

 

13. История одного города. Проблема народа и власти. Мотивы казней и катастроф Салтыкова-Щедрина. (стилизация под библейский язык. Кто на месте богов  в городе)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

14. Случайное семейство в романе «Господа головлевы»

см. работу Покусаева«Господа головлевы»

http://festival.1september.ru/articles/607534/ - ход урока

Крушение  рода в романе Салтыкова-Щедрина "Господа  Головлевы"

Крушение рода Головлевых предопределено в романе с самого начала, с первых страниц. Это ощущается подспудно  уже хотя бы в описании обитателей усадьбы Головлево. Конечно, начиная читать, мы не знаем, какой имев но конец ждет того или иного героя, как сложится его жизнь, но постоянно чувствуем, что счастье, покой, уют — для них понятия чуждые. 
Салтыков-Щедрин в конце книги пишет, что род Головлевых был обречен на вымирание. Над семьей тяготел "злополучный фатум", который характеризовался тремя основными чертами: праздностью, неспособностью к какой-либо деятельности и запоем. Этот несчастный фатум губил не только героев, судьбы которых проходят у нас перед глазами, но и их предшественников. Никакого вреда он не сможет принести только потомкам, по той простой -причине, что род Головлевых умер вместе с Иудушкой. Продолжатели традиций, правда, остались ("сестрица" из Горюшкино, хоть и не урожденнная Головле-ва, но лакомый кусок никогда не упустит), остался даже незаконный сын Иудушки, но сама фамилия умерла. 
Крушение семейства произошло бы гораздо раньше, не мелькни в его истории "случайным метеором" Арина Петровна. Женщина эта отнюдь не отличается особыми добродетелями, семыо спасают не ее высокие душевные свойства, а деловая хватка. В Арине Петровне есть то, чего так не хватает урожденным ГоЛовлевым — энергия, сила, властность, даже деспотичность. Угасающему роду эти качества оказались как раз кстати. При этой энергичной женщине хозяйство не просто возродилось, но стало процветать, доходы несказанно умножились, наступило видимое благополучие. Однако все это было достигнуто путем совершенно дикого и неоправданного скопидомства. В то время, как в амбарах имения хранились и зачастую сшивали огромные запасы, Арина Петровна кормила и мужа, и "постылого" сына, и внучек протухшей солониной и кислым молоком. Но делала это отнюдь не из эгоизма — она и сама недоедала. В доме, если можно так выразиться, царила абсолютная диктатура Арины Петровны, направленная к неопределенной цели. 
Однако все старания пропали даром, деловые качества матери не передались детям, а сама она закончила свою жизнь праздностью и пустословием. Несчастной старухе не на что было оглядываться в прошлое, не имело смысла думать о будущем, которого не было. Семья, во имя которой она жила, оказалась простой иллюзией. В стремлении побольше накопить и приумножить богатство Арина Петровна даже ни разу не задумалась всерьез о воспитании детей. В результате у смертного одра ее присутствовал только один сын-кровопивец. И некого было в этом винить, поскольку он — плод ее воспитания. Она сама приговорила себя к подобному концу. 
Арина Петровна была всю жизнь главой семейства, поскольку муж ее оказался безынициативным человеком и не играл никакой роли в жизни родных. Портрет Владимира Михайловича дан в очень размытых томах, образ не проработан детально, даже о смерти его упоминается вскользь, как бы между делом. Жизнь отца Головлевых прошла, никого существенно не затронув. О таких персонажах говорят "лишний человек". 
Характерно, что все три сына Головлевых умирают от запоя, но заной этот различного рода. У всех троих разные предлоги для того, чтобы пить, хотя причина одна - стремление к самоизоляции. 
Степка-балбес пьет, по не для того, чтобы испытать душевный подъем. Жизнь его настолько бедна впечатлениями, память хранит такие скудные воспоминания, что, когда оп выпьет, его не посещают никакие видения, образы, вокруг пего образуется "светящаяся пустота". Смерть — самый легкий выход и для самого Степана, и для всего семейства, и, само собой разумеется, для Иудушки. (Для Иудушки вообще все смерти, болезни и страхи родных на руку.) 
Павел тоже оканчивает жизнь запоем. У него, в отличие от Степана, в голове роится множество видений, сводящихся, впрочем, к одному — смертельной ненависти к Иудушке. Это чувство выедает Павла изнутри, он терзается видениями, в которых братец-кровогшвец унижен, раздавлен, уничтожен. На деле все не так: Иудушка жив и, подобно змее, извивается у ложа умирающего брата, не давая спокойно умереть. Пока что Порфирий празднует победу, оставаясь единственным наследником родителей. 
Но предсмертные муки братьев — ничто по сравнению с саморазрушением Иудушки. Он погубил свою семью, а затем и себя. В этом человеке заложена идея разрушения и она проявляется в нем гораздо явственнее, чем в других членах семьи. Он свел в могилу не только родителей и братьев, но и собственных детей. 
Надо признать, что в книге нет положительных героев. Сыновья Иудушки являют собой отрицательные типы, хотя автор знакомит нас с ними довольно поверхностно. Возможно, по этой причине Володенька и Петенька не вызывают резкой антипатии, так же как Владимир Михайлович Головлев: просто эти образы не так глубоко раскрыты, как прочие. Но главное о сыновьях мы знаем — их свел в могилу родной отец, при этом не уставая креститься и поминать Бога. Конечно, в смерти сыновей большая доля их собственной вины, но Иудушка-то от этого не перестает быть убийцей. Есть и третий сын — новорожденный, который фактически мог бы являться продолжателем рода, но был отправлен предусмотрительным папашей подальше с глаз. 
Племянницы Иудушки Аннинька и Любинька — не носители фамилии Головлевых, тем не менее являются прямыми потомками "славного" рода. Гибнут и они. Самое ужасное, что у них и не было иного пути. Останься они в Погорелке — сгнили бы подобно своей бабушке. А их выход "в свет", увы, тоже не предвещал иного конца, поскольку они были не только провинциальными (это еще полбеды), но и бездарными актрисами. Естественно, артистическая среда очень быстро "съела" сестер, несмотря на их первоначально благие намерения и высокие устремления. 
Так, год за годом, человек за человеком, обрывается род. И обрывается — на Иудушке, "выморочном". Нельзя отрицать, что на нем лежит фактическая вина в большинстве смертей, однако очевиден и тот факт, что, не будь Иудушки, род все равно бы угас. Салтыков-Щедрин беспощаден. "Убив" всех Головлевых, он упоминает о родственниках, имеющих виды па освободившееся имение. И если употреблять эту фамилию как нарицательную, то можно сказать с полной уверенностью, что род Головлевых не прервется, к сожалению, никогда.

 

 

Салтыков-Щедрин

Тема семьи в романе "Господа  Головлевы"

 
"Господа Головлевы" — это  социальный роман из жизни  дворянской семьи. Разложение  буржуазного общества, как в зеркале,  отразилось и в разложении  семьи. Рушится весь комплекс  нравственных отношений, цементирующих  родственные связи и регулирующих моральные нормы поведения. Тема семьи становится злободневной. Внимание М. Е. Салтыкова-Щедрина в этом романе целиком посвящено анализу уродств, исследованию причин и показу последствий.  
 
Вот перед нами родоначальница и глава семейства Арина Петровна Головлева.  
 
Она властная и энергичная помещица, хозяйка и глава семейства, натура целеустремленная, сложная, богатая своими возможностями, но испорченная беспредельной властью над семьей и окружающими. Она единолично распоряжается имением, обездоливая крепостных, превратив мужа в приживальщика, калеча жизнь "постылым детям" и развращая "любимчиков". В фантастической погоне за "благоприобретенным" она умножила богатство мужа. Для кого и для чего? Трижды мы слышим в первой главе ее вопль: "И для кого я всю эту прорву коплю! Для кого припасаю! Ночей недосыпаю, куска недоедаю... для кого!?" — Вопрос Арины Петровны, конечно, риторический: подразумевается, что все это она делает для семьи, для детей. А так ли это на самом деле? Нет, не так. О семье, о детях, о материнском долге она говорит, чтобы замаскировать свое истинное отношение — полное равнодушие, да чтобы злые языки не попрекнули. Громко, для всех — ханжески-лицемерные слова об умершей дочери Анне и ее сиротках-близнецах: "Одну дочку Бог взял — двух дал". Для себя, для "внутреннего употребления": "Как жила твоя сестрица (это пишет она своему "любимчику" Порфирию) беспутно, так и умерла, подкинув мне на шею двух своих щенков".  
 
С языка Арины Петровны не сходило слово "семья". Но это был лишь пустой звук. В хлопотах о семье она забывала о ней. У нее не было времени и желания думать о воспитании детей, о развитии их нравственности. Жажда накопительства извращала и убивала инстинкт материнства. "В ее глазах дети были одной из тех фаталистических жизненных установок, против которых она считала себя вправе протестовать, но которые тем не менее не затрагивали ни одной струны ее внутреннего существа, всецело отдавшегося бесчисленным подробностям жизнеустроитель-ства". Дети, ощущая полное равнодушие матери и не чувствуя любви, платили ей таким же равнодушием, переходящим во вражду. Арина Петровна понимала, что у детей нет к ней благодарности, и, глядя на них, не раз спрашивала себя, кто будет ее погубитель. Но, вечно погруженная в материальные хлопоты и меркантильные расчеты, и на этой мысли подолгу не останавливалась.  
 
А все вместе — всевластие хозяйки и матери, атмосфера стяжательства, презрение к созидательному труду — нравственно разлагает души детей, формирует натуры приниженные, рабские, готовые на ложь, обман, подличанье и предательство.  
 
Старший сын Степан, от природы наблюдательный и остроумный, но безалаберный, постылый Степка-балбес, спился и умер неудачником. Дочь, из которой Арина Петровна намеревалась сделать бесплатного бухгалтера, сбежала из родительского дома и вскоре, брошенная мужем, умерла. Двух ее маленьких девочек-близнецов бабушка взяла к себе. Вначале смотрела на них, как на обузу, потом привязалась к ним. Девочки выросли, стали провинциальными актрисами. Предоставленные самим себе, без опоры и поддержки, они не сумели защититься от пошлых домогательств богатых бездельников и, опускаясь все ниже, оказались втянутыми в скандальный судебный процесс. В результате — одна отравилась, у другой не хватило духу выпить яд, пришлось заживо похоронить себя в Голов леве.  
 
Отмена крепостного права нанесла "первый удар" властности Арины Петровны. Сбитая с привычных позиций, встретившись с настоящими жизненными трудностями, она становится слабой и бессильной. Она поделила имение между сыновьями Порфирием и Павлом, оставив себе лишь капитал. Павел вскоре умер. Его имущество перешло к ненавистному брату Порфирию. Но еще до смерти Павла Порфи-рий сумел обойти "милого друга маменьку", выманить у нее капитал. Более хитрый и коварный, любимчик Иудушка "проглатывает" ее капитал, превращая мать в скромную приживалку.  
 
Все, во имя чего Арина Петровна подвергала себя лишениям, уродовала свою жизнь и жизнь своей семьи, оказалось призраком. В конце своей жизни Арина Петровна с горечью сознает: "Всю-то жизнь она что-то устраивала, над чем-то убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово "семья" не сходило у нее с языка; во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь — и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее нет!" Паразитический образ жизни, отсутствие привычки жить своим трудом, праздность, атмосфера накопительства (или, как мы сегодня говорим, — вещизма), лицемерие, ложь, вражда всех к каждому и каждого ко всем; непригодность к делу, лень, беспомощность ведут "господ Головлевых" к неизбежному вымиранию

 

 

 

 

 

 

 

 

15. Поэтика Щедринской сказки (2 сказки на выбор)

см. ст. Макашина

 

http://saltykov-schedrin.lit-info.ru/saltykov-schedrin/articles/nazarenko-mifopoetika/mifopoetika.htm

Особенности сказок Салтыкова-Щедрина

Скачать сочинение

 

    Жанр сказки в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина  составляет особый пласт, явившийся  своеобразным итогом творчества сатирика. Основанные на западноевропейских и  национальных русских литературных традициях, сказки Салтыкова-Щедрина самобытны и не похожи ни на какие другие.  
    В них сплетается воедино фантастическое и реальное, комическое и трагическое, широко используется гротеск, гипербола, ирония, удивительно проявляется искусство Эзопова языка, фольклорные традиции: обнаруживает себя истинно народное миропонимание, выраженное в авторских представлениях о добре и зле, нищете и богатстве, суде правом и неправом и о неминуемом торжестве разума и справедливости.  
    В сказках мы встречаем типичных для Щедрина героев. Здесь и тупые, свирепые, невежественные правители народа (“Медведь на воеводстве”), здесь и народ, могучий, трудолюбивый, талантливый, но вместе с тем покорный своим угнетателям (“Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил”, “Коняга”). Герои этих сказок изображены как маски-символы, объединенные в собирательные образы социальных типов.  
    Освещая злободневные вопросы русской жизни, автор создает остро сатирические произведения в период с 1880 по 1886 год. Обращаясь к устному народному творчеству, писатель обогащает фольклорные сюжеты новым содержанием, призывающим к борьбе с существующим режимом. Под видом животных и птиц им изображаются представители различных общественных групп.  
    В сказке “Медведь на воеводстве” аллегорически изображается падение самодержавного строя в России в результате бунта. Образы лесных Топтыгиных, совершающих в лесной трущобе “мелкие, срамные злодеяния” или “крупные кровопролития”, как нельзя более точно воспроизводят самую сущность деспотического строя.  
    В сказках в своеобразной форме Щедрин ставит важные вопросы русской социально-экономической жизни. Самый общий мотив щедринских сказок - это мысль о непримиримости интересов трудового народа и его эксплуататоров.  
    Так, в сказке “Дикий помещик”, используя все оттенки комического, Щедрин изображает нелепую фигуру “дикого помещика”, который за счет народного труда превратился в паразита. Помещик, живущий за счет крестьян, презирает их, ненавидит, не может “выносить холопьего духу”. Вог выполняет желание помещика, мужики исчезают из имения. Применяя такое средство художественного изображения, как гипербола, Щедрин показывает, как человек, помещик, превращается в дикое животное, питающееся мухоморами. Дальнейшее одичание помещика приобретает фантастический, гротескный характер. Сначала он “оброс волосами—ногти у него сделались, как железные... ходил все больше на четвереньках... Утратил даже способность произносить членораздельные звуки. Но хвоста еще не приобрел”. Одновременно с помещиком страдает и уездный город (прекратился подвоз продуктов из имения), и государство (некому платить подати). Это свидетельствует об убежденности Щедрина в том, что народ — создатель основных материальных и духовных ценностей, поилец и кормилец.  
    В “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил” Щедрин, используя прием фантастики, переносит двух генералов на необитаемый остров. С едкой иронией сатирик пишет: “Служили генералы в какой-то регистратуре; там родились, воспитались и состарились, следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали...” Два ни к чему не приспособленных генерала едва не умерли с голоду, потому что не могли добыть себе пищу, так как о еде имели такое представление, что “булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают”. Как вдруг одному из них приходит мысль: поискать на острове мужика, который бы кормил их и все для них делал. Щедрин изображает мужика молодцом: все умеет, все знает, даже суп в пригоршне сварит, подчеркивает его ловкость, народную смекалку. Но в то же время и его не щадит сатирик. Генералы заставляют этого здоровенного мужика вить себе веревку, чтобы не убежал. И он покорно исполняет приказание. А за то, что возвращает генералов на Большую Подьяческую, получает благодарность: “рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!”  
    Изображая народ, Щедрин сочувствует ему и одновременно осуждает его за долготерпение и безропотность.  
    Несколько иную социальную группу населения России рисует сатирик в сказке “Премудрый пискарь”. Используя гоголевскую традицию изображения “маленького человека” (“Шинель”), Щедрин рисует образ до смерти перепуганного обывателя, “остолопа, который не ест, не пьет, никого не видит, ни с кем хлеба-соли не водит и все только распостылую жизнь свою бережет”. Обыватель-пискарь считает основным смыслом жизни лозунг: “Выжить и щуке в хайло не попасть”. Смысл щедринской аллегории, изображающей, конечно, не рыбу, а жалкого трусливого человечка, заключается в словах: “Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пискари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пискари”. В отличие от сатиры Гоголя, направленной на воспитание личности, ее преображение, сатира Щедрина беспощадно обличает и раскрывает все пороки и недостатки как в человеке, так и в обществе, поэтому его сатира носит социальный характер.  
    Сказки Салтыкова-Щедрина поистине энциклопедичны, в них отразилось все русское общество в послереформенный период, а также все общественные и социальные слои России. Используя все оттенки комического, Щедрин разит врагов оружием сатиры. Гневное злое осмеяние — одна из основных задач сказок Щедрина, а их непреходящая ценность заключается в актуальности до сих пор.