Шпаргалка по "Истории отечества и литературе"

    Крепостников-помещиков  он называет «знатными негодяями» за бесчеловечное отношение к крепостным. Один из них, «тот Нестор негодяев знатных» променял своих верных слуг, которые «и жизнь и честь его не раз спасали», на три борзые собаки; другой негодяй «на крепостной балет согнал на многих фурах от матерей, отцов отторженных детей», которые затем были все «распроданы поодиночке». В фамусовском обществе внешняя форма как показатель карьерных успехов важнее просвещения, бескорыстного служения делу, наукам и искусствам:  Мундир! один мундир! он в прежнем их быту      Когда-то укрывал, расшитый и красивый,  Их слабодушие, рассудка нищету...    Все блага и привилегии, которыми пользуется фамусовское общество, достигаются холопством, раболепием перед вышестоящими и хамской спесью перед нижестоящими. Это наносит огромный нравственный урон обществу, лишая людей чувства собственного достоинства.

    В  комедии Фамусов и Чацкий противопоставлены  друг другу: с одной стороны,  серые, ограниченные, заурядные,  Фамусов и люди его круга,  а с другой — талантливый,  образованный, интеллектуальный Чацкий. Дерзкий ум Чацкого сразу настораживает  привыкшее к спокойствию московское  общество. Диалоги Фамусова и  Чацкого — это борьба, и она  начинается с первых же минут  встречи Фамусова и Чацкого.  Чацкий резко осуждает принятую  в Москве систему воспитания  дворянской молодежи:    А  Фамусов высказывает мысль:                 Ученье — вот чума, ученость  — вот причина… Отношение  Фамусова и Чацкого к службе  тоже противоположно. Чацкий основной  целью видит служение делу. Он  не приемлет «прислуживание старшим», угождение начальству:

                 Служить бы рад, прислуживаться  тошно.   Для Фамусова же  служба — дело легкое:

                 А у меня что дело, что не  дело,   Обычай мой такой:          Подписано, так с плеч долой.

    Противоречиями  во взглядах м/у «веком нынешним» и «веком минувшим» пронизана вся комедия. И чем больше общ-ся Ч. с Ф. и его окружением, тем большая разделяет их пропасть. Ч. резко отзывается об этом обществе, которое, в свою очередь, называет его «вольтерьянцем», «якобинцем», «карбонарием».     Чацкий вынужден отречься даже от любви к Софье, понимая, что она его не любит и не видит в нем идеала, оставаясь представительницей «века минувшего». Каждое новое лицо в комедии пополняет фамусовское общество, а значит — становится в оппозицию Чацкому. Он пугает их своими рассуждениями и идеалами. Именно страх заставляет общество признать его сумасшедшим. И это было лучшим средством борьбы с вольномыслием.     Кто же Ч. — победитель или побежденный? И. А. Гончаров в статье «Мильон терзаний» говорит:    «Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей. Он вечный обличитель лжи...» Драма Чацкого в том, что он видит трагизм в судьбе общества, но повлиять ни на что не может.    А. С. Грибоедов поднял в своей комедии важные вопросы эпохи: вопрос о крепостном праве, о борьбе с крепостнической реакцией, о деятельности тайных политических обществ, о просвещении, о русской национальной культуре, о роли разума и прогрессивных идей в общественной жизни, о долге и достоинстве человека.

13.Поражение декабристов Пушкин пережил как личную трагедию. Несколько месяцев ожидал он решения царя о своей судьбе. В бумагах почти каждого арестованного декабриста находили его стихотворения, поэтому для его ареста были все основания. Но в ходе следствия никаких данных против поэта собрать не удалось, и Николай I, зная о большом влиянии поэзии Пушкина на образованную часть общества, решил освободить его из ссылки и этим привлечь на свою сторону. Однако свобода, полученная от царя лично, была обманом. За Пушкиным был установлен тайный надзор полиции. На почте просматривались его письма. Цензура запрещала печатать трагедию ”Борис Годунов”.

13.Творчество А.С.Пушкина конца двадцатых годов 19 века. Поражение декабристов укрепило его разочарование в их методе борьбы за свободу, но не подорвало преданности самой свободе. Пушкин не скрывал своей духовной связи с декабристским движением: «Нас было много на челне… Пловцам я пел». Он признается в верности свободомыслию: «Я гимны прежние пою» ( «Арион», 1827); «И тайные стихи обдумывать люблю» ( «Близ мест, где царствует Венеция златая“, 1827). Поэт открыто и смело сочувствует рыцарям 14 декабря и после их поражения. Его послание, направленное в 1827 году в «каторжные норы» Сибири, исполнено уверенности в торжество свободы. Преданность свободе, ненависть к тирании, поэтизация участников освободительной борьбы звучат и в ряде других лирических откликов Пушкина этих лет: «Так море, древний душегубец» (1826), «Песни о Стеньке Разине» (1826), «И. И. Пущину» (1826), «В. С. Филимонову при получении поэмы его „Дурацкий колпак“ (1828), но ярче всего в стихотворении „Анчар“ (1828). Великий гуманист негодующе протестует в нем против жестокого порабощения человека человеком и гневно осуждает деспотизм, умерщвляющий любые проявления вольномыслия. Тревожная последекабристская атмосфера, полоса расправы над рыцарями свободы, над  вольнолюбивой мыслью, над просвещением наложила на лирику Пушкина неизгладимую печать драматизма и даже в какой-то мере духовного кризиса. Трагичны философские раздумья поэта о смысле и цели существования, о жизни и смерти: «Три ключа» (1827), «Дар напрасный, дар случайный» (1828). Во втором стихотворении он горестно признается: «Цели нет передо мною». Мрачная окраска привнесена в его пейзажные стихи:  «Кавказ» (1829),  «Обвал» (1829),  «Бесы» (1830). Грусть, разлука, страданье, безнадежность, сопутствуют самым лучшим его  любовным стихам, достигшим вершин сердечности, поэтичности и вошедшим в созвездие бессмертных творений мировой интимной лирики: «Не пой, красавица, при мне»  (1828),  «Я  вас  любил» (1829),  «Чтов имени тебе моем?» (1830), «В последний раз твой образ милый»  (1830),  «Для  берегов отчизны дальной» (1830). Только что названные и другие любовные стихи Пушкина чаруют переливами подлинно человеческих чувств — безмолвных и безнадежных, отвергнутых, взаимных и торжествующих, но всегда безмерно нежных и чистых. В них особенно отчетливо проступает мысль, что любовь, даже безответная, неразделенная, — огромное благо, духовно, морально обогащающее, облагораживающее человека. В поэзии Пушкина этой поры не исчезают, а усиливаются темы одиночества, глубокой скорби, так громко звучавшие в период ссылки. Поэта преследует ничем не отвратимая грусть и тоска ( «Зимняя дорога»), мучает душевная неудовлетворенность ( «Воспоминание», 1828; «Безумныхлет угасшее веселье», 1830;  «Монастырь на  Казбеке», 1829), страшит предчувствие надвигающихся бед ( «Предчувствие», 1828;  «Дорожные жалобы» 1829). Даже в шутливом альбомном стихотворении «Ек. Н. Ушаковой» (1827) навязчивые думы Пушкина о грядущей беде прорываются неожиданным вопросом: «Вы ж вздохнете ль обо мне, Если буду я повешен?» И естественно, что в лирике этих лет многократно, в самых разнообразных ситуациях мелькает мотив гибели и смерти: «Под небом голубым страны своей родной» (1826), «Утопленник» (1828), «Воронк ворону летит» (1828). Но как бы ни были тяжелы невзгоды и сложны идейно-нравственные «заблуждения», колебания, павшие на долю Пушкина, они не привели его к полному отчаянию, к безысходности. Сквозь сгущавшуюся душевную сумрачность все время пробивался светлый луч жизнеутверждения. Признавая неумолимый ход развития действительности, веря в торжество прогресса, он в 1830 году утверждал: «Дух века требует важных перемен». Личные невзгоды не подавляли исторического оптимизма поэта: он верил в силы науки, в народ. И в этом сказалось его духовное величие. В стихотворении  «На  холмах Грузии лежит ночная мгла» поэт говорит любимой: «Печаль моя светла». Признавая в элегии «Безумных лет угасшее веселье» свой путь унылым, сулящим лишь горе, лирический герой, вопреки всему, рвется к жизни: «Но не хочу, о други, умирать; Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Осознавая смертность всего существующего, поэт глазами мудреца воспринимает вечный круговорот меняющейся жизни и радостно приветствует новое поколение, идущее ему на смену: «И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть».

 8 сентября 1826 г. Пушкин прибыл в Москву в этот же день был представлен Николаю I. Результаты этого свидания были следующие: Пушкин получил свободу передвижения, произведения его поступали на разрешение самому Николаю I, а посредником назначался шеф жандармов Бенкендорф. Приехав в Москву Пушкину пришлось испытать несколько разочарований. В сентябре возникло дело о распространении в списках стихов из "Андрея Шинье", истолкованных как стихи о событиях 14 декабря. Пушкина допрашивали, требовали объяснений. Дело закончилось только в июле 1828 года. В ноябре 1826 г. Пушкин вернулся из Москвы в Михайловское, получив задание от Николая написать записку о народном воспитании. Исполнение требования должно было носить характер политического экзамена Пушкина. Он написал записку уклончиво, стараясь удовлетворить требованиям Николая и в то же время не противоречить себе. На записку была наложена резолюция, сообщенная Пушкину Бенкендорфом. Этой резолюцией Пушкин был признан не выдержавшим испытание. После публичного чтения "Бориса Годунова" Пушкину был разъяснен смысл решения о царской цензуре. Ему было указано, что он лишается права печатать что либо на общих основаниях, и все его произведения в обязательном порядке изымаются из ведения общей цензуры и представляются на рассмотрение Николаю через Бенкендорфа. Политика правительства по отношению к Пушкину диктовалась стремлением привлечь его на свою сторону и употребить в качестве глашатая казенных идей. С 1827 года Пушкин ведет праздную жизнь, задумывается над устройством семейной жизни. В 1828 году он делает попытку вступить в брак с Анной Олениной. Попытка эта расстроилась по вине самого Пушкина. В эти годы выходят в печать многие его произведения. В это время он пишет неоконченный роман "Арап Петра Великого", продолжает писать "Евгения Онегина", в короткое время пишет поэму "Полтава". Тогда же он подвергается литературно-журнальной критике. Во время, когда Пушкин писал "Полтаву", началось новое дело. До правительства дошла "Гавриилиада", начались поиски автора этой "безбожной поэмы". Началось следствие, которому подвергся Пушкин, но он отрекался от авторства в письменном виде. В конце концов, он послал царю какое-то письмо, после чего дело было прекращено, но у Пушкина появились новые обязанности перед правительством.В 1829 году Пушкин приезжает из Петербурга в Москву и сватается к Наталье Николаевне Гончаровой, на что получает отказ. После Пушкин уезжает на Кавказ, вопреки отказу Николая I. Свою поездку на Кавказ Пушкин описывает в "Путешествии в Арзрум". Пушкин едет на Кавказ из-за желания участвовать в Турецкой войне, но по большей степени из-за друзей-товарищей, служивших в то время там. Возвращение Пушкина с Кавказа было принято с величайшим раздражением, Николай I требовал объяснений. В конце 20-х гг. Пушкин ведет постоянные схватки с Булгариным. В апреле 1830 года Пушкин делает новое предложение Наталье Гончаровой и на этот раз оно было принято. В семье Гончаровых было потребованно от Пушкина официальное удостоверение от Бенкендорфа, что он не находится под полицейским надзором. Также их интересовало материальное благо Пушкина. Его отцом ему была передана часть нижегородского имения - деревня Кистеневка, находившаяся недалеко от принадлежавшему Сергею Львовичу села Болдина.

1 сентября 1830 года Пушкин  уехал в Болдино, предварительно  поругавшись с матерью Гончаровой, после чего вопрос о браке  остался открытым. 

34(1).Тридцатые годы 19 века в творчестве А.С Пушкина. По возвращении из Болдина Пушкин заложил имение, женился. Свадьба состоялась 18 февраля 1831 года в Москве, но впоследствии Пушкины жили в Петербурге. В период между Москвой и непосредственно Петербургом они жили в Царском Селе, где Пушкин с помощью Жуковского мог наладить личные отношения в правительстве. А Николай I пожелал видеть жену Пушкина в качестве украшения его придворных балов.  Летом 1831 года роман "Евгений Онегин" получил окончательную отделку, "Борис Годунов" не пользовался успехом «Евгений Онегин» —  роман социально-бытовой по захвату быта и нравов и социально-психологический по глубине и разнообразию отображаемых в персонажах чувств, мыслей и идей. Он единственный в своем роде и по стиховой форме, и по естественному сплаву низкого и высокого, быта и идей, заурядной повседневности и мечтаний, интимно-личного, героического и эпохального. В этом сплаве возвышенное приняло форму подлинной действительности, а обыденное приобрело полные права поэтического гражданства. Пушкин, рисуя русскую действительность в одном из наиболее интереснейших периодов ее развития, создал роман глубоко национальный по  исторической верности и полноте характеров, подлинно народный по передовой идейности, по  демократизму языка, богатству связей и перекличек с устно-поэтическими традициями, истинно реалистический по конкретно-исторической типизации характеров и их  социальной среды, подлинно критический по его объективно-историческому конфликту, отображающему ведущие социальные противоречия и закономерности того времени. Такого еще не было в истории отечественной романистики. Создав «Евгения Онегина», Пушкин окончательно закрепил позиции критического реализма в русской литературе. Еще в начале 1824 года в письме к брату он сказал: «Это лучшее мое произведение».

В этот период Пушкин задумывает "Дубровского" и "Историю Пугачева". Собирая материал для "Истории  Пугачева" и ездя на места сражения, Пушкин в октябре возвращается в  Болдино и проводит там до половины ноября. Это была вторая болдинская осень. Там он закончил "Историю  Пугачева", написал "Медный всадник", "Сказку о рыбаке и рыбке", "Сказку о мертвой царевне" и много  стихотворений. К этому же времени  относится работа над "Пиковой  дамой". В это время у Пушкина  были материальные затруднения, должность  при дворе не давала спокойно работать, а переиздание его произведений не приносило больших доходов. Творческий путь Пушкина с самого его начала — непрерывное восхождение. Но наиболее интенсивно это восхождение проявляется в 30-е годы, когда присущие поэту народность, историзм и реализм раскрывались во всей полноте его творческих возможностей. Именно на этом этапе Пушкин, утверждая человеческую личность, отстаивая ее права и достоинство, показывает своих героев в их борьбе с ненавистной им средой, в их протесте. Поэт по-прежнему превозносит любовь как драгоценное чувство, превосходящее материальные богатства ( «Три у Будрыса сына», 1833) и преодолевающее на своем пути самые трудные барьеры ( «Воевода», 1833). Но любовные стихи этих лет окончательно освобождаются от фривольности ( «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем», 1830). В 30-е годы, чрезвычайно тяжелые для поэта, им не раз овладевали скорбно-тревожные раздумья, его охватывала тоска, он приходил к сознанию своей обреченности ( «Поредели, побелели», 1835;«Странник», 1835; «От меня вечор Лейла», 1836; «Отцы пустынники и жены непорочны», 1836). Эти переживания определялись его одиночеством, глубокими обидами со стороны правящей клики, травлей со стороны светского общества, политическими сомнениями, неразрешимыми социальными противоречиями, несбывшимися ожиданиями. Горьким разочарованием в западноевропейских буржуазных революциях, обманувших его мечты о свободе, оставивших человеческую личность под гнетом деспотизма, проникнуто стихотворение «Из Пиндемонти» (1836). Воссоздавая в памяти своих современников образ Барклая-де-Толли, непонятого и обиженного, он в какой-то мере имел в виду и себя в словах:«Суров был жребий твой» ( «Полководец», 1835). Но, осознавая ход истории, поэт оставался верен жизнеутверждающему восприятию вечно обновляющейся жизни ( «Туча», 1835) и смотрел вперед. Используя форму реальной символики, он в стихотворении «Вновь я посетил» приветствует будущее: «Здравствуй, племя Младое, незнакомое!» Отдавая честь национальным заслугам старинного дворянства, пришедшего в упадок, разорившегося, деклассирующегося, пополняющего третье сословие ( «Родословная моего героя», 1836), Пушкин продолжает бичевать ханжество, казнокрадство, подлость вельможной знати, новой карьеристической аристократии ( «На выздоровление Лукулла», 1835). Остро ощущая непроницаемую мглу своей эпохи  противоречивость собственного положения человека, ненавидящего придворные сферы, но принужденного вращаться в них, поэт рвется к свободе ( «Не дай мне бог сойти с ума», 1833; «Пора, мой друг, пора!», 1834), к жизни, полной радостей, воспевая ее в антологических стихах («Бог веселый винограда», 1833). Поэт мыслит и чувствует себя полпредом простого народа ( «Мирская власть», 1836; «Д. В. Давыдову», 1836) и всей нации ( «Клеветникам России», 831;  «Бородинская  годовщина»,  1831; «Перед гробницею святой», 1831). Призывая власть имущих к гуманности, Пушкин ставит им в образец Петра I, который «с подданными мирится, Виноватому вину, Отпуская, веселится» ( «Пир Петра Первого», 1835).

В программном стихотворении «Эхо» (1831) поэт видит сущность поэзии в  активном отклике «На всякий звук» действительности и с горечью отмечает отсутствие в ту мрачную пору ответного отзыва читателей. Но он убежден в том,  что его  поэзия, всегда внутренне независимая, руководствовавшаяся самыми высшими требованиями своего назначения, пробуждавшая добрые, гуманные, истинно человеческие чувства и славящая свободу, найдет отзыв в сердцах благодарных почитателей и к ней «не зарастет народная тропа» ( «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», 1836). Пушкинская лирика 30-х годов приобретает новый идейно-эстетический уровень. Совершенствуя свои предшествующие завоевания, поэт создает лирику мысли, поэзию социально-философских обобщений. В его стихах этого времени поэтическая условность и абстрактность окончательно преодолеваются. В них властвует реалистическая точность и конкретность. Пример тому — «Эхо», «Осень», «Вновь я посетил» (1835). Все шире раздвигая границы поэтической лексики, Пушкин достигает удивительно смелого сплава традиционной поэтической фразеологии с просторечностью, с обиходными словами, с  прозаизмами,  высотой слога с разговорной непринужденностью, реальной символики с конкретной детализацией явлений. В его стихах появляются выражения, вроде: «вонь», «таков мой организм» ( «Осень», 1833), «Хоть плюнуть да бежать»  («Когда за городом, задумчив, я брожу», 1836). Многие стихотворения Пушкина этих лет приобретают все большие объективно-повествовательные свойства. Таковы шутливо-ироническая баллада «Гусар» (1833), драматическая быль  «Воевода» (1833), стихотворная повесть «Странник» и в особенности остросюжетные «Песни западных славян» (1834). Объективно-познавательная тенденция, обнаженно проявляющаяся в лирике, стала ведущей в творчестве Пушкина 30-х годов. Она полностью раскрылась в его драматических, лироэпических и прозаических произведениях. В 30-е годы Пушкин задумывал и начинал ряд  пьес. Сохранились наброски четырех из них, условно названные  «Через неделю буду в Париже», «Отэтих знатных господ»,  «Папесса Иоанна»,  «И ты тут был».  Над двумя пьесами «Русалка» (1829—1832) и «Сцены из рыцарских времен» (1835) Пушкин много работал, но они остались также незавершенными.

17. Поэзия М.Ю.Лермонтова.

Лермонтов — крупнейший представитель  русского и мирового романтизма. Творческое развитие Лермонтова разделяется на два периода. К первому, юношескому периоду относятся произведения 1828—1834 годов, которые Лермонтов  не печатал и, по-видимому, не намеревался  печатать. Второй период охватывает произведения 1835—1841 годов, которые в большинстве  своем были опубликованы. Лирический мир Лермонтова складывается из двух элементов: образа лирического героя  и взаимодействующего с ним образа среды (люди или природа), которая  этого героя окружает. Герой лирики Лермонтова представляет собою глубокое и наиболее непосредственное выражение  лермонтовского человека, т. е., в известном  смысле, самого Лермонтова. Важной чертой лермонтовской лирики является сочетание  в ней гражданского, философского и личного содержания. Лирический герой Лермонтова — носитель индивидуального  характера— поэт, мыслитель и гражданин, размышляющий о соотношении «земного» и «небесного», о свободе и рабстве, о жизни и смерти, о судьбе своей родины, и вместе с тем человек, отдающийся всем впечатлениям личной жизни и, прежде всего, любви. Самые важные стихотворения Лермонтова того времени занимают по жанру как бы промежуточное место между дневниковой записью в стихах, лирической исповедью и монологом («1831-го июня 11 дня», «Ужасная судьба отца и сына...» и другие). Любовная элегия наполняется у Лермонтова необычным для нее философским или политическим содержанием («Я видел тень блаженства...», «Настанет день — и, миром осужденный...»). В сатиру, против прежних правил, вклиниваются лирические отступления («Булевар»).