Поэзия “Серебрянного века” основные течения и взгляды на них

ПОЭЗИЯ “СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА” ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ И ВЗГЛЯДЫ  НА НИХ. “Серебряный век “русской поэзии — это название стало устойчивым для обозначения русской поэзии конца XIX - начала XX века. Оно дано было по аналогии с золотым веком —  так называли начало XIX века, пушкинское время. О русской поэзии “серебряного века” существует обширная литература — о ней очень много писали и отечественные, и зарубежные исследователи, в т. ч. такие крупные ученые, как В.М. Жирмунский , В. Орлов, Л.К. Долгополов, продолжают писать М.Л. Гаспаров, Р.Д. Тименчик, Н.А. Богомолов и многие другие. Об этой эпохе изданы многочисленные воспоминания — например, В. Маяковского ( “ На Парнасе серебряного века”), И Одоевцевой (“ На берегах Невы”) , трехтомные воспоминания А. Белого; издана книга “Воспоминания о серебряном веке”. Русская поэзия “серебряного века” создавалась в атмосфере общего культурного подъема как значительнейшая его часть . Характерно, что в одно и то же время в одной стране могли творить такие ярчайшие таланты, как А.Блок и В.Маяковский, А.Белый и В.Ходасевич. Этот список можно продолжать и продолжать. В истории мировой литературы это явление было уникальным. Конец XIX — начало XX в. в России — это время перемен, неизвестности и мрачных предзнаменований, это время разочарования и ощущения приближения гибели существующего общественно-политического строя. Все это не могло не коснуться и русской поэзии. Именно с этим связано возникновение символизма. Символизм был явлением неоднородным, объединившим в своих рядах поэтов, придерживавшихся самых разноречивых взглядов. Одни из символистов, такие, как Н.Минский, Д.Мережковский, начинали свой творческий путь как представители гражданской поэзии, а затем стали ориентироваться на идеи “богостроительства” и “ религиозной общественности”. “Старшие символисты” резко отрицали окружающую действительность, говорили миру “нет”: Я действительности нашей не вижу, Я не знаю нашего века.(В.Я.Брюсов) Земная жизнь лишь “сон”, ” тень” Реальности противопоставлен мир мечты и творчества — мир, где личность обретает полную свободу: Есть одна только вечная заповедь — жить. В красоте, в красоте несмотря ни на что.(Д.Мережковский ) Реальная жизнь изображается как безобразная, злая, скучная и бессмысленная. Особое внимание проявляли символисты к художественному новаторству — преобразованию значений поэтического слова, развитию ритмики, рифмы и т.д. “старшие символисты” еще не создают систему символов ; Они — импрессионисты, которые стремятся передать тончайшие оттенки настроений, впечатлений. Слово как таковое для символистов утратило цену. Оно стало ценным только как звук, музыкальная нота, как звено в общем мелодическом построении стихотворения. Новый период в истории русского символизма (1901-- 1904) совпал с началом нового революционного подъема в России. Пессимистические настроения, навеянные эпохой реакции 1980-х — начала 1890-х гг. и философией А.Шопенгауэра, уступают место предчувствиям “неслыханных перемен”. На литературную арену выходят “младшие символисты” — последователи философа-идеалиста и поэта Вл.Соловьева., представлявшего, что старый мир на грани полной погибели, что в мир входит божественная Красота (Вечная Женственность, Душа Мира) , которая должна “спасти мир”, соединив небесное (божественное)начало жизни с земным, материальным, создать “царство божие на земле”: Знайте же: Вечная Женственность ныне В теле нетленном на землю идет. 

Прежде чем  говорить об этом течении, необходимо выделить в особую группу еще одну разновидность русского футуризма  – «Эго-футуристов», выступавших  в Петербурге несколько раньше московских «кубо-футуристов». Во главе этого течения стояли И. Северянин, В. Гнедов, И. Игнатьева К.Олимпов Г. Ивнов (в последствии акмеист) и будущий основатель «имажинзма» В. Шершеневич. «Эго-футуризм» имел по существу очень мало общего с футуризмом. Это течение было какой-то смесью эпигонства раннего петербургского декаденства, доведения до безграничных пределов «песенности» и «музыкальности» стиха Бальмонта (как известно, Северянин не декламировал, а пел на «поэзоконцертах» свои стихи), какого-то салонно-парфюмерного эротизма, переходящего в легкий цинизм, и утверждения крайнего солипсизма – крайнего эгоцентризма («Эгоизм – индивидуализация, осознание, преклонение и восхваление «Я». «Эго-футуризм – непрестанное устремление каждого эгоиста к достижению будущего в настоящем»). Это соединялось с заимствованным у Маринеттипрославленим современного города, электричества, железной дороги, аэропланов, фабрик, машин (у Северянина и особенно у Шершеневича). В «эго- футуризме таким образом, было все: и отзвуки современности, и новое, правда робкое, словотворчество («поэза», «окалошить», «бездарь», «олилиен» и так далее), и удачно найденные новые ритмы для передачи мерного колыханья автомобильных рессор(«Элегантная коляска» Северянина), и странное для футуриста преклонение перед салонными стихами М. Лохвицкой и К. Фофанова, но больше всего влюбленность в рестораны, будуары сомнительного роста, кафе- шантаны, ставшие для Северянина родной стихией. Кроме Игоря Северянина (вскоре, впрочем от эго-футуризма отказавшегося) это течение не дало ни одного сколько-нибудь яркого поэта. Значительно ближе к Западу, чем футуризм Хлебникова и «эго-футуризм» Северянина, был уклон русского футуризма, обнаружившейся в творчестве Маяковского, последнего периода Асеева и Сергея Третьякова. Принимая в области техники свободную форму стиха, новый синтаксис и смелые ассонансы вместо строгих рифм Хлебникова, отдавая известную, порой значительную дань, словотворчеству эта группа поэтов дала в своем творчестве некоторые элементы подлинно-новой идеологии. В их творчестве отразилась динамика, огромный размах и титаническая мощь современного индустриального – города с его шумами, шумиками, шумищами, светящимися огнями заводов, уличной суматохой, ресторанами, толпами движущихся масс. В последние годы Маяковский и некоторые другие футуристы освобождаются от истерики и надрыва. Маяковский пишет свои «приказы», в которых все — бодрость, сила, призывы к борьбе, доходящие до агрессивности. Это настроение выливается в 1923 году в декларации вновь организованной группы «Леф» («Левый фронт искусства»). Не только идеологически, но и технически все творчество Маяковского (за исключением первых его лет), так же, как и последний период творчества Асеева и Третьякова, является уже выходом из футуризма, вступлением на пути своеобразного нео-реализма. Маяковский, начавший под несомненным влиянием Уитмэна, в последнем периоде вырабатывает совершенно особые приемы, создав своеобразный плакатно-гипперболический стиль, беспокойный, выкрикивающий короткий стих, неряшливые, «рваные строки», очень удачно найденные для передачи ритма и огромного размаха современного города, войны, движения многомиллионных революционных масс. 

Среди акмеистов  особенно был развит культ Теофиля  Готье, а его стихотворение “Искусство” , начинающееся словами “Искусство тем прекрасней, чем взятый материал бесстрастней”, звучало для старшего поколения “Цеха поэтов” своего рода поэтической программой. Так же , как символизм, акмеизм вобрал в себя много разнообразных влияний и в его среде наметились разнообразные группировки. Объединяла всех акмеистов в одно их любовь к предметному, реальному миру — не к жизни и ее проявлениям, а к предметам, к вещам. Любовь эта проявлялась у различных акмеистов по различному. Прежде всего мы видим среди акмеистов поэтов, отношение которых к окружающим их предметам и любование ими носит на себе печать того же романтизма. Романтизм этот, правда , не мистический, а предметный, и в этом его коренное отличие от символизма. Такова экзотическая позиция Гумилева с Африкой, Нигером, Суэцким каналом, мраморными гротами, жирафами и слонами., персидскими миниатюрами и Парфеноном, залитым лучами заходящего солнца. Гумилев влюблен в эти экзотические предметы окружающего мира чист по- земному, но любовь эта насквозь романтична. Предметность встала в его творчестве на место мистики символизма. Характерно, что в последний период своего творчества, в таких вещах , как “Заблудившийся трамвай”, “Пьяный дервиш”, “Шестое чувство” он становится вновь близким к символизму. Во внешней судьбе русского футуризма есть что-то, напоминающее судьбы русского символизма . Такое же яростное непризнание на первых шагах, шум при рождении (у футуристов только значительно более сильный, превращающийся в скандал). Быстрое вслед за этим признание передовых слоев литературной критики, триумф, огромные надежды. Внезапный срыв и падение в пропасть в тот момент, когда казалось, небывалое доселе в русской поэзии возможности и горизонты. Что футуризм – течение значительное и глубокое – не подлежит сомнению. Также несомненно его значительное внешнее влияние (в частности Маяковского) на форму пролетарской поэзии, в первые годы ее существования. Но так же несомненно, что футуризм не вынес тяжести поставленных перед ним задач и под ударами революции полностью развалился. То обстоятельство, что творчество нескольких футуристов – Маяковский, Асеев и Третьяков – в последние годы проникнуто революционной идеологией, говорит только о революционности этих отдельных поэтов: став певцами революции, эти поэты утратили свою футуристическую сущность в значительной степени, и футуризм в целом от этого не стал ближе к революции, как не стали революционными символизм и акмеизм оттого, что членами РКП и певцами революции стали Брюсов, Сергей Городецкий и Владимир Нарбут, или оттого, что почти каждый поэт-символист написал одно или несколько революционных стихотворений. В основе, русский футуризм был течением чисто-поэтическим. В этом смысле он является логическим звеном в цепи тех течений поэзии XX века, которые во главу своей теории и поэтического творчества ставили чисто эстетические проблемы. В футуризме была сильна бунтарская Формально-революционная стихия, вызвавшая бурю негодования и «эпатировавшая буржуа». Но это «эпатирование» было явлением того же порядка, как и «эпатирование», которое вызывали в свое время декаденты. 

  Стихи 

Путь будет  наш каменист. Светлеет восток. Нам  пора. 1916 Русская поэзия серебряного  века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993. НЕ ЗАКРОЙ Над водоемом склонившись, мальчик с восторгом сказал: "Какое красивое небо! Как отразилось оно! Оно самоцветно, бездонно!""Мальчик мой милый, ты очарован одним отраженьем. Тебе довольно того, что внизу. Мальчик, вниз не смотри! Обрати глаза твои вверх. Сумей увидать великое небо. Своими руками глаза себе не закрой". 1916 Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993. ВЕЧНОСТЬ (фрагмент из цикла "Мальчику") Мальчик, ты говоришь, что к вечеру в путь соберешься. Мальчик мой милый, не медли. Утром выйдем с тобою. В лес душистый мы вступим среди молчаливых деревье 1000 в. В студеном блеске росы, под облаком светлым и чудным пойдем мы в дорогу с тобою. Если ты медлишь идти, значит, еще ты не знаешь, что есть начало и радость, первоначало и вечность. 1916 Николай Рерих. Цветы Мории 

  Саратов  в XVIII веке. Население, занятия  и основные события 
 

  Как знакомиться  на вечеринке, в транспорте  и даже на улице. 

Научиться улавливать и интерпретировать эти сигналы  можно путем практики и анализа. Например, по акценту не составит труда  выявить гостью Москвы, зачастую оказывающуюся  самой легкой добычей. Какой подход при развитии знакомства окажется наиболее эффективным? Чтобы выяснить это, надо прежде всего понять, с кем имеешь дело. Вычислить систему ценностей человека и учесть ее. Каждой надо дать то, чем она обделена по жизни: проститутке романтические отношения, нищей хищнице надежду на добычу, жене «нового русского» духовность или, в крайнем случае, имитацию оной. Недаром про великих ловеласов говорили так: «Он обращается с леди, как с горничной, а с горничной как с леди». С годами начинаешь понимать, что максимальный результат дают самые вульгарные и примитивные методы. Можно рассказывать нищей хищнице об экзотических странах, которые ты посетил, или о творчестве такого потрясающего писателя и человека, как Оскар Уайльд. Она будет слушать с раскрытым ртом, но это вызовет интерес к материалу, но не к вам лично. «Люблю, женюсь, буду содержать до гроба» аффект от "Таких набивших оскомину банальностей на много порядков выше, чем от самых утонченных бесед о русской поэзии Серебряного века 

  Суверенная  Россия на пути радикальной  социально-экономической модернизации (90-е годы 20 века - начало 21 века) 
 

  Экономическая  журналистика 

И, конечно же, необходимо узнать о том, согласны ли вам дать интервью. Вопросы, которые  задает журналист своему собеседнику, условно можно разделить на несколько  типов: общие, конкретные, альтернативные, закрытые, уточняющие, фильтрующие. PОбщие вопросы на очень широкую тему, не направленные на какой-либо определенный ответ. Расскажите о ваших планах на будущее. Поделитесь своими впечатлениями о спектакле. PКонкретные вопросы на узкую тему, они противопоставлены общим. В какое кино ты ходил вчера вечером? Что ты будешь делать сегодня днем? PАльтернативные вопросы, предполагающие выбор между двумя готовыми ответами. Вы сегодня пойдете в кино или на дискотеку? PЗакрытые требуют одного из двух возможных ответов: да или нет. Есть ли у тебя попугай? PУточняющие задаются после конкретных, альтернативных или закрытых вопросов, если информация, содержащаяся в предыдущих ответах, была недостаточно полной. PПравда ли говорят, что Вы большой знаток русской поэзии «Серебряного века»? PДа. PТак кто же наиболее Вам близок по духу, по миропониманию? PНиколай Гумилев и Анна Ахматова. PФильтрующие 

  Век “  нынешний ” и век “ минувший  ” в комедии Грибоедова “  Горе от ума ” 

В комедии ясно показано , что столкновение веков было выражением борьбы этих двух лагерей. В восторженных рассказах Фвмусова и обличительных речах Чацкого автор создает образ 18го , “ минувшего ” века . Век “ минувший ” и является идеалом фамусовского общества , ведь Фамусов - убежденный крепостник . Он готов из - за любого пустяка сослать в Сибирь своих крестьян , ненавидит просвещение , пресмыкается перед начальством , выслуживаясь как может для получения нового чина . Он преклоняется перед дядей , который “ на золоте едал ” , служил при дворе самой Екатерины , ходил “ весь в орденах ” . Разумеется , что свои многочисленные чины и награды он получил не верной службой отечеству , а выслуживаясь перед императрицей . И этой гнусности он старательно учит молодежь :     Вот то-то , все вы гордецы !     Спросили бы , как делали отцы ?     Учились бы , на старших глядя . Фамусов хвастается как собственным полупросвещением , так и всего сословия , к которому он принадлежит ; хвастая тем , что московские девицы “ верхние выводят нотки ” ; что дверь у него отперта для всех , как званых , так и незваных , “ особенно из иностранных ” В следующей “ оде ” Фвмусова - хвала барству , гимн раболепной и корыстной Москве:     Вот например , у нас уж исстари ведется ,     Что по отцу и сыну честь :     Будь плохонький , да если наберется     Душ тысячки две родовых - тот и жених ! Приезд Чацкого встревожил Фамусова : от него жди только неприятностей .