Образ Дома в произведениях М. А. Булгакова

     Именно в таком контексте следует рассматривать и поэтику М. Булгакова, который не только не стыдился своей традиционности, но всячески ее подчеркивал, даже настаивал на ней (часто нарушая как писанную официальную стилистику, так и неписанные эстетические каноны литературного и бытового окружения). При этом Михаил Афанасьевич ничуть не стыдился ни литературности своего творчества, ни архаичности своих пристрастий.

2.3

     Традиция - вот первое определение «дома» у Булгакова, «патриархальность, теплая и мирная, служит ему опорой».[7,23]

     Город  в поэтике Булгакова, конечно  же, метафизическая реальность (поэтому  и не именуется Киевом), место,  где преобладает символическая  деятельность как работа не  с самими вещами, а с их смыслами, образами, идеями, символами, восходящими к универсальным архетипам, Эйдесам, логосам. А такая деятельность целиком определяется мировоззренческими установками, мифологическими и религиозными представлениями, метафизическими основаниями культуры.

     Булгакову хорошо было понятно этимологическое значение слова город, град - ограда, граница, преграда, защита, укрытие. Город противостоит открытому месту, т.е. безграничному и неструктурированному, нечеловеческому пространству - символу хаоса и смерти. Город - это отгороженность и укрытие, защищенность и безопасность человека во враждебном мире. Город нужен человеку, чтобы преодолеть ужас перед пустым пространством, перед хаосом, перед пустотой, небытием, перед ничто. Город - это Космос, противостоящий Хаосу, очеловеченное пространство, антропологически оформленное бытие, человеческое измерение космоса.[8,184]

     Нынче мы возвращаемся к естественному человеческому состоянию. Начинаем по-иному, чем еще недавно, мыслить, чувствовать, оценивать суть и смысл своего бытия – индивидуального и общественного. И решительно уходим от того, что внушали нам идеологические пастыри и «опекаемые» ими литература и искусство. Не многие романы, повести, пьесы, написанные, как и булгаковские, 60–80 лет назад, остаются с нами. Булгаков же остается весь, потому что еще тогда видел и понимал то, что открывается нам лишь теперь. И уже одно то, что более чем за полвека опыт его сердца и разума нисколько не устарел, вызывает особое доверие к этому опыту. Опыт писателя нужен нам еще и потому, что обретался он в мужественном преодолении всех испытаний, выпавших на его долю, в том числе и последнего, смертного страдания.

     За последние двадцать лет точка зрения исследователей творчества М. Булгакова на его произведения изменилась. Многие (см.: Бузник 1998; Бродский 1997; Котельников 1994; Немцев 1990; Проффер 1991 и др.) подчеркивают в своих работах одну из особенностей творческого метода писателя, ставшую методологическим принципом всего булгаковедения последних лет: взгляд на человеческую жизнь и исторические события с позиции вневременных ценностей. В.И. Немцев в книге «Становление романиста» отмечает: «Если рассматривать творчество М. Булгакова как единый текст, можно легко увидеть, что многие проблемы, к которым он обращается, часто поворачивались к вечности, словно к некоему арбитру, и то растворялись в ней, то находили там новую оценку» [9,7].

     О необходимости рассмотрения всех произведений М. Булгакова как единого текста пишут такие исследователи, как Е.А. Яблоков, С. Кульюс, В.В. Химич (см.: Кульюс, Хютт 1994; Химич 2003; Яблоков 2001). В 2002 году вышла монография О.С. Бердяевой с характерным названием «Проза Михаила Булгакова: Текст и метатекст», в которой автор рассматривает творчество писателя как «единый метатекст, организованный прежде всего мотивно. Романы, повести, рассказы, пьесы на мотивном уровне складываются в целостное единство» [10.5].

     Подобный подход делает возможным философское осмысление творчества М. Булгакова, позволяет определить своеобразие мировоззрения писателя, выйти на уровень осмысления онтологической проблематики творчества. Не случайно в последние годы сложилось представление о произведениях М. Булгакова как онтологической прозе. Так, в книге «Русская проза XX века: от А. Белого ("Петербург") до Б. Пастернака («Доктор Живаго»)» (2003) Е.Б. Скороспелова, используя термин В.Е. Хализева, относит произведения М. Булгакова к онтологической прозе, в основе которой лежит «универсализация как принцип художественного обобщения в разных его воплощениях (орнаментализм, неомифологизм, фантастика, деформация действительности)» [11.231].

      Изменение методологии позволяет воспринимать творчество М. Булгакова во всей его философской глубине и художественном своеобразии и выводит литературоведение «на уровень обсуждения концептуальных подходов к наследию великого мастера» [9. 3], предполагает вычленение и анализ важнейших для художественного мира писателя мотивов, образов, архетипов, символов.

2.4

     Одним из структурообразующих элементов художественного мира М. Булгакова является образ дома. Исследование этого образа позволяет не только актуализировать онтологическую проблематику творчества М. Булгакова.

     Дом относится к основополагающим архетипам человеческой культуры. Изначально предназначенное для защиты человека от природной стихии, жилище постепенно приобретает новые функции и начинает рассматриваться в контексте широкого круга понятий: кров, семья, народ, страна, нравственность, память, вера. Получив дополнительную семантическую нагрузку, дом превращается в уменьшенную модель мироздания и человеческого бытия, в полной мере выражая особенности менталитета того или иного народа.

Дом как пространство, в  котором возможно спасение человеческой души, установление связи между бытом  и бытием, земным и небесным, является предметом осмысления и изучения истории формирования концепции  дома как не только жилища, но и «сакрального пространства, напоминавшего о связи домашней организации и защищенности с божественным миропорядком и защитой от потусторонних сил».[12]

     Среди всех работ следует отметить статью А.А. Кораблева «Мотив «дома» в творчестве М. Булгакова и традиции русской классической литературы» (1991), в которой впервые был дан анализ образа дома в контексте традиций русской классической литературы. При этом материалом исследования служили как проза (романы «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита»), так и драматургия М. Булгакова (пьесы «Дни Турбиных», «Бег», «Зойкина квартира» и «Дон-Кихот»), Автор статьи подчеркивал, что образ дома в творчестве писателя является одним из ключевых, а «квартирный вопрос в его произведениях неизменно сопрягается с общей проблемой человеческого существования, причем не только в конкретно-бытовом, но и в философском, бытийном смысле»

    В пространстве дома крепкой остается взаимосвязь между всеми членами семьи: кровная — между родителями и детьми, духовная — между всеми, даже не родными, жителями дома. Кроме того, дом является сакральным пространством, соединяющим небо и землю: «Он крепко стоит на земле и является для его жителя центром посюстороннего, горизонтального мира. С другой стороны, он возвышается над землей, стремится к небу» [12, 590].

Дом - понятие  многоаспектное. B.C. Непомнящий так  обозначает семантическое поле, в  котором в русской культуре существовало понятие дом: «Дом - жилище, убежище, область покоя и воли, независимость, неприкосновенность. Дом - очаг, семья, женщина, любовь, продолжение рода, постоянство и ритм упорядоченной жизни, «медленные труды». Дом — традиция, преемственность, отечество, нация, народ, история. Дом, «родное пепелище» - основа «самостоянья», человечности человека, «залог величия его», осмысленности и не одиночества существования. Понятие сакральное, онтологическое, величественное и спокойное; символ единого, целостного большого бытия».

     По Булгакову, дом - это всегда спасение. Он помогает белогвардейцам Турбиным и их друзьям, которым «жизнь перебило… на самом рассвете», выстоять в революционном хаосе, в буране русского бунта (к его ужасам отсылает и эпиграф из «Капитанской дочки»). Эта пьеса была написана в 1925 году, через год после романа «Белая гвардия». 
     Дом - убежище от разрухи для здравомыслящего и консервативного профессора Преображенского в гротескной повести «Собачье сердце» (1925). Правда, потом силы хаоса - Швондер и его камарилья - проникают и в этот оазис уюта, мастерства и преображения человеческой природы. А Шариков, новый человек - агрессивный, неблагодарный и инфантильный «человек массы», в терминологии Хосе Ортега-и-Гассета, предает профессора, как Иуда.

Большой Дом - Россия - укрепляет дух героев «Бега». «Куда, зачем мы бежали!», - восклицает Серафима Корзухина в конце пьесы, перед возвращением в Россию. Даже палач Хлудов с как будто выжженным изнутри лицом (в экранизации «Бега» Александра Алова и Владимира Наумова его блистательно сыграл Владислав Дворжецкий) тоскует без России…

Тема Дома, развивалась на протяжении всего творчества Михаила Булгакова. Она находит отражение как в повестях, так и в многочисленных московских рассказах и фельетонах («Спиритический сеанс», «№ 13. – дом Эльпит-рабкоммуна», «Московские сцены», «Самогонное озеро», «Москва 20-х годов» и др.) и достигает кульминации в последнем романе «Мастер и Маргарита».  Однако все булгаковские произведения (как и само время), пожалуй, можно назвать лишь «поиском дома». В очерке «Вопрос о жилище» Булгаков открыто пишет: «последние три года в Москве убедили меня, и совершенно определенно, в том, что москвичи утратили и самое понятие слова «квартира» и словом этим наивно называют что попало». Детально описанные «коммуналки» напоминают ад: тусклые лампочки, освещающие красноватым светом грязные коридоры, «вопли боли и отчаянья», грохот шагов, хлопанье дверей. И борется Булгаков с этим адом его же методами: «казнит» через сожжение страшные, убогие «квартирки». Сгорают дом №13, а позднее – и квартира №50, подвал Мастера.

     Нехорошая квартира, квартира №50 в доме 302-бис по Садовой улице. В ней поселяется Воланд и его свита. Здесь происходит контакт потусторонних сил с современным московским миром.«Надо сказать, что квартира эта - №50 – давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией», - рекомендует автор место, где будут происходить почти все ключевые моменты событий. И такая характеристика как нельзя лучше подходит к дому- сосредоточению нечистой силы. Еще «два года тому назад начались в квартире необъяснимые происшествия: люди начали бесследно исчезать», «об исчезнувших и  о проклятой квартире долго в доме рассказывали всякие легенды» и «совершенно естественно, что как только Степа и Берлиоз попали в окаянную квартиру, и у них началось черт знает что».  Нехорошая, проклятая, окаянная  - самые частотные слова, употребляемые Булгаковым при ее определении. Такой же эта квартира запечатлена и в ряде рассказов и фельетонов: «№13. – Дом Эльпит-Рабкоммуна»,  «Воспоминание» и др. Первая жена М.Булгакова Т.Н.Лаппа писала о ней: «Эта квартира не такая, как остальные была. И вообще, там невообразимо что творилось».

     Не «такой, как остальные», остается квартира и в романе. С такой же легкостью, как раньше меняла хозяев, теперь она меняет размеры; сначала показавшись Маргарите черным подземельем, вдруг вся освещается слепящим, режущим глаза светом.   Контраст и необъяснимость становятся ее второй природой.  «Тут стали подниматься по каким-то широким ступеням, и Маргарите стало казаться, что конца им не будет. Ее поражало, как в передней обыкновенной московской квартиры может поместиться эта необыкновенная лестница. Самое поразительное – размеры этого помещения. Каким образом все это может втиснуться в московскую квартиру? Просто-напросто никак не может». Благодаря «пятому измерению», пространство становится безграничным, а минуты длятся часами. Московская квартира превращается в дверь, ведущую в потусторонние миры, трансформируется в громадные бальные залы, и все это, по мнению Булгакова, не только вписывается в реальность, но и обусловлено ею:    Москва – город громадный, раскиданный нелепо, населения в нем как-никак 2,5 миллиона, да и население-то такое привычное ко всяким происшествиям, что оно уж и внимание на них перестало обращать. Итак, мы видим, что Булгаков не находит для своих героев Дома в Москве. В этом громадном городе они фактически остаются «бездомными». Сама возможность наличия или приобретения квартиры - Дома высмеивается писателем.  [13]

     Катастрофа, против которой в 1909 году предостерегали С. Булгаков, Н. Бердяев, М. Гершензон, П. Струве, С. Франк, произошла в 1917 году. Русская революция оказалась национальным банкротством и мировым позором — таков непререкаемый морально-политический итог пережитых нами с февраля 1917 года событий .Новая, пореволюционная Россия декларировала отказ от ценностей прошлого, в том числе и от дома в его традиционном понимании как не только вещного мира, но и метафизического пространства. Заменив дом коммуной, советские люди разрушили уникальное, животворящее пространство человеческого бытия. Не случайно в пореволюционной литературе очень немного образов дома и семьи, доминирует мотив бездомья. Традиционное толкование дома и семейной темы сохраняется только в литературе русского зарубежья, в творчестве таких писателей, как И.С. Шмелев и Б.К. Зайцев, но и у них образ дома существует в ретроспективном плане, не находя своего воплощения в современной действительности. В России одним из немногих писателей, в произведениях которого образ дома оставался центральным и во многом структурообразующим, был М. Булгаков. Оставаясь апологетом дома, который выступает залогом сохранения цельности человеческой личности и мира, М. Булгаков был вынужден наблюдать его неотвратимое разрушение в советской России. В связи с этим в творчестве писателя возникает лейтмотив трагической раздвоенности личности, невозможности ее творческой реализации и достижения гармонии с окружающим миром. Оппозиция идеального дома и современного бездомья во многом определяет структуру, систему образов и мотивов произведений М. Булгакова, как эпических, так и драматургических.

     В произведениях писателя гармоничная модель дома как единство трех ипостасей (бытовой, бытийной и духовной) находит свое воплощение в романе «Белая гвардия» (квартира Турбиных). В целом же в творчестве М. Булгакова нашла отражение тенденция к разрушению традиционной нормы бытия и идеального образа дома. Тема дома в творчестве М. Булгакова является идейным центром, точкой пересечения религиозно-философского, онтологического, социально-исторического, духовно-биографического, аксиологического аспектов произведений писателя. В художественном мире М. Булгакова пространство дома служит структурирующим началом, которое скрепляет все сферы человеческого бытия, способствует становлению и творческой реализации личности. В конечном счете, дом представляет собой модель мироздания, где взаимосвязаны телесное и духовное, время и вечность, личностное и общечеловеческое.

3.1

В романе «Белая гвардия» наиболее отчетливо проявилась символико-мифологическая природа пространственных, категорий дома, Города, мира. Большинство литературоведов, рассматривавших способы организации художественного пространства именно в этом произведении.