Теоретические основания исследования пионерии как культуры детства

Таким образом, мы можем наблюдать одновременно две противоположные тенденции в эволюции содержания мира детства:

                  эволюционистские концепции общественной истории детства демонстрируют тот факт, что по мере развития общества объективно растет определенная автономия детства от взрослого мира;

                  концепции трансформации детства в современном обществе иллюстрируют знаки повышенного внимания к детству, увеличение контролируемого взрослыми пространства детских практик в связи с вышеуказанными тенденциями развития современного детства. На наш взгляд, концепцией, в определенной степени, отражающей эти тенденции в содержании детства, является концепция С. Фриса[18].

Ученый, рассматривая проблемы молодежи, предлагает анализировать процесс взросления по двум векторам: движение от зависимости к независимости и, как следствие, от безответственности к ответственности. Причем, это движение, по нашему мнению, может осуществляться как в пространстве, которое контролируется взрослыми, так и в неконтролируемом ими пространстве.

С одной стороны, дети полностью зависимы от взрослых: «от средств к существованию и знаниям, зависимы от их любви и по причине безопасности», с другой стороны, в процессе взросления они достигают определенной независимости.

Второе направление социологического анализа детства представлено, на наш взгляд, подходом Дж. Квортруп, которая рассматривает детство как часть социальной структуры общества. Она подчеркивает, что ее концепция передает идею о том, что детство является временной структурой в любом обществе и не противоречит пониманию детства как переходного периода[19].

Таким образом, как указывает Л.Г. Кураева, «несмотря на то, что ребенок развивается во взрослого, детство остается частью социальной структуры». В связи с этим важным становится вопрос о том, как детство конституируется в обществе, каково его содержание и границы[20]. Детство, как подготовительный этап к «полноценной» взрослой жизни, также рассматривают Т. Парсонс и Ш. Айзенштадт.

Ученые, анализируя проблемы преемственности поколений, рассматривают подрастающее поколение как «объект социализации» взрослых, а «проявления недовольства, социального протеста и т.д. рассматриваются как формы девиантного, отклоняющегося от нормы поведения». Ш. Айзенштадт подчеркивает, что все дети должны быть социализированы прежде, чем они могут достигнуть полного статуса взрослого. На них должны повлиять моральный код общества, в котором они растут, его общепринятые правила, они должны получить знания и навыки, необходимые для осуществления ими взрослых ролей. В примитивных обществах ценности, которые передаются детям в семье, практически такие же, что и те ценности, которые будут организовывать их взрослую жизнь, и, следовательно, изменение статуса от ребенка – к взрослому – не очень проблематичный процесс.

В современных индустриальных обществах, наоборот, существует важный структурный разрыв между семьей, в которой вырос ребенок, и экономической и социальной системой, в которой он со временем займет определенной место, поэтому изменение статуса от ребенка – к взрослому – это долгий период перехода. Общество становится более сложным и новые специализированные социальные институты нуждаются в поддержке. Поскольку семья начинает концентрировать на себе эмоциональную и сексуальную функции (скорее, чем экономическую), то новым социальным институтам необходимо поддерживать другие аспекты социализации и управлять уходом из семьи, процессом подготовки детей к помещению их в широкую социальную систему. Все подрастающее поколение должно быть социализировано, ему необходимо найти себя в социальных институтах, разделить чувство субординации[21]. Следует особо подчеркнуть, что эти социальные институты специально созданы для подрастающего поколения, но они не контролируются им.

Трактовка детства в русле конструктивизма приводит к пониманию исключительной роли детских практик, посредством которых и конструируется само пространство детства.

Данная позиция может быть представлена пониманием феномена детства как особой замкнутой системы – «субкультуры». Такое понимание культуры детства встречаем у С.Н. Иконниковой, И.С. Кона, М.В. Осориной и др.

С.Н. Иконникова говоря о «субкультуре детства», подчеркивает идею «Самоценности Детства», его «внутренней насыщенности переживаниями, эмоциональными отношениями, не видимыми взрослому миру и не всегда осознаваемыми самим человеком»[22].  И.С. Кон в своей работе «Ребенок и общество» понимает под культурой детства автономную социокультурную реальность, своеобразную субкультуру, обладающую своим собственным языком, структурой, функциями, традициями. И.С. Кон выделяет три главные подсистемы этой культуры: 1) детская игра, 2) детский фольклор и вообще художественное творчество, 3) общение, коммуникативное поведение детей[23]. М.В. Осорина, выделяя факторы, определяющие формирование ребенком определенного мировосприятия в процессе взросления, указывает на особую важность и значимость среди них детской субкультуры. Первый фактор – это влияния «взрослой культуры», активными проводниками которой являются, первоначально родители, а затем и другие воспитатели; второй – это личные усилия самого ребенка, проявляющиеся в разных видах его интеллектуально-творческой деятельности; третий – это воздействие детской субкультуры, традиции которой передаются из поколение в поколение детей и чрезвычайно значимы в понимании детьми того, как освоить мир вокруг[24]. 

Однако, как в рамках первого, так и второго подходов, детство исключено из системы общественных отношений. Так, с одной стороны, понимание детства как некой замкнутой системы, «субкультуры» заставляет обратить внимание на детей как на особую группу в социальной структуре общества со своими особыми интересами и потребностями, а с другой стороны, понятие несовершеннолетней группы подразумевает существование доминирующей группы с более высоким социальным статусом и большими привилегиями. Сложность проведения подобного анализа заключается в том, что он проводится нами – представителями доминирующей группы – взрослыми, которые выражают свое отношение к детям в паттерналистической форме: все, что делается для детей, оправдывается с точки зрения их собственного блага. В связи с этим появляются спорные вопросы, которые заключаются в том, во-первых, не забывают ли взрослые о самих детях, когда определяют основные органы, например, такие как государство, родители и рынок, которые принимают участие в строительстве детства. И, во-вторых, является ли бесспорным то, что взрослые всегда представляют интересы детей, когда говорят от их имени.

По мнению С.Ю. Митрофановой, детство не исключено из системы общественных отношений, а является частью социальной структуры общества[25].

В связи с этим, на наш взгляд, наиболее целесообразно за основу анализа феномена детства принимать концепцию Дж. Квортруп, в которой утверждается, что дети принадлежат к обществу не в банальном смысле простого пребывания в нем, «не как редуцированная форма материала, который необходимо обработать и не как собственность общества или государства»; детство, по мнению Дж. Квортруп, является частью общества в том смысле, что дети действительно принимают участие в организованных видах деятельности, а также составляют часть социальной структуры, во многом взаимодействующей с другими частями.

Дж. Квортруп подчеркивает, что деятельность детей не только является творческой и взаимодействующей с деятельностью взрослых, но вместе с тем она используется инструментально взрослым обществом. Она утверждает, что дети – не менее активная часть «большого» общества, и основные социальные события на них влияют не меньше, чем на других людей. Поэтому детство включено в общество: как верно то, что ребенок становится взрослым, верно и то, что детство существует как часть социальной структуры общества. Один из основных принципов данной концепции заключается в том, что детство и условия жизни детей определяются в основном одним и тем же влиянием экономики, политики и т.д., то есть всего того, что создает структуру взрослой жизни[26].

Таким образом, в основе концепции Дж. Квортруп лежит объяснение феномена детства как важной части социальной структуры общества, включенной в систему социальных отношений, участвующей в организованных видах деятельности и взаимодействующей с взрослым сообществом. Поскольку за детством признается собственная степень активности, важным становится вопрос о зависимости/независимости детства от взрослого сообщества.

Поэтому согласно выбранной методологии исследования наиболее продуктивными концепциями анализа феномена детства будут концепции Дж. Квортруп и концепция С. Фриса, представляющие собой сочетание структурного и эволюционистского подходов.

Таким образом, изучение различных концепций, рассматривающих феномен детства, позволяет выдвинуть следующие положения специфики социологического подхода к исследованию данного явления:

                  детство в социологии, рассматривается, прежде всего, в рамках эволюционистских концепций, где описывается специфика изменения содержания детства в истории развития общества, а также особенности трансформации детства в современном обществе;

                  приоритетными концепциями анализа феномена детства согласно выбранной методологии исследования в данной статье признаются концепция Дж. Квортруп – понимание детства как важной части социальной структуры общества, а также концепция С. Фриса - понимание процесса взросления в пространстве детства как перехода детских практик из состояния зависимости к состоянию независимости, которые представляют собой сочетание структурного и эволюционистского подходов.

В заключении следует отметить, что, акцент в данном параграфе ставится в большей степени на исследование детства как социального феномена – структурной формы общества, имеющей свою содержательную специфику, а не на изучении его роли в системе других поколений. Этот факт объясняется тем, что, описывая различные социологические подходы к понятию детства, для нас важно определить существующее разнообразие внутри самого изучаемого феномена детства, а не его схожесть, которая неизбежно возникает при анализе феномена детства в контексте поколений.

3. Пионерия как предмет исследования

культурной антропологии

Изучение «культуры советского детства» в отечественных гуманитарных науках в настоящее время ведется сейчас в двух направлениях. С одной стороны, это исследования, посвященные идеям и практикам воспитания и образования детей советского периода, а с другой – рецепции и трансляции этих идей и практик детьми тогдашними (и нынешними взрослыми).

Исследователи перенесли  внимание с проблемы «коммунистическая идеология и дети», столь популярной в 1990-е годы, на «культуру советского детства» как некую целостностную систему, и поэтому  начинается новый этап изучения «детского мира». Среди таких явлений – пионерская организация, или, как она тогда официально называлась - Всесоюзная пионерская организация имени В.И.Ленина. На первый взгляд, пионерская тема в советской культуре одна из самых расхожих[27].

И ее очевидность привела к тому, что пионерская организация вообще не попала в поле зрения исследователей: организованное детское коммунистическое движение с его ритуальной и культовой практикой, с его корпусом документов, в том числе и «самодельных», разнохарактерных печатных изданий и, в конце концов, фольклором, оказалось на задворках современных антропологически ориентированных исследований[28].

Индивидуальный детский опыт, интерпретациям которого уделяется ныне столь много внимания, оказывается, лишен такого важнейшего «измерения» советского детства, как коллективный пионерский опыт советских детей, в то время, кстати, как их коллективный школьный опыт изучается сейчас весьма активно[29]. Для многих советских детей пионерская организация не была «тоталитарным монстром», а для некоторых, напротив, была сообществом, в котором мирно и неконфликтно протекали их детские годы[30]. 

Но если обратиться, как пишет в своей статье С.Г.Леонтьева, к другому, тоже неизведанному, материалу - официальным текстам, адресованным пионерам, так как именно через них взрослые доносили до детей глянцевую, лакированную, образцово-показательную идеологическую концепцию пионерской организации. И если посмотреть, что предлагалось детям в качестве идейных ориентиров и какими средствами это до них доносилось.  И только после рассмотрения содержания  и программы  всей пионерской идеологии можно переходить к анализу ее  и увидеть обоснованные суждения о «тоталитарном гнете» пионерской организации.

Во все время существования пионерской организации, как отмечает С.Г.Леонтьева, действительно преподносились очень разные идеи, обобщать их знакомыми и замусоленными терминами вроде «тоталитарная идеология», «советская идеология», «коммунистическая идеология» не стоит. Так же идеологическая концепция Всесоюзной пионерской организации в «чистом виде» сформулирована в ее Уставе.

Исследователь детства советского периода Леонтьева С.Г. отмечает, что в 1920-е годы Устав материализовал еще весьма эфемерное и по численности, и по организованности пионерское движение, и что существенно, конструировал существование цельного пионерского движения прежде всего для самих ее создателей (комсомольских и партийных работников), нежели для рядовых членов, которые не имели возможности с ним познакомиться. Эти устойчивые тексты, отмечает автор, имели особые жанровые наименования обещание, призыв (или девиз, лозунг), законы и обычаи пионеров и специалистов по отечественной истории (но, увы, не истории повседневности).  Законы юных пионеров, подготовить себя к вступлению в ряды ВЛКСМ. Они составляли собой «словесное ядро» устава, их можно назвать «текстами в тексте».

Леонтьева С.Г. пишет, что в них в лаконичной форме изложены основные идеологические принципы организации, ее система ценностей и приоритетов[31]. Отмечается, что рядовые члены пионерской организации могли быть незнакомы со всем содержанием уставных документов, но обязательно должны были знать эти тексты. Установка на такое выборочное использование уставного текста давалась в методической литературе еще в двадцатые годы и сохранилась на протяжении всего существования организации: «Положение – документ, в целом адресованный взрослым – вожатым, учителям, пионерским и комсомольским работникам. Торжественное обещание, Законы пионеров Советского Союза – это адресовано ребятам»[32]. Наибольшее количество словоупотреблений приходится на слово пионер – это субъект действия в каждой формулировке Законов. Леонтьева С.Г. приводит пример, как выглядела редакция 1923 года, которая была отпечатана в журнале « Юный пионер»: