Концептуализация понятия "воровство" в английской лингвокультуре

Таким образом, можно сказать, что в современной лингвистике понимание концептов очень разнообразно. Бесспорным, по мнению российского лингвиста В.И. Карасика (род. 1953), остается лишь тот факт, что концепт относится к сознанию и включает в себя, в отличие от понятия, не только описательно-классификационные, но и чувственно-волевые и образно-эмпирические характеристики [Карасик 2005; 13].

Ю.С. Степанов, российский учёный и филолог (род. В 1930 г.), дает следующее определение концепта: «концепт – это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее».

В отличие от понятий, концепты проходят через мысли и переживания человека, могут вызывать эмоции, симпатии и антипатии, а также столкновения. Концепт – главная ячейка культуры в ментальном мире человека.

Перечисленные определения ни в коем случае не исключают друг друга, но обнаруживают различные способы формирования концепта. Таким образом, концепт формируется за счет сокращения результатов познания действительности до пределов человеческой памяти и соотнесения их с уже усвоенными культурными ценностями, выраженными в религии, идеологии, искусстве и т.д.

Кроме того, концепты содержат в себе также ценностный и образный компоненты. Образный компонент представляет собой зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отраженных в нашей памяти. Понятийной стороной концепта является фиксация концепта в языке, его обозначение, описание, признаковая структура, дефиниция, сопоставительные характеристики данного концепта по отношению к тому или иному ряду концептов, которые никогда не существуют изолированно. Ценностный аспект концепта является определяющим для того, чтобы концепт можно было выделить. Совокупность концептов, рассматриваемых в аспекте ценностей, образует ценностную картину мира. В этом сложном ментальном образовании выделяются важнейшие для данной культуры смыслы, ценностные доминанты, совокупность которых и образует определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке [Карасик 2005; 356].

Вопрос о соотношении концептов и единиц языка является одним из ведущих в концептологии. Концепт может быть выражен единицей языка, но необязательно выражается ею, начиная свое существование еще в довербальном виде. Концепты существуют в форме знаков, в том числе и вербальных, и в форме скрытых категорий. Тот факт, что концепт связан с языком, свидетельствует о его актуальности для того или иного языкового коллектива (А. Вежбицкая, Р. Хадсон и др.).

Языковые знаки активизируют концепт в коммуникативном процессе. Языковые единицы, выражающие концепт в более полном объеме и общей форме, составляют имя концепта, которое, в свою очередь, не является единственным средством активизации концепта. Доктор филологических наук Геннадий Слышкин считает, что, «чем многообразнее потенциал знакового выражения концепта, тем более древним является этот концепт и тем выше его ценностная значимость в рамках данного языкового коллектива». В процессе своего существования концепт может утратить связь с некоторыми единицами языка, но в то же время притянуть к себе новые.

«Оязыковление» концептов в разных социумах происходит по-разному, что обуславливается их культурно-психологической релевантностью, системой ценностей кодирующих их людей. Вербальные концепты делятся на типы с точки зрения их лингвистического оформления (лексические, фразеологические – А.П. Бабушкин; лексикализованные и грамматические – А. Вежбицкая), дискурса как среды их существования в языке (обиходные, художественные и научные - В.И. Карасик, О.П. Скидан),их актуальности для всех наций, для каждой конкретной нации, для социальных групп, для каждого человека (универсальные, этнические, групповые, индивидуальные - Д.С. Лихачев, Р. Хадсон).

Концепт имеет сложную структуру. Ю.С. Степанов говорит о том, что концепт включает в себя «…все то, что принадлежит строению понятия… и все то, что делает его фактом культуры», а именно этимологию, историю, современные ассоциации, оценки и т.д., то есть концепт сложен также и по своему содержанию.

Концепт представляет собой «…единицу, цель которой - связать воедино научные изыскания в области культуры, сознания и языка, так как он принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке» [Слышкин 2004; 11].

Таким образом, на сегодняшний день концепты занимают важное положение в коллективном языковом сознании, а потому их исследование становится актуальной проблемой.

1.2.           Пословицы и поговорки как носители менталитета и культуры конкретного народа

Пословицы и поговорки – довольно распространенный фольклорный жанр. Они появились еще в древние времена. Многие из них появились еще тогда, когда не было письменности. Такие выразительные средства, как точная рифма, простая форма, краткость, сделали пословицы и поговорки стойкими, запоминаемыми и необходимыми в речи.

Пословицы и поговорки являются неотъемлемой частью народного фольклора и атрибутом культуры данного народа. Они несут в себе отражение жизни конкретной нации и выражают образ мыслей и характер народа.

При этом они многообразны и находятся как бы вне временного пространства. В какое бы время мы не жили, пословицы и поговорки всегда будут актуальными. Они отражают богатый исторический опыт народа и содержат в себе представления о трудовой деятельности, быте и культуре людей. Их правильное и уместное использование делает речь неповторимой, своеобразной и выразительной.

Существует множество подходов к определению понятий «пословица» и «поговорка». Рассмотрим некоторые из них.

Русский филолог Ф.И. Буслаев (1818 —1897) так определяет пословицы и поговорки: это своеобразные микромиры, содержащие в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам».

Российский лингвист А.В. Кунин понимает под пословицами “афористически сжатые изречения с назидательным смыслом в ритмически организованной форме”. Григорий Пермяков, выдающийся российский фольклорист и семиолог, считает поговорки устойчивыми сочетаниями слов, которые в большинстве случаев образуют незамкнутые предложения (т.е. получают своё окончательное оформление только в конкретном лингвистическом контексте) [Пермяков, 1970; 257].

Российский фольклорист А.Н. Афанасьев (1826-1871) писал, что «пословицы по самой форме своей не подвержены искажению и потому являются памятником издавна сложившихся воззрений. Пословицы являются главным источником мудрости предков, хранителями памяти и орудием передачи человеческого опыта».

А. А. Потебня, выдающийся русский языковед, литературовед, философ и первый крупный теоретик лингвистики в России (1835—1891) дает следующее определение пословицы: пословица - краткое, ритмически организованное, устойчивое в речи, образное изречение народа [Потебня 1914; 13].

В. Даль определяет пословицу как коротенькую притчу; суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Он также дает определение поговорки: поговорка – окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, применения; это одна первая половина пословицы.

Пословица является выражением взгляда конкретного этноса на окружающий мир и на явления, происходящие в нем. По мнению А.В. Аникина, русского лексикографа (1927—2001), пословицы и поговорки носят отпечаток душевного склада народа.

Пословицы оказывают влияние на осознание ценностей культуры. В пословицах представлены нормативные ситуации, которые отражены в языке и содержат наиболее существенные предписания и оценки поведения людей.

Правила поведения в пословицах выражены не прямо, а опосредованно. В. И. Карасик составил список норм поведения, вытекающих из пословиц, с помощью так называемого приема перефразирования. Эти правила содержат примерно 200 поведенческих норм.

Пословицы, содержащие этические нормы поведения, имеют одномерное измерение: в них критикуется кто-то с недостатком морального качества. Для общества наиболее важны нормы взаимодействия. Их нарушение может полностью разрушить общественное устройство. Эти нормы закреплены в неписанных моральных правилах поведения, а также фиксируются в юридических кодексах.

Кроме утилитарных и моральных, существуют и другие нормы поведения. Здесь подчеркиваются главные принципы поведения человека. Они закреплены в догматах веры и юридических документах. Эти нормы приравниваются к высшим ценностям, и по этой причине их можно рассматривать в качестве суперморальных норм поведения.

Нормы поведения можно рассматривать в аспекте принадлежности человека, берущего за основу своего поведения ту или иную норму, к определенной общности людей. Таким образом, в данном случае можно выделить и этническую специфику норм, и групповые особенности осознания ценностей культуры. Совершая какое-то действие или выражая свое отношение к чему-либо, человек опирается на определенную систему ценностей. Она разделяется его близкими, знакомыми, а также незнакомыми ему людьми. В этом смысле можно говорить об индивидуальных, групповых, этнических и универсальных ценностях.

Итак, можно сказать, что система ценностей, закрепленных в языке, выражена в фольклоре. Традиции фольклора отличаются устойчивостью и могут быть найдены и в произведениях современных авторов, что придает им неповторимый национальный колорит. Как отмечал А.А.Радугин, специалист по религиоведению и истории философии, доктор философских наук, профессор (род. в 1943), "современная тенденция переосмысления роли и значения культурного наследия состоит в стремлении не только сохранить его в первозданном виде, но и активно включить в канву современной жизни" [Радугин 1996; 201].

Ценностные приоритеты, отраженные в фольклорных текстах, помогают понять особенности восприятия мира, различия в направленности культур множества этносов, что несомненно способствует развитию межкультурной коммуникации.

Итак, изучение фольклорных текстов представляет большой интерес в плане погружения в национальную культуру, помогает лучше понять национальную специфику концептов, а это очень важно в международном контексте глобализации культур.

1.3.           Понятие воровства в сознании представителей англоязычной культуры

В менталитете различных народов существуют разные представления о тех или иных понятиях. Другими словами, в сознании представителей конкретной культуры определенное понятие вызывает различные ассоциации, которые хранятся в памяти нации и передаются из поколения в поколение. При этом они могут как совпадать с представлением других этносов данном понятии, так и отличаться от них.

Что касается понятия воровства, в английской лингвокультуре оно представлено не очень широко. Носители английского языка расценивают его прежде всего как результат искушения, подстрекания. Воровство – это обязательно посягательство на чужое имущество. Воровать непозволительно при любых обстоятельствах. К этому явлению нельзя относиться положительно, даже в том случае, если оно вызвано нуждой и бедностью.

Носители английского языка относятся к воровству как к бесполезному занятию. Оно не может принести человеку счастья или богатства. Однако, по их мнению, крупное воровство может помочь добиться многого в жизни. Так, англичане говорят, что, «когда вор завладеет богатством, он станет джентльменом» ссылка?.

При этом они не считают человека вором до тех пор, пока его не поймали.

В сознании представителей англоязычной культуры прочно укрепилось суждение: если человек раз украл – его репутация запятнана навсегда. Вор должен отвечать за свои поступки ссылка?.

Воровство в языковом сознании англичан непременно ассоциируется с враньем.

Для носителей английского языка, впрочем, как и для русских, покупка краденых вещей хуже воровства. Они говорят: «не тот вор, кто крадет, а тот, кто краденое принимает» из каких источников взяли мы? или английская версия должна быть (на английском языке).

Иногда людей несправедливо обвиняют в воровстве. Эта ситуация знакома и представителям англоязычной культуры. Соответственно этому происходит дифференциация воров на крупных и мелких. Нельзя не заметить, что у англичан крупный вор может украсть и избежать наказания. Англичане также считают, что трудно украсть у вора.

В картине мира носителей английского языка зафиксировано, что воровство опасно только для тех, кому есть что терять. К примеру, они говорят: «нищему вор не страшен» ссылка или английское выражение.

В английской культуре воровство зачастую противопоставляется простоте.

В сознании представителей английской расы прочно укрепилось ощущение, что воры крепко спаяны, составляют воровскую братию. Например, у англичан есть такая пословица: «Вор у вора не крадет». А иногда англичане употребляют совершенно противоположные пословицы, которые используются в шутливом переносном смысле, такие как: «У воров нет чести: вор грабит вора» ссылка.

Часто у англичан воровство ассоциируется с профессией портного. Как они говорят, «во всех ремеслах есть воровство, но больше всего у портных». Также в английской культуре воровство широко приписывают таким профессиям как мельник и ткач.

В сознании представителей англоязычной культуры порок воровства является результатом неправильного, недостаточного воспитания, которое, в свою очередь, зависит от родителей.