Иностранные заимствования в лексике английского языка

    Если  говорить о лексическом «врастании»  слова, можно отметить отдельные  случаи использования слова в  переносном значении, что возможно лишь со словом, значение которого хорошо известно: Arthur Clarke, founder of the British Interplanetary Society, is off to America to fire a verbal Sputnik at the politicians there («Daily Herald», Nov. 8, 1957). То, что слово Sputnik прочно вошло в словарь английского языка, подтверждается и лексическими новообразованиями, связанными с этим заимствованием.

    Английские новообразования с суффиксом –nik. Из состава Sputnik выделяется суффикс -nik, который обозначает в русском языке ‘человека, вовлеченного в какую-либо деятельность или связанного с чем-либо особенным’и используется в английском языке для образования новых слов. Суффикс выступает в качестве суффикса имен существительных. Первенцем можно считать иронически-шутливое flopnik, образованное от глагола to flop – шлепнуться, бухнуться. Слово употреблялось в английской печати для обозначения американского искусственного спутника, неофициально названного Yanknik, в связи с неоднократно не удавшимися попытками запустит его. Вслед за flopnik появились kaputnik, goofnik, sputternik. Известны такие слова, как peacenik ‘сторонник мира’ и returnik ‘возвращенец’. Также beatnik – весьма употребительное в то время слово, обозначающее ‘представитель разбитого поколения’ (Америки). Аналогичным путем было образовано слово Pupnik (правда, уже от существующего pup – щенок). Слово употреблялось в английской печати в период движения второго советского спутника, заключавшего в себе собаку, названную американцами Muttnik: Earlier Professor Nesmeyanov, who heads the Russian Academy of Science, revealed that the Pupnik is heavier than half-ton first announced («Daily Herald», Nov. 6, 1957); the Pupnik is broadcasting on exactly the same frequencies as the Sputnik («Daily Herald», Nov. 4, 1957). В журнале «Time» под заглавием «Dog story» вышла заметка:

    Man sights Dog: Headlines yelped such barbaric new words as pupnik and poochnik, sputpup and woofnik. Cartoonists filled outer space with gloomy GOPniks and gleeful Demo-niks … Readers reported mysterious flying objects that the Fort Worth Star-Telegram promptly dubbed whatniks … Even Manhattan’s usually longfaced Communist Daily Worker bayed in a headline: every dognik has its daynik (Nov. 18, 1957).

    Из  других временных образований, в  основе которых лежит рассматриваемое  слово, отметим шутливое ложно-классическое Sputnikitis – название болезни, заключавшейся в увлечении спутником: Sputnikitis is on the increase («Daily Herald», Nov. 8, 1957). Также в печати появлялись такие новообразования как protestnik и limpnik  (тактика демонстрантов хромать в руках полиции), poetnik: … Mr Allen Ginsberg and other Beat poets … I need not stop to illustrate these linguistic features in the work of Ginsberg and other poetniks (Randolph Quirk, The Study of the Mother Tongue, 1961, 20). Другая небольшая группа подобных –nik-образований относится к популярной музыке и возможно является результатом «молодежного» компонента beatnik соединенного с пониманием слова beat в музыкальном смысле:  folknik, popnik, rocknik, discothequenik. В этих примерах –nik выражает энтузиазм: What is mysterious force that makes fervent boatmen? … "“Out there,” says one boatnik huskily, “a man’s a boy and a boy’s a man …” («Time», Athlantic end, May 18, 1959); For ten years now, each March has brought from 30,000 to 50,000 greaseniks of the sports car persuasion here for the 12-hour orgy of noise and grime called the Sebring International Grand Prix of Endurance («Herald Tribune», New York, March 28, 1960). Слова с суффиксом -nik использовались американскими работодателями для названий предметов одежды: Beachniks at sea by Jantzen. Surfing pants (Harder, 1966).

    Эта мода на образование новых слов с использованием суффикса -nik была недолгой и дала жизнь лишь временным образованиям. Однако, -nik уже был знаком американцам по таким словам Идиша,пришедшим из России, как nudnik ‘скучный, глупый человек’, где –nik придает слову отрицательный оттенок пренебрежения; nogoodnik: Nerts to these Average Guys, Harry, they’re just a set of peanut-circuit nogoodniks (Len Deighton, Horse Under Water, 1965, 77); allrightnik: Only Allrightniks eat with the Capitain – so you don’t appreciate all that high society? Well, excuse me, no kikes wanted, hein? (Katherine Anne Porter, Ship of Fools, 1962, 254); holdupnik: “Telephone the police”, cried Karp. “The car is parked across the street.” “What car?” “The holdupniks.” (Bernard Malamud, The Assistant, 1967, 26). Во всех этих примерах люди – евреи.

    Интересно использование -nik в стихотворении «Little Sputnik» Алана Макса, представляющем парафразу известного стихотворения: 
 
 

    Twinkle, twinkle little Sputnik,

    How I wonder where you are atkin!

    Up above the world so highnik,

    Like a candle in the skynik.

    As you travel in the spacenik,

    Shall we start a new arms-racenik,

    Or match the Spirit of the Sputnik

    With a global all-arms cutnik? 

    («Daily Worker», New York, Oct. 11, 1957). 

    Русское нарицательное слово спутник, послужив некоторое время собственным именем для первого советского космического аппарата, стало в английском языке нарицательным, и уже как нарицательное вновь превращалось в собственные имена. Например, Sputnik мужского рода Sputnikja женского рода. Этими именами поклонники конного спорта называли своих любимых лошадей и т.д. Образовывались новые определения в английском языке, как the pre-Sputnik era ‘доспутниковая эра’ («America Aviation», Dec. 2, 1957) и post-Sputnik Russia ‘послеспутниковая Россия’ («Popular Science», 1958, № 1).

    Так складывается новая история старого  русского слова спутник —‘искусственный спутник’. Новое значение, как показывают многочисленные примеры, закрепилось и ввело слово спутник во многие языки мира. Однако, спутник было только первым космическим словом, заимствованным из русского языка. Первый советский спутник вывел на мировую орбиту еще целую групп русских слов.

    В ноябре 1970 года газеты, радио и телевидение  сообщили о мягкой посадке на Луне автоматической станции «Луна-17», которая доставила лунный самоходный аппарат «Луноход-1». 22 ноября 1970 года состоялась радио и телебеседа, посвященная достижениям в космосе. В эфире зазвучало слово луноход.

    Слово луноход стало жизненным не только для русского языка. И хотя в разных языках возникали и свои названия для нового космического аппарата (например, в английском языке moon car и др.), русское слово луноход то как синоним, то как своеобразное собственное имя вошло во многие языки мира: английский Moon-car Lunokhod – лунная повозка - луноход («Morning Star», 1970, November 19); The Lunokhod-1 («The Canadian Tribune», 1970, November 25).

    И опять русское слово стало  вехой в космическом пути, вечной приметой достигнутого советской наукой и техникой.

    Как мы могли уже видеть, слово одним  своим звучанием несет определенную социальную информацию (спутник), но эта информация раскрывается тем полнее, чем глубже будет раскрыта семантика слова, чем полнее и точнее отражена связь слова с жизнью и историей народа.

    Русские слова проникают  в другие языки. Они представляют нашу жизнь, наши достижения. Запуск первого искусственного спутника Земли, произведенный в Советском Союзе, как бы вывел на языковую орбиту космические неологизмы: спутник, луноход... Пересаженные в иную среду, они могут окрашиваться цветом иной жизни, оказываться под воздействием иного языка. В слове, даже специальном, терминологическом, отражается многообразие человеческой жизни, международные контакты, но и сохраняется, то национальное своеобразие, которое позволяет заимствованное слово называть русизмом, советизмом (спутник, лунник, луноход, космонавт, космодром — Sputnik, lunik, lunochod- lunokhod, cosmonaut, cosmodromе).

    Послесловие.  Обращает на себя внимание то, что русских заимствований, выражающих понятия, связанные с бытовой стороной советской жизни, в английском языке после Октябрьской революции фактически нет. При описании советского повседневного быта английские писатели и публицисты обходятся средствами своего языка, пользуясь либо существующими равнозначными лексическими эквивалентами, либо описательными приемами. В редких случаях, – повидимому для придания своего рода национального колорита при описании каких-либо бытовых деталей, – употребляются подлинные русские названия этих деталей в латинской транслитерации, печатаемые курсивом в кавычках, чаще всего с сопроводительными пояснениями, например, social tasks, called nagruzka (load); pamyatka – a list of instructions. Вообще же характерно, что такие «курсивные» слова употребляются чаще всего при описании дореволюционой России. Например, лауреат Международной Сталинской премии Мира Хьюлетт Джонсон, описывая скудность жизни беднейшего крестьянства в царской России, говорит, что бедняки вынуждены кормить своих детей только with the inevitable kasha, т.е. ‘неизбежной кашей’. Также: povivalnaya babka – midwife, paranja – woman’s veil.

    Слова, уходящие из родного языка, становятся как бы слепками, запечатлевшими ту жизнь, свидетелями которой они  были. Тройка, самовар, соболь, царь, затем декабрист, нигилист, земство — эти отдельные слова говорили о стране — богатом торговом партнере, о растущем политическом сознании народа и трудностях этого роста. Но все же преобладали русизмы-экзотизмы: щи, борщ, квас, сапоги, папаха. И вот поток советизмов: Советы, советский, большевик, субботник, воскресник, пятилетка, герой труда, право на отдых — меняет окраску заимствований русских слов.

    Заимствованное  слово — это не только штрих  из жизни народа, страны, но и ключ к пониманию этой жизни в определенную временную эпоху. В свое время В.И. Ленин подчеркнул, что русское слово Советы понимают все народы мира, а в наши дни символичны проникновенные строки Александра Твардовского: 

    Звучат  во всех краях планеты

    Без перевода, как Москва,

    Большевики, Октябрь, Советы,

    Мир, спутник — русские слова.

    5. ПЯТЫЙ ПЕРИОД. Русские слова, отражающие перестройку в СССР, в английском языке. Революционный характер перемен, происходивших в жизни советского общества, отразился в целом ряде слов русского языка. Исключительная важность понятий, обозначаемых этими словами, обусловливает их интернационализацию.

    Первым  русским заимствованием нового времени  является слово гласность. Оно употребляется в английском языке с 1986 года, зарегистрировано в словаре неологизмов этого же года, в котором трактуется следующим оьразом: “the willingness of the Soviet government to be more open about its affairs” (Longman Guardian New Words Ed. by S.Mort. – Bristol. – 1986. Р. 4.). Многие западные газеты и журналы также стали писать о гласности как о «готовности быть более открытым», объясняя либо заменяя слово glasnost английским словом openness («открытость»): Glasnost, Mr. Gorbachev’s policy of openness, caused an even bigger buzz («Economist», 1987); This year, the Russians are working on openness («New York Times», 1987). Появились и другие синонимы слова glasnost: …under the protection of the campaign for glasnost, or frankness («Economist», 1988); His strategy: openness, candor, publicity – all summed up in the Russian word glasnost («Newsweek», 1987).

    Некоторые западные журналисты пытались трактовать гласность в рамках капиталистических ценностей. В связи с этим интересен пример, приводимый в газете американских коммунистов: According to the British correspondent in Moscow the success of glasnost depends on making rock music, blue jeans and avan-garde art freely available to Soviet citizens («People’s Daily World», 1987).

    Мысль о том, что понятие гласность отличается от понятий, соотносимых с буржуазной демократией, присутствует в публикации журнала Компартии США: Glasnost differs from the expansion of bourgeois democracy («Political Affairs», 1988). Жители западных стран, особенно те, кто побывал в СССР в последние годы его существования, осознавали, что понятие гласность не исчерпывается понятиями ‘открытость’, ‘откровенность’: David Winn from Dallas, Taxas, said: I have come here to see glasnost and openness («People’s World», 1988).

    Кроме того, среди граждан западных стран  бытовало мнение, что в их странах  нет гласности как понятия общественной жизни: In the name of peace we could do with some glasnost from Mrs. Thatcher («Morning Star», 1987); “I don’t want the FBI to visit me,” one said. Another person pointed out: “We don’t have glasnost here” («People’s Daily World», 1987). Эти примеры свидетельствуют о том, что слово glasnost начинает употребляться в английском языке и вне «русского» контекста, превращаясь из иноязычного вкрапления в заимствованное слово, необходимое лексико-семантической ситеме английского языка в связи с безэквивалентностью передаваемого им понятия. Примеры подобного употребления слова glasnost все чаще встречаются в западной прессе: Spain: More glasnost, please. Cool unconcern is Mr. Felipe Gonzalez’ reaction to the muttering audible in his socialist party («Economist», 1987); Edinburgh Film Festival – Edinburgh glasnost («New Statesman», 1987).

    Об  ассимиляции слова glasnost в английском языке свидетельствует его участие в словообразовательных процессах: …expressed thoughts that would have been unprintable in pre-glasnost times («Economist», 1987). Поскольку под влиянием прессы слово glasnost ассоциировалось у носителей английского языка со словом openness, а также в связи с фонетической близостью английского суффикса –ness и части русского слова («-ность» – -nost), эта часть начинает восприниматься в английском языке как словообразовательный элемент, о чем свидетельствует, например, создание слова closenost по аналогии со словом glasnost и под влиянием слова openness: Glasnost versus closenost («Political Affairs», 1987).

    Постепенно  слово glasnost стало употребляться в английском языке в обобщенном, символическом смысле, т.е. обозначать нашу страну в целом, советских людей. Так, проходивший в октябре 1988 года в английском городе Бирмингеме фестиваль советского народного творчества в рекламных буклетах и газетах описывался как «приезд гласности»: Glasnost comes to Birmingham («Morning Star», 1988).

    С 1987 года в английский язык вошло  слово перестройка, причем оно нередко толкуется как ‘экономическое переустройство, реконструкция экономики’ и передается словом restructuring или словосочетанием economic reform.