Арготические дискурсивные практики

С позиций социолингвистики дискурс – это общение людей, рассматриваемое с позиций их принадлежности к той или иной социальной группе или применительно к той или иной типичной речеповеденченской ситуации. Применительно к современному социуму выделяют политический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, медицинский, рекламный, деловой, спортивный, научный, сценический и массово-информационный виды институционального дискурса. На самом деле, существует немало типов дискурсов. Но основополагающим является то, что для определения типа институционального общения необходимо учитывать статусно-ролевые характеристики участников общения (учитель – ученик, врач – пациент, офицер – солдат), цель общения (педагогический дискурс – социализация нового члена общества, политический дискурс – сохранение или перераспределение власти), прототипное место общения (храм, школа, стадион и т.д.).

С позиций обыденного общения многие моменты институционального дискурса кажутся странными, например, символические жесты военного дискурса, или ритуальные формулы юридического дискурса, произносимые во время заседания в суде, или формульные модели дипломатического этикета. Переход от бытового дискурса к институциональному связан с определёнными трудностями. В условиях обыденного общения все коммуниканты хорошо знают друг друга, ведут разговор о конкретных делах и не испытывают необходимости рассуждать о сложных материях либо объяснять близкому человеку очевидные факты. Поэтому разговор ведётся при помощи сокращённого кода, который имеет высокую контекстную зависимость. Выходя за рамки обыденного общения, сталкиваясь с незнакомыми людьми, человек вынужден создавать для них необходимую фоновую информацию на основе предположений о том, чего собеседник, вероятно, не знает. Вследствие этого, общение, при помощи расширенного кода, в меньшей мере будет зависеть от контекста.

Дискурсивные практики обозначают речевую деятельность, осуществляемую в соответствии с требованиями определённого типа дискурса в процессе его производства и воспроизводства.

          В общественной жизни не может быть дискурса как такового, подобно тому, как нет и быть не может самого языка. Язык – это лишь теоретически оформленная, идеализированная абстракция. Но есть и реально существуют самые различные дискурсивные практики, т.е. осуществляется речевая деятельность. При этом любая форма некодифицируемой и, соответственно, нераспознаваемой речевой практики считается аномалией, языковым нонсенсом - особенно в сфере письменной речи, где достаточно жестко вводятся различные нормы и правила (грамматические, орфографические, стилистические и пр.), а также осуществляется институциональный контроль над их выполнением, начиная от образовательных учреждений и заканчивая средствами массовой информации. За границами этой сферы остается все, что не попадает в поле зрения языковой цензуры и становится отклонением от норм общения ("Наивное письмо"). А.Я.Сарна.

Любой объект, например безумие, может быть исследован на основе материалов дискурсивных практик, которые называются «речевыми». Без практик объект не существует. Дискурсивные практики - это совокупность анонимных исторических правил, которые ставят условия выполнения функций высказывания в данную эпоху и для данного социального, лингвистического, экономического или географического пространства. Эти правила, или дискурсивные практики, всегда являются определёнными во времени и пространстве.

7

2.3 Арготические дискурсивные практики во французском языке

Речевая деятельность предполагает наличие множества видов дискурсов. Они функционируют, пронизывая одновременно социальное пространство в виде самостоятельных и непрерывных информационных потоков. На сегодняшний день невозможно определить точную типологию дискурсов (дискурсивных практик): политический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, медицинский, рекламный, деловой, спортивный, научный и т.д. Но основным из них является политический дискурс.

Политика – это та сторона человеческого существования, которую формулирует деятельность людей по достижению целей, реализации своих интересов. Она по своей природе является совокупностью речевых действий. Это уже говорит о том, что политический дискурс является ключевым понятием, в центре которого находятся те жанры, которые соответствуют основному назначению политической коммуникации – борьбе за власть. Это парламентские дебаты, голосование, речи политических деятелей. Поэтому политический дискурс переплетается со многими видами дискурса, т.е. в периферийных жанрах функция борьбы за власть переплетается с функциями других видов дискурса. При этом происходит наложение характеристик разных видов дискурса в одном тексте. Например, интервью с политологом включает элементы масс-медиа, научного и политического дискурса.

Юридический дискурс пересекается с политическим в сфере государственного законодательства. Политический дискурс граничит и со спортивно-игровым, ожесточённая борьба за власть разыгрывается как состязание, как большие национальные игры, для которых важны зрелищность, определённые имиджи, формы проявления речевой агрессии и т.д. Эти примеры доказывают влиятельность политического дискурса.

Политика имеет свои особенности. Очень часто политические деятели выступают с речью. В ней нередко проскакивают слова с эмоционально-экспрессивным значением, что стилистически нейтрально обозначаются общенародными словами. Эти слова являются арготическими, т. е. арго составляет словарь выразительной экспрессивной лексики. Чаще всего такие слова используются, чтобы подчеркнуть какую-нибудь особенность, а порой даже значимость. Арго подчёркивает и возвышает речь людей до определённого уровня. Иногда арготические слова звучат вульгарно, вызывающе, унизительно.

Президент Франции Жак Ширак, в ответ на критику со стороны партии зеленых, в частности, заявил: “Et nous n'avons rien contre les Verts, bien au contraire. Il nous sont plutot sympathiques en realité. Simplement nous les préférerions un peu plus murs”. Здесь используется манипулятивная стратегия ‘отеческого покровительства противнику’, прием, когда критикуемая сторона не отвечает на критику по существу, но заявляет в примирительном, а иногда покровительственном тоне о своих симпатиях к критикующей стороне, показывая тем самым, что инцидент исчерпан. Здесь используется унизительное арго.

Председатель Госдумы Селезнев в своем выступлении в программе Герой дня от 23.04.99 заявил: “Ici certains parlent de ceux que ladhesion de Yougoslavie sallie a Russie et a Bielorussie cest aspiration droite de Russie a troisieme guerre ,mondiale !On ne peux pas tenir la tete comme comme une autruche, tenir la tete dans le sable et faire une mine, comme sil rien ne setait passe” Здесь, метафорическое уподобление России страусу, который прячет голову в песок в случае опасности, должно вызвать у адресата стыд за унизительное положение, в котором оказалась страна, и, одновременно, недовольство ‘трусливой’ позицией правительства по данному вопросу. Мы полагаем, что здесь имеет место стратегия ’игры на ущемленном достоинстве’.

“Банды сепаратистов на территории Чечни будут уничтожены в самое ближайшее время” [Президент Б.Н. Ельцин, 6.07.95, выступление в трудовом коллективе шахтеров. НТВ, Сегодня]. Выбор уничижительного слова ‘банды’ служит здесь для того, чтобы не признавать фактическое состояние войны, тем самым отрицая и возможность диалога.

М.С. Горбачев [Партия социал-демократов]: «Voila dans ces conditions nous supposons,montrer linitiative a propos de la creation de parti. Nous on va creer ce parti, se ranger commensant par le base, unissant tous les gens qui ne sont pas sallis,пользуются реальным авторитетом, людей молодых, среднего возраста с тем, чтобы это была молодая, энергичная, активная партия, устремленная не назад, а в будущее, и которая работала бы в интересах людей.»

Lattentat de Marrakech a revele que les islamistes etaient capables de recruter en quelques mois de jeunes beurs de banlieue, donc francais, de les former et dun faire des «fous de Dieu» (юродивый)

«Face au danger,il renait comme un phenix, mais dans la victoire il a tendance a se reposer sur ses lauriers»(почить на лаврах, отдыхать после трудов праведных).

Выводы по главе 2

Язык – это хранитель национальной культуры народа. Следовательно, языковые единицы объективно могут стать источниками ценной информации. Язык может быть не только источником информации, но и средством её предъявления и дальнейшего хранения. Его основная функция - быть средством общения между людьми. Столь же существенно назначение языка быть средством познания мира. Иными словами, язык участвует не только в передаче мысли о чём-то уже познанном (другому человеку), но и в формировании самой этой мысли (для себя самого). Он очень активно выполняет свою роль в дискурсивной функции. Она соответствует процессуальному плану познавательной деятельности человека, т.е. мышлению, динамическому (проходящему во времени) формированию и сцеплению мыслей. Благодаря дискурсивной функции язык является материальной базой мышления каждого человека, которое всегда протекает в вербальных формах, даже если оно достигает чрезвычайно высокого уровня абстракции. Дискурс, однако, отличается от низших единиц языка тем, что он, как правило, не воспроизводится подобно фонемам и морфемам, но создается в речи.

Дискурс – это связный текст, взятый в событийном аспекте. Он сопровождается речью (мимика, жесты). Эта коммуникация выполняет основные функции: ритмическую, референтную, семантическую, эмоционально-оценочную. Дискурс моделируется в форме «фреймов» (типовых ситуаций). Его можно определить как специфический способ или специфическое правило организации речевой деятельности (письменной или устной). В этом смысле термин “дискурс” приближается к термину “текст”.

Дискурсивные практики – это совокупность различных видов дискурсов. Эта категория обозначает речевую деятельность, т.е. в процессе общения (речепроизводства) употребляются определённые типы дискурса, которые зависят от конкретной ситуации. Дискурсивные практики – процесс постоянной передачи информации, – это  типичные жизненные, элементарные ситуации (просьба, благодарность, обращение).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

          Норма выявляет правильное произношение. В её реализации главную роль играет стремление говорящих и пишущих к сознательному сохранению традиций в использовании языковых средств, в выборе вариантов (арго, жаргон, сленг). Отсюда и идёт деление различных видов социальных диалектов. Главное место занимает арготический диалект. Он всё больше воспринимается как живой диалект.

В настоящее время идет активный процесс употребления арготических выражений, слов. Это связано с тем, чтобы выделиться среди других индивидов, чтобы повысить свой запас, а именно запас эмоциональной, унизительной лексики.

Достигнув данную цель, нужно полагать следующее:

1. идёт активный процесс употребления арготических слов, выражений в речи не только политиков, но и любого другого человека;

2. арго является ключевым понятием, которое находит свою роль и приобретает определённый статус не только среди других диалектов, но и среди дискурса

Таким образом, арго и дискурс – это две категории, которые дополняют друг друга. Их употребление (арготических дискурсивных практик) является главным и центральным не только в лингвистике, но и в современном французском языке.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1.      Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. – М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1966. – 208 с.

2.      Береговская, Э.М. Формирование и функционирование молодёжного сленга / Э.М. Береговская // Вопросы языкознания. – 1996. – № 3. – С. 32–41.

3.      Борботько, В.Г. Элементы теории дискурса / В.Г. Борботько. – Грозный: КомКнига, 1989. – 156 с.

4.      Верещагин, Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. – М.: Рус. яз., 1983. – 295 с.

5.      Гальперин, И.Р. О термине «сленг» / И.Р. Гальперин // Вопросы языкознания. – 1956. – № 6. – 440 с.

6.      Доза, А. История французского языка / А. Доза. – М., 1956. – 452 с.

7.      Карасик, В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик. – Сб. Язык, Личность. – В.: 2000. – 431 с.

8.      Костинский, К.М. Существует ли проблема жаргона / К.М. Костинский // Вопросы языкознания. – 1968. – № 5. – С. 181–191.

9.      Пешковский, А.М. Понимание и общение / А.М. Пешковский. – М.: Знание, 1989. – С. 76–79.

10. Попова, З.С. Общее языкознание / З.С. Попова. – Издательство Воронеж. ун.-т. – Воронеж, 1987. – 405 с.

11. Серебренников, Б.А. Социальная дифференциация языка / Б.А. Серебренников // Общее языкознание: Формы существования, функции, история языка. М., 1970. – 265 с.

12. Соссюр, Ф. де Труды по языкознанию / Ф. де. Соссюр. – М.: Прогресс, 1977. – 695 с.

13. Степанов, Ю.С. Основы языкознания / Ю.С. Степанов. – М.: Просвещение, 1966. – 320 с.

14. Степанов, Ю.С. Основы языкознания / Ю.С. Степанов. – М.: Просвещение, 1975. – 390 с.

15. Чекалина, Е.М. Лексикология французского языка / Е.М. Чекалина, Т.М. Ушакова. – С.-Петербург: издательство С.-П. ун-тета., 1998. – 246 с.

16. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал. – М.: Наука, 2000. – 431 с.

17. Ярцева, В.Н. Лингвистический энциклопедический словарь / В.Н. Ярцева. –  М.: Издательство «Дрофа», 1990. – 342 с.

7