Особое значение имело разоблачение сталинской формулы "враги народа".

Этот термин, говорил Хрущев, сразу освободил от необходимости веских

доказательств идейной неправоты человека или  людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен со

Сталиным, кто  был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого,

кто был только оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с

нарушением всяких норм революционной законности. Это  понятие "враг

народа", по существу, уже снимало, исключало возможность  какой-либо

идейной борьбы или выражения своего мнения. 

Хрущев открыто  поставил перед делегатами вопрос о неправомерности и

недопустимости  репрессивной расправы с идейными противниками, и, хотя в

докладе дана в  основном старая (по "Краткому курсу") оценка

идейно-политической борьбы в партии и роли в ней  Сталина, это был,

несомненно, смелый шаг и заслуга Хрущева. В докладе говорилось:

"Обращает  на себя внимание то обстоятельство, что даже в разгар

ожесточенной  идейной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и других - к ним не применялись крайне репрессивные меры. Борьба велась на идейной основе. Но через несколько лет, когда социализм был уже в

основном построен в нашей стране, когда были в  основном ликвидированы

эксплуататорские  классы, когда коренным образом изменилась социальная

структура советского общества, резко сократилась социальная база для

враждебных партий, политических течений и групп, когда  идейные

противники партии были политически давно уже разгромлены, против них

начались репрессии". 

Что касается ответственности  за репрессии, то роль Сталина в создании

режима политического террора раскрыта в докладе в достаточно полной

мере. Однако прямое участие в политическом терроре  сподвижников Сталина и истинные масштабы репрессий названы не были. Хрущев не был готов к противостоянию большинству членов Президиума ЦК, тем более, что сам он долгое время принадлежал к этому большинству. Да это и не входило в его задачу, главным было "решительно, раз и навсегда развенчать культ

личности", без  чего невозможно было политическое оздоровление общества. 

Прений по докладу  решено было не открывать. По предложению

председательствовавшего на заседании Н.А.Булгарина  съезд  принял

постановление "О культе личности и его последствиях", опубликованное в

печати. Первого  марта 1956 года текст доклада с  запиской Хрущева и

необходимыми  правками был направлен членам и кандидатам в члены

Президиума ЦК  КПСС. Пятого марта Президиум ЦК принял постановление "обознакомлении с докладом тов. Хрущева Н.С. "О культе личности и его

последствиях" на ХХ  съезде   КПСС ". В нем  указывалось:

1. Предложить обкомам, райкомам и ЦК компартий союзных республик ознакомить с докладом Хрущева всех коммунистов и комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников.

2. Доклад Хрущева  разослать партийным организациям с грифом "не для печати", сняв с брошюры гриф "строго секретно". 

Таким образом, хотя высшее партийное руководство  СССР и сумело

осуществить такой  шаг, как всенародное разоблачение культа личности, по

существу огласив  преступления властей на протяжении практически двух

десятилетий, придав борьбе с репрессивным режимом статус официального

политического явления, все таки эти меры были еще  достаточно слабыми и

несмелыми. Об этом свидетельствует ряд фактов, главным  из которых

является реакция  на доклад Хрущева: сам доклад не был  опубликован в

течение почти 30 лет, "ознакомление" проводилось на собраниях партийных

и комсомольских  организаций, в трудовых коллективах, под организованным

контролем партийных  руководителей, без обсуждений, в  закрытом порядке.

Отчасти эти  факты можно объяснить тем, что  существовала серьезная

опасность возникновения  общественного напряжения, поскольку  еще было

немало людей, сохранивших верность сталинским принципам, для которых его авторитет был непоколебимым. С другой стороны все это могло привести к подрыву авторитета  КПСС  как лидера в международном коммунистическом и рабочем движении. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ГЛАВА 3: Последствия ХХ съезда КПСС.

Создание  и крах "антипартийной" группы после ХХ  съезда   КПСС

После ХХ  съезда   КПСС  бывшая "элита" сталинского  окружения - Молотов, Каганович, Маленков заняли явно антагонистическую позицию по отношению к Хрущеву, нередко вступали в конфронтацию, ревностно относясь к быстрому росту и упрочению его авторитета в партии и народе. 

С другой стороны  Хрущев стоял перед неизбежностью  разрыва с "группой

Маленкова", поскольку  для него была необходима свобода  действий с опорой на иные, новые силы в руководстве партии, надо было отмежеваться от преемственности сталинского руководства и тем самым утвердить себя как лидера нового, демократического курса, порывающего с режимом культа

личности. Хрущев начал свое наступление еще до ХХ съезда: был освобожден от поста Предсовмина Маленков, а в 1956 году лишились министерских портфелей и Молотов, и Каганович. Ситуация для "старейших сподвижников Сталина" создавалась угрожающая, и поэтому они первыми решили перейти к активным действиям. Надо сказать, что с самого начала Маленков, Молотов и Каганович не выдвигали какой-либо политической платформы, их сговор на почве недовольства "вышедшим из-под контроля" Хрущевым образовался под давлением обстоятельств, общности судеб. 

В осуществлении  своих планов "антипартийная группа" отводила

существенную  роль Булгарину, поскольку он занимал  пост Предсовмина, был властолюбив, близок к просталинским настроениям. Со временем Булгарин стал фактически центром группы. В последний момент группа привлекла на свою сторону Ворошилова, который как политический деятель не представлял особой ценности, но его голос как члена Президиума ЦК мог сыграть существенную роль; кроме того, его внутренняя приверженность сталинизму не вызывала ни у кого сомнений. Что же касается Первухина и Сабурова, то их выдвижение и деятельность также были связаны со сталинским временем, и в условиях, когда Хрущев уже ориентировался на новые, выдвинутые им кадры, в "группе Маленкова" они рассчитывали сохранить себя как видных партийных и государственных деятелей. В таком составе "антипартийная группа" подошла к моменту самых решительных действий. 

На утро 18 июня 1956 года Булгарин назначил заседание  Президиума

Совмина. Под предлогом обсуждения вопроса о поездке на юбилейные

торжества 250-летия  Ленинграда "антипартийная группа" могла собраться на

нейтральной территории и окончательно договориться о своих  действиях.

Хрущев, узнав  об этом, ответил, что в этом нет  необходимости, поскольку

все вопросы, связанные  с этой поездкой уже решены. Тем  не менее по

настоянию большинства  членов Президиума ЦК заседание собралось. 

С самого начала на заседании присутствовали: члены  Президиума ЦК -

Хрущев, Булгарин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Микоян, Молотов,

Первухин; кандидаты  в члены Президиума - Брежнев, Фурцев, Шверник,

Шепилов, затем  прибыл Жуков. Маленков предложил отстранить Хрущева от председательствования и рекомендовал на его место Булгарина. Шестью

голосами против двух предложение было принято. Затем с заявлением и

резкой критикой в адрес Хрущева выступили  Маленков, Молотов и Каганович. Группа располагала значительной политической силой для осуществления своих замыслов и имела большинство голосов в Президиуме ЦК. Главной целью было сместить Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС, и, войдя в секретариат ЦК, занять ключевые позиции в руководстве партии, обеспечив себе спокойное будущее. Учитывая нестабильность численного большинства "антипартийной группы" в Президиуме, вопрос об отстранении Хрущева обязательно нужно было решать именно в первый день. В этой обстановке Хрущев и Микоян заявили, что они покинут заседание, если не будут собраны все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК, а также секретари ЦК. 

На заседании 19 июня картина приобрела совершенно противоположный

характер. В полном составе Президиума в поддержку  Хрущева выступили

Кириченко, Микоян, Суслов, Брежнев, Жуков, Козлов, Фурцев, Аристов,

Беляев, Поспелов. Соотношение сил шесть против двух на заседании 18 июля

теперь было семь (добавился отсутствовавший  Сабуров) против четырех

(Хрущев, Микоян, Суслов, Кириченко), но с учетом  голосов кандидатов -

тринадцать против шести в пользу Хрущева. 

Учитывая обстановку, группа Маленкова на заседании 20 июля не ставила

вопрос о смещении конкретно Хрущева, а вела речь о  том, что в интересах

более полной коллегиальности  вообще ликвидировать должность  Первого

секретаря ЦК КПСС. Это предложение было внесено прежде всего с целью

Закрепить Булгарина  в качестве председательствующего  на Президиуме и с

его помощью  утвердить в нем свое влияние, но и это предложение не

получило отклика  большинства участников заседания. 

О заседании  Президиума ЦК стало известно членам Центрального Комитета, и 21 июля они обратились с письмом в Президиум. Письмо содержало

требование срочно созвать Пленум ЦК и вынести на него вопрос о

руководстве Президиума ЦК и Секретариата, поскольку "нельзя скрывать от

членов Пленума  ЦК такие важные для всей партии и страны вопросы". Группе из 20 человек было поручено вручить это письмо Президиуму ЦК. После непродолжительной дискуссии и съезда в Москву большинства членов ЦК, решено было созвать Пленум на 22 июня. Воспользовавшись моментом, Хрущев понял, что необходимо не допустить каких-либо решений Президиумом и перенести все вопросы на Пленум ЦК партии, поскольку лично не мог нанести удар по Маленкову, Молотову и Кагановичу, не опасаясь не менее веских контробвинений, зато Пленум ЦК, состав которого коренным образом изменился в период XIX-XX  съездов, мог открыто ставить вопрос о личной ответственности группы Маленкова. 

Внеочередной  Пленум ЦК  КПСС  собрался днем 22 июня. С самого начала после выступления Суслова, охарактеризовавшего поведение участников группы как непартийное, и Жукова, поставившего вопрос о непосредственной ответственности Молотова, Кагановича и Маленкова за преступные репрессии 30 - 40-х годов, стало ясно, что шансы группы на осуществление задуманных планов очень невелики. Затем на Пленуме выступили Брежнев и Аристов, продолжая тему ответственности и вины группы Маленкова. В конце заседания, когда политическая судьба группы была по сути предрешена, с обвинениями в ее адрес выступил Хрущев: впервые были приведены документы о подлинных масштабах репрессий и причастности к ним конкретных лиц. 

С этого момента группа Маленкова занимает оборонительную позицию, потому что факты и документы явно свидетельствуют об их преступлениях. На Пленуме выступали все члены группы, заявляя, что речь шла не о снятии

Хрущева, а об укреплении коллективности руководства, устранении

недостатков в  работе Президиума и Секретариата ЦК КПСС. Под тяжестью