Становление государственной власти и управления в языческой Руси

Важное  значение имели киевское вече для  высшего и центрального управления и вечевые собрания в центрах  местных княжеств для регионального управления. Веча XI—XII вв. отличались от прежних племенных собраний, участие в них принимали все свободные горожане Киева или местных центров (иногда пригородов), и они являлись структурным элементом высшего государственного управления. Вече и князь заключали друг с другом ряд (договор), представлявший из себя взаимную присягу (из 50 князей, занимавших киевский престол, 14 были приглашены вечем). В случае нарушения “одиначества” князя и вече ему могли отказать в занятии стола. В результате появляются князья-изгои, которые вместе со своими дружинами вынуждены искать свою “долю”, как правило, на окраинах государства. Форма правления на Руси может быть определена как “дружинное государство” (Е.А. Мельникова), в котором в виде преформизма содержались монархическая (князь), олигархическая (старшая дружина, бояре) и демократическая (вече) тенденции. Ни одна из них в Киевской Руси не получила полного воплощения.

В связи  с развитием княжеского домена складывается дворцово-вотчинная система управления. Ее возглавлял огнищанин (тиун огнищный или дворный), который заведовал двором (отроками) князя, домашним хозяйством и финансами. Огнищанину подчинялся штат тиунов (слуг), ведавших различными отраслями вотчинного управления — конюшие, ключники и др. Вотчинная администрация могла состоять как из свободных, так и лично зависимых от князя по договору — рядовичей и часто рабов (холопов, челяди). Со временем князья по согласованию с вече поручают этим агентам вотчинного управления выполнение государственных исполнительных и судебных функций. В результате происходит вытеснение и ассимиляция десятичной системы управления дворцово-вотчинной.

Светская  и духовная власть на Руси существовали автономно. Государственная власть способствовала распространению христианства, но и согласовывала свою деятельность с установками церкви. В XI—XII вв. православие определяло духовные основы развития древнерусского государственного управления, права и правосознания. Сама церковь становится к XII в. важнейшим субъектом управления, но в отличие от католицизма не вмешивается непосредственно в дела светской власти, что соответствовало восточно-христианской государственно-правовой культуре.

Киевская  митрополия, вероятно, была создана  уже в 988 г. во главе с Михаилом (хотя проблема основания киевской митрополии и имя первого митрополита  остаются дискуссионными). Она находилась в юрисдикции Константинопольской  патриархии. По размерам территории и  численности прихожан она была крупнейшей, но в константинопольских диптихах (росписях) занимала лишь 61-е место. Кроме того, русская митрополия была зависима не только от патриарха и  Синода, но и от византийского императора, который в церковном и государственно-правовом сознании мыслился как самодержец всех православных. Правители других православных народов в дипломатической переписке  императоров получали в зависимости  от связей с династией и политической значимости титулы архонтов, князей или  стольников. В этой иерархии киевские князья имели лишь придворный титул  стольника. Хотя в политическом и  юридическом смысле эта зависимость  была этикетной фикцией, в сакральном смысле она не оспаривалась. Имя  императора поминалось в русских  богослужениях даже тогда, когда  их реальное положение в мире неуклонно  катилось к закату. Константинопольский  патриарх совместно с Синодом  и по согласованию с императором  посвящали киевских митрополитов, регулировали церковное устройство, разрешали  религиозные споры на Руси.

В то же время огромная территория митрополии, ее удаленность от Константинополя  и политическая независимость Руси давали русской церкви значительные автономные права. В соответствии с  каноническими представлениями  высшая церковная власть принадлежала митрополиту с собором епископов. В работе церковного собора часто  принимал участие великий князь  и другие представители династии. Они согласовывали вопросы об открытии новых епархий, назначении епископов. Важнейшими епископскими кафедрами (епархиями) были Киевская, Новгородская, Черниговская, Ростовская, Владимиро-Волынская  и другие (не менее 16 епархий накануне монголо-татарского нашествия). Епархии  состояли из приходов, возглавляемых  священником, помощниками которого были диакон и церковнослужители. Высшее духовенство, как правило, было греческим  по происхождению. Исключение составляли поставленные русскими князьями митрополиты  Иларион и Климент Смолятич, но константинопольские патриархи бдительно отстаивали свое право посвящения русских первоиерархов. Материальный фундамент церкви составляла “десятина” — церковный налог, доходы с церковного суда (церковное право регулировало семейные отношения и некоторые другие гражданские правоотношения), земельные пожалования князей, монастырская колонизация. Важную роль в миссионерской деятельности и хозяйственном освоении земель играли монастыри, возглавляемые игуменами.

Духовная элита оказывала большое влияние на воспитание князей, требуя от них сдержанности, соблюдения евангелических заповедей, пыталась оказать влияние на мирное разрешение княжеских междоусобиц, внутренних противоречий и волнений.

3.Государственное управление в удельный период (XII—XIII вв.)

Вскоре  после смерти великого киевского  князя Мстислава Владимировича (1125—1132 гг.) в Древней Руси усиливаются  центробежные процессы. В определенной мере они определялись разложением  великокняжеской дружины. Из военной  правящей государственной элиты  она превращается в вотчинников  — региональную корпоративную боярско-дружинную  верхушку. Во главе региональных элит утверждаются местные княжеские  династии из различных ветвей Рюриковичей. Удельные княжества с быстро растущими  городами в условиях натурального хозяйства  были экономически самодостаточными и мало связанными друг с другом. Кроме того, после разгрома Хазарского каганата и печенегов, снижения активности варягов и стабилизации отношений с Византийской империей относительно ослабла внешняя угроза. После походов Владимира Мономаха утратила былую остроту и половецкая проблема. Централизаторские возможности Киева были также ослаблены варварским разгромом в 1204 г. бандами крестоносцев Константинополя и последующей монополизацией венецианцами византийской торговли.

Политическая  система Руси приобретает полицентричный характер при сохранении символического значения Киева, обладание которым было формальным признаком “старейшинства” среди русских князей. В дореволюционной литературе этот период древнерусской истории именовался удельным, в советской историографии характеризовался как закономерный и прогрессивный этап феодальной раздробленности. В то же время многие зарубежные историки рассматривают его как политический кризис средневековой Руси, а Л.Н. Гумилев усматривал в XII—XIII вв. не только социально-экономические и политические изменения, но и вступление древнерусского этноса и его цивилизации в стадию распада. Индикаторами этого процесса, в частности, стали оживление язычества и активизация деятельности католических миссионеров.

Сочетание социально-экономических, географо-этнологических и духовных факторов определяет усиление дифференциации в административно-судебном устройстве, культуре, экономическом  развитии отдельных земель, что позволяет  говорить о зарождении субцивилизационных различий между ними. В то же время в массовом и элитарном сознании сохранялись представления о Руси как едином территориальном и духовном целом, память о ее былом могуществе. Несмотря на участившиеся княжеские усобицы и распри региональных властных элит, центростремительные процессы и конфедеративные связи находили отражение в деятельности съездов князей, сходстве правовых систем, сохранении православия и единой для всей Руси церковной организации — митрополии (а в отдельных землях епископских кафедр), духовная власть которой не оспаривалась ни удельными князьями, ни местными духовными иерархами. В данных условиях поставление общерусского митрополита из Константинополя независимо от русских князей было важным интеграционным фактором. В развитии государственного управления, отличавшегося на Руси в XII—XIII вв. значительным разнообразием, можно выделить четыре основные модели.

3.1 ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА КАК ОСНОВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ   

Российская  цивилизация является, с одной  стороны, частью европейской цивилизации, с другой стороны, – самостоятельной  цивилизацией.

Рассматривая  стратегию развития России, необходимо учитывать этот фактор и историческое развитие, которое указывает, что  мы в целом проходим тот же путь, что другие европейские страны.

Ключевые  слова: стратегия развития, олигархия, демократическое общество.    

Российская  цивилизация является, с одной  стороны, частью европейской цивилизации, с другой стороны, – самостоятельной  цивилизацией.

Рассматривая  стратегию развития России, необходимо учитывать этот фактор и историческое развитие, которое указывает, что  мы в целом проходим тот же путь, что другие европейские страны. Следует  отметить, что основные демократические  принципы – свобода и справедливость - составляют основу не только западных ценностей. Так, русский мыслитель -  Бердяев, ещё в начале 20 века говорил, что необходимо стремиться к свободному и справедливому обществу, что без свободы не может быть никакой справедливости, а справедливость требует свободы для всех людей.

В период Советского Союза были достижения в  этом же направлении – это мощная идеологическая работа, которая стимулировала  освобождение колоний и делала СССР популярным среди западных интеллектуалов самого демократического толка. Кроме  того, СССР оперировал такими же понятиями  как свобода и справедливость, благодаря чему  была ускорена гармонизация социальных отношений в самих странах Запада, чем СССР оказал благотворное влияние на ход  мировой  истории.

С другой стороны, в СССР не практиковались методы свободы или справедливости. Но самым  опасным было – это некомпетентность советских руководителей, неэффективность  партийной элиты, поэтому такое  общество не могло решить материальные вопросы, оно отставало от удовлетворения потребностей людей в новом качестве жизни от западных стран. Поэтому  всё, что осталось в наследство –  это дороги, трубопроводы, жилищно-коммунальное хозяйство, заводы и ядерные силы, причём не в самом лучшем состоянии, а также все проблемы прежнего общества.

В 90-е  годы целые министерства, регионы, партии находились под контролем отдельных  финансовых групп. В этот период произошла абсолютная подмена понятий и вместо движения к демократии происходило движение к олигархии, в чём страна преуспела. Это случилось по причине бездействия государственной власти из-за бегства её от ответственности и провозглашения невмешательства государства в экономику в условиях рынка, благодаря чему остатки старой номенклатуры в рыночных условиях быстро сдружились с коммерческими коллективами, и амбициозные коммерческие руководители подменили  собой в ряде случаев власть.

Опасность этого состоит в том, что олигархия  – это власть немногих, причём власть нелегитимная, поэтому их интересы не связаны ни с обществом, ни со страной. И в результате все основные идеи демократии были искажены, вместо общественной дискуссии мы имели манипуляцию, коррупцию, которая заменила собой конкуренцию, то есть всё, что раньше составляло государственную и партийную собственность стало принадлежать мафиозным группам, нечестным директорам предприятий и магазинов, правительственной и управленческой элите, которые заранее могли присвоить себе значительные инвестиционные средства. Но самым опасным для страны были – это неоправданные и непомерные займы в МВФ, в результате чего приходилось ежегодно утверждать Федеральный бюджет в МВФ и фактически страна была на грани потери государственного суверенитета (подобно периоду «Семибоярщины» во время правления боярской олигархии). В таком обществе ни какой свободы и справедливости не могло быть в помине, поэтому агония олигархического режима в 90-х гг. во многом виделась как затянувшаяся агония советской системы.

Несмотря  на трудности реформ,  в 90-е годы намечались и позитивные изменения. Так, начинали осваиваться социальные практики, люди привыкали к выборам, учились работать в условиях рыночной экономики. Кроме того, с уходом из политики Б. Н. Ельцина и приходом во власть В. В. Путина началась политика стабилизации, которую можно считать также и политикой демократизации. С этого периода начинается возврат к реальным демократическим принципам, главными из которых являются – поддержка проводимого курса большинством  населения  и исполнение  закона. Были проведены стабилизирующие изменения – это:

-  прежде всего, реформа Совета Федерации (так как в Совет ранее входили руководители исполнительной власти, которые входили в законодательный орган, что являлось прямым нарушением Конституции);

-  были приняты законы об ответственности глав регионов;

- было  предписано привести в порядок  местные конституции и уставы,  чтобы федеральный закон был выше регионального;

- олигархам  было предписано платить налоги, решать вопросы, входящие только  в их компетенцию, причём не  самостоятельно, а вместе с общественностью  и государственными органами  власти;     

- была  приостановлена практика активных  и бессмысленных  внешних заимствований;

- фактически  был восстановлен суверенитет  российского народа на всей  территории РФ;

-  была осуществлена своевременная выплата пенсий и зарплат.

Все эти  меры были направлены на создание демократического государства.

Как часть  европейской цивилизации Россия всё больше стала следовать основным её принципам – это постепенному переходу от общества принуждения к  технологиям убеждения, от подавления – к сотрудничеству, от иерархии – к сетям горизонтальных связей. В целом это не значит, что один элемент, действующий в обществе, полностью исключает другой. Но всё  же баланс современного общества неотвратимо  смещается в сторону умения убеждать и договариваться, с тем, чтобы  большее количество людей осознало и принимало определённые решения  и, причём, добровольно. Так, например, в современное время всё сложнее  и труднее  становится управлять с помощью простого командования безо всякого объяснения и надеяться на простое одобрение, так как современное общество всё больше состоят из образованных, умных и развитых людей, которыми нельзя и невозможно просто  командовать.