Советско-финская война 1939-1940

     И. В. Сталин был удивлен таким поворотом  событий, считая, что Финляндия должна была пойти на те, по его мнению, минимальные  условия, которые были предложены в  меморандуме от 14 октября. Отличие  от первоначального варианта заключалось  в уменьшении предполагаемого гарнизона  на полуострове Ханко до 4 тысяч  человек (первоначально - 5 тысяч человек) и ограничение его пребывания в районе Ханко до окончания англо-франко-германской войны (первоначально 30 лет) .

     Делегация Финляндии попросила отсрочки, поскольку  переговоры достигли критической точки. Перед главой делегации возникла проблема выбора между войной, которая  могла превратить Финляндию в  социалистическое государство, и миром  при условии, что страна станет частью сферы влияния СССР. Глава финской  делегации был склонен ко второй точке зрения, но предполагал, что  Сталин согласится разместить военно-морскую  базу на других островах, не представляющих большой ценности для Финляндии.

     - На состоявшейся 31 октября 1939 года сессии Верховного Совета СССР Молотов изложил требования, предъявлявшиеся Финляндии в ходе переговоров. Им было заявлено, что поскольку Финляндия находится под влиянием ряда западных государств, что вызывает обеспокоенность по поводу безопасности северо-западных границ СССР, особенно Ленинграда, советско-финляндские отношения необходимо рассматривать как отношения особого рода. Эта речь Молотова предполагала привлечь общественность Финляндии, учитывая минимальный характер требований СССР, и обязать ее подписать соответствующее соглашение.

     Но  реакция у финнов была обратной. Они выступили в защиту правительства, а Эркко заявил: " Всему есть свои границы. Финляндия не может  пойти на предложения Советского Союза и будет защищать любыми средствами свою территорию, свою неприкосновенность и независимость. " Переговоры 3 ноября прошли безрезультатно, а на следующий  день Сталин, пригласив к себе финскую  делегацию, показал на карте три  острова восточнее полуострова  Ханко и спросил: "Вам нужны  эти острова? ".

     Ни  Паасикиви, ни Таннер не имели никакого понятия об этих островах и попросили  время для консультации с правительством.

     8 ноября финны настойчиво рекомендовали  СССР отказаться от военной  базы на острове Ханко, предлагая  взамен уступки на Карельском  перешейке и на севере. Но Сталин неожиданно предложил продать территорию в районе порта Ханко, мотивировав тем, что военные базы, созданные там, не будут являться территорией Финляндии. Как и следовало ожидать, со стороны Финляндии последовал отказ.

     Со  второй половины ноября в советской  прессе началась активная пропагандистская кампания, направленная против Финляндии. Корреспондент ТАСС сообщал из Хельсинки, что в стране назревает революционная  ситуация, одной из причин чего является начавшаяся массовая мобилизация, в  армии наблюдается значительный рост дезертирства. Всячески проводилась  мысль о том, что Красную Армию  трудящиеся Финляндии готовы встретить  с цветами и флагами для  оказания помощи в свержении буржуазного  строя.

     Официальным поводом для разжигания вооруженного конфликта послужил провокационный обстрел советских войск финскими частями, сосредоточенными на Карельском перешейки в непосредственной близости от границы с СССР. В ноте, врученной 26 ноября 1939 года Народным комиссаром иностранных дел В. Молотовым  послу Финляндии в СССР Ирне Коскиену по поводу происшедшего, в частности  говорилось, что в 15 часов 45 минут  по нашим войскам, дислоцированным  в районе села Майнила, с финской  территории произведено семь орудийных  выстрелов. В результате чего убито  четверо военнослужащих (трое рядовых  и один младший командир) , ранено девять человек(из них шесть рядовых, один младший командир и двое из командного состава) .

     Однако, приводимые в современных источниках данные позволяют усомниться в том, что огонь по советским войскам  действительно велся с финской  территории. Так, как свидетельствует  запись в журнале боевых действий 68-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии, дислоцированной в районе Майнила: " 26 ноября полк подвергся  обстрелу белофиннов. Взорвалось семь снарядов. Погибло 3 человека и 6 ранено".

     Просматривается расхождение в данных журнала  военных действий и заявлении  Молотова. Настораживает и тот  факт, что все записи в журнале  сделаны одной рукой, хотя начальник  штаба и его помощник, которые  обязаны вести записи, за непродолжительный  период менялись три раза.

     Основанием  для сомнения является и то, что  в оперативных сводках и донесениях штаба 70-й стрелковой дивизии и  ее частей есть сведения о случайных  выстрелах и обвалах землянок в октябре-ноябре 1939 года. Но - 12 в  тоже время о выстрелах с финской  стороны, а также о наличии  в приграничных районах артиллерии на другой стороне записей не обнаружено.

     Анализ  ведомостей боевого и численного состава 68-го стрелкового полка за период с 25 по 28 ноября свидетельствует, что численность состава оставалась неизменной. Не маловажен и тот  факт, что приказ на наступление  был подготовлен 23 ноября 1939 г., а  день перехода в наступление предполагалось "указать особо".

     В тоже время результаты наблюдения финских  пограничных постов свидетельствуют, что с 14.30 до 15.00 26 ноября было зафиксировано  пять пушечных выстрелов, а с 15.00 до 15.05 - два минометных выстрела. Финские  пограничники явно видели, куда были направлены выстрелы и откуда произведены. Дальнобойная артиллерия, способная вести обстрел  деревни Майнила, с финской стороны  в данном районе отсутствовала.

     Кроме того, из ставших теперь известных  записей, сделанных в дневнике А. А. Жданова и являющихся своего рода сценарием происходивших событий, явствует следующее: к границе должен был подтянут батальон НКВД; происходит инцидент с выстрелами; затем организуется митинг всеобщего возмущения; распространение 30000 пропагандистских листовок; речь Молотова с перечислением агрессивных  действий Финляндии.

     Перед началом войны, между шестью-семью  часами утра по радио должно было быть зачитано Обращение ЦК финской Компартии  к трудящимся Финляндии. То есть все происходило по ранее разработанному плану. Речь, сравнимую с объявлением войны В. М. Молотов произнес в 23 часа 29 ноября по московскому времени. К Народному Комиссару Иностранных дел СССР был вызван посланник Финляндии в СССР Ирне-Коскинен, где ему была вручена нота о разрыве дипломатических отношений. 30 ноября 1939 года войска Ленинградского военного округа по приказу Главного командования Красной Армии пересекли границу Финляндии. Не забыли и об обращении к трудящимся Финляндии.

     В общей сложности в финских  вооруженных силах насчитывалось  до 600 тысяч человек, около 900 орудий, 60 танков, 29 боевых кораблей и 270 боевых самолетов.

     Группировка советских войск включала до 750 тысяч  человек, более 1500 орудий и минометов, более 1500 танков и около 1600 самолетов.

     В соответствии с планами советского командования на мурманском и ухтинском  направлениях должна была действовать 14-я (комдив В. А. Фролов) и 9-я (комкор Духанов) армии, которые развертывались в  полосе свыше 1000 км. Против них действовала  Лапландская группа под командованием  генерала Валаниуса, северная оперативная  группа генерала Туомпо и шведская добровольческая бригада генерала Линдера.

     8-я  армия (комдив И. Н. Хабаров)  действовала севернее Ладожского  озера в полосе 270 км; против нее  развертывался 4-й армейский корпус  генерала В. Хеглунда и группа  генерала П. Талвела. 

     7-я  армия (командарм 2-го ранга  В. Ф. Яковлев, с 7 декабря  1939 года К. А. Мерецков) действовала  на Карельском перешейке в  полосе 120 км, против нее была развернута 5-я армия генерала Х. Эстермана  и в глубине резервная группа  главного командования в составе  до пехотной дивизии.  
 
 
 

3. Ход военных действий.

       В 8 часов 30 минут (после 30 минутной артиллерийской подготовки) советские войска перешли в наступление. На Карельском перешейке, преодолевая оборудованную перед главной полосой линию Маннергейма, оперативную зону заграждений, советские войска встретились с определенными трудностями. Несмотря на то, что на данном направлении Красная - 14 Армия имела превосходство в силах и средствах примерно в три раза, отсутствие разведывательных данных о наличии сооружений и инженерных заграждений не позволяло выдержать спланированные темпы наступления.

     Так, в первый день темп наступления планировался 10-15 км в сутки, во второй свыше 40 км в сутки, но реально темпы наступления  не превышали 4-8 км в сутки. В целом 7-я армия завершила выход к  главной полосе обороны лишь к 12 декабря, т.е. на 10 дней позже указанного срока.

     На  другом направлении обстановка складывалась не лучше. Так, темп выдвижения к государственной  границе 9-й армии, без воздействия  противника, составил 12-16 км в сутки, хотя планировалось иметь более 20 км в сутки. Офицер оперативного отдела штаба округа майор Чернов задал  вопрос "как можно планировать  такие темпы наступления по территории противника? ". Но на докладную записку  от начальника оперативного отдела штаба  Ленинградского военного округа полковника Тихонова получил ответ, что снижать  темпы наступления никто не позволит.

     На  низких темпах наступления во много  сказывалась неподготовленность войск  к действиям в условиях холодной зимы. Так, разведчик 17-го отдельного лыжного  батальона вспоминает какая была экипировка: "Тут начали проклинать тех военспецов которые экипировали  бойцов легкого лыжного батальона, и особенно нас - разведчиков. Какие  мы разведчики, - думали мы, идя на лыжах, - мы навьюченные, неповоротливые ишаки, или верблюды, или носильщики наподобие  клондайковских носильщиков-индейцев. Эта экипировка нам мешала: никакой  маневренности, подвижности, да в лютый мороз, в глубоких снегах!... " Войска 9-й армии не встречая серьезного сопротивления к 18 декабря продвинулись вглубь Финляндии на 35-140 км. Темп наступления составил от 2 до 9 км в сутки (вместо предполагаемого 22 км в сутки) .

     Войска 8-й армии, развивая наступление, за 15 дней продвинулись - 15 на 65 км, средний  темп составил 4,5 км в сутки (планировалась  глубина продвижения 150 км, продолжительность  операции до 16 суток, средний темп около 10 км в сутки) .

     Войска, действовавшие на Мурманском направлении, 1 декабря овладели портом Петсамо, одновременно очистив от финских  гарнизонов полуостров Рыбачий и  Средний и, по существу, только эта  армия выполнила поставленную задачу.

     Часть сил 8-й армии попало в окружение, такая же участь постигла и войска 9-й армии, в результате чего был  отстранен от должности командующий 9-й армии комкор Духанов и начальник  штаба комдив Соколов, а командир 662-го стрелкового полка полковник  Шаров и комисар Подхомутов были расстреляны "за преднамеренное приведения полка в небоеготовное состояние".

     О том как осуществлялась поддержка  войск с воздуха свидетельствуют  следующие воспоминания: "самолеты бомбили, верно, стараясь угодить в  финнов, окруживших 54-ю дивизию, но иногда бомбы попадали и по своим, а продукты и боеприпасы, которые сбрасывали, часто попадали к финнам, нежели к бойцам окруженной дивизии.. ". Это  все не смотря на то, что постоянно  в приказах определялись и доводились сигналы обозначения мест для  сброса продуктов и боеприпасов, а также сигналы опознавания  своих войск".

     Попавшая  в окружение 18-я стрелковая дивизия  и 34-я танковая бригада 56-го стрелкового  корпуса 8-й армии в начале января 1940 г.

     вышли из окружения 29 февраля. 340-я танковая бригада была уничтожена полностью, лишь нескольким бойцам и командирам удалось спастись и вынести знамя бригады. Из состава 18-й стрелковой дивизии вышло 1200 человек (то есть более 90 проц. личного состава дивизии погибло) .

     Знамя 18-й Ярославской стрелковой дивизии  стало трофеем финских воо - 16 руженных сил - после окончания войны  дивизия была расформирована.

     Судьба  командования 18-й стрелковой дивизией и 34-й танковой бригадой была очень  трагичной: командир 34-й танковой бригады  С. И. Кондратьев, комиссар бригады И. А. Гапанюк, начальник штаба полковник  Н. И. Смирнов и комиссар 18-й стрелковой дивизии М. И. Израецкий, боясь плена  или ареста покончили жизнь коллективным самоубийством.

     4 марта 1940 года раненого командира  18-й стрелковой дивизии Г. Ф.  Кондрашева взяли под стражу  прямо в госпитале. 8 марта 1940 года  покончил с собой командир 56-го  корпуса комдив И. Н. Черепанов.