Шпаргалка по "Истории"

46. Очевидный кризис промышленности во всем СССР в первой половине 20-х годов привел к осознанию необходимости ускорения индустриального развития. Однако в Москве разгорелись споры о путях и методах его осуществления. Председатель Всесоюзного Совета Народного Хозяйства Ф. Дзержинский предлагал развивать в первую очередь легкую промышленность, чтобы получить быстрые доходы и обеспечить крестьян товарами народного потребления. Его заместитель Пятаков выступал за ускоренное развитие тяжелой промышленности. Средства, необходимые для модернизации производства и строительства новых предприятий, должны были быть получены у крестьянства через налогообложение, неравный товарообмен и коллективизацию. С 1926 г. страна берет курс на ускоренную индустриализацию.// Развитие транспорта и промышленности. Казахстан, по замыслам московских властей, должен был стать одним из основных районов ускоренной индустриализации. Ф. Голощекин, активно проводивший политику центра, выступал за создание в республике добывающей промышленности и железнодорожного транспорта для вывоза сырья. Таким образом, предусматривалось превращение Казахстана в сырьевую базу промышленно развитых регионов СССР. Ряд местных лидеров во главе с С. Садвакасовым выступили против и предлагали развивать обрабатывающую и легкую промышленность, учитывать при проведении индустриализации интересы республики, чтобы не превратить ее в колонию. Однако возобладала точка зрения Голощекина, и индустриализация Казахстана приняла неоколониальные формы.//Одной из первых крупных строек стало строительство Туркестано-Сибирской железной дороги от Алма-Аты до Семипалатинска. Была построена дорога Петропавловск-Кокчетав, Акмола - Караганда, Илецк-Уральск, Рубцовск - Риддер,  Караганда-Джезказган. //Одновременно с этим шла реконструкция существующих и строительство новых предприятий. Восстанавливались Риддерский, Карсакпайский комбинаты. Карагандинские угольные копи. Началось строительство Чимкентского свинцового завода. Балхашского и Джезказганского медеплавильных комбинатов, Усть-Каменогорского свинцово-цинкового комбината. Индустриализация осуществлялась в обстановке нагнетания темпов и неоправданно завышенных планов. Уже в 1929 г. было принято решение о пересмотре пятилетного плана в сторону увеличения основных показателей. В результате возникли сложности с обеспечением строящихся объектов рабочей силой, сырьем, оборудованием. Многие стройки были заморожены. Предприятия, хотя и давали продукцию, но тем не менее не могли набрать полную мощность. В целом индустрали-зация Казахстана продолжалась до самой второй мировой войны. Укрепление тоталитарной системы в Казахстане связано с именем Ф. Голощекина. Он заявил об необходимости «пройтись по аулу Малым Октябрем». Основной задачей провозглашалось разрушение традиционной общины через ликвидацию социальной дифференциации. Следующим шагом должен был стать массовый переход казахов к оседлости. Прекрасно понимая, что эти мероприятия вызовут протест со стороны местных коммунистов, Голощекин начал борьбу с теми партийными лидерами, которые не разделяли его взглядов. Уже в 1926 г. в «национал-уклонизме» были обвинены С. Садвакасов и С. Ходжанов. Гонениям подверглись С.Сейфуллин, М. Мурзагалиев, Н. Нурмаков, С. Мендешев и др. Многие из них были удалены из республики. Ж. Султанов, С.Садвакасов, Ж. Мунбаев сняты со своих постов. В конце 1928 г. начались первые аресты политических противников Голощекина, в числе которых были А. Байтурсынов, М. Дулатов, Ж. Аймаутов, М. Жумабаев. Через два года были арестованы М. Тынышпаев, Ж. Досмухамедов, X. Досмухамедов и многие другие представители национальной интеллигенции.//Фактически устранив оппозицию в Казахстане, Голощекин начал претворение в жизнь своей идеи «Малого Октября».

Казахстан волею сталинского руководства  был отнесен к той региональной группе, где коллективизацию необходимо было в основном завершить весной 1932 г. (за исключением кочевых и  полукочевых районов). В Казахстане она должна была в основном завершиться  к 1932 г., однако местные власти во главе  с Голощекиным форсировали этот процесс, который сопровождался насильственным оседанием казахов и "раскулачиванием" зажиточных крестьян. Тем не менее в республиканском чиновничье-бюрократическом руководстве даже эти форсированные сроки воспринимались как некая планка, которую во что бы то ни стало нужно «перепрыгнуть». Например, в постановлениях V пленума Кзыл-Ординского окружкома ВКП (б) прямо ставилась задача полностью коллективизировать сельское хозяйство округа уже к концу 1930 — началу 1931 года. По-видимому, иного мышления в условиях командно-административной системы попросту не могло и быть, и коллективизация воспринималась только как очередная ударная кампания, о проведении которой надо по возможности скорее рапортовать. Поэтому вся партийно-политическая работа и деловые качества местного аппарата стали оцениваться исключительно по одному критерию — проценту коллективизированных хозяйств. Одновременно с коллективизацией активно шла хлебозаготовительная кампания. В колхозах отбирали все запасы зерна, включая семенной фонд, на скотоводческие районы также накладывались обязательства сдавать зерно, и казахи были вынуждены для выполнения их менять скот на хлеб. В широких масштабах шла кампания по заготовке мяса и шерсти, приведшая к массовому забою скота. Зимой 1930 г. поступила команда по дополнительной заготовке шерсти, что привело к гибели большого количества овец от холода.

Огромные потери понесло животноводство. С 1928 по 1932 год численность крупного рогатого скота сократилась с 6 млн. 509 тыс. до 965 тыс. голов, овец - с 18 млн. 566 тыс. до 1 млн. 386 тыс. голов, лошадей - с 3 млн. 616 тыс. до 416 голов, верблюдов - с 1 млн. 42 тыс. до 63 тыс. голов. В итоге даже по официальным данным количество скота в республике сократилось на 20 млн. голов, т.е. наполовину, а в 1931 г. - еще на 10 млн. голов. Власти Казахстана и сам Голощекин прекрасно знали о сложившейся ситуации, однако продолжали проводить прежнюю политику. В рамках раскулачивания было в 1930-31 г. выслано за пределы республики около 6 800 человек. В то же время в Казахстан из других регионов СССР было переселено 180 тыс. раскулаченных, лишенных средств существования. Коллективизация и раскулачивание сопровождались жестокими репрессивными мерами. За 1922-1933 гг. за сопротивление властям и попытки скрыть зерно и мясо от заготовок было осуждено более 33 тыс. человек.

Уже весной 1931 г. с мест в Алма-Ату, ставшую к тому времени столицей, стали поступать сведения о голоде, однако власти их игнорировали и лишь ужесточали административный нажим. В  итоге в течение 1931-ЗЗгг. умерли около 2 млн. казахов и 200-250 тыс. казахстанцев других национальностей.  
 
Толпы голодных заполнили улицы городов Алма-Аты, Ташкента, Бишкека. По этому поводу видный англо-американский историк Роберт Конвекст замечает: "В Казахстане с предельной наглядностью проявилась поразительная механистичность и поверхность партийного мышления", а голод 30-х годов он оценивает как "колоссальную человеческую трагедию казахов". Действительно, ничем кроме презрения к человеческой жизни, вопиющей неграмотности, игнорирования веками выработанных правил цивилизации кочевников нельзя объяснить такую нечеловеческую политику деятелей, гордо называвших себя большевиками. 
 
Коллективизация породила также откочевку большого количества людей из республики. Эта миграция была обусловлена отчаянием, голодом, нищетой, полным разрушением общественных и экономических основ жизни. Несколько сот тысяч казахов откочевали в Китай, Монголию, Ирак и Афганистан. Численность этноса сократилась вдвое.  
 
Голод собрал в Казахстане обильную дань. Например, согласно результатам первой переписи 1926 года на территории Казахской АССР проживало 3628 тысяч коренного населения. Но уже через 12 лет в переписи 1939 года фиксируется убыль в 1321 тысяч человек, то есть происходит уменьшение совокупности на 36,7%.  
 
А по данным Центрального Управления народно-хозяйственного учета Госплана СССР население Казахстана с 5873,0 тыс. человек за 1932 год сократилось до 2493,5 тысяч человек, и эмигрировали за этот период из Казахстана 1,3 млн. человек. Смертность и уровень миграционной подвижности за этот период были высокими среди всех национальных групп Казахстана - русских, украинцев, уйгур, дунган, но эти показатели среди казахов все же на порядок выше, потому что кочевники традиционно не имело навыков земледельческого труда. По подсчетам демографа М. Татимова казахи во время коллективизации потеряли 2100 тысяч человек, что составило 42% казахского населения и плюс к этому миллионы людей выехали за пределы республики. Созданная по советскому образцу казахская государственность 1920 года нисколько не защитила своих граждан от катастрофы в мирное время.

47. На рубеже ХІХ-ХХ веков колониальный Казахстан вступил в качественно новый этап своего интеллектуального развития. Адаптация традиционного казахского общества к условиям и потребностям рыночно-капиталистических отношений, охватившим последний бастион коренного населения – аул и аграрный сектор экономики, безраздельное господство политико-идеологических установок метрополии, рост социально-культурной общности народов Евразийского пространства обусловили рождение казахской интеллигенции новой формации. В общественном сознании она утвердилась под названием «оқығандар» - «образованные» и «зиялылар» - «интеллектуалы». 
Новое поколение казахской интеллигенции как социальная общность сложилось из выпускников профессиональных учебных заведений России, национальных окраин, в том числе Казахстана, а также дальнего зарубежья. Ее отличали такие качества и свойства, как мобильность, открытость ко всем инновационным веяниям, широта кругозора, жажда знаний, хорошая осведомленность о событиях и процессах в мире. Так, в 80-е годы ХІХ века высокоодаренный юноша Наурызбай Таласов, известный в северном регионе как Науан Хазрет, обучался в высшей духовной семинарии в Бухаре, прошел стажировку в Багдаде. Став муллой Кокшетауской соборной мечети, много труда вложил в культурно-нравственное развитие соплеменников, открыл медресе с интернатом. Его помощником по медресе был Шаймерден Кощегулов, избранный депутатом Государственной Думы России І и ІІ созывов. Выпускник Омского технического училища (1890 г.) и Санкт-Петербургского императорского лесного института (1894 г.) А.Букейханов стал лидером либерально-демократического движения в Казахстане, своей неутомимой деятельностью вошел в когорту политической элиты России. Незначительное количество специалистов дали средние специальные учебные заведения края. Накануне первой мировой войны в 7 учебных заведениях по медицине, просвещению и сельскому хозяйству обучались 352 человека.

Социальная база интеллигенции  нового типа была необычайно широка. Среди «оқығандар» и «зиялылар» находились вчерашние бедняки (О.Жандосов, Ж.Аймауытов, М.Дулатов), дети среднего слоя (С.Мендешев, А.Байтурсынов), потомки степной аристократии (М.Шокай, Н.Тюрякулов, Ш.Кудайбердиев), интеллигенция во втором поколении (С.Асфендиаров, А.Беремжанов, Б.Каратаев) и др. Казахи, которые издревле с уважением отнеслись к образованности и науке, воочию увидели преимущество знаний, полученных в русских учебных заведениях. Теперь они охотно отправляли своих детей учиться в светские школы, не переставая в то же время оказывать внимание и поддержку мектебам и медресе. Просветительство стало ведущим направлением общественно-политической мысли казахского социума второй половины ХІХ века.

Представителями традиционной интеллигенции  оставались служители исламской  религии – муллы, ходжи, ишаны, руководители мечетей. Накануне ХХ века только в  городе Туркестана и Туркестанском  уезде насчитывалось около 5 тыс. мул и ходжей, в 4632 мусульманских  мектебах Туркестанского края обучалось 44,8 тыс. шакирдов. Поскольку религиозность казахов и раньше носила неравномерный, порой противоречивый характер, значение и роль этой группы интеллигенции проявились неоднозначно. В целом, ее влияние дальше конкретного населенного пункта, в лучшем случае отдельно взятого региона не распространялось. К тому же колониальные органы власти придерживались антиисламской позиции.

В отличие от традиционной художественной интеллигенции корпус служителей исламской  религии оказался организационно и  политически мобильнее. По его инициативе проводились мусульманские съезды, большим тиражом издавалась религиозная  литература, в первую очередь "Коран", совершалось паломничество. Однако консерватизм и утопичность движимого  им учения не оставили шансов на успех. Намерение религиозной интеллигенции  сплотить вокруг исламской идеи мусульманское  население провалилось в межреволюционный период 1917 года. Отрицательные последствия деятельности руководителей «Шораи Исламия», улемистов М.Кари и С.Лапина в освободительном движении подробно раскрыты, к слову, в «Воспоминаниях о событиях 1917 года» М.Шокая. В этой связи совершенно прав исследователь М.Кул-Мухаммед, утверждающий, что «А.Букейханов и его соратники, придавая первостепенное значение проблемам политической свободы в широком плане, не выступали против религиозного течения. Они, как политики, исходили из того, что свободы вероисповедания нельзя добиться без политического освобождения народа».  
Численность и удельный вес традиционной интеллигенции в составе казахского населения не поддается учету. В общественном сознании кочевников учет и перепись населения воспринимались как начало беды.

Октябрьский переворот был  встречен лидерами партии "Алаш" настороженно. Захват власти большевиками и левыми эсерами ничего не давал казахскому- населению, кроме декларирования права на самоопределение, тогда как Учредительное Собрание было реальным шансом на обретение Казахстаном суверенитета в законном порядке. Именно поэтому лидеры национально-освободительного движения начали активно готовиться к выборам в Учредительное Собрание.

С октября 1917 г. началась организация  областных отделений "Алаш" при активной поддержке местных казахских комитетов. Семипалатинское отделение партии возглавил Х.Габасов, Омское - А. Турлыбаев, Тургайское - А. Бокейхан. Начались активные переговоры об образовании местных партийных организаций в южных уездах Казахстана. Одновременно партия проводила агитационно-разъяснительную работу в казахских аулах. Прошедшие в конце 1917г. выборы в Учредительное Собрание показали, какое большое влияния среди народа имели сторонники "Алаш". Из трех основных партийных списков в большинстве уездов победу одержала партия "Алаш", далеко опередив эсеров и социал-демократов. Так, в Тургайской и Уральской областях она получила 75% голосов, в Семиреченской - более 57 %. Следующим шагом на пути построения собственного государства стал Второй общеказахский съезд, прошедший в Оренбурге 5-12 декабря 1917 г.

Съезд проходил в условиях начинающейся в крае гражданской  войны и в целях недопущения  анархии в казахской степи  делегаты съезда приняли два важнейших  решения: об образовании автономии  Алаш и формировании собственных вооруженных сил. В состав автономии должны были войти Букеевская Орда, Уральская, Тургайская, Акмолинская, Семипалатинская, Сырдарьинская области, казахские уезды Ферганской и Самаркандской областей и Амударьинского отдела и отдельные волости Алтайской губернии и Закаспийской области. Для управления автономией до решения Учредительного Собрания избиралось правительство Алаш - Народный Совет или Алаш-Орда, в котором из 25 мест 10 представлялось казачеству и переселенцам. Председателем Народного Совета был избран А.Бокейхан. Сложной проблемой стала принадлежность южных уездов Казахстана.

В январе 1918 г. в Сырдарьинской  области был созван областной  казахский съезд, основным вопросом на котором стал вопрос о присоединении  к автономии Алаш. В результате бурных обсуждений съезд пришел в выводу о целесообразности оставить Сырдарь-инскую область в составе Туркестанской автономии и возможность присоединения к Алаш только в случае создания военно-политического союза двух автономий.

Разгон большевиками 6 января 1918г. Всероссийского Учредительного собрания, на которое лидеры национально-освободительного движения возлагали большие надежды, а также захват Оренбурга красногвардейцами  чрезвычайно осложнили положение  Алаш-Орды. При слабости средств коммуникаций и невозможности управлять всеми казахскими районами из одного центра, правительство Алаш было разделено на части. Восточное отделение во главе с А. Бокейханом обосновалось в Семипалатинске, Западное во главе с Ж. и X. Досмухамедовыми - в Жымпиты. Отдельно действовала Семиреченская группа Алаш-Орды. В изменившихся условиях руководство автономии Алаш решило начать переговоры с Советским правительством о взаимном признании. В марте 1918г. в Москву направились Ж. и X. Досмухамедовы для встречи с В. Лениным и И. Сталиным. 19-20 марта состоялись телефонные переговоры Сталина с А. Бокейханом и его заместителем X. Габбасом. Советские власти признавали правомочность решений Общеказахского Съезда, но соглашались признать автономию только в случае созыва общеказахстанского съезда с участием местных Советов. В ответ Алаш Орда выдвинула свои требования, соглашаясь признать Советскую власть только в случае подчинения местных Советов правительству Алаш до созыва Общеказахстанского Учредительного Собрания. Последнее было не в интересах Москвы и переговоры были свернуты. Одновременно В. Ленин и И. Сталин начинают работу по созданию альтернативного, большевистского правительства Казахстана. Для этого при Народном комиссариате по делам национальностей был открыт казахский отдел во главе с большевиком А. Жангельдиным и М. Тунганчиным, которым была поручена организация Всеказахстанского съезда Советов для провозглашения Советской Казахской Автономии. Алаш Орда, видя нежелание Москвы признавать небольшевистскую, либерально-демократическую казахскую автономию, начинает сближение с антибольшевистскими силами, в первую очередь, с лидером уральского казачества Дутовым. Весной 1918 г. на территории бывшей Российской империи началась гражданская война, многие события которой проходили непосредственно в Казахстане.