Никон и в решении дел, относившихся
к компетенции царской власти, стал в 1654—1656
гг. «великим государем», фактическим
соправителем Алексея Михайловича. Летом
1654 г., когда в Москве вспыхнула эпидемия
чумы, Никон содействовал выезду царской
семьи из столицы в безопасное место. Этим
он вызвал великую благодарность у Алексея
Михайловича. А в январе 1656 года, Павел
Аллепский был свидетелем того, как во
время похода в Саввин Сторожевский
монастырь государь отказался заступиться
за дьякона митрополита Миры, потому что
Никон не одобрял его вмешательства в
дела паствы39.
Во время войны с Речью Посполитой
и со Швецией царь надолго покидал столицу.
В эти месяцы Никон играл роль главы правительства
и самостоятельно решал гражданские и
военные дела. Павел Аллепский писал, что
царь поставил патриарха наблюдателем
за всеми делами, ни одно из которых «важное
или незначительное, не делается иначе,
как с его совета и по докладу ему министрами
каждое утро»40. Правда, для наблюдения в Москве
оставалась комиссия боярской думы, а
более важные дела пересылали для решения
в поход царю и боярской думе. Но Никон
подчинил комиссию боярской думы своей
власти. В отсутствие царя, она стала докладывать
все дела ему. В приговорах по делам появилась
даже формула: «...святейший патриарх указал
и бояре приговорили»41. Для докладов члены комиссии
боярской думы и приказные судьи являлись
в патриарший дворец и здесь ожидали приема.
Во время приемов Никон вел себя надменно,
в том числе и по отношению к самым родовитым
боярам. Это поведение патриарха задевало
спесь царедворцев, но в 1654—1656 гг. они
не только терпели, но и раболепствовали
перед ним. Самомнение Никона и его активность
росли вместе с успехами внешней политики
России, так как в определении ее курса
он тоже принимал деятельное участие.
Но за неудачи 1656—1657 гг. во внешней
политике окружение царя возложило вину
на Никона. Активным вмешательством буквально
во все дела государства и стремлением
навязать всюду свои решения, в том числе
путем угроз, стал тяготиться и царь. Началось
охлаждение отношений между ними и
«появился некий протест против «собинного
друга» » 42 Патриарха реже стали приглашать
в царский дворец, Алексей Михайлович
все чаще общался с ним с помощью посыльных
из царедворцев и делал попытки ограничить
его власть, с чем, конечно, не желал мириться
Никон. Эту перемену использовали светские
и духовные феодалы. Особенно неблагоприятной
для Никона оказалась вражда боярства,
из-за его претензий на сферу чисто государственной
деятельности. Стоит лишь взглянуть на
множество доносов и челобитных царю,
обвиняющих в бесчинстве патриарха –
«Донесение боярина Михаила Петровича
Пронского…о недовольствахъ на патриарха
Никона…», «Донесение боярина князя Михаила
Петровича…о неудовольствиях в народе
на патриарха Никона…» и многие другие.43 Гиббенет писал, что «первою
причиною к охлаждению дружбы царя и патриарха
были козни бояр против Никона, что бояре
вооружили царя против друга - патриарха»44 На Никона возводились обвинения
в нарушении законов, корыстолюбии и жестокости.
Так например Павел Аллепский писал что,
Никон велел собирать Иконы, написанные
«по образцам картин франкских и польских»
и доставлять их на патриарший двор, «в
каком бы доме они не находили их, даже
из домов государственных советников.
Никон выколол глаза у этих образов, после
чего стрельцы, выполнявшие обязанности
царских глашатаев, носили их по городу,
крича: кто отныне будет писать иконы по
этому образцу, того постигнет примерное
наказание»45. В пример можно привести
также доводы Карташова. Он говорит, что
деятельность Никона приняла характер
«террора». Даже слуги Никона стали
заносчивыми. «Это взволновало и подняло
против Никона большинство Москвы. Гордость
и недоступность Никона были безмерными…И.
Неронов писал Никону «Какая тебе честь,
что ты страшен всякому? Кто ты? Зверь лютый…?
Дал тебе благочестивый государь волю,
и ты, зазнавшись, творишь всякие поругания,
а ему, государю сказываешь: я де делаю
по евангелию и по отеческим преданиям.46» »
Открытое столкновение между
царем и патриархом, которое привело к
падению Никона, произошло в июле 1658 г.
Поводом для него послужило оскорбление
окольничим Б. М. Хитрово патриаршего стряпчего
князя Д. Мещерского 6 июля во время приема
в Кремле грузинского царевича Теймураза
(Никон не был приглашен). Патриарх письмом
потребовал от царя немедленного наказания
Б. М. Хитрово, но получил лишь записку
с обещанием расследовать дело и увидеться
с патриархом. Никон не удовлетворился
этим и расценил происшествие как открытое
пренебрежение к его сану главы русской
церкви. 10 июля 1658 г. царь не появился на
торжественной обедне в Успенском соборе:
«не приде ни на бдение, ни на летею, ни
на литоргию, гневаясь на мя»47. Пришедший вместо него князь
Ю. Ромодановский сказал Никону: «Царское
величество почтил тебя как отца и пастыря,
но ты этого не понял, теперь царское величество
велел мне сказать тебе, чтоб ты впредь
не писался и не назывался великим государем
и почитать тебя впредь не будет»48. По окончании службы Никон
объявил об оставлении патриаршей кафедры.
Он рассчитывал, что его беспрецедентный
шаг вызовет замешательство в правительственных
кругах и в стране, и тогда он сможет диктовать
условия своего возвращения царю. Подобное
положение не устраивало царскую власть.
Единственный выход из создавшегося
положения заключался в низложении Никона
и выборе нового патриарха. С этой целью
в 1660 г. был созван церковный собор, вынесший
решение о лишении его патриаршеского
престола и священства, предъявив Никону
обвинение в самовольном удалении с патриаршей
кафедры. Епифаний Славинецкий, выступив,
указал на незаконность решения собора,
так как Никон не был повинен в еретичестве,
и судить его имели право лишь другие патриархи.
Учитывая международную известность Никона,
царь был вынужден согласиться и распорядиться
созвать новый собор с участием вселенских
патриархов.49
Чтобы склонить на свою сторону
восточных патриархов, Никон попытался
вступить с ними в переписку.50
В ноябре 1666 г. патриархи прибыли
в Москву. 1 декабря Никон предстал перед
собором церковных иерархов, на котором
присутствовал царь с боярами. Все обвинения
патриарх или отрицал, или ссылался на
свое неведение. Никона приговорили к
лишению патриаршего престола, но сохранили
за ним прежний титул, запретив вмешиваться
«в мирские дела Московского государства
и всея России, кроме своих трех монастырей,
данных ему и вотчин их. 51 12 декабря был объявлен окончательный
приговор по делу Никона. Местом ссылки
низложенного патриарха определили Ферапонтов
монастырь.
Возвышение Никона произошло
очень быстро, т.к. молодой царь привязался
к нему – схожие взгляды «в церковной
политике» способствовали этому. К
тому же это было выгодно во внешнеполитической
обстановке. Нужен был сильный, строгий
и благочестивый патриарх , а Никон
был именно таким. Но постепенно Алексей
Михайлович становился взрослее, умнее
и начал замечать, что патриарх хочет пойти
дальше – захватить власть в свои руки.
Конечно же, это было недопустимо. Навязчивость
Никона во всех государственных вопросах
начинает отталкивать царя. Поэтому вскоре
происходит фактический разрыв отношений.
Царь, не отвечая на многочисленные челобитные
бывшего патриарха, всё же выполняет, по
мере возможного, все прошения об «улучшении
его жизни». Это, я думаю, подчёркивает
сохранение остаточных тёплых отношений
к своему «собинному другу».
Глава III. Политика
государства в отношении церкви в середине
и второй половине XVII века.
История российской государственности
неразрывно связана с историей Русской
Православной Церкви. XVII столетие по праву
занимает особое место в истории России.
В этот период наступают переломные моменты
и в управлении страной и в управлении церковью.
Именно в этот «бунташный» век, под нажимом восстаний и
ростом самосознания народа происходит
принятие документа, регламентировавшего
все стороны жизни, включая управление
церковью — Соборного Уложения.
Во-первых,
по Соборному уложению 1649 г. были конфискованы
городские владения духовных феодалов,
так называемые белые слободы, торгово-ремесленные
слободы и дворы на посадах52.
Таких владений было не менее 3620 дворов,
что составляло 80% всех городских владений
крупных духовных вотчинников. Духовенству
и церковным учреждениям было запрещено
приобретение новых земельных владений,
нарушение этого запрета влекло за собой
конфискацию купленной или подаренной
вотчины. Строго говоря, на практике это
запрещение нарушалось. Рост церковного
землевладения продолжался, в том числе
и за счет царских пожалований. Так, на
протяжении всего XVII в., несмотря на государственную
политику ограничения роста церковных
вотчин, церковное землевладение увеличивалось.
По переписным книгам 1646 г., в патриарших
домовых вотчинах было 6432 двора, в монастырских
вотчинах — 87 907 дворов. По переписным
книгам 1678 г., в городах и уездах, находившихся
в ведении Поместного приказа, за патриархом
числилось 7128 дворов, за епархиальными
архиереями — И 661 двор, за монастырями
и церквами — 97 672 двора, а всего в церковных
владениях находилось 116 461 двор. По сведениям
патриаршего Дворцового приказа, по переписным
книгам 1678 г., в патриарших вотчинах насчитывалось
8914 крестьянских и бобыльских дворов,
число которых к началу XVII в. достигло
9326 дворов. Архиерейские дома имели от
нескольких сотен до нескольких тысяч
дворов. Так, в вотчинах ростовского митрополита
в 1700 г. было 4398 дворов. Крупнейшие из монастырей
имели по несколько тысяч дворов: Троице
- Сергиев монастырь — 16 383 двора, Кирилло-Белозерский
— 5530 дворов, ярославский Спасо-Преображенский
— 3879 дворов, костромской Ипатьевский
— 3657 дворов. Несмотря на разновременность
и неполноту данных, они свидетельствуют
о весьма крупных размерах церковных владений
и их постоянном росте в XVII столетии.53 Во-вторых,
по Уложению только за патриархом в патриарших
вотчинах сохранялись права управления
и суда над патриаршими служилыми людьми
и населением. Высшей апелляционной инстанцией
по отношению к патриаршему суду был суд
царя и Боярской думы. Патриаршие люди
подлежали светскому суду только в том
случае, если иск касался людей, живших
не на патриарших землях.
В-третьих,
по Соборному уложению все церковные и
монастырские земли были переданы в ведомство
Монастырского приказа.
На Монастырском приказе я остановлюсь
более подробно, так как история данного
государственного учреждения в XVII веке
неразрывно связана с основными политическими,
культурными и социально-экономическими
процессами, происходившими в Российском
государстве.
Развитие России во второй половине
XVII, как известно, сопровождалось ломкой
старой системы управления и появлением
новой. Отразилось подобное реформирование
и на взаимоотношениях церковной и светской
властей. В середине XVII века в Российском
государстве создается новое учреждение
для управления делами церкви - Монастырский приказ.
То есть государство в середине XVII века
продолжило наступление на две неприкосновенные
области церковной власти - ее земли и
подсудность.
Горчаков М.И. подробно занимался вопросом
Монастырского приказа в России и выделил
несколько основных проблем этого учреждения.
Первая проблема это — причины создания
учреждения в XVII в. М.И. Горчакова развитие
Монастырского приказа интересовало в
рамках становления церковно-правовой
системы российского государства, а также
развития земельных владений церкви. С
момента создания Русской Православной
Церкви монастыри получили определенную
самостоятельность в вопросах сбора налогов
и судопроизводства. Такая практика не
изменилась ни во времена нашествия монголо-татар,
ни в период становления централизованного
государства. Изменение системы приходится
на XVII век и с этим процессом и связывает
М.И.Горчаков создание Монастырского приказа.
Согласно концепции автора, появление
приказа было обусловлено необходимостью
решения вопроса «о гражданской подсудности духовенства и
об отчуждении церковных вотчин из-под
власти церкви»54.
Второй вопрос, обозначенный автором
монографии — цели, которые стояли перед
создаваемым учреждением. М. И. Горчаков
видел цель приказа в изменении подсудности
духовенства, а это означает, что приказ
имел только судебный характер и не обладал
административной и финансовой функциями.
В целом же М.И горчаков отмечает неопределенность
деятельности самого приказа, и как следствие
его положения в системе других учреждений.55
Историки церкви рассматривали Монастырский
приказ с иных позиций. С точки зрения
церковных деятелей создание приказа
явилось вмешательством в их интересы
и ограничение самостоятельности церкви,
что естественно вызывало недовольство.
Именно с таких позиций рассматривает
положение церкви ХVII века профессор П.В.Знаменский.
С его точки зрения, правительство Московского
государства после Смуты стало перестраивать
различные стороны жизни страны и подняло
вопрос о церковном суде и вотчинах. Усиление царской власти
во многом способствовало созданию особого
органа судебной власти — Монастырского
приказа, которому были поручены и дополнительные
функции, такие как сбор налогов и их перераспределение. 56
Иначе рассматривает
причины и цели создания приказа советская
историография. Создание Монастырского
приказа и передача под его юрисдикцию
дел, рассматриваемых до этого в Приказе
Большого Дворца, связывалось советскими
историками с необходимостью сохранения
земельного фонда под контролем государства
и ограничением самостоятельности церкви.57
Спорным со времен
М.И.Горчакова остается вопрос о составе
Монастырского приказа. По Соборному Уложению
состав приказа точно не определялся.
Хотя патриарх Никон в своем обращении
к царю в 1661 г. утверждает,
что Уложение устанавливало, что «в монастырском
приказе от всех чинов сидеть архимандриту,
игуменам, протопопам, священникам и честным старцам».
Но царь все упразднил, и теперь в приказе
находились сугубо светские лица58.
Немаловажной проблемой
остается вопрос о причинах и сроках закрытия
Монастырского приказа в XVII в. Традиционно,
вслед за историками церкви эта проблема
рассматривается в контексте реформы
патриарха Никона и Собора 1667 г. Этой позиции
придерживается в своем произведении митрополит Макарий, считавший
главной причиной ликвидации приказа
недовольство церкви в связи с посягательством
государства на ее автономию в вопросе
суда59.
Характер отношений государства
и церкви в ХVII веке значительно меняется.
Правительство стремиться с одной стороны
ограничить землевладение, а с другой,
создать систему управления, позволявшую
использовать церковные вотчины на нужды
правительства. Ограничить количество церковных вотчин
правительству не удалось, но был выработан
механизм, позволявший эти земли использовать
на свои нужды, в первую очередь для ослабления
влияния церкви на дела государства и
тем самым включения его в систему государственного
управления. Сильные и самостоятельные патриархи Никон
и Филарет, каждый по-своему стремились
ограничить влияние государя на дела церкви
и укрепить собственное положение. Но
сами одновременно своими действиями
способствовали укреплению государственной
власти в целом и власти отдельного государя
в частности.
На протяжении XVII века Монастырский
приказ прошел путь от отдельного стола
в Приказе Большого Дворца до самостоятельного
учреждения. Функции Приказа Большого
Дворца были разнообразны и достаточно
сложны. Функция управления церковными землями
была только одной из них. Восстановление
государства после Смуты требовало активного
использования церковных земель. Патриарх Филарет
это прекрасно понимал и с его возвращением
в Москву появляется ряд документов отменявших тарханные грамоты
монастырей. Монастыри стремились как
можно быстрее попасть в ведение приказа
Большого Дворца, это сулило им большие
привилегии в отношениях с местными властями.
С конца 1630х годов объем дел, связанных
с управлением церковными вотчинами резко
возрастает и в приказе большого дворца
появляется самостоятельное отделение
«Монастырский приказ». До 1649 года данное
отделение Приказа Большого Дворца функционирует
самостоятельно. В 1649 году ,пойдя на уступки дворянам и
посадскому населению, правительство
создает Монастырский приказ.