Русская православная церковь и государство в 17 веке

Таким образом видно, что Филарет на деле старался заботиться о просвящении людей. Он  понимал скудность русской церкви и очень ревновал об её восполнении. В одном предисловии к напечатанной при Филарете книге  свидетельствуется о нём: «зельною ревностию одержим быв к божественным книгам, повелел печатанию строится безпрестанно и предавать книги по всей русской земле святым Божиим церквам».                       «Царь и патриарх, заботясь и о полноте богослужения и о приведении его к  единообразию, щедро рассылали книги по церквам без коммерческой выгоды, по себестоимости, а в далёкую Сибирь даже и совсем бесплатно»18.

Процесс возрождения и распространения  письменности пошёл. Казалось бы, и открытие школ не за горами. У Филарета действительно назревала такая идея, но увы, в списках было много погрешностей и неточностей, а образованными были лишь немногие. Поэтому школьный вопрос был отсрочен на неопределённый срок.

В житейском плане патриарх  ратовал искоренению суеверий и пороков. Лиц уличённых в волшебстве передавали  суду и подвергали наказаниям. Немало он заботился о чистоте брака, об уменьшении пьянства, смотрел за тем, чтобы люди не давали ложных клятв, содействовал созиданию новых храмов и заботился о больных и неимущих. «Так, в 1626 году он основал в Москве за Никитскими воротами Фёдоровский  больничный монастырь; не оставлял без внимания и старого доброго обычая кормить неимущих. В известные дни при дворе патриарха ставили столы для бедных; их собирали и такими столами иногда 4000 человек. Также, Филарет Никитич подавал добрый пример своей пастве богатую милостыню на восток для поддержания восточных церквей, которые томились под игом неверных турок»19 

Таким образом, можно сказать что Филарет, вынужденный облачиться в рясу,  смог внести значительный вклад в развитие русского государства. Хотя по сути своей, как это было упомянуто ранее, он был человеком светским. «Филарет, живший психологией правителя государства, и своей внешностью был похож более на боярина, чем на клирика. Сохранился его портрет (См. Приложение №1). Он уже усвоил этот европейский барский обычай – увековечивать себя на портретах.  Мантия его похожа на барскую шубу, внизу не сцеплена, полы расходятся нараспашку.  Борода и усы ровно подстрижены, волосы тоже полудлинные  «а ля мужик»». В приходо-расходных книгах Патриаршего Приказа значится, что каждые два месяца к патриарху Филарету приходил   иеромонах  Ермоген и за 8 алтын подновлял патриарху волосы, бороду и усы».20  Все эти изыски не помешали патриарху сделать самое главное  - поднять авторитет не только церковный, но и государственный власти.  «После 14-летнего правления патриарха Филарета власть царя Михаила была закреплена.  Но было ещё немало тревог за династию. Поэтому Филарет ещё при жизни своей наметил какого склада ума должен быть по смерти около его сына Михаила новый патриарх. Михаил с возрастом стал твёрд во власти, научившись тому у отца, пред которым и он вместе с боярами трепетал. Нужно было эту властность Михаила поставить несравнимо выше всякой фигуры патриарха. Поэтому Филарет подыскал человека неглупого, но незаметного, почти безличного. Это был Иосаф I»21

Так, мы видим, что он вёл очень грамотную  и дальновидную государственную политику, помогая и соправительствуя своему сыну Михаилу.

Глава II. Патриарх Никон: от «собинного друга» Алексея Михайловича до конфликта с царём.

 «В лето от мироздания 7113 (1605) в месяце Маие, в пределах  Нижняго Ново-Града, в веси нарицаемой  Вельдемановой родился он, Святейший  патриарх, от простых, но благочестивых  родителей, отца именем Мины и  матери Мариамы»22  Мальчика назвали Никитой в честь переяславского чудотворца, память которого отмечается 24 мая. В юношеском возрасте Никита обучился грамоте и ушёл в Макарьев Желтоводский монастырь. Никита проявлял  необыкновенное рвение к церковному пению, а в летнее время, чтобы не проспать начало службы, нередко оставался ночевать в церкви,  «у благовестнаго колокола». Все дни он проводил с книгой, постигая премудрости Божественного писания23. Отсюда видно, что Никон рано начал проявлять интерес  к  церковной жизни.

Уже в молодые годы он приобщился к книжной культуре и познакомился с людьми близкими ему по духу, такими как священник Анания или другой нижегородский подвижник – Иван Неронов. Такие люди как Анания и Иван Неронов оказали большое влияние на Никиту Минова, так как являлись заметными фигурами своего времени. «Немаловажное значение для формирования личности будущего патриарха имело и его пребывание в Макарьевском  Желтоводском монастыре…Возрождение обители после долгого запустения пришлось на конец 20-х – начало 30-х гг., как раз на то время, когда в её стенах  подвизался Никита Минов. Обновление монастыря, вероятно, произвело на него сильное впечатление.  »24. Вскоре, Никита женился и стал священником в своём селе, тогда было ему 20 лет. Далее его церковно-приходская жизнь развивается очень стремительно.  «Съезжавшиеся сюда московские купцы не могли не разузнать здесь о ставшем знаменитостью местном священнике Никите. Они зазвали Никиту переехать в Москву - он переселяется в столицу и здесь протекают мирно 10 лет его семейной приходской жизни. Вдруг все его три сына умирают, Никита потрясён и видит в этом знамение Божие, призыв «уйти из мира». Он сговаривается с женой, что она пострижётся тут же в Московском Алексеевском Кремлёвском монастыре, а сам он уезжает на Соловки в строгий анзерский скит под начало старца Елеазара. Здесь на 31-м году своей жизни он постригается с именем Никона…В  Москве Никон представлялся вместе с Елизаром царю Михаилу Фёдоровичу. Вернулись они оба с деньгами для построения храма. Никон торопился с постройкой, а Елизар оттягивал. Никон не вынес ссоры и убежал. В небольшой лодке с мужиком-помором он пустился в путь на берег материка. Но в буре они едва не погибли. Спаслись, пристав к острову Кию, около устья Онеги. В 15-ти верстах от города Онеги впоследствии Никон в память этого спасения выстроил тут свой личный монастырь – Крестный. Из устья Онеги Никон пошёл пешком 120 вёрст в Кожеозёрскую обитель на острове Коже, Каргопольского уезда. Здесь по благославлению настоятеля Никон опять начал подвиги уединения. Через три года по смерти настоятеля монахи избрали Никона игуменом (1643 г.)»25. Там, «популярность» игумена быстро возросла, о нём были наслышаны, как  передовые люди того времени, так простые горожане и церковные  послушники. Первоначальное возвышение  происходило именно на этом жизненном этапе Никона.

 В 1646 г. игумен по делам монастыря оказался в Москве, где и встретился с царем Алексеем. Он произвел самое благоприятное впечатление на царя и потому получил место архимандрита влиятельного столичного Новоспасского монастыря. Новоиспеченный архимандрит сблизился со Стефаном Вонифатьевым и другими столичными ревнителями благочестия, вошел в их кружок, неоднократно беседовал о вере и обрядах с иерусалимским патриархом Паисием (когда тот находился в Москве) и стал активным церковным деятелем. Перед царем он выступал чаще всего в качестве ходатая за бедных, обездоленных или невинно осужденных, и завоевал его расположение и доверие. «Молодой царь возлюбил душеспасительные беседы с Никоном и велел ему регулярно к себе приезжать.  И приходя во дворец по пятницам к заутрене, Никон каждый случай использовал, чтобы просить государя спасти вдов и сирот от насилия начальников.  Радуясь возможности лично вершить добрые дела, Алексей Михайлович велел архимандриту собирать челобитные обиженных. За три года  слава справедливого Никона распространилась по Москве.  Многие шли к нему в Новоспасский монастырь с просьбами о заступничестве, по пятницам становились на его пути во дворец, надеясь вручить жалобы. Никон сам читал после заутреннего пения челобитные государю, который решал дела прямо в церкви и тут же вручал архимандриту указы.»26

Тем временем Новгородская митрополия осталась без пастыря – митрополит Аффоний просил отпустить его на покой. Естественно, сблизившийся с царём Никон был кандидатом на это место. Став в 1648 г. новгородским митрополитом, Никон проявил себя как решительный и энергичный владыка и ревностный поборник благочестия. Царю Алексею Михайловичу импонировало и то, что Никон отошел от точки зрения провинциальных ревнителей благочестия на церковную реформу и стал сторонником плана преобразования церковной жизни России по греческому образцу. «Никон гордился неповреждённостью обрядов российского православия цветущего под защитой единственного  в мире православного царства…Не раз собеседники слыхали от Никона что греки и малороссы потеряли веру, крепости и добрых нравов у них нет, прельстили их покой и честь и благочестия у них не найти. Но говоря так в кружке ревнителей благочестия, Никон внимательно прислушивался к более тонким речам протопопа Стефана. Он начал иначе относится к грекам нежели ревнители. Главное же, что царь имел сходные со своим духовников взгляды, который с детства любил и почитал православный Восток, унаследовав от деда идею единства русской церкви и греческой»27. Отсюда видно, что Никон сознательно стремился сблизиться с Алексеем Михайловичем, преследуя  личные цели. Иначе, зачем ему потакать царю в своих взглядах? Далее, происходит череда событий которые явно говорят о сближении  этих двух  исторических личностей.

В 1649 году было принято «Соборное уложение», одной из причин введения нового законодательства  стало восстания  в Москве  (здесь существуют разночтения по поводу того, кто утихомирил беспокойства - Никита Иванович Романов28  или Никон29 ).  В нём была проведена тенденция к секуляризации церковных имуществ и ограничению автономных привилегий судебного ведомства церкви. Царёву любимчику же было сделано исключение из всех писанных правил: «Никону было дано право судить всё население церковных земель своей митрополии по прежнему своим церковным судом. Мало того, ему было дано исключительное право высшего надзора в новгородской области даже и над самим судом государственным. Он ходил по тюрьмам и контролировал светское судопроизводство. В то время как новгородским дьякам было строго запрещено вмешиваться в дела митрополичьи»30.

Во время ещё одного народного бунта в Новгороде и Пскове в 1650 году он вёл себя мужественно – дал сбежавшему воеводе Хованскому укрыться в своих палатах,  а сам выступил против бунтовщиков, ворвавшихся к нему. Когда для усмирения бунта подошли московские войска Хованского и смяли Новгородцев, тогда бунтовщики повалились в ноги тому же Никону. И он ходотайствовал о прощении их. Этим он удостоился особого почёта «И бысть ему от великого государя честь велия, якова инеем владыкам  новгородцким, прежде бывшим, таковы великие  чести не бысть, якоже ему…И оттоле Благочестивийший Царь к Преосвещенному митрополиту нача свою наипаче велию милость являти…»31 Никон получил из государевой казны «сукна на однорядки лутчие и бархаты и шапки в Великий Новград большому собору Софеи премудрости божии протопопу и протодьякону» и прочему клиру. Для Софийского собора был отлит колокол весом в 150 пудов.32

Добившись такого расположения,  Никон не переставал «радовать царя» в сфере церковного благоустройства». Он уничтожил старое «храмовое» пение и завёл пение гармоническое трёхголосное по киевскому образцу. Привлекал этим пением новгородцев и удивлял Москву, привозя певчих с собой.  «Царь любовался своим любимцем и с гордостью показывал его и иностранным гостям, как например Иерусалимскому патриарху Паисию,  который восхищался Никоном, и после своих бесед в свою очередь хвалил Никона как мудрого советчика царю Алексею.  Царь в переписке с Никоном наделял его самыми восторженными комплиментами: «Избранный и крепкостоятельный пастырь наставник душ и телес, возлюбленный любимец и содружебник, солнце светящее во всей вселенной, собинный друг душевный и телесный»33.

15 апреля 1652 года патриарх  Иосиф скончался. Никон  в  это  время отсутствовал, он был послан  в Соловецкий монастырь за  мощами святителя Филлипа, убитого  Малютой Скуратовым ( одни учёные  говорят, что «это свидетельствовало  о стремлении властей превратить  Москву в центр православного  христианского мира»34, другие как об ещё одной «задумке» Никона, дабы «заставить власть светскую всенародно покаяться в притеснениях и оскорблениях, какие она понесла власти духовной»35).  По его возвращению приступили к выбору нового патриарха  и «единогласно, отъ царя, синклита, отъ священного собора  и отъ всего народа былъ избран Никонъ  патриархомъ  московскимъ ».36

 Никон считал себя единственным реальным кандидатом в патриархи. Суть его далеко идущих планов сводилась к тому, чтобы ликвидировать зависимость церковной власти от светской, поставить ее в церковных делах выше царской власти и самому, став патриархом, занять, по меньшей мере, равное с царем положение в управлении Россией. Решительный шаг последовал 25 июля 1652 г., когда церковный собор уже избрал Никона патриархом и царь одобрил результаты выборов. В этот день в кремлевском Успенском соборе для посвящения новоизбранного в патриархи собрались царь, члены царской фамилии, боярская дума и участники церковного собора. Никон появился лишь после посылки к нему ряда делегаций от царя. Никон объявил, что не может принять сан патриарха. Свое согласие он дал только после «моления» царя и присутствовавших в соборе представителей светской и церковной власти: «Если вам угодно, говорил  Никон, чтобы я был патриархом, произнесите обет в этой собственной церкви… Если обещаетесь слушать меня, как вашего главного архипастыря и отца во всём, что буду возвещать вам о догматах Божиих и о правилах, если дадите мне устроить церковь, то я по вашему пожеланию и прошению не стану более отрекаться от великого архиерейства»37.

Светская власть приняла условия Никона потому, что считала эту меру полезной для проведения церковной реформы, а самого патриарха - надежным сторонником плана реформы. Более того, ради решения первоочередных внешнеполитических задач (воссоединение с Украиной, война с Речью Посполитой), чему должна была содействовать церковная реформа, светская власть пошла на новые уступки. Царь отказался от вмешательства в действия патриарха, затрагивавшие церковно-обрядовую сферу. Он допустил также участие Никона в решении всех интересовавших патриарха внутриполитических и внешнеполитических дел и стал именовать его великим государем, то есть, как бы пожаловал ему титул, который из прежних патриархов имел только Филарет Романов. В итоге возник тесный союз светской и церковной властей в форме «премудрой двоицы», то есть царя и патриарха.

Патриарх Никон вскоре после своего избрания стал самовластным владыкой русской церкви. Он начал с устранения вмешательства в церковные дела своих прежних единомышленников по кружку ревнителей благочестия. Никон даже велел не допускать к себе протопопов Ивана Неронова, Аввакума, Даниила и других. Их жалобы не поддержали ни царь, ни Стефан Вонифатьев, ни Ф. М. Ртищев, которые уклонялись от вмешательства в действия патриарха. В 50-х годах XVII в. благодаря энергичной и решительной деятельности Никона был осуществлен комплекс мер, которые определили содержание и характер церковной реформы. В результате, когда Никон заменил старые книги и обряды новыми, получилось как бы введение «новой веры». Враждебность к реформам  подрывали авторитет патриарха, поэтому Никон решительно пресек протест своих прежних единомышленников. Ивана Неронова он сослал под крепкий надзор в Спасокаменный монастырь в Вологодском уезде, Аввакума - в Сибирь,  Даниила - в Астрахань, лишив его сана священнослужителя38. Кружок ревнителей благочестия распался и прекратил свое существование.